Теперь надо позаботиться о безопасности, а дальше посмотрим. Из рюкзака по очереди извлекаю свой трофей. Мягкий футляр с частями посоха и разнообразными запчастями к нему, кистень и самое интересное приобретение -- кобуру с обрезом отечественного ружья с барабанным магазином на пять патронов и я готов к неизвестности! Да, и такое бывает. Как я и говорил, есть плюсы жизни в большем городе: есть деньги и места, где купить можно почти все. Орудие самозащиты отбалансировано и отлично лежит в руке. Судя по ауре, как бы это смешно не звучало, на его счету не мало смертей человечьих или звериных не скажу -- никогда не интересовался этой ветвью Искусства.
Снаряжаю: два патрона с серебряной картечью, как же я намучился с ее изготовлением и снаряжением патронов! и три со свинцовой. На барабан нанес риски, чтобы на ощупь можно было определить: одна -- свинец, две -- серебро. Правда, дальше двадцати метров, сие оружие почти бесполезно, но вот если закончится мана...
Достаю из кофра части и собираю чекан. Хорошее оружие ближнего боя. Особенно из нынешних материалов, да еще и на крови! Подвешиваю его на поясной набор под левую, основную, руку, а кобуру со стволом справа, на бедро. Кистень на длинной цепочке пристраиваю в рукав правой руки. Траншейник и так давно на поясе находится, вместе с серебреной ложкой. Вроде бы все.
-- Ну что, попутчик незваный, ты со мной или сам по себе?
Кот вертится под ногами, прыжок и он с превеликим удовольствием устраивается на рюкзаке, как будто его приглашали.
-- Да, брат, лентяй ты и порядочный хам!
В ответ последовало раздраженное мяуканье. Ничего ему не отвечая, относительно быстрым шагом направляюсь к леску. Снежный наст поскрипывает под ногами, дыхание вырывается облачками пара. И все таже удручающая тишина. Как-то непривычно.
К полудню вступаю под хвойные кроны. Идти становиться сразу легче: снега почти нет. Наткнувшись на небольшую полянку с поваленным сухим деревом, решаю остановиться на ночевку. Утоптав снег, рублю лапник для лежанки и сгружаю на него рюкзак с котом. Теперь можно разделать сухостой для костра.
Из поясной сумки достаю половинку таблетки сухого спирта и, положив на поленце, шалашиком укладываю на нее щепки. Щелчком пальцев создаю десяток другой искр. Разгорается... А ведь некоторые заклинания уже просто по желанию получаются: телекинез, свет и вот эти самые искры или огонек над кончиком пальца. Вроде мелочь, а приятно.
Пора за готовку. В армейском котелке над костром, снег принимает причудливые формы, начинает таять и быстро закипать. Приятное тепло, дурманящий аромат и бульканье пшенки с вяленым мясом обостряют голод. Каша почти готова, Торквемада нарезает от нетерпения круги и жалобно урчит.
-- Поделюсь, неугомонный, не переживай, -- говорю ему, он неохотно отходит и укладывается на мою лежанку.
Обед остывает, а значит можно ревизию провести. Расстелив плащ, вываливаю на него содержимое рюкзака. Так, в этом кофре все для снаряжения патронов и ухода за оружием. В этом лекарства и кое-какие травы. Торба с продуктами, хватит примерно на полторы недели. А вот соли, смешанной с перцем, надо было больше взять. Тьфу, в кашу забыл добавить!
Что там еще осталось? Еще один комплект одежды, три пары портянок, теплые носки и войлочные стельки. Футляр с частями посоха. Для мытья лица и тела ничего не взял. Ладно, обычной золой обойдусь. Еще одна торбочка со всякой мелочевкой. А где ложка?!
Начинаю шарить по карманам рюкзака. Нет ее, но тут опускаю глаза и вижу, что она в чехле висит на поясе, рядом с траншейником. Делаю несколько глубоких вдохов, нужно успокоиться. Да, не домой попал, а леший знает куда, но нервы все же стоит поберечь.
Крышку котелка, с немного остывшей кашей и куском мяса, ставлю перед взъерошенной мордочкой кота.
-- Приятного аппетита!
В ответ доносится довольное и раскатистое урчанье. Да, каша отменная получилась. Корочкой хлеба выскребаю все до последней крупинки. Поесть хорошо, а хорошо поесть еще лучше!
