Я сделал все, что было в моих силах, избавился от пары нежелательных граждан аккуратно, без выхлопа. И тут выясняется, что одна еще жива, а насчет второго поднимается такой шум, что уши закладывает.
Выйдя наконец из суда, я поехал к Греку и взял себе кофе, хоть и не хотелось. Его мальчишка устроился подрабатывать на заправку, а старик не соображал, хорошо это или нет. Я ему пообещал заехать и поглядеть, как там что.
Домой мне ехать было не с руки – Эми начнет выспрашивать. Я надеялся, что, если задержусь посильнее, ей надоест ждать и она уйдет.
Мальчишка Грека Джонни Паппас работал у Ловчилы Мёрфи. Когда я подъехал, он возился в моторе своей тачки сбоку от заправки. Я вылез из машины, и он медленно двинулся ко мне – как-то с опаской, вытирая руки комком ветоши.
– Слыхал, у тебя новая работа, Джонни, – сказал я. – Поздравляю.
– Ну… – Он был высокий, симпатичный; совсем не похож на отца. – Тебя папаша прислал?
– Он мне сказал, что ты теперь тут работаешь, – ответил я. – А что-то не так?
– Тебе не спится, я гляжу.
– Да, – рассмеялся я. – Тебе, я вижу, тоже. Залил бы ты мне бак да масло проверил, а?
Он занялся делом, а когда закончил, подозрений у него, считайте, никаких и не осталось.
– Извини, что взъерепенился, Лу. Меня папаша пилил – он же не понимает, что парню в мои годы свои настоящие деньжата нужны. Вот я и подумал, что он тебя послал меня проверять.
– Ты ж меня знаешь, Джонни.
– Еще б не знать, – тепло улыбнулся он. – Меня и так все пилят, а никто, кроме тебя, толком и не помог. Ты у меня во всем этот паршивом городишке единственный друг. Зачем ты это делаешь, Лу? В чем тебе выгода – возиться с тем, кого все пинают?
– Ой, да не знаю, – сказал я. Я и не знал. Я даже не понимал, как могу стоять тут и с ним разговаривать, когда мне о стольком нужно подумать. – Может, потому, что совсем недавно и сам был таким же. С отцами вообще смех и грех. Лучшие как раз и не дают тебе спуску.
– Ну… да…
– В какую смену работаешь, Джонни?
– С полуночи до семи, только по субботам и воскресеньям. Как раз на карман хватает. Папаша думает, я буду слишком уставать в понедельник перед школой, но я не буду, Лу. У меня все отлично получится.
– Конечно получится, – сказал я. – Вот только знаешь что, Джонни? У Ловчилы Мёрфи неважная репутация. Мы так и не доказали, правда, замешан он в разборке угнанных машин, или нет, но…
– Знаю. – Джонни смущенно пнул гравий на площадке. – Лу, я не вляпаюсь.
– Нормально, – сказал я. – Ты слово дал, а я знаю, ты слова своего не нарушаешь.
Я заплатил ему двадцаткой, взял сдачу и поехал домой. Ничего про себя не понимая. Всю дорогу качал головой. Я же не прикидывался. Мне этот парнишка был по-настоящему небезразличен, беспокоил меня. Я – и беспокоюсь о его неприятностях.
Дома было темно, но так и надо – что с Эми, что без. На многое я и не рассчитывал. Раз я не явился вовремя, как обещал, она, вероятно, тем паче захочет меня дождаться; вот как пить дать возникнет, как раз когда я с ней вообще никаких дел иметь не хочу. Так я смекал – так оно и вышло.
Она лежала в постели в моей спальне. Рядом – две переполненные пепельницы: она все время курила. И злилась! Я никогда в жизни не видал, чтоб малышка так злилась.
Я сел с краю кровати и стащил сапоги. За следующие двадцать минут я не сказал ни слова. Не удалось. Наконец она стала притормаживать, и я попробовал извиниться.
– Мне очень жаль, солнышко, но я ничего не мог поделать. У меня сегодня были неприятности.
– Ну еще бы!
– Ты будешь слушать или нет? Если не хочешь, так и скажи.
– Ох, валяй, валяй! Я столько твоего вранья уже слышала, столько оправданий, что могу и потерпеть.
Я рассказал ей, что случилось, – то есть как оно должно было выглядеть – и она еле сдерживалась, пока я не закончил. Едва я договорил, она опять на меня напустилась:
– Как ты мог так сглупить, Лу? Как вообще можно было связываться с какой-то жалкой проституткой и этим жутким Элмером Конуэем! А теперь раздуют большой скандал, и ты, наверное, потеряешь работу и…
– Почему это? – буркнул я. – Я ж ничего не сделал.
– Я хочу знать, зачем ты с ними связался!
– Ну как бы услуга такая, понимаешь? Честер Конуэй хотел, чтоб я вытащил Элмера из этой переделки, поэтому…
– А почему надо было к тебе обращаться? Почему ты всегда кому-то оказываешь услуги? Для меня ты ничего не делаешь!
С минуту я ничего не отвечал. Но думал: «Это тебе так кажется, солнышко. Я оказал тебе услугу уже тем, что не размозжил тебе голову».
– Отвечай, Лу Форд!
– Ладно, – сказал я. – Не надо было мне впутываться.
– Вообще надо было выгнать отсюда эту женщину!
– Да, – кивнул я. – Надо было.
– Ну?
– Я не идеален! – рявкнул я. – Я кучу ошибок делаю. Сколько мне еще каяться?
