— А ты куда?
— Командира части возить буду. Он вчера предлагал, я обещал подумать.
— Серьезно?! — с Жеки в этот момент можно писать картину с поэтическим названием «Кальмар тужится». Глаза у него размером с олимпийский рубль каждый.
— Шучу. Ничего не предлагал…. Я сам напросился.
— Пфф. Балабол.
Глава 19
Легко сказать, тяжело сделать. Это на словах автокран ремонтируется руками очумельцев быстро и непринужденно. На самом деле, проблем оказалось невероятное количество.
Сам по себе автокран КС-2561 — еще тот подарок, который Жека иначе как «ублюдочным уродцем» не называл. Стрела не выдвижная, а решетчатая, работать такой одно мучение. Привод от двигателя механический, пока не заведешь ЗИЛ-130, на базе которого он смонтирован, и не узнаешь, работоспособный ли он вообще. Внешний осмотр никакой конкретики не дал, судя по всему, запчасти от автокрана не пользовались спросом у дембелей, поэтому он и не подвергся варварскому раздербану. По словам единственного эксперта-крановщика вроде бы все на месте, но пока не заведем — не проверим.
Аккумулятор естественно оказался разряжен, бензин слит насухо, инструмент разворован под чистую. Но это цветочки, ягодки вылезли после того, как удалось запустить тарантайку. Минут двадцать, поочередно меняясь, на пару с Жекой мы крутили «кривой стартер», только после этого двигатель, чихая и стреляя, завелся. Но звук работы мне категорически не понравился: как минимум один цилиндр не работает вообще, карбюратор явно нуждается в срочной чистке.
Куча мелких проблем обнаружилась в крановом хозяйстве, но их я с чистой совестью возложил на донецкого шляхтича, на себя взял чисто автомобильную часть ремонта.
Если бы не поддержка и деятельное участие сержанта Сидоренко — фиг мы чего сделали. Именно он нашел инструмент, добыл бензин и масло, даже фильтр новый где-то раздобыл. И это правильно, Зилок с лета никто не заводил, да и не верю что кто-то будет перед уходом на дембель заморачиваться с заменой масла. Так что менять его надо обязательно, иначе мы может поймать «клина» не проехав и пары километров. А это конкретный залет и серьезная потеря авторитета.
Но пришла беда откуда не ждали! Если под капотом все более или менее ясно, и нужно всего лишь время для чистки, продувки и мелкого ремонта, то с ходовой все оказалось куда как хуже.
Тормозная система вообще не работала! Ручник не держит — это понятно, общая беда для всех старых 130-х, подтягивай не подтягивай. Но система воздух не держит абсолютно, на холостых оборотах до нуля стравливает. Лишь добавив газу можно нагнать пару атмосфер, но выезжать за ворота в таком виде — верный путь к автокатастрофе.
И здесь я вынужден признать, что супергерой из меня весьма сомнительный. Поскольку ремонтировать тормозную систему на ЗИЛ-130 я так и не научился. Были другие заботы на первом году службы, а на втором я все больше на УАЗе катался. Теоретически знаю, но пропасть между теорией и практикой огромная. Единственная моя попытка заменить мембрану в воздушном клапане закончилась полным фиаско, и если мне требовалось подшаманить тормоза, то всегда под рукой был хороший специалист из моего призыва. Все хорошо, кроме того, что этот специалист — Мага. Тот самый, с которым мы в поезде познакомились. Но в данный момент времени мы не только не друзья, а в некотором роде, противники из разных землячеств. Это после учебки, после того, как пару раз вместе сходим в горы, мы с ним «скорешимся» и станем хорошими друзьями. Сейчас же я же для него — всего лишь подозрительный и непонятный чужак.
Но других кандидатур для ремонта ходовой и тормозов у меня нет. Среди молодых такие специалисты встречаются чрезвычайно редко, о дедах и говорить нечего. Магомед — счастливое исключение, он успел на автобазе поработать год до армии. Самостоятельно я в срок не уложусь точно, а завтра с утра дождь немного стихнет и нас на разгрузку отправят. С краном или без — только от нас зависит.
