====== 1. ======
В вагоне было холодно, темно и сыро. И запах… Невыносимый, зловонный, от коего тошнило и выворачивало желудок наизнанку. Хорошо хоть они не завтракали. Хорошо ли? Ведь Василий понимал, то, куда они едут… оттуда нет выхода. Он, конечно, мало знал об этом месте. Но одно знал точно: там их разыскивать никто не станет. Для чистильщиков и охотников за головами их просто не станет.
- Долго еще? – пытаясь бороться с головокружением и тошнотой, прошептала белокурая невысокая девушка. – Я сейчас сдохну здесь, брат!
Василий потер щеку со шрамом и его голубые глаза уставились в створку прикрытой двери, откуда нельзя было разглядеть куда они едут и где они вообще. Сейчас прошло уже около восьми часов их бессмысленного путешествия в никуда.
- Скоро будем, – нехотя сказал он, ощупывая недавние синяки на руках.
Да, били их славно, от души, но не с целью убить. С другой целью. Да и, в общем, какая теперь разница, возможно, что они ищут спасение здесь, а найдут погибель. Василий имел весьма смутные представления об этом месте и надеялся практически на авось. А точнее, когда-то давно, лет пятнадцать назад, сюда на заработки уехали два его приятеля – Миша и Вадим. Но с тех пор от них ни слуху, ни духу. Скорее всего, их уже в живых нет, но все-таки теплилась надежда на иное.
Вагон вдруг зашатало, так что Людмила и Василий еле устояли на ногах. Лязгнули колеса о рельсы и состав резко повернул в сторону. Послышались разговоры на польском вперемешку с английским. Все, что можно было разобрать, это: «На пятый путь» и «Разгружай, но не сейчас».
У Василия по спине побежали мурашки, когда он понял, что «не сейчас» это значит, специальные приставы будут проверять все пятнадцать вагонов и делать зачистку. Нужно было сматываться, как только остановится вагон, и бежать без оглядки в эту чертову зону.
- Приготовься, – буркнул он сестре. – Мы должны быть готовы быстро бежать. Ты готова?
- Да, – твердо сказала она.
Василий шарил руками в темноте по деревянному полу, пытаясь найти запасной выход, а точнее люк, что бывает в вагонах этого типа. И, о чудо! Люк здесь был, только вот открыть его в одиночку не вышло.
- Эй, помоги мне!
Дверца люка словно тонну весила и открывалась с неохотой. Однако, им все же удалось ее открыть. Под ними были рельсы, нужно дождаться полной остановки вагона, иначе этот же вагон их здесь и похоронит.
Когда состав был остановлен, они поочередно юркнули в люк, закрывая его за собой. На улице было жутко холодно, чего не ощущалось в вагоне, которые все же отапливались углем. Сейчас Людмила пожалела, что не одела вторую куртку или хотя бы не взяла вторые носки. Ветер даже под вагоном пронизывал насквозь.
Послышались разговоры военных охранников зоны. Василий приложил пальцы к губам, призывая молчать и ждать. Ожидание растянулось на долгих десять минут, хотя ни у кого их них часов не было. Когда охранники покинули свой пост, Василий и Люда выскочили из-под вагона и бросились бежать через другие железнодорожные пути, к бывшей водонапорной станции города Припять. Их заметили уже тогда, когда они перелезали через забор, стрелять в след не стали по соображениям вполне земным. Они приняли их за туристов, которые частенько катались сюда, да здесь и оставались. Смысл тратить патроны на безголовых тинэйджеров, которых все равно зона погребет под собой?!
Добежав до коричневого леса, они остановились. Компас, который достал Василий, показывал, что они правильно бегут, однако воздух стал тяжелым, еще триста метров назад. Они даже не заметили на асфальте надпись, которая гласила, что в лес без спец-одежды нельзя. Опасная зона.
Где-то через полкилометра Василий начал задыхаться, да так, что рухнул прямо на твердую землю подлеска. Было холодно, хотя лес защищал от пронизывающего ветра.
- Брат! Что с тобой, брат?! – рухнула перед ним на колени Люда.
Она во все глаза смотрела на него, пытаясь понять в чем дело. В медицине она не понимала ничего, поэтому просто решила, что он запыхался. Плюс нервы.
