Злодей ворочается, приподнимается. Правая рука у него висит плетью, я удачно попал! Но он ещё жив! В два прыжка сокращаю дистанцию и с размаху луплю оппонента прикладом автомата. Если кто забыл, то даже и без патронов автомат качества оружия не утрачивает! В нём почти четыре кило веса, между прочим! И противник тотчас же это ощущает!
Ещё удар! Он ещё жив, что-то хрипит… Удар! С хрустом обламывается приклад, и я молочу оппонента уже всем подряд. Ещё! По башке его! Всё… Ноги мои подгибаются, и я опускаюсь прямо на землю — там, где стоял. Шорох… Обессиленно поворачиваю голову. Вояка из меня теперь никакой, даже и убежать не смогу. Олег. В руках держит мой пистолет-пулемёт.
— Ты чего не стрелял?
— Я пробовал, нажимал, только ничего не происходит!
— Дай сюда…
Ну, естественно! Патроны кончились, а перевернуть спарку магазинов он не додумался.
— Эх… Смотри!
Перезаряжаю оружие и, заодно, показываю технику, как это надо делать. Подбираю собственный пистолет и на этот раз прячу его в кобуру! Хватит с меня дурацких экспериментов!
— Посмотри тут, оружие подбери, надо и тебе что-нибудь найти. Хватит с пустыми руками ходить…
Он кивает, отсоединяет от автомата подствольный фонарь и куда-то уходит. А я… я пытаюсь прийти в себя. Какого хрена? Чего они к нам вообще прицепились?! Кстати, а кто это вообще? Склоняюсь над телом противника. Медвежья лапа на нарукавном шевроне? Бировцы?[21] Вообще ничего не понимаю, я с ними не ссорился! Чего ради они на нас набросились? Или им похуй, кого мочить? Неприятный сюрприз… А вот бронепластины в разгрузку я теперь вставлю! И пусть будет труднее бегать и прыгать — оно того стоит! Как от этого-то деятеля мои пули отскакивали, а?
Нападавших оказалось трое. Одного, надо полагать, прихлопнуло гранатой, второго просто оглушило и немного попятнало осколками. И уже после я его добил. Кстати, на будущее — будет мне урок! Запасные-то магазины я дозарядил, а про основной забыл! Вот в нём патроны-то и закончились! Лопух!
Нашёлся и прибор ночного видения, ничуть не пострадавший от падения. А из трофейного вооружения пригодным остался только дробовик первого погибшего. Рядом с кучей камней подобрали ручной пулемёт, ранее принадлежавший моему противнику. Кстати, при осмотре выяснилось, почему он его бросил — осколками перебило ленту, и она заклинила при подаче. А подобранный мной автомат не стрелял по совершенно банальной причине — при падении замялся магазин. Вот патроны и застряли. Может быть, действуй я более хладнокровно, достаточно было всего лишь вытащить магазин, встряхнуть и вставить назад. И всё бы заработало. Но не вышло из меня хладнокровного бойца…
С автомата сняли подствольный фонарь, всё остальное было безнадёжно исковеркано. Да и с тела хозяина позаимствовали боеприпасы и нож. Бронежилет здоровяка я напялил на техника, не слушая никаких возражений. Отдал ему дробовик с патронами и заставил тащить ещё и пулемёт. Сам я и свой-то рюкзак еле-еле надел, куда уж мне тяжеловоза изображать! Да ещё и пистолет оппонента перекочевал на пояс к Олегу. Хотя, техник сразу предупредил — этого оружия он вообще не знает! Ничего, привыкнет…
Трофейный вещмешок тоже потащил он, но там особо ничего полезного не имелось. Так, мелочи всякие. А весь наличный запас бинтов я извёл на себя. Уж царапин и ссадин у меня хватало! Да и ребро точно у меня сломано, пришлось бинтовать грудную клетку. Говорят, что это не самое разумное решение, но ничего другого я придумать не смог.
Глава 20
Между прочим, выяснилось, что в здоровяка прилетели не только мои пули, его ещё и осколками гранат слегка попятнало. Олег поднял два пустых шприца — морфин или что-то очень похожее. Поскольку на момент нашего с ним боя других живых противников попросту уже не оставалось, то использовать это добро мог только один человек — пулемётчик. Вот, оказывается, почему этот лось так себя вёл! Он попросту боли не ощущал! Но передвигаться быстро мы уже не могли. Я по причине общей похренелости. А Олег вообще боялся всего на свете и далее трёх шагов от меня не отходил. Не сильно спасло положение и оружие, дробовик техник держал, как палку от метлы. И, похоже, не очень-то себе представлял, что он должен с ним делать в случае необходимости. Произошедшее с ним в последние дни его дико напугало, мужик чуть с катушек не съехал!
