Тирибаза Монима тоже недолюбливала, поэтому она позволила себе заметить:
– У твоего Тирибаза самый злодейский вид. Уверена, человек с таким взглядом способен на любую низость!
– На любую низость способна только женщина,- с ухмылкой сказал Митридат.
Монима схватила подушку и запустила ею в Митридата.
Глава вторая
СЛУХИ ИЗ ИТАЛИИ
Для вторжения в Вифинию Митридат дал Сократу тридцать тысяч пехоты и три тысячи конницы. Во главе пеших отрядов царь поставил Архелая. Конницу возглавил Сузамитра.
Напутствуя своих полководцев, Митридат сказал:
– Старайтесь действовать быстро. Если Никомед запрется в своей столице, известите меня. Я пришлю вам осадные машины на кораблях. Если римский наместник в Пергаме двинется на помощь Никомеду, остановите его- все равно как и где.
После такого напутствия военачальники повеселели, особенно Архелай.
Обрадовал Митридат и Сократа, сказав ему:
– Если станешь вифинским царем, отдам тебе в жены Клеопатру. Войско ушло.
Царь и его вельможи долго стояли на дворцовой башне, взирая на клубы пыли, оседающие вдали у желтой горной гряды. Там еще поблескивали на солнце копья и шлемы воинов. Но вот пыль улеглась, больше не видно ни блеска, ни движения конных и пеших колонн, лишь пустынная дорога вьется по холмам.
Спускаясь по ступеням в мегарон, Митридат расслышал сзади ворчливое замечание Тирибаза:
– Опасная затея- дразнить Рим. Все равно что выходить с одним ножом на медведя.
«Однажды я уже выходил с одним кинжалом на медведя и одолел его,- упрямо подумал Митридат.- Одолею и Рим, клянусь Митрой!»
Пятнадцатилетняя Клеопатра очень скоро узнала про обещание, данное ее отцом Сократу. Это известие привело девочку в восторг, и она прибежала к Нисе, доводившейся ей теткой, чтобы поделиться своей радостью.
– Не понимаю, чему ты радуешься, детка,- промолвила рассудительная Ниса.- Сократ лет на двадцать старше тебя.
– Зато я стану царицей, как Апама,- горделиво сказала Клеопатра,- а это кое-что значит!
Ниса печально вздохнула, видя, как блестят глаза у ее красивой племянницы.
– Твоя мать тоже страдала этой болезнью, детка,- заметила она.
– Какой болезнью?- не поняла Клеопатра.
– Властолюбием,- пояснила Ниса.
– Отец говорит, у кого нет властолюбия, у того кровь холодная, как у змеи,- отпарировала бойкая на язык Клеопатра.
– Иного от него я и не ожидала услышать,- невесело усмехнулась Ниса.
Теперь Клеопатра постоянно допытывалась у евнухов, имевших доступ в мегарон, о том, какие слухи приходят из Вифинии. Гинекей жил иными заботами, поэтому о военных событиях здесь узнавали в последнюю очередь. Вскоре стало известно, что Архелай разбил войско Никомеда и захватывает один за другим его города.
Царь пафлагонян Александр также выступил против вифинского царя.
Митридат в эти дни светился от радости. Он так устал от неудач и был похож на человека, одолевшего наконец трудный подъем.
Митридат стал готовить корабли, чтобы запереть Никомеда с моря, узнав, что Архелай осадил его в Никомедии. Однако флот не потребовался, не потребовались и осадные машины. Никомед бежал к римлянам в Пергам, а жители его столицы сами открыли ворота Архелаю.
Царем над вифинянами стал Сократ.
Юную Клеопатру ее тетки и служанки стали собирать в дорогу. Митридат не хотел тянуть со свадьбой. Ему хотелось покрепче привязать к себе Сократа. Такой союзник был жизненно необходим Понту, поскольку Вифиния господствует над одним из проливов в Мраморном море- Боспором Фракийским. Через этот пролив идут в Грецию и на острова Эгеиды корабли с понтийским зерном в обмен на медь и серебро.
Царь дал в приданое своей дочери множество украшений из золота и драгоценных камней, сундуки, набитые платьями и всем необходимым для убранства царского жилища, кубки и ритоны из серебра и золота, тысячу талантов в чеканной монете.
