Глава 9
Конец марта 1609 г., Великий Новгород, Фёдорыч
- Ну здрав будь, воевода, - так приветствовал меня князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, когда я прибыл доложиться о прибытии ополчения из Устюжны в его распоряжение. К этому моменту ситуация в стране стала как бы проясняться - под Москвой образовались два центра - Лжедмитрия II, поддерживаемого польско-литовскими мародёрами, казаками и русскими предателями. Они преследовали свои корыстные цели, и пытаясь захватить Москву, устроили лагерь в Тушино.
Там уже из перебежчиков была создана своя боярская дума и даже назначен свой патриарх. Им был избран Филарет, бывший боярин Романов, отец будущего царя и основателя династии Романовых. Его в своё время насильно постригли в монахи, а он вот опять наверху, правда на этот раз среди прямых врагов России.
Им противостоял полузаконный царь, избранный московским боярством - Шуйский Василий Иванович, к этому моменту почти утративший власть и способность оказывать влияние на происходящие события. Но по всей стране города начали вооружённую борьбу с поляками и прочими захватчиками, и речь уже шла о сборе народного ополчения. Как мне разъяснил наш знаток истории Иван Михайлович, в ближайшее время созывалось первое ополчение, пока без участия Минина и Пожарского.
Но сейчас появлялся ещё один центр силы - создаваемое союзное (русско-шведское) войско под командованием князя Скопина-Шуйского. Этот боярин был отправлен царём Василием для получения помощи от шведского короля Карла IX, являющегося злейшим врагом польского короля Сигизмунда III, и сбора войска на севере русских земель. И вот эта задача близилась к завершению - часть наёмников, набранных шведами для участия в войне на стороне русских, уже прибыла. Ими командовал Делагарди, с которым у князя складывались хорошие, можно даже сказать, дружеские, отношения.
Кроме того, у Скопина-Шуйского уже собралось порядка пяти тысяч собственного войска, пришедшего с поморских и других русских городов, и оно продолжало увеличиваться. Вот и мы прибыли на его усиление. Наш отряд состоял из полусотни стрелков, подготовленных Ваньшей. Они, правда, больше были заточены на проведение разведывательных и диверсионных операций, так что мне и предстояло определиться с князем, как лучше использовать наш отряд. Остальные стрелки остались охранять Устюжну, как-никак, время сейчас беспокойное, и не стоит складывать яйца в одну корзину.
Готовясь к войне в составе войск под командованием князя, я постарался собрать о нём больше сведений. Михаил Васильевич оказался очень интересной личностью. Сейчас ему было двадцать три года, и он был признан опытным и удачливым полководцем, одержавшим не одну победу. Физически крепкий, рослый, настоящий русский богатырь. Был верен своему слову и долгу, ни в каких интригах не замечен.
- Давай проходи, воевода, вон усаживайся за стол, расспросить тебя хочу, как ты ворогов побил. Наслышан, что какую-то хитрость придумал и малыми силами смог одолеть большое войско, - продолжил князь.
- Да в общем-то каких-то больших хитростей и не потребовалось, Михаил Васильевич, - ответил я ему. - Были поставлены несколько острожков, в которых заранее разместили стрелков. К каждому из них приставили по два помощника, которые находясь под защитой стен, занимались только тем, что заряжали ружья. Благодаря этому стрелки могли делать по несколько выстрелов в минуту, не давая ворогу приблизиться к острожкам.
А кроме того, перед ними разместили рогатки и заграждения, не дающие коннице разогнаться и приблизиться к стенам. Чтобы преодолеть полосу этих заграждений, конники были вынуждены спешиваться и вести коней в поводу, да и то не всегда это удавалось сделать. А все пути-дорожки заранее пристреляли стрелки, так что им оставалось только выбивать всех, кто попадал в зону поражения.
- Хитро, хитро, придумал. И что, всех своих стрелков привёл ко мне?
