Я опустился на диван невдалеке, чтобы все слышать. Рори примостилась рядом, ее волосы пахли полевыми цветами, и этот запах успокаивал. Она нашла мою руку и сплела наши пальцы.
- Я видел твои заведения в Сиэтле, - сказал Ноа. - Что-то изменилось?
- Несомненно. Знаешь, кто теперь держит Канаду? - Ей, похоже, было не привыкать вести непринужденные дежурные беседы. - Сидди.
Ноа изобразил удивление. Возможно, он действительно был удивлен.
- А прежний?
- Он был… несговорчив, а это плохо для бизнеса и для здоровья. Просто смертельно. Еще мы заключили контракт на строительство отеля в Бостоне - Монти просто в восторге… И Бенни Майер дал согласие.
Близнецы за соседним столом увлеченно играли, не замечая нас.
- С каких пор ты нуждаешься в охране? - спросил Ноа.
- Кто сказал, что это охрана, - Перл усмехнулась, пропуская кий между длинных пальцев. -Это мои игрушки. Правда, прелесть? Немые как рыбки, но это очень даже удобно.
Как по команде, один из них обернулся и одарил нас лучезарной улыбкой.
- Эстетствуешь…
Наступил черед Ноа, он обошел стол и прицелился.
- Почему бы нет? Кстати, где твой очаровательный приятель? - подала голос Перл, опираясь о кий. - Тот белокурый мальчик… как его звали?
Рука Ноа дрогнула, и он промазал. Шар откатился к стенке и одиноко замер рядом с лузой.
- Перл, не надо, - сказал он сквозь зубы.
- Прости, прости, пожалуйста, - ответила она поспешно, хотя и без тени раскаяния, - я не хотела вскрывать старые раны. Эта чокнутая Хаузер, она ведь чуть не убила вас тогда, а я узнала обо всем слишком поздно… Так о чем ты хотел поговорить?
- Алекс ищет свою сестру, ее зовут Пенелопа Уэйн. Она работает на “Inferno”, ты должна ее знать.
Перл наморщила лоб.
- Возможно.
- Не темни. Раз ты согласилась встретиться, зная, по какому поводу, то будь добра, расскажи мне что-нибудь полезное.
- Я ничего не обязана тебе рассказывать, мой дорогой.
Я напрягся, сжимая руку Рори. Настроения Перл и Ноа носились стремительными воздушными потоками, и теперь в комнате резко похолодало.
“Он разозлит ее” - сказала Рори беззвучно.
“Он знает, что делает” - ответил я. Мне очень хотелось в это верить.
- А если я попрошу? - Голос Ноа вроде бы не изменился, но Перл разбирала оттенки гораздо лучше меня. Она едва заметно улыбнулась.
- Проси.
- Пожалуйста.
Секунду она смотрела на Ноа, а потом рассмеялась низким красивым смехом и отложила кий, сев на край стола.
- Не понимаю, тебе-то что с этого? Я хорошо помню времена, когда ты “привет” не мог сказать без предоплаты. Ты работаешь на человека?
- Называй это как хочешь.
- Ладно, не злись. Я помню Пенни Уэйн. Что дальше?
Я не выдержал, вскочил с дивана и подошел к Ноа.
- Скажите, с ней все в порядке?
Перл посмотрела мне прямо в глаза, будто я совершил невиданную дерзость, и у меня ослабли колени. Наверное, только надежда удерживала меня на ногах.
- Понятия не имею.
- Но… я могу ее увидеть?
Все не могло быть так просто. Ничто не так просто, как выглядит. Я это знал, Ноа это знал. И Перл это знала.
- К сожалению, и тут ничем не помогу.
- Перл. Неужели ты чего-то не можешь?
Ноа провел пальцем по краю ее жемчужно-белого воротника, и она наклонила голову, чтобы щекой прикоснуться к его руке. Потом почти раздраженно стряхнула его пальцы.
- Не льсти мне, не надо. Всем, что творится на “Inferno”, теперь руководит Данте. Лично. Я не вправе обсуждать это с кем бы то ни было.
- С каких пор Данте интересуется бизнесом?
