- Госпожа Ллос требует изобретательности, а не простого подчинения, - добавила Эскавидне. - Многие могут посчитать это событие знаком того, что они обязаны вмешаться, но другие, возможно, решат, что это неважно.
- Верховная мать знает об этом? - спросила Жиндия.
- Разумеется, - ответила Йеккардарья. - Знает она и то, что Ллос столкнулась с еретиком Дзиртом на поверхности, и что Ллос его не уничтожила.
- Почему? - в почти исступлённом вопросе Жиндии звучало искреннее удивление.
Обе прислужницы-демонессы хихикнули.
- Ладно. Тогда кто вернул Дзирту его отца?
- За-га-дка, - пропела Йеккардарья.
- Паутина загадок, - добавила Эскавидне.
Кирнилл сделала движение, будто собираясь заговорить, но Жиндия, глубоко задумавшись, махнула рукой, чтобы заставить эту дуру замолчать.
- Да, паутина, - сказала мать дома Меларн. - Блаженны мы, ибо Ллос дала нам эту великую паутину интриг, и мы можем распутывать божественные тайны, доставляя ей великое удовольствие.
Её улыбка стала шире, и женщина кивнула.
- Паутина Дзирта, еретика, приносящего хаос, благословенный хаос, одним фактом своего существования, - продолжала она. - А когда этот хаос утих, верховная мать Квентл взяла нить из этой паутины и сплела её в войну в Серебряных Пустошах, и отправила дом Ксорларрин завоевать древние руины Гонтлгрима.
Жиндия посмотрела на йоклол, но те оставались бесстрастны, позволяя женщине продолжать самой.
- Эти неудачи угрожали порядку в Мензоберранзане, - размышляла она. - Поэтому верховная мать Квентл взяла нить из этой второй паутины и сплела третью.
- Заполнив улицы Мензоберранзана демонами, - добавила Кирнилл, и Жиндия нетерпеливо кивнула. - Больше благословенного хаоса, да, но благодаря хаосу верховная мать укрепила свою власть над городом.
- И привела великого Демогоргона к воротам Мензоберранзана, - напомнила им Йеккардарья.
- И тогда Ивоннель взяла нить из паутины матери Квентл и сплела новую, - сказал Жиндия, глаза которой блестели от возбуждения. - Чтобы воспользоваться еретиком-Дзиртом и иллитидами — иллитидами! — для убийства Демогоргона, что, конечно, очень порадовало его величайшую соперницу Ллос. Ох, как Паучья Королева должна была наслаждаться спектаклем, в котором её народ превратил великого Демогоргона в груду колышущейся грязи!
- Возможно, поэтому она оставила Дзирта в живых, - напомнила Йеккардарья.
- Таковы её слова?
Прислужница слова хихикнула.
- Будь её слова таковы, я бы не стала подтверждать своё заявление.
- Значит, это был намёк? - спросила Кирнилл.
- Нет, - решительно ответила Жиндия. - Чем это могло порадовать Ллос? Еретик не стоит даже дыхания единственного её слова, задувшего бы пламя его жизни. Нет, она дала нам паутину с ниточками, за которые можно потянуть — если мы будем достаточно мудры, чтобы понять, как.
- Пути Ллос всегда таковы, мать Жиндия, - сказала Йеккардарья.
- И в том её красота, - добавила Эскавидне.
- Значит, Паучья Королева не делала заявлений о еретике Дзирте или его воскрешённом отце? - спросила Жиндия. - Она не давала никаких наставлений?
- Какой толк от паутины, в которой так легко сориентироваться? - промурлыкала Йеккардарья.
Грудь Жиндии вздымалась от торжества и предвкушения. Насколько она понимала, две служанки госпожи Ллос, самые близкие и доверенные советницы Паучьей Королевы, посланцы самой Ллос к её преданным последовательницам, только что дали ей разрешение нанести ответный удар тому самому бунтарю-дроу, который так подкосил власть дома Меларн и оставил Жиндию бездетной.
Она найдёт эту новую паутину интриг и отыщет ниточку, за которую нужно потянуть.
И тогда сплетёт свою паутину.