- Нет, князь, всех не получилось, часть осталась на месте, охранять город. Городское правление так посчитало, что из Устюжны в твоё войско идут пушки и пищали, так что кузни и мастерские охранять надобно. Поэтому часть стрелков оставили на месте, но зато тебе отправили всех прознатчиков и воинов, обученных воевать в тылу противника. Они у нас так действовали несколько месяцев, и мы всегда знали, что задумал враг, ну и кроме того, эти воины нападали на обозы противника, лишая его припасов и снаряжения.
- Ишь ты, и об этом подумал! Говорили мне, что вы, гости из дальних краёв, воюете по-другому, теперь вижу, так оно и есть. Так что же мне с тобой делать, воевода?
- А ничего делать не надо, Михаил Васильевич. Ты разреши нам только воевать так, как мы умеем и как научили своих воев. Ну если ещё обеспечишь кормлением и зелья огненного со свинцом дашь, то будет совсем хорошо.
- А давай так и поступим, заодно посмотрю, что вы умеете и как воюете.
- Вот и хорошо, Михаил Васильевич, мы не подведём и всегда будем готовы по твоему приказу ударить в спину ворогу.
- Так тому и быть, воевода. Ступай, устраивайтесь, я распоряжусь о выделении вам кормления и припасов.
Конец апреля, Архангельск, Трубецкой Никита Романович
Всё у нас устроилось наилучшим образом. Дом, скорее даже усадьбу, мы нашли и сумели арендовать. В ней организовано производство биодизеля. Ну не только его, но и всего необходимого для этого процесса - спирта и щёлочи. А спирта нам требуется много, люди тут такие же, как и везде, во многих случаях договориться можно, но требуется организовать угощение. Насчет этого можно не волноваться, Васильевич в подобных вопросах большой дока, так что, используя его таланты и спирт, нам удаётся решить все спорные вопросы.
Удалось разместить и заказ на строительство корабля. Долго мы с Иваном Васильевичем выбирали и само судно, и возможность его постройки, слишком уж неординарную задачу поставил нам Фёдорыч. Но в конце концов свой выбор остановили на большом коче. Они тут есть разные, но нам нужен корабль для перехода через Атлантику, так что именно большой коч подходит для этих целей лучше всего.
Это парусное двухмачтовое судно длиной двадцать пять метров, шириной восемь метров, способное перевезти двести тонн груза. На таких кораблях поморы ходят на Шпицберген или как его здесь называют, Грумант, и вокруг Скандинавского полуострова. Не все конечно, но есть и такие. Причём это судно приспособлено для плавания в полярных широтах, а нам как-никак придётся идти рядом с ними. Как говорится, бережёного бог бережёт.
Пока заказали изготовление одного коча, хотим с Васильичем немного походить на нём по Белому морю, ознакомиться с этим достижением корабельного искусства и принять окончательное решение о возможности плыть через Атлантику. А то при всех правильных умозаключениях о необходимости добираться в Америку морем, не хочется стать каким-нибудь Хейердалом на плоту посреди океана.
Так что пока заказ сделали на одно судно, но с мастером договорились о строительстве ещё четырёх и даже дали небольшой задаток для закупки леса. Тут, как оказалось, всё достаточно просто - нет никаких государственных верфей, работа делается либо частными мастерами, либо купцами, принимающими твой заказ и имеющими свои верфи. И нельзя сказать, что желающих построить корабль больше, чем мастеров, так что такой большой заказ для них настоящая удача и возможность неплохо заработать.
Поэтому слух о нашем предстоящем путешествии за море разошёлся далеко, и как ни странно, оказалось немало желающих отправиться в неизвестные края. Так что уже сейчас команду для первого корабля мы набрали, они работают на верфи, помогая мастерам в надежде ускорить строительство. Мастера обещали сделать подобный коч за пять месяцев вместо обычных семи, так что сейчас нам остаётся только ждать и надеяться, что корабль оправдает наши чаяния.