- С недавних. На мне кроме Филадельфии еще Чикаго, и все, что с ним связано. Ты ведь не захотел мне помочь, а больше мне некому было доверить город. Кроме того, тогда “Рассвет” был один. Теперь их девятнадцать, плюс еще “Inferno” и ее филиалы.
- Ты всегда пахала как проклятая.
- Я, конечно, справляюсь, но это занимает достаточно времени.
- И Данте соизволил забрать у тебя часть работы?
- Только “Inferno”. И вполне возможно, что ваша девчонка все еще там. - Ее голос снова стал ровным и гладким. - Такая… рыжая.
Она сделала четкий упор на последнем слове, и тут Ноа заметно изменился в лице. Он посмотрел на меня странным взглядом, но я не понял, что он означал.
- Ну кое-что ты можешь, дорогая, - сказал он наконец после долгой паузы. - Устрой Алексу аудиенцию.
Перл покачала головой.
- Вы это серьезно? Данте ведь у нас особенный, ты знаешь.
- Не знаю. Насколько особенный?
- Очень особенный. Пока мало кто изъявлял желание увидеться с ним по собственной воле. Можно сказать, никто. Твой… - она не смогла скрыть усмешку - босс способен на это? Или ты снова будешь говорить за него?
Это меня разозлило. Монстры все высокомерны, это, простите за каламбур, у них в крови, но прежде я с ними не сталкивался, а людям такого не спускал.
- Перестаньте говорить так, будто меня нет! - сказал я и почувствовал, как кулак Рори предостерегающе ткнул меня в спину. - То, ради чего я приехал в этот долбаный город, важнее всего, что вы только можете себе представить. И если ради этого мне придется спуститься в ад к самому дьяволу, меня это не остановит!
Перл не сводила с меня глаз. Потом вскинула брови и сказала спокойным деловым тоном:
- Похоже, это тебе и предстоит… Алекс. Но ты не сказал “не испугает”, верно?
А как я мог это сказать? Это было бы ложью. Она - все они - уже достаточно меня напугали.
- Что ж, если настаиваешь, София позвонит тебе завтра, - продолжила Перл, не дожидаясь моего ответа. - На самом деле у Данте уйма свободного времени, но все зависит от его желания. Если он не захочет принять вас, никто не в силах его заставить. И еще, ко всему прочему, не могу не добавить - безопасность я также не гарантирую. И в случае чего защитить вас никто не сможет.
- Даже вы?
- Даже я.
- Можно вопрос? - неожиданно раздался голос Рори. Все это время она промолчала, но то, о чем она хотела спросить, явно очень ее беспокоило. Или даже пугало.
- Пожалуйста.
- Данте - enfant terrible?
Перл улыбнулась, похоже, это позабавило ее. Но не Ноа. О чем бы ни шла речь, он тоже слегка встревожился.
- Кто ты, Рори?
- Друг.
- Друг Ноа?
- И Алекса.
- Забавно… И почему же ты так решила? Про Данте?
Рори нервно пожала плечами.
- Я сделала несколько выводов из всего, что слышала о нем… Это могло бы быть.
Выдержав садистскую паузу, Перл протянула руку и провела по ее роскошным волосам. В этот момент мне очень захотелось ее оттолкнуть. Ведь она не женщина, даже если кажется таковой, а джентльменские правила на монстров скорее всего не распространяются.
- Не бойся, девочка. Он - не enfant terrible, хотя порой ведет себя именно так. Что же, удачи желать вам не буду. Это было бы неумно.
Наверное, именно тогда я понял, что Перл мне не нравится, как бы восхитительно она ни выглядела и какое бы впечатление ни производила. Ее можно было уважать, ее законы были выгодны людям, она вела разумную политику и грамотно руководила бизнесом, но она была злой. Ноа и Рори, возможно, были и хищниками, и убийцами, но они не были злыми. А Перл была.
Когда мы уже были у двери, она вдруг негромко окликнула:
- Ноа, а если я дам тебе еще один шанс?
- Нет, благодарю.
Назад я постарался проскользнуть как можно быстрее. Мне нестерпимо было видеть это блестящее скопище чудовищ, которые смеялись, переговаривались, делали ставки и даже не считали нужным притворяться людьми.