- Беги, – прохрипел Василий. – Ты должна дойти до поселения, оно на берегу реки. Пожалуйста, найди Мишу или Вадима…
Это были последние слова Василия.
Людмила какое-то время трясла брата за плечо, сидя на холодной осенней земле. Она понятия не имела куда идти, где река, и как тут выжить одной. Всю информацию знал только Василий.
- Вась, не бросай меня! Слышишь? Вась…
Хрустнула ветка, где-то совсем близко, будто кто-то наблюдал за ними. Людмила опасливо обернулась, вытаскивая из кармана перочинный, совершенно тупой, нож. Но хоть какое-то оружие, с коим не так страшно. Она молчала, стараясь вглядываться в глухой лес. Васька говорил, что лучше молчать, целее будешь.
Однако, когда лес вдруг словно стал сжиматься в невидимое глазу кольцо, Людмила поняла, что окружена. Кричать было уже бесполезно. Просто потому что перед собой она увидела не людей…
Кого?!
Нет, чем-то все же они напоминали людей, возможно ими когда-то были. Но больше в этом оскале было от волка или собаки. И таких тварей, ее окруживших, было около двадцати особей. У некоторых была на руках и ногах шерсть, у других автоматы в руках. Но они все ждали.
Чего?!
Становилось холоднее, как перед рассветом. Люда поняла, что не знает который сейчас час. А спрашивать это у тварей было бы странно. Не о времени надо думать, а как отсюда живой выбраться. Впрочем… Для кого-то они уже мертвы. Оно и к лучшему.
- Моему брату помощь нужна, – пытаясь не заплакать сказала Люда. – Пожалуйста.
Позади раздался грозный волчий рык, однако нападения, которого ждала Люда, не произошло, потому что этот порыв разорвать на части был остановлен тем, кто предстал перед ней.
Девушка. Хотя от девичьего лика здесь было не много. Но по комплекции это была девушка, того же возраста, что и Люда, лет двадцати пяти. Выше ростом, мощные ноги, затянутые в кожаные штаны. По лицу ничего нельзя понять. Совершенно каменная маска, кое-где поросшая рыжей щетиной. Волосы, если и имели когда-то цвет, сейчас уже не понять какой. Из-под выцветшей банданы пробивались серые локоны. Тонкие губы были плотно сжаты, а острый раздвоенный подбородок выдавал скандинавские корни. В руках она держала автомат, и явно умела им пользоваться. Потому что только Людмила попыталась повторить свою просьбу насчет брата, как ей к голове тут же приставили ствол и девушка перед ней произнесла:
- Молчи и будешь жить!
Во рту тут же пересохло, от ощущения, что жить-то не долго осталось, даже если молчать. Людмила сглотнула, посмотрев на девушку. Та жестами раздавала приказы, словно всю жизнь так было. А потом повернувшись к ней, четко сказала:
- Твой брат не жилец. Ты пойдешь с нами.
- Но он… он мне нужен, – лепетала Люда, еще не понимая решительно ничего. – Он единственный, кто у меня остался…
Девушка глянула на рослого высокого мужчину перед собой, кивком головы показывая, чтобы тот осмотрел раненного тщательно. Мужчина нагнулся над Василием, прощупал его и кивнул, что ничего нельзя сделать.
- Нет! Вы не можете его оставить, пожалуйста…
- Зарема, – вдруг назвал девушку по имени один из ее людей. – Смотри!
Трое этих непонятных полулюдей-полуживотных, видимо, собирались бросить тело Василия в канаву, чтобы животные, которые расплодились здесь в изобилии могли полакомиться. Однако, переворачивая его, один из них едва не потерял дар речи, хотя речь им тут была не особо нужна. На правой руке Василия красовалась татуировка змея переплетенного с кинжалом.
- Что будем делать? – едва слышно спросил долговязый парень, меньше всех имевший растительности где бы то ни было.
- Тащи его в машину. Я разберусь с ней.
Долговязый кивнул и они втроем забрали тело Василия и понесли в неизвестном направлении, оставляя Людмилу наедине с Заремой.
- Ты меня убьешь? – вздернув подбородок, стараясь сдержать слезы, спросила Люда. – Давай! Я уже и так мертва!