– Ага! Я только хочу сказать…
То, что она хотела сказать, она бы говорила всю оставшуюся жизнь; а я отнюдь не был настроен ее слушать. Я схватил ее за промежность.
– Лу! Прекрати немедленно!
– Почему? – спросил я.
– П-прекрат-ти! – Она задрожала. – П-перестань, а не то… Ох, Лу!
Я лег с нею рядом не раздевшись. Ну а что делать? Иначе Эми не заткнуть.
И вот я лег, а она вся прижалась ко мне. И когда она так делала, с нею все было хорошо, – большего от женщины и просить нельзя. Да только много чего нехорошо было со мной. Джойс Лейкленд – вот что со мной было нехорошо.
– Лу… – Эми чуть замедлилась. – Что такое, дорогой мой?
– Все эти неприятности, – ответил я. – Наверно, расстроился.
– Бедняжечка мой. А ты забудь про все, кроме меня, и я тебя поласкаю, пошепчу тебе, мм? Я…
Она меня поцеловала и прошептала на ухо, что сделает. А потом и сделала. И черт бы ее побрал, с таким же успехом она могла бы это делать столбу заборному.
Малышка Джойс обо мне хорошенько позаботилась.
Эми отдернула руку и стала вытирать ее о свою ногу. Потом схватила простыню, скомкала и давай вытирать – отскребать – ею бедро.
– Сукин сын, – сказала она. – Грязная, мерзкая сволочь.
– Чего-о? – спросил я. Как будто тебя под дых двинули. Обычно Эми не выражалась. По крайней мере, я не слышал.
– Ты грязен. Я чувствую. От тебя воняет. Ею воняет. Такого не смыть. Этот запах никогда не сойдет. Ты…
– Господи боже мой! – Я схватил ее за плечи. – Что ты несешь, Эми?
– Ты ее сношал. Ты все время это делал. Ты совал ее грязные внутренности в меня, ты меня ею пачкал. И ты у меня за это заплатишь. Даже если я больше ничего не сделаю в жизни, я…
Всхлипывая, она отпрянула от меня и выскочила из постели. Когда я встал, она попятилась за кресло.
– Н-не подходи ко мне! Не смей меня трогать!
– Да и на здоровье, солнышко, – сказал я. – Как скажешь.
Эми еще не осознала того, что сказала. Она думала только о себе, о том, что ее оскорбили. Но я-то знал: дай ей побольше времени – совсем чуть-чуть, – и она сложит цельную картинку. Реальных улик у нее, конечно, не будет. Ей останутся догадки – интуиция – и та моя операция, но, кажется, про нее Эми, слава богу, пока не вспомнила. Как бы то ни было, Эми распустит язык. И то, что у нее нет никаких улик, мне отнюдь не поможет.
Потому что улики тут не нужны, понимаете меня? Я видел, как работает закон. Нужно лишь намекнуть, что человек виновен. А уж потом – если он не крупная шишка, само собой, – все сведется к тому, чтобы заставить его эту вину признать.
– Эми, – сказал я. – Эми, золотце. Посмотри на меня.
– Я н-не хочу на тебя смотреть.
– Посмотри на меня… Это же Лу, солнышко, Лу Форд, помнишь? Ты с этим парнем всю жизнь знакома. И вот я тебя теперь спрашиваю: стал бы я поступать так, как ты говоришь?
Она замялась, покусывая губы:
– Но ты же поступил, – уже не так уверенно. – Я же знаю.
– Ничего ты не знаешь, – сказал я. – Просто из-за того, что я устал и расстроился, ты поспешно делаешь какие-то сумасшедшие выводы. Ну зачем, зачем мне валять дурака с какой-то прошмандовкой, когда у меня есть ты? Что мне эдакая дамочка способна дать такого, из-за чего мне стоило бы рисковать и терять такую девушку, как ты? А? Ну ведь бессмыслица же, а, солнышко?
– Ну… – Это до нее дошло. Это по ее гордости двинуло – туда, где больнее всего. Но чтобы совсем задавить в ней догадки, этого было мало.
Она подобрала трусики и стала их надевать, не выходя из-за кресла.
– Бессмысленно об этом спорить, Лу, – устало сказала она. – Наверное, мне надо счастливым звездам своим сказать спасибо, что я не подцепила никакой ужасной болезни.
– Да черт бы тебя побрал!.. – Я обогнул кресло и сгреб ее в объятья. – Черт возьми, хватит так говорить о девушке, на которой я женюсь! На себя-то мне наплевать, но про нее так не смей, слышишь? Нельзя говорить, что моя будущая жена готова спать с мужиком, который ходит по шлюхам!
– Пусти меня, Лу! Пус… – Она вдруг перестала вырываться. – Что ты?..
– Ты слышала, – сказал я.
– Н-но всего два дня назад…
– И что? – сказал я. – Никому не нравится, если его на аркане тянут под венец. Мужчине хочется делать предложение самому – вот его я сейчас и делаю. Черт, да мы уже и так долго оттягивали, по моему мнению. И сегодняшнее это безумие ночное – лишнее тому подтверждение. Будь мы женаты, ни ссор бы этих не было, ни недопонимания, как у нас сейчас.
– С тех пор как эта женщина тут живет, хочешь сказать.
– Хорошо, – сказал я. – Я сделал все, что смог. Хочешь верить плохому про меня – твое дело…
– Погоди, Лу! – Она повисла на мне. – Я же не виновата, что… – И тут же умолкла. Ради собственного блага. – Прости меня, Лу. Конечно, я была не права.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.