Снял с Кини ошейник и подлечил ее.
– Ник, что случилось?
– Берта случилась.
– При чем здесь Берта? Я сидела за столом – и вдруг все пропало, и вот только сейчас я очнулась. Что со мной?
– Все уже хорошо, не волнуйся. С тобой все в порядке. Просто после удара тяжелым предметом по голове по-другому и не бывает. Но теперь ты уже в порядке, а прилетим на наш фрегат – полежишь в капсуле полчасика, и вообще все замечательно будет.
– А где Берта? С ней что? И кто на нас напал?
– Так Берта и напала. Сначала тебя оприходовала железякой по голове и надела ошейник, а потом и меня. Правда, со мной справиться не смогла.
– Где она? И зачем она это сделала?
– В рубке лежит. Хочешь с ней поговорить?
– Да, конечно.
Я сходил в рубку и принес Берту. Усадил ее на диван и привел в себя. Она встрепенулась, рука тут же метнулась к шее и нащупала ошейник. Она сразу как-то сникла и сидела молча, опустив голову. Кини подсела к ней:
– Берточка, зачем? Что мы тебе плохого сделали? Ведь нам было так хорошо вместе.
Берта сидела и молчала. А что, собственно, она могла сказать? Что собиралась обменять нас на спокойную жизнь дома? А может, и орден какой за меня получила бы. Ну, это я утрирую, конечно. Да и спокойной жизни ей никто бы не дал. Все равно трясли бы как грушу. Даже если бы им удалось меня заполучить, а вот это уж вряд ли. Но она-то думала, что сдаст меня тепленьким, а потом и родственники могли заступиться. Поэтому и не убила. За живого многое могла выторговать. Уж спокойствие – точно. Хотя, насколько я знаю аграфов, все равно обманули бы. Вообще-то ее понять можно: вечная любовница – это, наверное, не то, о чем она мечтала и к чему стремилась. А ничего другого я ей дать не мог. Вот она и решила взять судьбу в свои руки. Ну а что при этом мы с Кини вернее всего погибнем – ничего не поделаешь. Как говорилось в одном старом земном фильме, «Боливар не вынесет двоих». Вот она нами и пожертвовала.
– Берта, иди в свою каюту, – приказал ей.
– И что ты собираешься с ней делать? – спросила Кини. – Убьешь?
– Надо бы, но не смогу. И что делать с ней, не знаю. Опять уложить в криокамеру, но она как-то говорила, что лучше смерть, чем опять туда. Не знаю, буду думать. И ты тоже подумай – это и твоя подруга тоже. Ладно, давай уж отсюда сматываться.
– Можно я пойду к Берте?
– Нет.
Она обиженно выпятила нижнюю губку и с высоко поднятой головой вышла из кают-компании. Я тоже прошел в рубку. И в самом деле отсюда пора сматываться. Слишком долго мы тут торчим, не отвечая на запросы диспетчера станции. Ничего страшного в этом, конечно, нет – мало ли что, может, у нас неполадки со связью или еще какая ерунда, но ведь могут и патрульный корабль послать.
Я не спеша, не делая резких движений, двинул фрегат к выходу из системы. Разогнался и ушел в прыжок. За нами вроде никто не погнался. Ну и хорошо.
Два дня я провел один. Кини на меня обиделась и из каюты не выходила. Даже не знаю чем питалась. Один раз встретились в кают-компании, она как раз набирала в какую-то бадью сок из кухонного синтезатора, и все. Ну и ладно. Все равно долго обижаться она не может. Удивляюсь, как она эти-то два дня выдержала.
Наконец подошли к нашему кораблю и состыковались с ним. Берту я перенес на руках, предварительно усыпив. Сразу отправился в медблок и уложил ее в медкапсулу. С этой капсулой я уже поработал, так что ментоскопирование она делала. Запустил процесс и прошел в кают-компанию. Кини была уже там.
– Что ты собираешься делать с Бертой?
– Проведу ментоскопирование.
– А потом?
– Потом? Все будет зависить от того, что она знает.
– А что она может знать? Я вот, например, ничего не знаю – ни где находится наша планета, ни как до нее добраться.
Приятно было услышать, что Миру она называет нашей планетой. Для себя она, видно, уже давно все решила.
– Ну так это ты. Ты и по голове меня не била, и сдать родственникам не собиралась.
– Как тебе вообще такое в голову могло прийти? Я же люблю тебя. Как я могу предать тебя?
– А Берта? Как она могла? Ладно, чего теперь говорить – что случилось, то случилось.