Но нельзя сказать, что время проходит в пустом созерцании остова будущего судна. Фёдорыч прислал нам письмо с описанием всех произошедших событий и пожеланиями набрать людей для переселения в новую колонию. Мы и раньше об этом говорили, но он и сам начал подбирать там людей, что посоветовал сделать и нам. Так что занимаемся мы и вербовкой будущих жителей нашей колонии. Вот я и говорю, что пока всё складывается успешно.
Конец апреля 1609 г., Устюжна, Григорий Шаховский
Как говорится, можно рапортовать руководству об успешном выполнении особо важного задания партии и правительства. И готовиться к получению, вот только непонятно чего - то ли награды, то ли люлей с вазелином. Но обо всём по порядку.
Сегодня Лёва после длительных испытаний, он лично сжёг при этом не один бочонок пороха, одобрил нашу доработку местных пищалей под винтовку Фергюсона. Крови она у нас отняла немерено, но мы всё же сделали это. Надо честно признать, даже мне, не специалисту в военном деле, понятно, что получилась настоящая вундервафля. Тогда как все могут сделать в лучшем случае один выстрел в минуту, из этой винтовки за то же время можно выстрелить шесть - семь раз.
И если дальность стрельбы существующих пищалей составляет примерно двести шагов, причём говорить о какой-то прицельной стрельбе на такой дистанции не приходится, то наша винтовка стреляет с вполне приличной точностью на пятьсот шагов. Можно конечно добиться точной стрельбы и на большую дистанцию, но тогда необходимо использовать нарезные стволы. А Лёва говорит, что при текущем уровне вооружения это излишне, должно хватить и пяти сотен шагов.
Тем более, стрелять на большую дистанцию из такого оружия, да ещё и без оптики - настоящее шаманство. Так что использование цилиндро-полушаровой пули с углублением в хвостовой её части, а также возможность заряжания винтовки с казны, обеспечат нашим солдатам достаточное преимущество. И так ружьё получается дорогим и трудоёмким в изготовлении, на всех такого не напасёшься, но для небольшой, читай - нашей армии, сделать можно. Как-никак тут всё ручная работа, 17 век.
Но новая винтовка обладает не только высокой скорострельностью и точностью стрельбы. Мы оснастили её штыком. Ещё Суворов говорил, что штык молодец, а пуля дура. Правда, это было связано с невысокой точностью того оружия и низкой скорострельностью, но и в более поздние времена штыковая атака при боевых действиях являлась едва ли не коронным приёмом русской армии.
Ну и кроме того, нам удалось сделать мортирку, или в переводе на понятный язык - гранатомёт. Небольшая насадка, надеваемая на дуло, позволяла метать гранаты на те же самые пятьсот шагов. Тут самое трудное было в самих гранатах, делать мы их в достаточном количестве пока не способны, так что хотя возможность и есть, но воспользоваться ей удаётся не каждый раз.
Подводя итог, можно сказать, что наша винтовка в умелых руках является грозным оружием, причём ничего подобного у местных нет. Да и кроме всего прочего, мы сумели наладить изготовление обычных гранат и мин. Причём это уже были не какие-то поделки с использованием переделанного кремнёвого замка, а настоящие гранаты. Дело в том, что Ксюха, несмотря на всю свою вредность, а может быть и благодаря ей, оказалась хорошим химиком-технологом и сумела сделать пистоны.
Да, самые обычные пистоны. Ну конечно не те, что продавались во времена нашего детства, а гораздо более мощные и пригодные к использованию при любой погоде. Для этого ей пришлось кроме получения гремучего серебра изготовить бумагу, способную предохранять заряд от воздействия влаги. Чего уж там она намешала, да и как обычную бумагу переделывала во влагостойкую, я не знаю. Ну её, эту Ксюху, она хоть баба и ладная, но стерва та ещё.
Так вот, мы сделали специальный ударный механизм, который бил по пистону, он воспламенял порох, и граната взрывалась. Правда, для этого нам пришлось получить из обычного железа стальную проволоку для изготовления пружин, сделать несколько прессов и научиться прокатывать железо в листы. Но оно того стоило, достаточно было посмотреть на счастливые морды Ваньки и Лёвки и услышать слова благодарности от вечно чем-то недовольных братьев.
