Его волнение было оправдано и объяснимо — несложно представить, как его успели достать. Алиса не выдержала:
— Это не несчастные случаи, Михаил Андреевич! Уезжайте отсюда, постройте дом в другом месте! Плюньте на потраченные деньги, они не стоят жизней рабочих и вашей!
После этих слов вся троица переглянулась, а общее настроение изменилось. Алиса в порыве выдала, что знает имя владельца. И тот прищурился, а двое других тоже подошли ближе, демонстрируя недружелюбное любопытство.
— Как ты сказала? Намекаешь, что все подстроено?
Алиса спонтанно отступила на шаг, Илья закрыл ее собой, потому дальнейшее было обращено к нему — на каждом слове все громче:
— Два инфаркта, три травмы на ровном месте! Последний просто запнулся и приземлился ровнехонько виском на гвоздь! Как это можно подстроить?! Кто такое мог подстроить?
Стало только хуже. Теперь хозяин считал, что у них есть какая-то информация и просто так не отвяжется. И никакие ответы его не устроят. А если ляпнуть про феечек, то он сгоряча может со своими людьми и броситься на незваных гостей. По сути, этот человек ничего плохого не совершил, но ситуация сделала из него нервного идиота, с которым и разговаривать сложно. Не то что договариваться.
Голос Наташи сзади раздался слишком спокойно для такой ситуации:
— Мы долго здесь собираемся лясы точить или дело сделаем? Честное слово, скукотой я могла бы заниматься и в собственном доме.
Илья обернулся и бросил:
— Подожди, Наташ. Может быть, нам получится еще объяснить! Михаил Андреевич, иногда случаются вещи, которые…
Но Наташа вышла вперед, скривилась брезгливо и напомнила:
— Я уже здесь. И не уеду, не сделав дело. Так что без толку объясняться.
Ее вмешательство обескуражило всех мужчин. Все же она была впечатляюще неживой и на подсознательном уровне вызывала желание сжаться и уползти куда подальше. Михаил Андреевич, надо отдать ему должное, не сдавался, хоть и говорил теперь намного сдавленнее:
— Что вы все чешете?.. Что происходит? Кто эта дамочка?
И «дамочка» подошла к нему, посмотрела прямо в глаза и выдала:
— Слушай. Ты вот прямо сейчас собираешься и уезжаешь вместе со своей ребятней. А завтра возвращаешься и живешь тут долго и счастливо. Все ясно?
— Но…
Наташа с презрением глянула на Илью и добавила:
— За общение со смертными мне должны доплачивать, — и, снова развернувшись к Михаилу Андреевичу, повторила с нажимом: — Садишься в машину и уезжаешь! А если ты вынудишь меня сказать еще два предложения, то через три дня будут хоронить уже тебя, а не твоих рабочих.
Она не выглядела человеком, который шутит или бросается пустыми угрозами. Да она вообще человеком не выглядела. И еще Илья точно отметил, как она произнесла «смертными». Просто оборот речи, или закатники бессмертны? И ведь не спросишь… А если спросишь, то услышишь в ответ такие же приятности. И не было ничего удивительного, что Михаил Андреевич потоптался немного на месте, а потом махнул своим парням. После чего вся троица, постоянно озираясь, пошла к машине. Других людей здесь видно не было. Не так-то просто нанять новую бригаду в таких условиях.
Больше Илья и Алиса не вмешивались. Договариваться надо было раньше, да и тогда вряд ли возможно. А теперь оставалось только заткнуться и наблюдать, как закатница уничтожает светлых.
Она прошла дальше, за постройку, сосредоточенно глядя вверх. Там перемещающиеся белесые пятнышки начали суетиться и перепрыгивать на деревья дальше. Но они не уйдут. Даже понимая, что будет дальше, — не уйдут. Оберегающие духи не умеют покидать любимое. Хранитель Алисы тоже вытянулся, наблюдая за жутким действом.