Поэтому быстро прочистил карбюратор, прокалил свечи паяльной лампой и добившись более-менее ровной и стабильной работы двигателя, отправился на вербовку специалиста по тормозам.
Нашелся Магомед на крыльце в компании своих земляков. Дружная компания занималась приятным и необременительным делом: товарищи дагестанцы слушали музыку. На первом этаже, явно у дембелей надрывался магнитофон. Ага, это кассетная «Весна» — помню такую. Через открытую форточку музыкальный «вай-фай» совершенно бесплатно «раздается» всем жаждущим.
В данный момент давали «Масковый лай», тьфу, «Ласковый май».
Меня от такой музыки стошнило бы, но потомки абреков слушают с небывалым интересом. Им нравится. Впрочем о вкусах не спорят. Брутальные горные парни на просмотре индийских фильмов переживают так, словно это их родственники на экране, и после сеанса выходят взволнованные и с подозрительно блестящими глазами.
Пристроившись рядом, сделал вид, что наслаждаюсь творчеством молодых проходимцев.
— Хорошо поют, — мысленно я попросил прощения у своего школьного учителя пения за такое кощунство. — Жалко арестовали их. Больше не будет таких прекрасных песен.
— Как это? Кто сказал? Откуда знаешь? — десятки возмущенных запросов обрушились на меня, словно цунами на саудовских шейхов посреди пустыни.
— Дык, это… В «Московском комсомольце» статья была. ОБХСС за них взялись. Андрей Разин, тот который всем врал, что он племянник Горбачева, попался на том что у него шесть коллективов с одним названием «Ласковый май» по стране катается, концерты дают.
— Не может быть, — дружно выдохнули армейские поклонники группы. — Как может сразу шесть групп быть?
— Так он же запретил фотографировать на концертах. Поэтому никто точно не знает, как выглядит коллектив группы, — развеселился я. — Петь им не надо, под фонограмму рты открывать — талант не нужен!
В общем, прошелся асфальтовым катком по их нежным ранимым душам. Представляю какой шок они тут все испытывают — наивные дитя гор, лишь снаружи угрюмые и страшные.
Но разрушение их музыкальных иллюзий не главная моя задача на сегодня. Пристроившись на перилах рядом с Магомедом угостил его сигареткой, и завел разговор о музыкальных тенденциях советской эстрады. С легким уклоном в кавказскую тематику. Здесь такое явление отсутствует в принципе, поэтому можно нести все, что угодно, не опасаясь разоблачения.
В результате у меня появился виртуальный знакомый из Владикавказа (из Ингушетии и Дагестана я решил поэтов не извлекать, во избежание палева), который пишет замечательные песни и скоро выйдет на всесоюзный уровень.
Щедрым жестом я приписал ему авторство нашей новой строевой песни про границу, ее здесь очень любят и уважают, правда боюсь, что через месяц так же резко возненавидят — слишком часто в последнее время исполняют на плацу.
И забросил наживку, сообщив что есть два сто процентных шлягера, которые скоро будет петь вся страна: «Лада седан — цвет баклажан» и «Черные глаза» от Муру.
Народ сильно заинтересовался, и меня начали попросить озвучить хотя бы пару фрагментов. Что я и проделал. Восхищение превысило все мыслимые пределы.
«Чем выше горы, тем круче шестеры!» — убило наповал. Здесь личный автомобиль — невероятная роскошь, и поэтому образ получается очень сильным.
Следует отметить, что Кавказ и Закавказье весьма сильно отличаются по уровню доходов, хотя казалось бы одним миром мазаны, и на карте их с трудом находят даже отличники по географии.
Так вот, кавказские республики, которые в составе РСФСР, живут очень бедно, даже в сравнении с каким-нибудь саратовским захолустьем.
И наоборот, союзные респулики, такие как Азербайджан, Армения и Грузия живут в целом в разы лучше, чем граждане российской глубинки. Вот такой парадокс. И если в Дагестане личный автомобиль встречается только у больших начальников или цеховиков, то в Тбилиси подарить Газ-24 вместе с правами на выпускной сыну — вполне обычное явление. Волга же стоит от 15 тысяч рублей на черном рынке(другого способа купить ее нет).