Так что основное время у нас занимало именно изготовление гранат, даже не само изготовление, а попытки научить и привлечь к этим работам местных. И ведь нельзя было приглашать уже состоявшихся мастеров, надо было искать согласных работать с нами среди учеников и подмастерьев. За это мы учили их своему умению и многому другому, неизвестному в это время. Как говорится, курить, ходить и говорить я научился одновременно.
Так что по Лёвкиному заключению, со стрелковым оружием мы почти разобрались, теперь осталось организовать его изготовление в достаточном количестве и провести ещё одну модернизацию. Теперь речь шла об оснащении этих казнозарядных винтовок капсюльным замком. Как я уже говорил, Ксюха уже научилась делать пистоны, так что теперь надо было их приспособить к ружьям.
И подобная задача ничуть не проще, чем сделать саму винтовку. Но в первую очередь мы сейчас работали над организацией хоть какого-то производства, не говорю о массовом или устойчивом выпуске оружия в достаточном количестве. Но вроде бы что-то начинает налаживаться, по крайней мере, уже удаётся изготавливать не одну гранату в неделю, а по три-пять штук в день. Правда, теперь надо ещё организовать доработку пищалей до уровня винтовки, и чувствую, на это потребуется не один месяц. Да ещё провести работы по оснащению винтовок капсюльным замком.
Хотя по большому счёту, что делать и как дорабатывать пищали, мне понятно. Нужна наковаленка, в углублении которой будет размещаться пистон. По нему будет бить курок, при ударе капсюль воспламенится, луч огня по специальному каналу дойдёт до пороха - и оля-ля, вот он выстрел. При следующем взводе курка лента с пистонами передвинется на один шаг и на наковаленку под удар ляжет следующий капсюль.
Остается только вложить пулю и засыпать порох. Но понимать - одно, хоть и совсем немаловажное дело, а вот воплотить идею в металл - совсем другое. Правда, выбора у меня нет, думаю, что лучше мне это сделать, а то Ксюха и Лёвка всю плешь проедят. Как говорится, жить захочешь - не так раскорячишься.
Да ещё по некоторым оговоркам Льва и его задумчивому виду, я понял, что у него зреет новая идея. И знаю даже, какая. Несколько раз он, глядя на винтовку, так задумчиво и в раздумьях произносил: - "А вот хорошо бы к ней в пару и пистолетик сообразить".
Ну а ещё пора приступать к доработке пушек, как говорит Фёдорыч, в море против пиратов они нужны будут в первую очередь. А задача стоит не менее трудная - превратить современные гладкоствольные дульнозарядные пушки в нарезные казнозарядные. Именно к такому выводу мы пришли, обсудив все возможные ситуации во время будущего плавания. Нас слишком мало, чтобы разрешить позволить любому чужому кораблю приблизиться к нашим лодкам. А это может обеспечить только настоящая артиллерия.
Глава 10
Начало мая 1609 г., окрестности Великого Новгорода, Иван Романов
- Ну что, братья-разбойнички, пора опять нам погулять по полям и лесам, пощупать ляхов за вымя, да заступиться за веру нашу православную, - сказал я выстроившимся в ряд бойцам. - Мы отправляемся в большой и длительный рейд, князю надо знать, что творится на захваченных врагом землях, где собирает свои силы противник и что от него стоит ожидать. Так что не будем тянуть время, по коням, братья! Пока идём все вместе, но потом разобьёмся на десятки и постараемся посетить самые разные места. Как действовать, вы знаете, что делать конкретно, скажут десятники. В путь, бойцы.
Это был не первый наш рейд после вступления в союзное войско князя Скопина-Шуйского. Практически раз в неделю, а то и чаще, как минимум один десяток уходил на разведку. Мы изучали окрестности, тренировались на неизвестной местности, отрабатывали взаимодействие десятков. Если предоставлялась возможность - брали пленных и захватывали обозы с провиантом и прочим имуществом. Нам всё было нужно, в предстоящей дальней дороге лишней не будет ни одна мелочь.