Искин сообщил, что ментоскопирование завершено. Сходил в медбокс и забрал из капсулы информационный кристалл. Берту так и оставил в капсуле. Вставил кристалл в коммуникатор и стал просматривать. Ну что, ничего особо важного я не узнал. Воспоминания детства сразу пропустил, да и юные годы меня не заинтересовали. Да и вообще ничего интересного. Конечно, я узнал о ней много нового, но это я мог узнать и так, просто спросив. Ко мне и Кини она относилась, кстати, неплохо и никогда бы не причинила нам какого-нибудь вреда, если бы не последние события. Когда к нам присоединилась Инга, она это еще как-то перенесла, хотя ее очень раздражало то, что какая-то девчонка с дикой планеты намного сильнее нее ментально, да и вообще намного лучше приспособлена к жизни, чем она. А когда появились мои земляки, она совсем сошла с катушек. Не могла смириться с тем, что дикари, недочеловеки, намного сильнее и даже умнее нее. Ведь интеллектуальный индекс у всех землян тоже был очень высок. Да, они пока мало знали и умели, но через несколько лет перерастут ее во всем. А уж в знаниях тем более. Ведь это были знания древних атлантов, а как археолог она прекрасно понимала, что это такое. А археологом она и в самом деле была хорошим. И не только археологом. Она была и биологом, и ксенобиологом, и ксеноархеологом. А еще и хорошим пилотом. Прекрасно владела любым оружием, да и без оружия была очень опасна. Образование она получила очень хорошее и всестороннее. Ну так ведь она была из довольно знатного рода. И лет ей было аж тридцать восемь! Вот тебе и беззащитная девчушка. А вот о нас она знала и в самом деле немного. Да практически ничего не знала. Знала, что находимся мы очень далеко и лететь к нам больше года. Знала, что между нами и Содружеством живут архи. Ну, могла, конечно, описать нашу планету, Алтию и Землю. И что это даст аграфам? Да ничего. Нет, экспедиции они в нашу сторону посылать все равно будут, но только хрен они к нам через архов прорвутся. С их разгоном перед прыжком в полтора-два часа от архов им не уйти. Если только послать очень сильный флот, тогда, может, один или два корабля и прорвутся, но они нам на один зуб. Так что можно ее спокойно отпускать. И это даже хорошо, что она расскажет о нас. Слишком уж мы расслабились. Не мы, конечно, а я, но глядя на меня и остальные скоро станут такими же безмятежными. А этого допускать нельзя, космос этого не простит. Так что придется укреплять оборону и нашей системы, и Алтии, и Земли, и других колоний. И это хорошо. Русские без напряжения жить не могут. Так что все в тему.
Поднял Берту из капсулы и отвел в кают-компанию. Ошейник я с нее снял перед тем, как положить в медкапсулу, но все равно она вела себя как кукла, совершенно безучастно. Усадил ее в кресло и сел напротив. Кини тоже находилась здесь.
– И что мне с тобой делать? – спросил у нее, но ответа не дождался. Она так и сидела опустив голову и глядя в пол.
Что удивительно, Кини тоже молчала, хотя видно было, что она еле сдерживает себя. Но, видно, боялась меня разозлить и навредить этим Берте. В принципе я уже решил отпустить аграфку, но как это сделать, еще не придумал. Можно было отдать ей аратанский фрегат, но куда тогда девать освобожденных девчонок. Я-то рассчитывал оставить их во фрегате и сообщить о нем диспетчеру станции. Прилетели бы и забрали их. А отдавать Берте фрегат с девчонками я опасался. Не факт, что ее родственнички не замешаны в работорговле, и тогда девчонок ничто хорошее не ждет. А Берта их защитить не сможет, даже если захочет, ей бы себя как-то оправдать. Да и не будет она их защищать. Были бы это аграфки, а то простые человеческие девчонки. Нет, с ней их отправлять нельзя. Отдать ей яхту? Жалко. Это подарок Кини. Не отдам. Придется девчонок пока оставлять у себя и ловить какой-нибудь корабль у другой станции и пересаживать их на него. Вряд ли хозяева корабля обрадуются этому, но, думаю, до станции их подбросят. Надо бы поговорить с одной из них и узнать хотя бы, откуда они. Но это потом, а сейчас надо решать с Бертой.