Вновь набиваю котелок снегом и вешаю над костром. Из торбы достаю мешочек с сушеным шиповником -- вместо чая сойдет. В ожидании кипятка, раскуриваю трубку и обдумываю свое положение. Что это за мир неизвестно, а значит надо искать людей. А как их найти? Признаков машинной цивилизации не видать. Следует найти крупную реку -- скорей всего, вдоль ее берегов должен быть хоть один город или поселок. Вот только как это сделать в степи? Подходящих заклинаний не знаю. Значит, утром выйду на окраину леска и полезу на дерево. М-да, зимой это еще то удовольствие, но выбора-то нет.
Пока еще достаточно светло, то пройдусь и поставлю пару силков на зайцев. Они, как и все гениальное, просты до безобразия: со скользящей петлей на одном конце проволки, вторым они прикрепляются к чему-либо. Когда-то их делали из лыка или конского волоса, я же использую гитарные струны. Опробую теоретические знания, так сказать на практике. Допиваю свой нехитрый "чай" и отправляюсь.
Ставлю их на свеженатоптанных тропах, где заяц будет пробегать второпях: прогалины, густой кустарник. Там и прикрепил к одиноко стоящим кустам.
На место стоянки возвращаюсь уже в полной темноте. Три силка поставил, теперь остается только ждать. Ломоть хлеба с мясом мне, кусочек Торквемаде -- вот и весь нехитрый ужин. Подбрасываю в костер несколько толстых поленьев и вот уже по телу разливается приятное ощущение тепла. Ослабив ремни бригантины, укрываюсь плащом и стараюсь уснуть. Кот пристраивается у меня под боком. С другой стороны лежит чекан и обрез с взведенным курком.
-- Спокойного сна, хвостатый...
Просыпаюсь на рассвете. Торквемада выглядит отдохнувшим, то моя ночь мало приятного. Кошмары стали почти привычны, а вот в доспехах спать уже отвык. Ешкин кот, а ведь еще придеться с собой и дрова тащить!
Поднимаюсь на ноги, застегиваю ремни доспехов и начинаю разминку. Чищу зубы древесным углем, умываюсь снегом и иду проверять силки.
Два оказываются пустыми, а вот в третьем расположился полузадушенный заяц. Освобождаю его от петли и скручиваю шею. Килограмма три с половиной будет!
На стоянке начинаю разделывать добычу. Вожусь долго, но все же мне удается это. Снегом стираю со шкурки пятна крови и, расстелив ее на лапнике, начинаю соскабливать с нее остатки мяса и жира. Кот ходит с довольным видом -- налопался сырого мяса и рад. Саму тушку рублю на крупные куски и оставляю на снегу: пусть замерзнут. Так-с, на пару дней хватит, а там посмотрим. Собираю рюкзак и вязанку дров, лежанку сжигаю. Потроха оставляю валяться -- зверье подъест. Торквемада устраивается поверх вязанки, повезло ж, с попутчиком...
Ближе к полудню добираюсь до окраины леска и вижу всю ту же заснеженную степь, с какими-то то ли холмами, то ли курганами. Вешаю рюкзак, с сидящим на нем хвостатым, на сучок, торчащий из ствола ели. Попрыгав на одном месте чтобы согреться и размяться, начинаю карабкаться на самое высокое дерево.
С трудом, но добираюсь до макушки. За шиворотом теперь точно полведра снега! Создаю "Зоркость" и начинаю оглядываться. Два раза чуть не падаю, но осматриваю местность на все триста шестьдесят градусов. Похоже, что река как раз на юго-западе, если судить по островкам камыша и рогоза. Широкая, а вот поселений что-то не видать. Может в дельте что-то есть, только в какой она стороне?
Спуск оказывается неудачным -- срываюсь примерно с двухметровой высоты и падаю точно в сугроб. Отплевываясь и отряхиваясь, встаю на ноги. Где-то два дня до реки, а может и больше -- снег-то рыхлый и глубокий. Эх, были бы лыжи...
Лыж нет, а вот пару примитивных снегоступов из еловых лап все же смог смастерить. Рюкзак с пассажиром на спину и вперед!
После заката иду еще пару часов и лишь когда понимаю, что больше не сделаю ни шага, останавливаюсь на ночлег.
На ужин: суп из зайчатины с пшенкой и чай из шиповника. Так же поджариваю несколько кусков мяса на завтрак и обед. Снегоступы послужат лежанкой. Надеюсь, что костер дотянет до утра. Обезопасившись заклинанием "Стража", закутываюсь в плащ и мгновенно засыпаю.