ЧАСТЬ 1
Отзвуки прошлого
В Подземье нельзя увидеть паутину. Ты чувствуешь её, слишком поздно, она щекочет и чешется, и может быть, перед смертью ты закричишь от страха или отвращения.
Но ты не увидишь паутину.
Как и пауков, или других созданий, устроивших ловушки для заблудших глупцов, которые отправились туда, где им не место.
Но других мало. Немногие чувствуют себя как дома в Подземье, и здешние жители считают мрак союзником в их собственном коварстве.
Здесь дварфы-дергары вгрызаются в камень, с силой ненависти размахивая кирками. Они постоянно рычат и ругаются, и каждая искра от ударившего о камень металла высвечивает серые лица, застывшие в постоянном угрожающем оскале.
Здесь жуткие пещерные удильщики протягивают свои длинные щупальца, готовые схватить неосторожно посетителя и затащить его, беспомощно и жалко трепыхающегося, вверх по утёсу в нетерпеливую пасть.
Здесь великаны-амберхалки роют норы, в камне или в чужой плоти — неважно.
Здесь огромные грибы собираются вместе и лелеют жуткие замыслы.
Здесь трепещут и скользят живые, разумные тени, холодные пальцы которых готовы задушить любого, владеющего теплом жизни.
Здесь ползуны притворяются землёй. Здесь пронзатели висят среди сталактитов. Любой, кого обнаружат эти чудовища, решит, что само Подземье ожило, чтобы поглотить его.
И во многих отношениях — не ошибётся.
А потом он, как и столь многие прежде, погибнет, будет сожран тенью.
Ведь это — Подземье, где тени теснятся слишком близко, чтобы звать их тенями, где свет освещает носителя, а не дорогу перед ним, где с любыми охотничьими угодьями граничат другие охотничьи угодья, где настоящее везение — выбрать собственную смерть, пронзить собственное сердце собственным мечом, прежде чем щупальца зверя-обманщика стянут тебя с края или прежде чем паук прекратит невыносимо медленно высасывать соки из заключённого в плотный кокон тела.
Здесь часто бродят полные неутолимого гнева демоны, мастера убийства.
Здесь вечно спят бесшумные, не обладающие запахом и невидимые газы далёких волнений, готовые превратить высеченную кремнем искру в огненный шар, которому позавидовал бы архимаг Мензоберранзана.
Здесь зловещее биение далёкой капающей воды, единственный плящущий от камня к камню звук, усиляется абсолютной тишиной.
Здесь грохочут кости неупокоенных мертвецов, приведённые в движение тёмной магией тёмного места, готовы рвать и кусать в своём посмертии.
Да, это Подземье, и здесь находится Мензоберранзан, Город Пауков, город тех, кто поклоняется демонической богине, именующей себя Паучьей Королевой.
Только глупец придёт сюда без приглашения.
Только глупец придёт сюда по приглашению.
Ведь здесь живут дроу, тёмные эльфы, властелины божественной и волшебной магии, мастера оружия, наделённого жестокими чарами Фаэрзресс, магической границы, что даёт жизнь Подземью и соединяет его с землями демонов и дьяволов.
Да, здесь живут дроу, и они прекратят убивать друг друга лишь ради того, чтобы убить тебя.
- Что взять мне, отец? - в известной всему Фаэруну басне спрашивает юноша, готовый отправиться на поиск приключений в Подземье.
- Две монеты.
- Золото Глубоководья? Серебро Кормира?
- Неважно, - отвечает отец.
- Сколько еды собрать мне в путь?
- Неважно. Две монеты.
- Но уж вода-то мне понадобится, отец. Сколько воды мне взять с собой?
- Неважно. Две монеты.
- Я куплю необходимое всего за две монеты? Тогда какое оружие мне следует избрать? Меч? А может, лук?
- Две монеты. Лишь две монеты.
- Чтобы купить всё, что мне нужно? - недоумённо спрашивает сын.
- Нет, - отвечает отец. - Чтобы прикрыть монетами глаза, когда погибнешь. Ты можешь взять с собой что угодно, но от смерти нет спасения.