- Это точно! Будешь бегать здесь в таком виде, умрешь даже не успев это осознать…
Она схватила Людмилу за локоть и в следующий момент беглянка почувствовала укол, после чего ее сознание погрузилось в темноту.
- Стоит ли ее брать? – спросил вернувшийся долговязый. – В летопись вроде значится один посланник.
- А ничего, что этим посланником должна быть девушка? А татуировки у нее нет, зато есть у него? Как ты это объяснишь, Руслан?
Руслан молча пожал плечами и его колючий янтарный взгляд устремился поверх головы Заремы.
- Давай быстрее, сюда могут пожаловать законники, мать их! По месту разберемся кто есть кто.
====== 2. ======
Хотелось пить. Однако Людмиле завязали глаза и руки таким образом, чтобы очевидно она не могла увидеть дороги, по которой ее вели. Меры предосторожности. От кого? Те самые законники видимо трепали здесь не только отходы.
Да и как вообще здесь кто-то живет?! Помойка.
- Толик, развяжи ее и в бункер, – отдала приказ Зарема.
Ее голос можно было узнать из тысячи. Властный, хрипловатый и зычный. Почему-то Людмиле вспомнилась ее подруга Валентина, которая им предлагала схорониться у нее, пока все не утихло. Валентина была к ней неравнодушна, как выяснилось потом. И Василия она хотела сдать за ненадобностью. Оставляя себе ее.
- Не забудь провести необходимые манипуляции и пить дай, а то не ровен час труп увидим.
Кто-то сильно толкнул Люду в плечо и она едва не упала на колени. Затем ее глаза увидели то, что можно было назвать светом.
В помещении было тепло и сухо, как в коллекторе. Это и был он самый: только здесь могло пахнуть как в канализационной выгребной яме.
- Руки покажи!
Грубо схватил ее за запястья мужчина, больше похожий на пса-оборотня, чем на человека: руки, покрытые жесткой шерстью, глаза желтые как у змеи и запах псины.
Она протянула ему руки и он тщательно их осмотрел. А потом задал вопросы, которые поставили Люду в тупик.
- Почему еще жива? Что с тобой не так?
Она смотрела на этой человека-пса и не понимала о чем таком он говорит. Она жива, потому что она только прибыла сюда. Ее еще не успели пристрелить ни законники, ни …эти твари. Почему же еще?
- Я вас не понимаю, – честно призналась она.
Колючий взгляд пса словно пронизывал насквозь и под ним было неуютно. Он долго и молча рассматривал ее, словно сканируя своим песьим взглядом, пробираясь под кожу. Людмила невольно задрожала, понимая, что перед ней тварь щелкает зубами. Как-то не так она представляла себе житие здесь. Василий говорил, что они поживут у друзей, которые здесь обосновались. А теперь…
- Где мой брат? – словно бы спохватилась она. – Он мертв, да?
Ей показалось, что глаза пса смягчились и он отвел взгляд.
- Тебя надо отправить на обработку. Твоего брата тоже.
- Что это?
- Дезинфекция, – сухо ответил пес.
Людмила кивнула, а потом припомнила, как называли убийство в далекие времена фашизма. Дезинфекция – это массовая ликвидация неугодных в печах концлагерей.
- Я не пойду, – отшатнулась она к стене, едва не обжегшись о коллекторные трубы, тянувшиеся тут повсюду.
- Еще как пойдешь, – схватили ее уже другие крепкие руки. – Макс, укол!
- Не-е-ет!!!
Ночь в Припяти время тихое и странное. В дозор уходили по очереди, по ранее составленному графику. Тишина оглушала, накрывала и манила.
- Что думаешь? – спросил долговязый, сжимая автомат в руках.
Луна только-только забралась на звездный купол, освещая все вокруг неоновым светом.
- Не знаю, Пит. Братец ее не жилец. Все, что мы можем сделать, ввести сыворотку и посмотреть, приспособится ли он к мутации. Если нет, пиши – пропало. Но как это не хреново, он там нужен. Без него девчонку нам не разговорить. Она хоть и кичится, но как мышка, робкая. Прикусит язык и все, – размышляла вслух Зарема. – Ты же в курсах, что в летописи четко сказано про одного, а тут их двое. Я понятия не имею, что делать.