На рассвете совершаю утренний моцион, завтракаем с хвостатым жаренным мясом и снова отправляемся в путь.
Солнце уже село... Последний рывок, и я выйду на берег реки. А уж там двигаться будет гораздо проще: снега меньше и ноги в нем вязнуть не будут! Не зря же, в Древней Руси, они были транспортными артериями -- что летом, что зимой!
Дошел. Передо мной расстилается присыпанным снегом и скованная льдом река. Все, привал. Едим вяленое мясо и запиваем простой водой. Костер развел, отвара для согрева выпить, а затем медитация и здоровый сон до рассвета...
Утром на углях поджариваю часть зайца. Поели-попили -- можно и в путь-дорожку отправляться. Если до вечера не дойду до того острова, что видел с верхушки дерева, то остаюсь без сна: не для того я выживал в стольких переделках, чтобы замерзнуть в сугробе! А по льду все же легче передвигаться.
Вот и остров, только как на него перебраться? Вокруг него вода почему-то не замерзла, и он оказался в двуха метровом кольце, свободном ото льда. Загадка природы. По-хорошему, надо бы пройти мимо, но дрова все же нужны. Эх, где наша не пропадала?
Сперва аккуратно перебрасываю рюкзак: есть там бьющиеся вещи, есть. Прыгая на месте: кобура с обрезом не болтается -- у нее две точки крепления, в отличие от чекана. Переправляю его за пояс, не должен выскользнуть, прижимаю кота к груди и, хорошенько разбежавшись, прыгаю.
Фух, хорошо, что не поскользнулся. Опускаю кота на снег и начинаю проверять содержимое рюкзака. Все цело: ничего не сломалось и не разбилось. М-да, о "Мерцании" забыл. Балбес! Все же я из техногенного мира, но пора приучаться полагаться и на магию. Надо же было додуматься использовать великое Искусство, как жалкое дополнение к стали!
В глубь решаю не идти, поэтому разбиваю лагерь на пляже. В случае чего густой кустарник в двух шагах. Костер разгорелся, можно и горячего сварить. Торквемада крутиться под ногами, громко требуя свою долю.
-- Подождешь, я ем суп, и ты так же его будешь, -- ложкой помешиваю варево. -- Не нравиться -- не держу.
Кот обижено смотрит на меня, отходит, и ложиться на рюкзак.
Поужинав и вымыв котелок, раскуриваю трубку.
М-да, вот теперь я точно попал: цель есть, а пути ее достижения что-то не видно. Где я здесь найду добровольцев для осуществления ритуала?! И изменить его не могу -- знаний не хватает! Точнее мог попробовать, но даже боюсь представить, что из этого выйдет. Вот же невезение: то убивают, то попадаю в абсолютно незнакомый мир!
Почистив, убираю трубку. Пара поленьев в костер, "Стража" и можно спать...
Просыпаюсь от громкого жалобного мяуканья Торквемады. Только встаю на ноги с обрезом и шестопером в руках, как заклинание подает сигнал. Из темноты вылетают три волка. Оскаленные пасти, глаза, полыхающие белым пламенем, и все это происходит в абсолютной тишине, даже кот замолчал и забрался на дерево. Картечь сносит голову одному, выстрелить во второй раз не успеваю и отпрыгиваю с линии атаки. Поскользнувшись, начинаю заваливаться на спину, и на меня прыгает волк. Чеканом не попадаю. Успеваю выставить перед собой обрез, стволом вперед. Зверь сжимает его зубами. Нажимаю на спусковой крючок. Осечка. Быстро взвожу курок. Надеюсь, повезет и не взорвется. Удача! Дробь разворачивает череп животного. Где третий?! Поднимаюсь на ноги и вижу картину: кот отвлекает его на себя. Умница! Громким свистом привлекаю внимание зверя и всаживаю ему в тело несколько "Игл крови". Фух, управились.
Дозаряжаю обрез, стреляные гильзы убираю в поясную сумку. Десять картечных патронов с серебром осталось. Подбрасываю веток в костер и выделяю кусок мяса хвостатому -- заслужил.
-- Молодец, хороший кот, -- приговариваю, поглаживая, развалившегося у меня на коленях, Торквемаду.
И что это было? На оборотней не похожи, да и после смерти не обернулись. Нежить? Так такие резвые сами не поднимаются. Утром нужно будет осмотреть остров. Опускаю кота на лежанку и иду осматривать волков.