Это Подземье, земля убийц.
Земля дроу.
— Дзирт До'Урден
ГЛАВА 1
Паутина верховной матери
Год Дракоярости
1018 по Летосчислению Долин
- Сто лет, - сказал Риззен верховной матери Мэлис До'Урден. Они находились в небольшом помещении, служившем тронной залой младшему дому Даэрмон Н'а'шезбернон, более известному, как дом До'Урден. Несмотря на размеры комнаты — соответствующие помещения в большинстве домов Мензоберранзана были намного просторнее — Мэлис, как обычно, проделала изумительную работу, обставляя это место, и превратила его в настоящую оду Паучьей Королеве Ллос. Стоящий на возвышении трон верховной матери был обит чёрным шёлком, расшитым красными пауками. Позади висели большие гобелены из тяжёлого чёрного полотна, которые постоянно трепетали на волшебном ветру, от которого они переливались и казались живыми.
Гобелены, конечно же, были опутаны паутиной, настоящей паутиной с настоящими пауками, намного крупнее сжатого кулака дроу, ядовитыми и с помощью различных заклинаний обученными не трогать мать Мэлис.
По бокам трона стояли две нефритовые статуэтки — гордость дома До'Урден. Многие дома дроу держали оживлённых магией нефритовых пауков, но Мэлис зашла дальше, рискуя разгневать Паучью Королеву. Нефритовые статуи младшего дома Мензоберранзана, приводимые в движение магией, изображали драуков — наполовину пауков, наполовину дроу. Различия с обычными големами Мензоберранзана были всего лишь косметическими, но готовность матери Мэлис совершить подобное говорила о большой отваге — и благосклонности, которую по-прежнему оказывала ей Ллос.
Небольшое личико Мэлис напряглось, когда она взглянула на своего консорта Риззена, хотя было неясно, стало ли причиной её неприязни сделанное мужчиной очевидное заявление или он сам.
- Немногие матери прослужили целый век, - добавил не отличавшийся проницательностью Риззен. - Это великий день. Великий день для тебя и великий день для дома До'Урден.
- Дома До'Урден, - насмешливо фыркнув, повторила Мэлис. Ровно сто лет назад она приняла власть, в день, когда родилось её первое дитя — Бриза, в день, когда погибла её мать и верховная мать дома, Варта До'Урден. В тот далёкий день Мэлис До'Урден воображала себе великие деяния. Она знала, что пользуется милостью Ллос, ведь родила девочку, и отравляющее заклинание, прочитанное ею во время родов, сработало превосходно. Она так и не услышала ни единого подозрительного шепотка по поводу смерти верховной матери Варты До'Урден.
Именно так она заполучила полную власть над домом, и хотя это был младший дом, он обладал большим потенциалом, и — особенно важно — прочным, пригодным к обороне дворцом в районе Западной Стены. По сути, дом До'Урден был сооружён прямо внутри неприступной западной стены огромной пещеры, что существенно уменьшило число ключевых оборонительных позиций. И у Мэлис была дочь, ставшая теперь главной жрицей и отличавшаяся выдающимися размерами и силой.
Но в Мензоберранзане было не так-то просто возвыситься из забвения, а верховная мать Мэлис никогда не отличалась особенным терпением. Да, дом До'Урден поднялся на множество ступеней в иерархии города, но причиной тому были в основном войны между вышестоящими домами, опустошавшие их ряды, или другие дома, распущенные по причине нехватки знатных членов или поглощённые более влиятельными семьями. На самом деле Мэлис понимала, что лучшим оружием дома До'Урден во время восхождения было ни что иное, как его неприметность.
Они были недостаточно влиятельны, чтобы привлечь внимание любых вышестоящих домов.
Но теперь, когда До'Урден приблизился к первой дюжине, всё наверняка изменится. Незаметность не могла служить им вечно. У них осталось опасно мало знатных членов, поскольку за последние тридцать лет Мэлис потеряла двух сестёр и брата. Они не могли похвастаться выдающимся придворным магом, а их оружейник, старший брат Мэлис по имени Древесир, за последние полвека не провёл ни единого достойного боя.