– Берта, я не буду задавать тебе никаких вопросов. Я, как ты понимаешь, сделал тебе ментоскопирование. Говорить нам с тобой тоже не о чем. И винить тебя я ни в чем не буду. Ты такая же, как и все твои соплеменники, а у вас предательство в крови, по-другому вы не можете. Удерживать я тебя не стану. Я тебе отдам фрегат – и можешь лететь на станцию, она в двух системах отсюда. Нейросеть я тебе удалил, слишком много там было ненужных файлов с записями. Они аграфам ни к чему. Ты хороший пилот и справишься с управлением фрегатом с помощью коммуникатора его бывшего капитана. И предупреди своих: если хоть один их корабль придет к нам, то тогда ждите нас в гости. Корабли у меня есть, ты это знаешь, и люди теперь тоже есть. И вот тогда аграфов больше не будет. Вообще. Все, пойдем.
Мы все вместе отправились на аратанский фрегат. Там я передал Берте коммуникатор, и мы ушли. Только Кини перед уходом подошла и обняла ее и, простояв так немного, ушла. За все это время не было сказано ни слова. Я снял свой искин, подключил искин старый и забил туда координаты станции. Хотя они там и так были, но на всякий случай. Потом мы отстыковались и ушли в гипер. Я решил выйти из Аратанской империи во фронтир и там уже передать кому-нибудь девчонок.
Зайдя в кают-компанию, увидел плачущую Кини. Ну надо же, она, оказывается, и плакать может. Видно, здорово ей досталось, если даже всегда неунывающая Кини начала истерить. Я присел рядом с ней и обнял ее. Так мы и сидели, пока она наконец не успокоилась.
– Ник, а почему ты не отдал Берте ту маленькую яхточку? А на фрегате могли бы оставить девчонок и улететь. Подождали бы какой-нибудь транзитник, сообщили бы им о девчонках и улетели.
– Ну, во-первых, не хотелось рисковать девочками. Они ведь предназначались как раз аграфам, а те могли их просто уничтожить, чтобы лишнего не болтали. Ведь станция по существу принадлежит им, хоть и находится на территории Аратана. Здесь ведь проходят те, кто летит именно к станции, а не от нее. Ну и во-вторых, это яхту я хочу подарить тебе, чтобы ты могла тоже летать.
Она тут же радостно завизжала и запрыгнула на меня. Вот теперь узнаю свою подружку, теперь это настоящая Кини.
– Ник, но я же не могу пилотировать.
– Ничего, научишься. Базу знаний найдем. Вроде на нашем старом крейсере что-то было. Хотя, раз мы все равно в Содружестве, заскочим куда-нибудь и купим тебе базу. Да, и надо с девочками поговорить, хоть узнаем, откуда они. Пойдем, я сниму с них ошейники и приведу их в сознание. Поговори с ними.
Прошли с Кини к девчонкам. Я снял с них ошейники и привел их в себя. Оставив их с Кини, ушел в свою каюту. На душе было как-то нехорошо. Хотелось выпить чего-то покрепче, но на корабле не было ничего, кроме аграфского вина. Нет, это не пойдет. Сейчас бы стакан водки проглотить и занюхать корочкой хлеба или рукавом. Сразу бы в себя пришел. Но чего нет, того нет. Прилег на диван в кабинете и попытался уснуть. Только задремал, как пришел вызов от Кини. Вызвала она меня через искин корабля. Хоть нейросеть у нее и была включена, но на корабле связь между нейросетями не действовала. Пришлось вставать и идти в кают-компанию – девчонки переместились туда. Ну, правильно, малолеток-то накормить надо, а я и не сообразил.
Девчонки сидели за одним длинным столом и пили сок. Поесть, значит, уже успели.
– Ник, у нас проблемы, – сообщила мне Кини, – шесть девочек из Арвара и две – из Аратана. Купили их у пиратов. Арварские девочки попали к пиратам при захвате круизного лайнера. Отличниц нескольких лицеев наградили путешествием. Вот такая получилась награда. Все они из очень хороших семей. Простые люди, как ты знаешь, в лицей своих детей учиться не отправляют, слишком дорого. А аратанки, две сестры, дочки торговца, были захвачены во фронтире вместе с кораблем их отца. Где теперь их родители, они не знают. И что теперь с ними делать?
– Как что? Что и решили.
– Ник, ты что, не понимаешь? Если мы их передадим аратанцам, то у арварских девочек будут большие проблемы. А если арварцам – то проблемы будут уже у аратанок.
– А если спихнуть их в республике или конфедерации? Тут недалеко.
– Ник, ты же знаешь, как там относятся к арварцам.
– Да, и в самом деле проблема. Слушай, а давай слетаем к капитану, твоему дяде, и попросим его позаботиться о девчонках? Думаю, он не откажет.