Тирибаз, глядя на все эти богатства, мрачно посоветовал Митридату:
– Лучше дай в приданое Клеопатре отряд преданных воинов. Клянусь Ахурамаздой, они пригодятся ей больше золота и ковров. Никомед еще вернется в Вифинию и вернется с римлянами.
– Что ж,- сказал Митридат,- у Ахеменидов было в обычае давать своим дочерям в подарок кроме золота еще и отряды войска. Я, как наследник Ахеменидов, поступлю так же. Я подарю Клеопатре триста воинов, которые будут подчиняться только ей.
– Слишком мало, царь,- проворчал Тирибаз.- Если уж ты не поскупился в деньгах, то будь и тут столь же щедрым.
– Так и быть,- уступил Митридат,- я дам Клеопатре тысячу воинов.
Клеопатра, узнав, что у нее отныне есть собственное войско, тут же заявила своему брату Митридату, прибывшему из Армении, что она непременно поможет ему снова воцариться в Каппадокии.
Впрочем, ее отец и жених и без нее договорились о совместной войне с Ариобарзаном. Война эта началась спустя полгода. Ариобарзан хоть и держал войско наготове, зная, что Митридат не оставит его в покое, но одолеть одновременно вифинян и понтийцев не смог. В сопровождении небольшого отряда всадников Ариобарзан ускакал в Пергам просить помощи у римского наместника.
В Пергаме Ариобарзан узнал о начавшейся войне между Римом и его италийскими союзниками. Эта тяжелая война отнимала все силы римского государства. В ней принимали участие все прославленные римские полководцы, в том числе Гай Марий, победитель кимвров и тевтонов, и Сулла, с которым Ариобарзан успел подружиться. Италийские союзники Рима взялись за оружие, так как римляне не давали им гражданских прав и отнимали землю. Незадолго до этого благородные братья Гракхи пытались путем введения нового законопроекта оградить италийских союзников от обезземеливания, но сенат и богатые нобили сумели подавить движение Гракхов и убить самих реформаторов.
Спустя какое-то время трибун Ливии Друз, человек знатного происхождения, также собирался по просьбе италийцев опять внести законопроект о даровании им гражданских прав. И дело поначалу принимало положительный оборот, покуда Друз не настроил против себя всадников и сенаторов. Первых- обещанием вернуть судейские должности сенату. Вторых- намерением пополнить сенат выборными из всадников. Всадники и сенаторы, до этого всегда враждовавшие друг с другом, объединились против Друза и избавились от него, подослав к нему наемного убийцу.
Не видя более никаких способов получить гражданские права, италийцы решили открыто отделиться от римлян и начать против них войну.
Весть об этом дошла и до Синопы. Сюда прибыл из Италии соглядатай Митридата. Это был эллин из города Тарента по имени Эвмах. Тарент был самым большим и богатым из греческих городов Южной Италии. Многие из его граждан тяготились властью Рима, поэтому они с надеждой смотрели на понтийского царя, могущество которого возрастало год от года.
Послушать Эвмаха Митридат пригласил кроме Тирибаза еще Сисину и Моаферна.
– Для скрепления взаимной верности италики решили обменяться заложниками,- неторопливо рассказывал Эвмах, сидя в кресле.- В течение долгого времени римляне, занятые судебными разбирательствами и междоусобными распрями, ничего не знали о происходящем. Но когда римлянам стало кое-что известно, они начали рассылать по италийским городам людей из своей среды, чтобы узнать, что там происходит. Один из таких людей, увидев, как одного мальчика везут в качестве заложника из Аускула в другой город, донес об этом управляющему теми местами проконсулу Сервилию. Сервилий бросился в Аускул в то время, когда жители его справляли праздник. Проконсул пригрозил им расправой и был тут же убит, так как жители Аускула убедились, что замыслы их уже открыты. Вместе с Сервилием был убит и Фонтей, его легат. После этого и остальным римлянам в Аускуле не было уже никакой пощады: всех их перебили, а имущество разграбили. Лишь только разнеслась весть о восстании в Аускуле, все соседние народы стали открыто готовиться к войне с Римом: марсы, пелигны, вестины, марруцины, япиги, луканы, самниты… Италики отправили в Рим послов с жалобой на то, что они хоть и содействуют во всем римлянам, но за оказанную помощь не удостоены прав гражданства и находятся на положении слуг. Сенат дал италийцам суровый ответ: либо они раскаются в случившемся, либо их постигнет гнев римского народа. Таким образом, у италиков исчезла последняя надежда, и они начали войну, собрав около ста тысяч пехоты и двадцать тысяч конницы. Своей столицей восставшие италики сделали город Корфиний в земле пелигнов. Там заседает их сенат и выборные магистраты. Восставшие даже чеканят свои деньги.