На улице моросил дождь, но мы не стали ловить такси. Я шел между ними, и меня переполняли странные чувства. Но главное - скоро я все узнаю. Это было самое главное.
- Что такое enfant terrible? - спросил я Рори.
Она промолчала. За нее ответил Ноа.
- Это ребенок. До полового созревания.
- Ребенок-вампир?
- Разумеется.
- И что ужасного? Ведь вы оба испугались даже самого предположения, это и мне было заметно.
Рори передернуло.
- Ты не представляешь, что это такое. Представь пяти-восьмилетнего ребенка, который прожил лет этак четыреста-пятьсот, а то и больше. Его опыт растет, между тем как мозг остается тем же. Какая-то его часть меняется, но сам он - нет. Он сохраняет прежнее мышление и морально никогда не станет взрослым. Детям ведь чуждо множество ограничений, они думают по-другому, они часто неоправданно жестоки и бескомпромиссны, для них есть только белое и черное. Ведь оттенки начинаешь распознавать с годами. В детстве кто только не мечтал о власти делать что хочешь, о вседозволенности, но ни на что серьезное обычные дети не способны. Самое большее - отрывать крылышки у мух и мучить мелких животных. И вот мечта сбывается. Представь, что может натворить такое дитя.
- И продолжать творить всю свою долгую жизнь.
Теперь передернуло меня.
- Ты таких видела?
- Однажды… Они сами по себе редки, да еще и выживают редко. Но если переживут определенный возраст, приобретают силу. Тогда и начинаются неприятности.
- А Данте, насколько я знаю, - добавил Ноа, - гораздо больше лет, чем позволяет представить самая смелая фантазия. Мало того, - он остановился, глядя мне в глаза, - скажу честно: если бы он оказался ЭТИМ, ты остался бы один. Я не рискнул бы помогать тебе. Да и Рори, думаю, тоже.
Вид у нее был виноватый, но отрицать она не могла.
- Разве сейчас мы не рискуем?
Ноа сделал глубокий вдох и посмотрел куда-то вправо, в темноту между домами.
- Лучше тебе не знать, насколько. Но все же есть мизерная надежда на шанс.
На углу тускло светилась вывеска: красная капля на белом фоне. Донорский пункт.
- Пойдем, - предложила Рори, но Ноа неожиданно покачал головой.
- Иди одна. Увидимся в гостинице.
И ничего не объясняя, удалился в темноту.
- Не понимаю, - сказал я тихо. - Вряд ли он кормится на людях. Но где тогда?
Ничего не ответив, Рори начала медленно подниматься по ступенькам. Она так глубоко задумалась, что забыла обо мне и даже не оглянулась. Похоже, она не собиралась делиться со мной своими догадками.
*
ДАНТЕ
Где-то около трех дня меня разбудил какой-то звук. Я вышел в темный коридор и увидел Ноа, стоящего около высокого шкафа у стены и смотрящего вверх. На шкафу, обхватив колени руками, сидела Рори, растрепанные волосы укрывали ее чуть ли не полностью.
Ноа что-то сказал, она осторожно пододвинулась к краю и прыгнула. Он поймал ее одной рукой, словно она ничего не весила.
Я спросил, подойдя ближе:
- Что ты там делала? День на дворе.
Рори повернула голову, Ноа все еще не выпускал ее из рук.
- Все в порядке… - вымученно улыбнулась она, - это бывает. Когда мне неспокойно, то тянет куда-то вверх. Иногда так высоко, что слезть бывает довольно трудно.
Ноа смотрел прямо ей в лицо, так внимательно, словно увидел впервые.
-Ты как привидение увидел, - заметила она.
Он не ответил, просто аккуратно опустил ее на пол.
Удостоверившись, что все в порядке, я вернулся в комнату, но минут через десять ко мне вошел Ноа и остановиnbsp;лся рядом с кроватью.
- Почему ты не сказал, что твоя сестра рыжая?
Странный вопрос в три часа дня.
- Это важно?
- Не знаю. Просто… Данте всегда был неравнодушен к рыжим. Кстати, Перл звонила, - сообщил он, не давая мне переварить предыдущую информацию. - Ты встречаешься с ним сегодня в десять, в здании киностудии. Второй офис. Последний этаж.