Ряды знатных До'Урденов не пополнялись, и теперь их семья поднялась достаточно высоко, чтобы другие дома начали её замечать — как тогда, когда Мэлис была наименее готова к их вниманию.
- Когда я думаю о том, чего мы добились... - тяжело вздохнув, патетически заявил Риззен. - И всё это благодаря паутине верховной матери Мэлис. Твой тайный союз с двумя старшими домами, связь, созданная исключительно благодаря твоей харизматичной...
- Заткнись, - приказала ему Мэлис — и не только потому, что устала от его мерзкого голоса. Всё, что говорил Риззен, было правдой. Мэлис действительно поддерживала отношения с двумя самыми влиятельными матерями во всём Мензоберранзане. Но эти две матери ненавидели друг друга, так что подобные сети лучше было держать во мраке.
Дверь в зал открылась и вошёл другой ребёнок Мэлис, Нальфейн. Он был красивым дроу, небольшим, подобно самой Мэлис, и всего на несколько лет младше Бризы. Но в отличие от сестры, Нальфейн во всех отношениях был настоящей посредственностью. Нальфейн должен был потребовать публичного поединка, чтобы занять место оружейника дома До'Урден, пускай даже не сумел отличиться в Мили-Магтир, академии дроу для воинов. Но он не смог заставить себя сделать это, скорее всего, испугавшись, что не сможет победить, а Мэлис не хотела просто так вручать ему важную должность, опасаясь, что любая известность заставит сына защищаться от дюжин соперников, желающих бросить ему вызов.
Нальфейн сумел бы одолеть немногих.
Едва сдержав недовольную гримасу, она снова вернулась взглядом к Риззену. Нальфейн был его ребёнком — Риззен заявлял, что Бриза тоже его дочь, но лишь потому, что ему так приказали. Он знал правду о её зачатии, в котором не принимал участия. Он действительно дал Мэлис её посредственного сына, но и только. Ещё одна в и без того длинном списке его разочаровывающих черт. Глядя на Риззена сейчас, она не впервые задумалась, что его давно следует принести в жертву Паучьей Королеве.
Но Мэлис лишь вздохнула, повернувшись назад к Нальфейну. Риззен был достаточно преданным, никогда не сомневался в ней и всегда восхвалял любое её решение. Он был, пожалуй, удовлетворительным любовником, да она и не ограничивала свои любовные забавы единственным мужчиной. И хотя верховная мать Мэлис не желала этого признавать — пользуясь любыми оправданиями и пытаясь возложить всю вину на Риззена — учитывая число её любовников, причиной отсутствия других детей за последние девяносто пять лет была скорее сама Мэлис, чем её консорт.
- Она покинула здание, - сообщил своей верховной матери Нальфейн.
- Она одна?
- На диске Ксорларринов. Ей не станут мешать.
- Ты передал ей ответ?
Нальфейн кивнул.
- Она интересовалась вопросом.
- Вопрос её не касается, - ответила Мэлис. - Ответ — всё, что ей нужно знать.
Мэлис почувствовала на себе любопытные взгляды двух мужчин, но они её не заботили. Дом До'Урден бездействовал слишком долго. Пока дома повыше уничтожали друг друга, семья До'Урден играла в прятки, но эти дни подошли к концу. Верховной матери Мэлис пора было сделать заявление и укрепить свой дом, чтобы сделать его достойным текущего положения. Чтобы заставить амбициозные дома, идущие за До'Урденами, понять, что они не могут сражаться с Мэлис, а вышестоящие дома — что нападение на До'Урденов будет стоить им слишком дорого и не окупит подобных затрат.
Ллос дала ей шанс. Мэлис не упустит такую возможность.
Старшая жрица Бриза До'Урден беспокойно ёрзала на парящем диске, пока тот скользил по запутанным улочками Мензоберранзана. Каждый сталагмитовый вырост в огромной пещере был обтёсан и выдолблен, чтобы служить жилой башней дому дроу. Естественные образования были усеяны вьющимися лестницами и балконами, подсвеченными мерцающими, безвредными волшебными огнями различных оттенков в промежутке от фиолетового до красного.