Опять же, средний уровень — очень абстрактное понятие. Сельские жители и там и там живут в жуткой нищете, зато любой начальник почти олигарх локального размера.
Впрочем, я отвлекся. С Магомедом договорились по бартерной схеме. Он помогает мне с ремонтом, я записываю ему две песни на кассету. Плюс смутные обещания свести его с гениальным поэтом-песенником после дембеля. Единственное, что мне не понравилось, непонятным образом тут же рядом оказался рядовой Евлоев, хотя изначально его не наблюдалось в ближайших окрестностях. И этот прохиндей тут же начал грузить Магу на предмет будущего использования кассеты в коммерческих целях.
На ходу подметки рвут! Вроде и не собирался заниматься музыкальным бизнесом, но халявщиков никогда не любил. Впрочем, будущий ингушский продюсер, позже подошел ко мне и начал втулять про уважение, которое он испытывает и удачное совместное будущее, которое он видит.
Вопрос, кто нам даст магнитофон и за какие заслуги — оставили на будущее.
— Веретенки нет. Вообще нет. Даже Сидоренко не смог достать, — обрадовал меня новой проблемой Жека.
«Веретенка» — это специальное масло для гидроусилителя руля, небольшой компрессор, с приводом от двигателя, который помогает проворачивать баранку. В прошлом я пару раз ездил на старом Зил-151 без усилителя — поездка напоминает занятие культуриста по прокачке бицепсов и трицепсов в усиленном резиме.
Почему-то «веретенное масло» всегда в нашей части было дефицитом, и поставлялось его мало, или воровалось много — точно не упомню уже.
Пришлось устранять проблему старым варварским способом: смешал литр солярки с литром обычного моторного масла. Такой эрцаз быстро убивает внутренности гидорусилителя, но пару месяцев должен протянуть.
— Меня за такое непотребство с работы уволили, за злостную порчу государственного имущества, — прокомментировал крановой мои злостные манипуляции.
— Не путай армию и гражданку. То что на свободе — зло и вредительство, в наших условиях — единственное спасение. Найти компрессор на замену проще, чем масло для него. Убитой техники — полгаража.
Остатки адской смеси я слил в бутылку и заткнул тряпкой, получилось очень похоже на «коктейль Молотова». Масло подтекает в нескольких местах, и его придется постоянно добавлять.
Глава 20
Пока особых расхождений со старым привычным прошлым не наблюдается. По крайней мере, погода в точности такая же и не думает меняться. Впрочем, мое появление на климате точно никак не сказывается.
Да и бревна вроде бы те же самые: тяжелые, мокрые, противные и нескончаемые. Честно говоря, лично я особой разницы не почувствовал, поскольку на новоявленного стропальщика больше всего работы и свалилось. И если все остальные получили избавление от каторжных работ, даже не подозревая об этом, то мне пришлось скакать по платформе вверх-вниз вдвое больше, чем в прошлом варианте.
Через два часа меня сменил Мишка Клишин, у которого работа с тросом намного лучше получилась, словно он с ним рядом родился. В отличие от меня, потомственного пролетария умственного труда.
Пришлось пообещать раздобыть хавчика, иначе заманить его на такую работу не удалось. Что интересно, сразу же из ниоткуда обнаружилось несколько чрезвычайно заинтересованных рож, любопытствующих, каким образом можно раздобыть еду под дождем на рельсах.
Изобразив загадочную неадекватность я тут же отправился на полукриминальный промысел.
Как завещал нам великий Остап Ибрагимович, не следует нарушать Уголовный Кодекс без особой необходимости. Поэтому работать надо в другой плоскости: мы будем экспроприировать экспроприаторов. Крылатая, но плохо произносимая, фраза весьма популярна в этом историческом периоде, и кстати родилась где-то в этих краях, когда товарищи Джугашвили и Микоян грабили почтовые дилижансы и банки, в лучших традициях Дикого Запада. Именно этот процесс и получил благородное название: «экспроприация». Главное условие, чтобы отбор денег у «буржуев» происходил не ради банального обогащения, а ради светлой утопической идеи. Что такое Утопия объясню в следующий раз, здесь и так все знают.