Крови нет, тела холодные. Точно нежить. Останавливаюсь возле каждого трупа, и телекинезом призываю картечь. Негоже разбрасываться дефицитными припасами! На всякий случай отсекаю головы и сбрасываю туши в черную воду.
Рассвет встречаю злой и не выспавшийся. Хорошо, что тут нет льда у берега: надергиваю рогоза вместе с корневищами. Неплохой заменитель пшенки, которую лучше оставить на черный день. Промываю их и шинкую в котелок. Следом отправляется мелко покрошенное сало. Воды, специй и варить до готовности. Вот и будет кулеш. Читал, что как раз таким кушаньем питались казаки, укрывшиеся в плавнях, после набега на турков.
Ну, вкус на любителя, кот мордочку воротит, но сытно. Вот запасая мясо, на двоих едоков я все же не рассчитывал. Вроде и не много ест хвостатый, но все равно.
Так, рогоз весь повыдергивал. На неделю хватит, а вот сала нет. Значит, силки поставлю и попробую рыбу половить.
Подбрасываю пару полешек в пламя, рюкзак вешаю на дерево. Обрез заряжен, мана есть -- можно двигаться. Торквемада отказывается идти со мной. Углубляюсь в заросли и двигаюсь змейкой: от одного края острова до другого и обратно.
Что-то остров мне кажется знакомым, де жа вю какое-то. Деревья расступаются, и я выхожу на большую поляну. В ее центре чернеет круг около тридцати шагов в диаметре. От него так и тянет чем-то неживым. Но общий вид мне знаком, что-то такое крутится в голове, но...
-- Кто ты такой?! -- из мыслей меня вырывает окрик мужчины средних лет с роскошными усами и бородой лопатой. Одет он в серый балахон, который подпоясан витым шнуром. В правой руке держит посох с навершием из черепа какого-то мелкого животного. И как я его раньше не заметил?
-- Путник, -- пожимаю плечами.
Нет, точно где-то встречал упоминание о таких кругах.
-- Путник, -- задумчиво повторяет мужчина, -- а что ты здесь делаешь?
-- Остановился на ночлег, -- отвечаю, усиленно пытаясь вспомнить. -- А сам ты кем будешь?
-- Да живу я здесь.
Есть, вспомнил! Печать Чернобога! Та самая, что я использовал на маньяке. Правда, там был бетон -- вот круга почти и не было видно. Что же тогда он совершил, раз его на такое бессмертие обрекли?
-- Живешь, значит, -- прохаживаюсь вдоль границы круга, -- на проклятой земле, не имея возможности умереть. Хорошо живешь?
Он хмуриться, перехватывает посох двумя руками. Быстро набрасываю на себя "Щит маны". А мужчина всего лишь оглушительно свистит.
Удар сердца, еще двадцать, пятьдесят. Ничего не происходит.
-- Если ты собачек звал, то они подо льдом плавают.
Колдун начинает грязно ругаться. Записать что ли? А то я таких оборотов никогда не слышал.
-- Успокоился?
В ответ слышу еще одну тираду, практически копию предыдущий. Разворачиваюсь и начинаю уходить.
-- Стой, смертный!
Конечно у меня не такое бессмертие как у него. Зато благодаря ритуалу покойного архимага смогу жить пока не надоест.
-- Слушаю.
-- Помоги мне вернуть одну вещь.
-- Какая награда будет за это?
-- Покажись!
А, да, лица же не видно: тень от капюшона надежно скрывает его.
-- Ты так и не ответил, -- поворачиваюсь к колдуну лицом.
-- Ты слуга Чернобогов! -- ахает он. -- Ты обязан мне помочь!
-- Ошибаешься, я ему не принадлежу. Ответь на мой вопрос, или возвращай эту вещь самостоятельно!
-- Ты не будешь огорчен...
-- Конкретно говори, -- перебиваю его, -- один раз поверил таким обещаниям, и личное кладбище обогатилось парой трупов!
-- Чего ты хочешь? -- колдун опирается на посох.
-- Золото и прочий мусор мне не нужен.
-- Тогда чего ты хочешь?
-- Знаний. Настоящих, а не баек для деревенских простачков!
-- Хорошо, -- кивает он и приглаживает бороду. -- Думаю, мы договоримся.
-- Тогда пара вопросов. Что это за река и что ниже? В общем, расскажи мне об этих землях.
-- Это Танаис, впадает она в Сурожское море. Там есть города, земли эти принадлежат османским выкормышам.