Так, с грехом пополам, мы протопали около полутора километров. И где-то неподалёку сейчас должен быть блокпост банды Гавриша. Но вот лезть туда именно сейчас затея не самая разумная. Надеюсь, что Митяй туда уже добрался и «радостную» весть кому надо сообщил. А если нет? Но ведь там же присутствовали эмиссары Фомы, и кто знает, как они себя поведут в подобном случае?
Значит, надо делать привал. Ничего больше не остаётся. Место для привала нашли уже привычным способом — ломанув дверь какого-то офиса. Очередная контора по обуванию лохов, по непонятной причине мнящими себя солью земли. «Всё что хотите за ваши бабки!» — подобный лозунг можно смело вешать над дверью любого подобного заведения. А уж, какую приставку поставят впереди слова «консалтинг», — совершенно всё равно. Помню я некоторых своих знакомых из прошлой жизни. Одни, с придыханием, в такие конторы ломились. Уповая на то, что в скором будущем станут обедать за одним столом с самим Биллом Гейтсом. Другие же, еле сдерживая хохот, ни на что более не отвлекаясь, стригли первых.
Обстановка тут должна быть самой стандартной. Простенькая мебель у рядовых сотрудников, и кожаный диван с баром у «шефа». Точно такого же подставного перца. Шмотки сотрудников меня волновали крайне мало, а вот кабинет «шефа» — очень сейчас пригодился бы! Там есть, где прилечь и даже какая-нибудь закусь вполне ещё может оставаться. Показательно распахнув входную и пару прилегающих дверей, заодно переворачиваем ещё и пару ящиков, разбрасывая по коридору их содержимое. Пусть издали будет видно, что тут ловить больше нечего. «Все украдено до нас!» — топайте себе мимо.
И точно — кожаный диван в комнате отдыха имелся. Был там и бар с неработающим нынче холодильником. Просунув под дверью верёвку, опрокидываем с её помощью шкаф с рекламными проспектами. Теперь дверь в комнату с диваном завалена упавшим шкафом. Крайне сомнительно, чтобы кто-то вдруг стал его отодвигать — нет в этом офисе ничего полезного! Во всех предыдущих комнатах не нашлось же? И тут нечего искать, ворочая упавшую мебель. В любом случае мы это услышим. И соответствующим образом отреагируем — мало никому не будет!
На стол взгромоздился трофейный пулемет — коридор теперь простреливался на всём протяжении. Ленту починили, выбросив оттуда к чертям повреждённое звено. И теперь грозное оружие вполне было способно показать кое-кому пресловутую «мать Кузьмы». В баре нашлась водка, баночное пиво и две бутылки коньяка. А в шкафчике у дивана дожидался своего часа лёгкий закусон — несколько консервных банок, засохший хлеб и две коробки конфет. Хм, шпроты под коньяк, конфетами отлакировать — а ничего так! Олег пьёт водку — почти бутылку в одну харю уговорил! Фиг с ним, ему сейчас это нужно. Мы даже не успели хоть как-то распределить дежурства — сон скосил нас, как косой…
Как ни странно, но ночь прошла вполне спокойно, никто за окном даже не заорал ни разу. Не говоря уж о выстрелах. Проснулся я первым, техник ещё дрых, обхватив руками подушку от дивана. Надо же, как он извернулся-то, я и не предполагал, что человек так может! Пытаюсь встать, тело тотчас же откликается болью. Да, рёбра у меня точно поломаны, возможно, не одно. Чего придумать-то? Бинтовать по-новой? А толку? Лучше всё равно не смогу, пусть уж так остаётся… Шпроты ещё остались, да и коньяк… хм… на донышке? Это кто ж его так, неужто, я? Ну и чего на него смотреть? Потеплело, даже и боль вроде бы отпустила. Заедаю утреннюю порцию конфетами.
Момент! А день сегодня какой? И сколько сейчас время? Блин, а день-то мне зачем? Девять сорок, так, есть мысль! Отодвинуть опрокинутый шкаф удалось со второй попытки. Олег так и не проснулся. Ещё пара минут у меня в запасе есть… Ковыляю в соседнюю комнату, там как раз окно большое есть.