Если Бендер потрошил миллионера Корейко, а товарищ Коба грабил царских сатрапов, то и мне следует сделать то же самое. Поэтому экспроприировать будем уже украденное ранее.
Как я упоминал ранее, кроме тяжелых бревен, вагона угля и прочих неудобных к выгрузке предметов, нам полагается и более приятный во всех отношениях груз: продукты питания в большом количестве и богатом ассортименте. Их и грузить намного удобнее, и упакованы эти вожделенные дары тыла всего лишь в картонные короба.
Наученные горьким многолетним опытом армейские интенданты бдят и особо внимательно пасут дембелей, которые и разгружают этот вагон, напоминающий пещеру Али-Бабы. Тут и тушенка, и сгущенка, и кисель а пачках (его едят прямо в брикетах на ходу), и соки и печение и конфеты. Всего и не перечесть — глаза разбегаются.
Но как известно, если солдат захочет что-то спереть, то его ничто не остановит, если только кто-то не стащит раньше. И на этом поле боя идет титаническая борьба умов между тыловиками и дембелями, с переменным успехом, кстати.
В данный момент времени действует старая, довольно простая, но успешная схема. На автомобилях Зил-130/131 по конструкции изначально два бензобака, но используется обычно один, тот что со стороны водителя расположен. В пустой бак и загружается похищенное добро. Заливная горловина такого размера, что в нее идеально проходит банка тушенки или колбасного фарша. К сожалению, стандартная армейская тушенка на полкило весом в бак не пролезает.
Короба вскрываются прямо в вагоне, и банки поштучно выносятся к машине, где потом забрасываются в бензобак.
Извлекаются трофеи при помощи специально изогнутой проволоки, которая хранится тут же рядом под кузовом, по причине банальной лени, наверное. Позже за найденную хитрую фиговину будут дрючить сразу, как только обнаружат, но пока схема еще не раскрыта и дембеля чувствуют себя излишне спокойно.
У меня же более «продвинутая» технология, почерпнутая из будущих времен. Банки со сгущенкой надо бросать в… рабочий бак с бензином! Это следующий этап эволюции. Конечно, потом отмывать придется, но зато и обнаружить такую закладку намного сложнее.
Поэтому я просто извлекаю дебмельскую заначку из одного бака и забрасываю в другой. Грузовик, кстати тот самый «пассажирский» Зил легкомысленной гражданской голубой расцветки. Так что не перепутаю никак. Остается ночью пробраться в автопарк и вытащить трофеи из бака.
Восемь банок сгущенки я посчитал достаточным, большую недостачу могут заметить. Две банки колбасного фарша забрал с собой. Тут есть одна тонкость, которую следует учитывать. Отмыть от бензина консерву достаточно сложно, здесь нет ни «Ферри» ни других кухонных средств, поэтому очистка проводится открытым огнем. Банки просто бросают в костер, после чего счищают сажу песком. И если сгущенка такое издевательство переносит легко, то колбасный фарш превращается в противное склизкое месиво.
Вскрыв банки с колбасным фаршем, угостил товарищей по несчастью консервированной убоиной. Но больше всего восторгов вызвала простая алюминиевая ложка, заблаговременно умыкнутая из столовой именно для такого случая.
— Хозяйственный ты мужик, Александр, хоть и городской, — озвучил общее восхищение Мишка Клишин, зачерпывая ложкой из банки. — Если бы хлеба догадался прихватить — цены бы тебе не было!
— Здесь не ресторан гостиницы «Интурист», чтобы все твои желания выполнять. Жуй быстрее, глотай шустрее, ложку дальше по кругу передавай, пока сержант не вернулся и не выдал тебе двойную порцию сладких кренделей на десерт.
— Вкусно, и даже без хлеба, — присоединился к разговору следующий кулинарный критик, добравшийся до содержимого банки. — А там нельзя еще пару банок взять?
Понятное дело, что солдат может сожрать десятую часть своего веса за сутки, но надо же и совесть иметь вместе с благоразумием.