– Да, дядя Дэр хороший человек, и он наверняка поможет девочкам. Особенно если мы его об этом попросим.
– Ну, что ж, так и сделаем. Хотя время терять и не хочется. Но, как говорят у нас: взялся за гуж – не говори, что не дюж.
– Что-что?
– Потом объясню. Распредели девчонок по каютам и предупреди, чтобы по кораблю не шатались. И сама с ними не очень откровенничай.
Говорили мы на атланском, поэтому девчонки ничего не понимали, а только недоуменно поглядывали на нас. И еще они со страхом посматривали в угол кают-компании, где замерев стояла Джейн. Я пошел в рубку прокладывать маршрут, а девчонки остались в кают-компании.
Через неделю мы уже были во фронтире у границы Арварской империи. Я стал связываться с капитаном. Но на связь вышел незнакомый мне человек. Меня-то он не видел, а вот я его видел хорошо. Он сообщил, что капитана на борту корабля нет, но он с ним свяжется и пригласит на узел связи. Договорились связаться через час. Мы этот час с Кини пытались понять, что происходит. При чем здесь борт корабля? Система гиперсвязи находилась ведь в имении капитана. А теперь вдруг на корабле. Перебрали множество вариантов, но потом решили дождаться все-таки разговора с самим капитаном.
Через час я вновь вышел на связь. В этот раз в кресле сидел капитан, а рядом с ним стоял Гэл. Я включил обоюдную видеосвязь.
– Привет, капитан. Привет, Гэл.
– Здорово, Ник, – закричали оба, и Гэл тут же протянул капитану раскрытую ладонь, и тот что-то вложил в нее.
– Опять я проспорил, – сказал мне капитан. – Гэл, пройдоха, как чувствует, что именно ты будешь на связи.
– Что случилось, капитан? Почему ты не у себя в имении, а на корабле?
– Все в порядке, Ник, теперь все в порядке. Я в этом проклятом имении чуть не свихнулся от скуки, вот и сбежал опять на корабль. Теперь мы снова наемники. У нас два крейсера, и базируемся мы на нашей станции и даже в том же доке, что и прежде. Только вчера вернулись на станцию. Сопровождали торговцев в Консей, вернее во фронтир у республики. Теперь отдыхаем. А как у тебя дела? А кто там у тебя за спиной прячется? Кини, девочка, здравствуй. Как ты?
– Все хорошо, дядя Дэр. Ты же вроде собирался жениться?
И начался разговор двух родственников. Минут пятнадцать Кини пытала капитана, пока я не цыкнул на нее. Слава богу, угомонилась, хотя и обиделась.
– Кини, ты нисколько не изменилась. Ник, как ты с ней справляешься, она ведь может заболтать до помешательства.
– Да я уже как-то привык. Капитан, у нас тут небольшая проблема образовалась, поможешь?
Я ему рассказал о наших найденышах и попросил забрать их и помочь добраться до родственников. А аратанок попросил отправить на какую-нибудь аратанскую станцию и проследить, чтобы они никуда не влипли. Капитан, конечно, согласился. Правда, я настоял, чтобы мы заключили стандартный контракт между ним и гражданином Арварской империи Ником Дрозом под протокол о сопровождении в империю спасенных мною из рук аграфов детей. Еще и перечислил их поименно. Этот контракт хоть немного поможет ему отмазаться от СБ империи. Ведь девчонки-то молчать не будут, и вскоре их история будет известна СБ. И получится, что капитан ничего предосудительного не сделает. Официально-то я так и являюсь до сих пор гражданином империи, и никто, оказывается, меня в розыск не подавал. Договорились встретиться через два дня в одной системе, недалеко от границ Арвара, практически там же, где в прошлый раз я немного пошалил с аграфами.
Мы до этой системы добрались за полдня. Прятаться по астероидам не стали, нас и так заметить и найти было невозможно. Кини за это время здорово вымоталась с нашими спасенными. Ведь приходилось их даже в туалет водить. Искин корабля их просто не видел, вернее видел, но ни просьб, ни приказов не исполнял, считая их, наверное, неразумными. Сама-то Кини пользовалась на фрегате коммуникатором, который я здорово подшаманил и вставил в него свой небольшой искин, накачанный ментоэнергией. Но делать то же самое для своих временных пассажиров я посчитал излишним. Вот и пришлось ей с ними помучиться. Хотя ее это нисколько не напрягало. Зато наболталась она с ними на год вперед. Единственно, что плохо, – спать все это время мне пришлось одному, так как Кини даже ночевала с ними.