Наташа вскинула ладони, и по длинным пальцам заструился дым. На ее запястьях блеснули браслеты — это амулеты закатников, которые Илья уже видел в действии. Черные клубы шли именно от них, но увеличивались, набирали силу на ладонях, а потом срывались с кончиков пальцев темнотой. И хоть Наташа стояла спиной, Илья знал, что у нее закрыты глаза — она настолько могущественна, что может не бояться ответного удара. Хотя лесные духи все же попытались атаковать: первый полетел прямо на нее. Но запутался в черном дыме, запищал, скрутился от боли и через секунду исчез. Наташа звонко, почти живо рассмеялась. Наверное, в этот момент она чувствовала какой-то неописуемый восторг, как ощущает демон, когда творит зло. Два других духа не были так отважны, но и их постигла печальная участь: струящийся дым поднимался, нацеливался и достигал свечения, гася его. Второй умер через минуту. Третий застыл обреченно и не издал ни звука, когда темнота поймала и его.
Они жили здесь сотни или тысячи лет, невидимые. Они оберегали путников и даже позволяли тем ломать ветки для ночного костра. Они выгоняли неугодных или в ком чувствовали неуважение к месту. Они убили пять людей, и сами погибли за пять минут. Только потому, что не хотели идти на компромисс. Илья отчего-то чувствовал себя виноватым, хотя все сделал правильно. Но ничего не мог поделать — тяжесть навалилась грузом, до слабости. Особенно угнетали звонкие раскаты неуместного смеха этой бездушной женщины. Нет радости в убийстве, не должно быть в нем радости! Он почувствовал, как Алиса взяла его за руку — поддержка понимающей. Хотя ее лицо при этом было залито слезами. Зато голос прозвучал твердо:
— Я узнаю, как изготавливаются их браслеты. В другой раз мы не будем вызывать закатника, Илья. Сделаем все сами. Ничего приятного, но все лучше, чем это озлобленное веселье.
Он покачал головой, хотя был очень благодарен за эти слова:
— Не получится, Алис. Во-первых, как и наши амулеты, эти работают на их энергии. И, как видишь, она совсем другая. Принципиально другая. Во-вторых, я не хочу пачкать свою судьбу еще и таким. Закатникам, похоже, терять нечего, а мне есть.
Она кивнула и больше этот вопрос не поднимала. Но Илья после этого дня для себя решил твердо: он не сможет спокойно спать, пока не выяснит — откуда берутся закатники, в чем смысл их существования, кроме поддержания равновесия с другой стороны. Он понятия не имел, что ему даст эта информация, но вознамерился по крупицам собрать все.
Глава 7. Как поймать убийцу
Увидев вместо извечного делового костюмчика на Хайше форму полицейского, Марина опешила. Она даже не задавалась вопросом, откуда у него одежда и поддельные документы — в арсенале профессионального мошенника и не такое отыщется. Опешила она от его вида: несуразность бросалась в глаза, являясь следствием американских комедий. Так и казалось, что вот-вот откуда-то заиграет музыка, парень подмигнет и начнет раздеваться. Уж совсем никак не ассоциировалась его смазливая рожа и хитрые карие глаза с серьезной профессией.
Однако предыдущая секретарша Геннадия не заподозрила неладного. Открыв дверь, она замерла, скользнула взглядом по ксиве, которую Хайш на секунду приставил к ее носу, и оторопело спросила:
— Что происходит?
Хайш нагло отодвинул ее в сторону, прошел в квартиру. Марина поспешила за ним, поздно стесняться, раз уж все равно явились. Демон же обернулся, приняв вид человека, раздавленного всеми мирскими тяготами:
— Убийство происходит. Точнее уже произошло. Да-да, Полина Сергеевна, у нас к тебе ряд очень неприятных вопросов.
— Убийство? — хозяйка побледнела. — О боже… Мама? Отец?
Понятное дело, что она все поняла неверно. Ведь ей никто и не думал объяснять. Хайш театрально тянул паузу, потому Марина вмешалась:
— Нет-нет, никто из ваших близких. Присядьте, пожалуйста.
Она охнула и рухнула на край дивана. Хайш разместился рядом, подвернул одну ногу под себя, развернулся к ней и, совершенно неуместно скалясь во все зубы, сунул Полине под нос свой мобильник с фотографией погибшей Лилии на экране.
— Знаешь ее?
Хозяйка очень внимательно рассмотрела, даже наклонилась, потом потрясла головой и уставилась почему-то на Марину, как будто именно от нее ждала внятных объяснений. Но руководство операцией взял на себя демон, и вдруг тон его голоса сильно изменился — появилось давление:
— Точно не знаешь? Даже мельком не видела?