Эвмах показал Митридату серебряную монету размером чуть больше греческой драхмы.
Митридат с интересом стал разглядывать-блестящий серебряный кружок, слегка подбрасывая его на ладони.
– Почему на одной стороне монеты надпись «Италия»?- спросил царь.- Что она означает?
– Так называется государство восставших италиков,- ответил Эвмах.
– А что означает бык, топчущий волка, на другой стороне монеты?- опять спросил Митридат.
– Бык является тотемом самнитских племен, составляющих основу восставших,- пояснил Эвмах,- а волк, вернее, волчица- это символ римского государства. По легенде, волчица вскормила Ромула, основателя Рима.
– Прекрасно!- воскликнул Митридат, не в силах сдержать клокотавшую в. нем радость.- Как ты думаешь, Эвмах, победят италики римлян? Затопчет бык волчицу?
– Думаю, италики победят,- сказал Эвмах,- ведь они вооружены и организованы не хуже римлян. Не уступают они римлянам и числом, и умением воевать. Вдобавок италики сражаются на своей земле, и отступать им некуда.
– Полагаю, пробил наш час, друзья!- сверкая глазами, произнес Митридат.- Война в Италии свяжет руки римлянам и развяжет руки нам.
Моаферн и Сисина, не проронив ни слова, посмотрели на Тирибаза, который невозмутимо разглядывал монету восставших италиков.
– Что ты скажешь, Тирибаз?- обратился к нему Митридат.
– Скажу, что это,- Тирибаз указал на монету,- не просто удача, но дар судьбы. Глупо не воспользоваться им, царь.
– Значит, ты выступаешь за войну с Римом?
– Да.
– Но ведь мы еще не собрали триста тысяч войска и не построили пятьсот боевых кораблей,- осторожно напомнил Сисина.
– Войско италиков пополнит наши недостающие силы,- сказал Тирибаз.
Митридат велел принести карту Азии с прилегающим морским побережьем и островами. Стоя над ней, он объявил:
– Мое сухопутное войско вторгнется в Мисию и Фригию из Вифинии, флот войдет в Пропонтиду, и тогда…
Тирибаз прервал Митридата:
– Не гневайся, царь, но римляне должны первыми напасть на нас. Все азиатские народы должны видеть, что не понтийский царь, но римляне нарушают границы и договоры. Это нужно также для того, чтобы в будущем римляне не обвиняли тебя в вероломстве. Если бы у нас был подавляющий перевес над Римом, тогда можно было бы преступить договоры и обязательства. К сожалению, Рим- сила равная, если не превосходящая. И с этим надо считаться.
– Я тебя не понимаю, Тирибаз!- рассердился Митридат.- Ведь ты только что выступал за войну с Римом. И вот ты снова запел старую песню!
– Действительно, Тирибаз,- согласился с Митридатом Моаферн,- зачем соблюдать какие-то там договоры, если мы вознамерились повергнуть Рим в прах.
– И самое верное в этом деле- внезапность,- вставил Сисина.
– Да римляне теперь и не осмелятся напасть на Понт, поскольку все их войска заняты войной в Италии,- горячился Митридат.- Дожидаясь вероломства от римлян, можно упустить подходящий момент для войны.
– В Азии у римлян есть войско,- стоял на своем Тирибаз,- и это войско не будет стоять в бездействии. Ариобарзан и Никомед нашли пристанище у римского наместника в Пергаме. Рано или поздно кто-нибудь из них вынудит римлян выступить против тебя, Митридат.
– Войну надо начинать немедля на суше и на море,- молвил Митридат, тыча пальцем в карту.- Боги дают нам благоприятный момент!
– Боги же могут и наказать нас за вероломство,- сказал Тирибаз.- Для того чтобы начать войну, необходимо не только наличие войска, но и оправданный повод. И римляне дадут нам этот повод, царь. Надо только немного подождать.
– Опять ждать!- в отчаянии произнес Митридат.- Сколько можно ждать, Тирибаз?!
Тарентинец Эвмах молча слушал этот спор. Наконец он осмелился вставить слово:
– Царь, у меня просьба к тебе.
– Говори, друг мой,- сказал Митридат.