— «Бродяга», на связь!
Тишина, только какие-то шорохи слышны в динамике. Что, рация отсюда не добивает, что ли? Да не может быть, тут расстояния всего ничего. Ага, это если есть, кому отвечать. Вполне же может так быть, что Гавриш уже лежит в канаве с простреленной головой, а выключенная рация валяется где-нибудь в потайном уголке.
— «Бродяга», на связь!
— Тут «Бродяга»! Тут я!
Голос Гавриша, я его узнаю.
— Хищнику ответь. Как обстановка?
— Заебись всё! Порядок у нас.
— Магазин «Всё для авто» знаешь?
Атаман некоторое время молчит, видать, соображает.
— Это на Лесной, что ли?
— Точно. Пришли туда своих человек десять, помощь будет нужна. Валёк есть у тебя такой? Пусть с ними придёт.
— Без базара! Как скоро?
— К часу где-нибудь. Успеют?
— Как штык!
— Случится что — вызывай. От нас человек на связи будет.
— Есть такое дело!
Так… Если сюда притопают парни атамана, то есть шанс пройти оставшееся расстояние относительно целым. Но надо будет всё проверить — и не раз. Разбудить техника удалось далеко не сразу. Всё же мы вчера основательно приняли на грудь. Так что он какое-то время включался в происходящее. Пришлось скормить ему банку шпрот и полкоробки конфет. И тогда он вообще поплыл. Только после доброго глотка водки очухался!
Поясняю ему задачу. И ещё раз. Врубился, слава те… Перетаскиваем пулемёт в угловую комнату, пододвигаем к окну стол. Магазин — как на ладони! Эта жуткая машинка вполне способна подмести всю площадку перед ним. Пусть только кто-нибудь вякнет! Двенадцать часов, мы свои приготовления закончили. Заодно и приговариваем остатки закуси. Не знаю, на кого рассчитывал свои запасы местный босс, но точно не на наш аппетит! А вот бутылку коньяка я пихаю в рюкзак. Ну и фиг с ним, что тяжело! Если всё выгорит, нам его не тащить.
Глава 21
Бандиты появились минут за пятнадцать до указанного времени. Хоть не стадом привалили, и то хлеб! Нет, пришли осторожно, по сторонам посматривая. Особо на открытое место не лезли, и вели себя тихо. Никто не орал, и даже не курил! Осмотрели площадку перед магазином, кто-то внутрь слазил. И распределились вокруг точки, заняв имевшиеся поблизости укрытия. Пока всё вроде бы ровно выглядит. И вокруг никого постороннего не вижу. Хотя кто тут посторонний? Мы теперь все местные…
— Смотри, — говорю я технику. — Если что криво пойдёт — стреляй!
Он с сомнением смотрит на пулемёт. Грозная машина вызывает у него невольное уважение.
— Так это… не попаду же!
— А ты по фонтанчикам пыли ориентируйся, по попаданиям.
Скрепляю две ленты — ту, что имелась в пулемёте изначально, и запасную, извлечённую из рюкзака пулемётчика. Почти двести выстрелов! Тут такой сабантуй можно учинить. Ну, вроде бы всё…
Ещё раз осматриваю засевших на позициях парней Гавриша. Ждут…
— Ладно, я пошёл, — хлопаю по плечу Олега. — Смотри тут!
Пройдя полсотни метров, понимаю, что ни с каким грузом я никуда отсюда не уйду. Всё тело буквально-таки возмущалось каждым движением. Болели рёбра, руки и ноги. Каждый вздох давался тяжело. Да и в голове творилась всякая фигня. Меня заметили, когда до площадки оставалось метров сто, стволы пары автоматов повернулись в мою сторону. Прохожу ещё метров сорок и присаживаюсь на скамейку. Тут рядышком установлена какая-то хреновина, типа клумбы. И у неё бетонное основание, поднимающееся над землёй сантиметров на тридцать. Именно это место я облюбовал в качестве укрытия. Перед ним относительно ровная площадка метров двадцать-двадцать пять. И пулемёт её простреливает навылет, никаких ухоронок у наступающих не будет. А я смогу заныкаться за постаментом и постараться потом куда-нибудь уползти. Хотя и хожу-то с трудом, где уж там ползать!
Призывно машу рукой, приглашая кого-нибудь ко мне подойти. После некоторой заминки от пришедших отделяется фигура и топает в мою сторону. И кто же это там у нас? Валёк! Так, ну, хотя бы тут понятно — это парни от атамана. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Бандит подходит ближе и расплывается в улыбке.