Полина Сергеевна посмотрела еще раз, нахмурилась:
— Я не уверена… Если только совсем мельком. Кто это?
— Погибшая. Ей всего двадцать четыре было. Красивая девчонка, — сказал на этот раз как-то задумчиво, слишком сдавленно.
Женщина прижала ладонь к груди. Кажется, Марина поняла, что он делает — выводит Полину на все возможные реакции и с присущей ему внимательностью наблюдает, не притворяется ли. Но даже без демонического радара было очевидно, что Полина в самом деле шокирована. Но сильнее испугана не произошедшим с какой-то там девочкой, а непониманием, при чем тут она сама. А это означало, что Лилию она в самом деле знать не знала. Но даже если она великолепная актриса, демон уловит фальшь.
Однако он глянул на Марину и едва заметно мотнул головой — мол, ничего. Перед ними кто угодно, но только не потенциальный свидетель. Хайш снова сменил тактику. Убрал телефон в карман, свободно откинулся на спинку и не сводил внимательного взгляда с допрашиваемой.
— Полин, давай просто поболтаем. Забудь, что мы здесь по работе. Ведь ты догадываешься, почему мы пришли?
— Нет! — она ответила порывисто.
Марина подхватила стул и села напротив. Ей казалось, что женщина именно в ней ищет поддержки, и потому посчитала обязанной ее оказать:
— Полина Сергеевна, поймите, что вас вообще ни в чем не обвиняют. Но у следствия недостаточно доказательств. И именно вы можете помочь.
— Я… я помогу! Только понять не могу чем!
Хайш пододвинулся еще ближе. И он не зацикливался на официальности:
— Просто будь откровенна. От твоей откровенности, может быть, зависит, останется ли убийца на свободе, — он не оставил паузы для ответа и сразу перешел к главному: — Полин, ты ведь пять лет работала на Геннадия Александровича. Расскажи об этом.
— Ген… А что с ним? Да, работала… Секретаршей. Бумажки, договоры, иногда встречи с поставщиками.
Хайш перебил:
— Нас не бумажки интересуют, Полин. А ваши с ним интимные отношения.
Женщина ойкнула, отвела взгляд и начала краснеть. Хайш, наверное, точно знал, что бьет в правильном направлении. И он же не дал Полине замкнуться:
— Рассказывай обо всем. И как можно честнее. За это нынче в тюрьму не сажают и камнями не забрасывают.
Она нервно вдохнула и, не отводя взгляда от пола, ответила:
— Ну… были отношения, да. Все время, пока я работала. Только какое это имеет отношение к убийству?
— Самое прямое! — твердо вставила Марина. — Эта девушка была секретарем Геннадия Александровича после вас. И здесь любая мелочь может помочь.
Полина подумала, взяла себя в руки, хотя совершенно точно не понимала, почему ее об этом спрашивают:
— Гена, конечно, человек не самый приятный, но он не убийца, если вы на это намекаете. Если каждого такого мужика считать преступником, то проще полстраны пересажать!
— А в чем неприятный? — Марина вернула ее к главному.
Полина вздохнула, но уже было видно, что она немного расслабилась — начала рассуждать:
— Я после института к нему устроилась, и вот буквально с первого дня он мне подробно и объяснил, в чем заключаются обязанности нормальной секретарши. А если у меня моральки мешают, так сразу проще другое место подыскать. Я тогда побоялась вообще без работы остаться, а потом привыкла.
Марина удержалась, чтобы не поморщиться. Рассветники не судят! Она попыталась выразиться как можно корректнее:
— То есть сексуальные домогательства целых пять лет? И вы молчали?
— Молчала, — она посмотрела с вызовом. — Сначала молодая была, боялась, потом поняла, что такое везде происходит. Ну, там, где приличная зарплата. Не нравится — иди, работай за копейки. Каждый выбирает сам, так что никаких домогательств. Все честно!
Хайшу отчего-то ее признание очень понравилось, он и улыбался теперь шире.
— Вот и молодец! Совесть придумали те, у кого кишка тонка. Но я одного понять не могу: почему он тебя уволил? Раз ты такая была, на все согласная. Или это тебе самой надоело подлизывать в правильных местах по приказу не слишком свеженького шефа?