- А если Кирима позвать, он даст ответ? – прикурил долговязый самокрутку.
- Кирим если узнает, что я не могу сама решения принять, рано или поздно сместит меня. Этого хочешь?
Долговязый вздохнул и выпустил струйку сизого дыма в прозрачные холодные небеса.
- Я хочу не жить в этом дерьме всю жизнь. Думал, что мы хотим одного и того же, разве нет?
Зарема молчала. Она хорошо знала, что здесь и так они уже живут добрую половину лет. Летопись была написана в 2049 году, то есть 50 лет назад парнем по имени Борис Грачев. Они все считали, что он был провидцем, поэтому записал послание для потомков. Его убили польские законники, когда захватили Припять и сделали ее большой помойкой на исходе 21 века. Когда Грачев погиб, Зареме было 12 лет. Тогда и началась здесь мутация, после которой выжили далеко не все.
- Может, ее Псу – Максу – оставишь. Он к ней прикипел, трещит без умолку. Никогда с ним такого не было. Уж не влюбился ли… – хохотнул долговязый.
- Возможно, так и сделаем. Кто-то же должен присматривать за ней. А то законниками только дай повод, всех под расстрел без суда и следствия, потом пойди и докажи, что невиновные.
Они дошли до решетки с колючей проволокой, на которой было написано, что забор под напряжением. Долговязый выбросил окурок и обернулся назад. К ним мерным шагом шла Тамара: высокая, темноволосая женщина, чем-то похожая на грациозную пантеру. Мутация ее почти не зацепила, только на острых скулах была щетина, да на плечах немного. А так – острый взгляд карих глаз, благородные черты лица и зубы – все на месте, особенно клыки.
- Девчонка чиста, как стеклышко. Но в ней явно есть какое-то противоядие, – сказала Тамара, подойдя ближе. – Иначе как объяснить, что ее брат почти сгнил изнутри, а она жива-здорова, да еще брыкается, как кобыла!
- Что с ее братом? – поинтересовался долговязый. – Жить будет?
- Будет. Если мутирует. А если нет, его ждет смерть зомбаков. Радиация сожрет его изнутри. Так что молитесь, чтобы он или сдох этой ночью или мутировал.
Долговязый причмокнул, словно представляя незавидную картину во всех красках. Фантазия вразлет. Только вот никому не пожелаешь это воочию наблюдать. Неприглядная картина.
- Тут кто-то был, – взглянул постовой детектив Алински на двух законников. – Чую, что беглецы, которых мы упустили. Вы… упустили.
Он поднялся и коршуном взглянул на двух ротозеев, так, что те едва в штаны не нассали. Наказание за упущение – двое суток в зараженной среде. Никому не хотелось брать вину на себя и отбывать там срок. Обычно после нескольких часов пребывания в зараженном корпусе – ты ходячий мертвец.
- Так как, твою мать, вы проверяли вагоны?! Еще раз и подробно! – ткнул Алински дубинкой к одного из охранников. – Ты, выкладывай!
Молодой законник замялся, сразу же забывая все подробности. Зато его напарник по квадрату, тут же нашелся что сказать:
- Я курировал свою зону, а Дмитро отошел поссать. Всего на пару чертовых минут…
Алински перевел яростный тяжелый взгляд на Дмитро, который под ним готов был сквозь землю провалиться.
- Было или не было? – рявкнул он в лицо салаге.
Дмитро молчал, понимая, что от зараженной зоны его отделяет один ответ. И если он сейчас ответит положительно, то может прощаться с жизнью.
- Эй, братушка, в чем дело? Ты что моих салаг гоняешь?
Дмитро и его напарника спас старший по охранному батальону. Митрюк. Он вразвалочку подошел к перетрусившим салагам, потрепав Дмитро по шевелюре.
- Они нарушили устав. Не отходить от разгружаемого вагона, пока не закончилась разгрузка и проверка, – отбарабанил Алински, протягивая прямо в лицо Митрюку свое удостоверение.
- Да ладно, ну отошел поссать. Бывает. А в чем дело-то?
- В этом вагоне, – он указал на вагон позади. – В нем ехали беглецы, они могут разыскиваться Интерполом. А вы, лейтенант, их так запросто проворонили. Расстрелять вас и не жалко! – изрыгал ярость Алински.