— Ты?!
— Не похож?
— Да как-то тебя всего…
— Да, есть малость. Вчера с бировцами сцепились. Всерьёз зарубились, да…
Посланец подходит ближе, присаживается. Одет он по-прежнему, щегольски. Разгруз, трофейная американская штурмовая винтовка, все дела…
— У вас-то как? От Фомы парни ушли?
— Ну с макаровской базы — да, вчера ещё снялись. У нас сидят пока, с бугром трут. Но собирались уходить, я видел, как они манатки собирали.
— Чего так?
— Так Фома же…
— Знаю. И удивлён, что они у вас ещё раньше не смотались.
— Откуда?! — искренне удивляется собеседник.
Похлопываю по висящей на груди радиостанции.
— Вчера всё ещё сообщили. Там такая мясорубка была, говорят. Жаль, сам не участвовал!
Валёк с уважением на меня посматривает.
— Да тебе и так уже прилетело…
— Потому тебя и позвал! Человек со мной. Нужный. Его-то как раз те самые бировцы и вели… Надобно его временно заныкать, так, чтобы никто не ведал про то, где он сидит. Смекаешь?
— Решим вопрос! Гавриш…
— Не говорил ему пока. Сам понимаешь, по радио такое сообщать — так, проще уж сразу с крыши в матюгальник на всю округу прокричать. И то меньше народа в курсе дела будет. Вот ты ему и скажешь. Сам понимаешь — в долгу не останемся.
— О чём базар!
— Тогда, действуем следующим образом. Давай сюда троих, со мной пойдут. Так кое-какой хабар забрать надобно. А опосля уже все вместе топаем к Хохлу. Там разделяемся. Я — к нему, а вы мужика этого прячете. Но так, чтобы кроме тебя никто про него не ведал! Подъезд, где тогда с бугром встречались, помнишь?
— Там ещё черта мелом на стене? А то ж!
— В почтовый ящик квартиры номер два положишь записку. Мол, где вы его оставили и всё такое прочее. Жратвы ему подкиньте, оголодал бедолага. Видать, «медведи» его там разносолами не баловали…
Дальше всё было относительно просто. Подошли парни атамана, вместе с которыми я потопал к нашему логову. Надо отдать должное Олегу, он смекнул, как себя правильно вести. И нас встретил холодный зрачок пулемётного ствола. Да и сам он, в окровавленном и изодранном пулями бронежилете, выглядел достаточно грозно и внушительно.
Впечатлило всех!
Даже меня.
Собираем манатки, подчищая вообще всё, что можно отсюда унести. С чистой совестью сбагриваю свой груз одному из сопровождающих. Дойдя же до основной группы, киваю Вальку.
— Как дойдём до места — пулемёт ваш!
Бандиты явно оживились — подобный расклад всех устраивал. А пока Олег сам тащит тяжеленную железяку, закинув пулемётную ленту на плечо. Зрелище получается очень даже суровым.
* * *
Как мы шли… Не помню. В памяти всё это отображается какими-то обрывками. В какой-то момент останавливаюсь и делаю добрый глоток коньяка. Не скажу, что сильно полегчало, но хотя бы боль немного отступила. А на блоке меня перевязали — у дежуривших там бандюков нашёлся кто-то сведущий в этом деле. Правда, для начала он несколько минут матерно высказывался в адрес того, кто меня так изувечил, и того, кто после перевязывал. Дал какую-то таблетку, после чего боль на некоторое время затихла.
— Лежать тебе надобно! Дён пять, не меньше!
Вот, блин, обрадовал-то! А я, можно подумать, в пляс намылился…
* * *
Как я добрался до дома, не помню. В себя пришёл только утром следующего дня — от жажды. Действие таблетки давно уже закончилось, и под ребром стреляло болью. Кое-как встаю и плетусь в кладовку — там у меня запас всяческих медикаментов. В первую очередь берусь за военные, уж там-то наверняка на все случаи жизни лекарства есть! Морфин… ну его… пока отложим. Помню я, как пулемётчик по двору после него носился. Это с простреленной-то ногой… Нафиг-нафиг! Как-нибудь и без таких жутких штук проживу. Кетанол-дуо. Это я и по прошлому помню — вещь могучая! Для меня, так вообще почти универсальная — даже насморк проходил! Вот, пожалуй, с него пока и начнём.