Вроде бы и говорил с восхищением, но по смыслу явно оскорблял, потому и Полина не могла определиться с реакцией. Марина бегло переспросила:
— Вы не сами уволились?
Полина окончательно растерялась и говорила теперь по инерции. Вот, этот настрой и надо ловить — быстро спрашивать, не давать думать, тогда получится и больше, и искренней.
— Не-ет, Гена меня уволил.
— За что?
— Так… надоела просто. Мне ж почти тридцать. Но я наивной дурой никогда не была, знала, что рано или поздно он положит передо мной листок и вежливо попросит написать заявление.
В принципе, ситуация была ясна. И эта женщина вряд ли могла сказать что-то еще. Марина в отчаянии пыталась выяснить хоть что-то, за что можно было зацепиться:
— Он был груб с вами? Склонен к каким-то извращениям? Как реагировал на отказ?
— Так ведь я же не отказывала, — Полина развела руками. — Да нет. Самый обычный мужик, у которого столько денег, что ему лень искать пристанище для своего члена. Все ему должны, все обязаны, жена давно в печенках сидит, но и разводиться ни к чему — она у него бесхребетная домработница. Таких мужиков — в кого ни плюнь, давайте уж начистоту. А верные и порядочные — все, как один, нищеброды. Мир так устроен. Кстати, а ты точно в полиции работаешь? Уж больно молодая.
Марина не успела ответить, поскольку Хайш снова перехватил инициативу:
— А знаешь, Полина, мне такие люди очень импонируют. Вовремя расставила приоритеты, квартирку, я смотрю, неплохую приобрела. Ты все делаешь правильно. Но нужно добивать!
— Что добивать? — она не понимала точно так же, как Марина.
— Ты теперь в суд подавай, — огорошил Хайш. — Глядишь, свезет, еще и за моральный ущерб прилетит.
— Ну да, — Полина хмурилась. — В суд надо было в самом начале бежать. А не после увольнения. Сейчас к моим словам никто всерьез не отнесется…
— Здрасьте, приехали, — Хайш умел улыбаться так очаровательно, что невольно все слушатели начинали ловить каждое его слово. — А что ты теряешь, а? Притворись забитой кисонькой. Нет, ты только прикинь со стороны: пять лет была фактически в сексуальном рабстве, голову боялась поднять. И как только отказала, он тебе хрясь — пиши заявление. Неужели не прикидываешь, что ситуация будет выглядеть именно так, как ты ее представишь?
Полина, хоть обе брови и вскинула, но говорила с большим сомнением:
— Да не выгорит… У него столько бабла, что у меня просто не хватит сил! Хотя…
— Хотя ты можешь получить шанс поиметь его. Учти, что на нем вскоре еще и обвинение в убийстве повиснет. Это козырь в твою копилочку, когда его будут закапывать — упустишь этот шанс, больше не подвернется, — Хайш подмигнул и легко вскочил с дивана. — Все, Марин, пошли.
Хозяйка ожила и догнала их у самой двери:
— Подождите! А когда ему обвинение выдвинут? Или уже выдвинули? Как ваши фамилии? Я не успела прочитать. К кому обращаться в случае чего?
Хайш схватил Марину за руку и потащил в подъезд, не удостоив Полину ответами. Обсудить узнанное удалось уже в его машине. Марина не была в восторге от результатов встречи:
— Единственное, что мы выяснили, — он мудак. Но это не улика! И даже если твой ход сработает, и она подаст иск, то в лучшем случае возбудят дело о домогательствах. И это снова не улика в деле об убийстве! Понятия не имею, к чему теперь переходить. Если он только не спрятал труп где-нибудь у себя на даче. Но он вряд ли настолько идиот…
— Спокойнее, суицидница, ты слишком много суетишься. Иск привлечет внимание к его персоне. Уборщица подтвердит интерес. Этого мало, чтобы связать с исчезновением девчонки, но хоть что-то.
Но Марина не была столь оптимистична:
— К сожалению, он сможет проплатить молчание и Полины, и уборщицы. Ты всерьез считаешь, что кто-то из его сотрудников побежит давать против него показания?
— Начнут. Но только при условии, что дело завяжется. Когда первый стартанет, остальные подтянутся. А для того желательно, чтобы наш Генушка начал косячить. В идеале, сильно задергался. Это-то я могу устроить!