Меня как холодной водой облили.
- То есть как это “я”? А вы… то есть ты разве со мной не идешь?
- Я ничего подобного не обещал. Я организовал тебе встречу с Перл, но насчет Данте никакого уговора не было.
Что мне захотелось, так это быть подальше отсюда… Если бы эта сука не пообещала мне шанс. Если бы не Пенни.
- Я понимаю, что Ро боится, - сказал я отчаянно. - Она к тому же рыжая. Но ты?
Ноа покачал головой.
- Не бери меня на слабо, ладно? Мне безразлично, что ты обо мне подумаешь, и мне ничего не стоит сказать: да, боюсь. Это тебе любой скажет. Ро поэтому и на шкаф занесло - она была в панике и не знала, как тебе сообщить… Ладно, отдыхай, у тебя трудная ночь. Извини, что разбудили.
Вот и усни после этого.
Излишне будет упоминать, что мне приснился кошмар. Пенни, оплетенная виноградными лозами, лежала на траве посреди болота, и я не мог до нее дотянуться. Трясина засасывала меня, но перед тем как утонуть, изо всех сил я все же дотянулся, дотронулся… и понял, что она мертва.
Вечером я проснулся один в этом пустынном крыле. Если они и были здесь, то ничем не выдали своего присутствия. Я злился, хотя в глубине души понимал - они совсем не обязаны нянчиться со мной, и если на то пошло, то вообще помогать мне. Я старался думать о том, что было бы, если бы я вообще был один. На сколько ступенек я бы смог взобраться - на одну, две? И все равно злился, в большей степени, чтобы заглушить страх.
Эта часть офиса киностудии ничем не отличалась от той, где я был раньше, если не считать, что там было вообще пусто. Ни охраны, ни служащих - никого. Я поднялся на лифте и вышел в холл. Обставлен он был довольно просто, сразу видно, что здесь мало кого принимают. Стены были изрисованы стилизованными виноградными лозами, но ни на одной я не увидел грозди.
В конце коридора на изогнутой стене была такая же изогнутая дверь. Рядом стоял компьютерный стол, за которым сидела София и листала какой-то журнал.
Она даже головы не подняла, просто указала ручкой на дверь.
Я вошел.
Больше всего мне не хотелось, чтобы там было темно и тихо. Освещение было очень даже ничего, но тишина стояла мертвая. Я медленно пошел вперед, гадая, какому идиоту-архитектору пришло на ум так спроектировать комнаты. Это был какой-то лабиринт, уже две узкие комнаты перетекли одна в другую, и обе были пусты. Когда я вошел в третью, то от неожиданности чуть не получил удар.
Прямо перед моим носом возник огромный аквариум, еще чуть-чуть, и я бы врезался в него носом. Не успел я перевести дух, как что-то маленькое и черное, как смола, метнулось ко мне и остановилось прямо на уровне глаз, угрожающе помахивая плавниками. Честное слово, я подумал, что эта милая рыбешка сейчас пробьет слой стекла и вцепится в меня. При ближайшем рассмотрении это оказался безобидный вуалехвост, но я сомневался, что в этом месте есть хоть что-то безобидное. Чуть дыша, я обошел аквариум, и все это время рыба следовала за мной, не отрывая глаз. Выглядела она так злобно, что я был близок признать в ней разумное существо. И в этот момент в голову мне пришла дикая и безумная мысль - так захотелось, чтобы это существо и оказалась Данте! Чтобы он был всего лишь порождением глазастого страха, выдумкой Перл, дабы попугать общественность… Я бы почувствовал себя немного лучше, и не хотелось бы бросить все и сбежать.
И как только я об этом подумал, из соседней комнаты раздался тихий голос:
- Алекс, ну-ка сообрази роман Драйзера из пяти букв.
- “Титан”, - сказал я машинально и почувствовал, как по спине течет пот. Мерзкое ощущение, нечего сказать. Но стоять на месте было глупо, и я вошел в следующую дверь.
В этой комнате бросалось в глаза зеркало на полстены. И потолок. Вернее, его вроде бы отсутствие.