– Я хотел бы вступить в твое войско, царь. Я верю, что ты одолеешь римлян.
– Ездишь ли ты верхом, Эвмах?- спросил Митридат.
– С детских лет, царь.
– Тогда я беру тебя в свою конницу.
– Благодарю, царь.
– У меня к тебе тоже просьба, Эвмах,- сказал Митридат.- Стань третейским судьей в нашем споре с Тирибазом. Когда, по-твоему, лучше всего начать войну с Римом: немедленно или как только римляне дадут нам повод?
Эвмах ответил не задумываясь:
– На мой взгляд, самый лучший советчик в этом деле- божественное провидение, царь. Богам известно будущее, и боги иногда приоткрывают завесу над грядущим, желая блага тому, на кого распространяется их благоволение.
– Это мудрый совет, царь,- заметил Тирибаз.- Соразмерь свои поступки с волей божества- и ты не ошибешься.
– Хорошо,- промолвил Митридат,- я испрошу совета у светлого божества персов Ахурамазды, создателя Вселенной. Как это делали мои предки.
В сопровождении небольшой свиты Митридат отправился туда, где на плоском возвышении из белых камней стояли переносные серебряные алтари в виде усеченного многогранного конуса. На возвышение, круглое по форме, вели тридцать ступеней- сколько дней в месяце. Тридцать колонн, соединенных по верху каменными балками, замыкали крут вокруг алтарей; крыши над алтарями не было.
Жрецы-маги выслушали просьбу Митридата и обещали сообщить ему ответ Ахурамазды на следующий день на восходе солнца. Именно это дневное светило являлось высшим божеством зороастрийцев, ему они поклонялись в первую очередь, у него просили успеха в делах. Если закат был посвящен молитвам о душах умерших, то восход посвящался делам и заботам живущих и тех, что должны были родиться.
Митридат провел томительную ночь.
На рассвете, взяв с собой Тирибаза, царь пришел к магам за ответом.
Ответ бога смутил и озадачил Митридата, он гласил: «Счастье и удача не отвернутся от тебя, потомка славных царей, если ты будешь жить в соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом».
– Как видишь, Митридат, не только я предостерегаю тебя от необдуманного шага,- без всякого бахвальства произнес Тирибаз.- Зато, если ты начнешь с Римом справедливую войну, на твоей стороне будут не только люди, но и боги. Вот тогда-то ты будешь непобедим!
Глава третья
ПОСОЛ МИТРИДАТА
Роксана пришла в покои брата разгневанная.
– Что я узнаю, Митридат?! Ты вознамерился выдать нашу дочь Евпатру замуж за царя одрисов?!
– Да, я намерен заключить союз с Дромихетом, царем одрисов, – подтвердил Митридат.- Для прочности этого союза я обещал Дромихету свою дочь в жены.
– Зачем тебе нужен этот варвар, Митридат?- недоумевала Роксана.
– Этот «варвар» имеет несметное войско,- терпеливо отвечал Митридат,- в дружбе с ним находятся бриги, геты и мезы- самые воинственные племена. И самое главное- Дромихет хочет изгнать римлян с фракийского побережья. Дромихет нужен мне для грядущей войны с Римом.
– А судьба дочери тебе неинтересна?- рассердилась Роксана.- Ты одержим своей дикой затеей сокрушить Рим и ради этого готов поломать судьбу Евпатре?!
– О чем ты говоришь, сестра?! Евпатра станет царицей одрисов, она будет окружена почетом!
Роксана презрительно скривила губы.
– Поистине, велик почет: делить ложе с грубым варваром, жить в глуши среди гор, где нет ни дорог, ни городов… Одрисы издавна живут разбоем. Значит, Евпатра станет женой разбойного царя. О, как ты жесток, Митридат!
Из глаз Роксаны полились слезы, смывая сурьму с ресниц. В этот момент в покои заглянул Пелопид. Смутившись, он хотел было сразу исчезнуть, но Митридат остановил его.
– Что случилось?
– В Амастриду прибыл корабль с римскими послами,- ответил Пелопид.- Посланцы Рима хотят о чем-то договариваться с тобой, царь.
– Возглавляет посольство, случаем, не Гай Марий?- встрепенулся Митридат.
– Нет, царь. Во главе посольства стоит Маний Аквилий.
Это имя ни о чем не говорило Митридату. Однако приближенные царя были наслышаны об этом римлянине, и они поделились с Митридатом тем, что знали.