— Я поняла... — не став дослушивать, Яна обречённо вздохнула, тут же сбрасывая вызов и изо всех сдерживая непроизвольно подступающий к горлу ком.
И действительно.
Поняла, наверное...
Вряд ли озадаченный блондин потратил всю ночь на её поиски. И вряд ли был настолько глуп, чтобы не пройтись с расспросами по своим близким друзьям.
И чем же ещё можно заняться ночью, имея в собственном доме под рукой роскошную экзотическую куклу?
Самые противные мысли машинально лезли в голову, и Астахова с неимоверной для неё же силой отбросила трубку, заставив ту с грохотом удариться о стену и разлететься на несколько частей.
— Будь ты проклят!
Поджимая под себя колени, она дрожащими ручонками вцепилась в волосы, нервно сжимая кулачки и полностью отдавая себя во власть эмоциям, настигающим её, в последнее время, по собственному желанию.
— Я же тебе не собака, которую можно заменить маленьким щеночком! — выкрикивая собственную обиду себе в коленки, она ещё больше сжалась калачиком, роняя слёзы и до боли раня нежную кожу ладоней острыми ноготками. — За что мне всё это?! За что
Она не знала, сколько времени она провела в такой позе. Не знала, застанет ли её в этом состоянии Депо. Не знала, чего ей будет стоить предстоящий выбор. Но самое худшее было в том, что пугала та самая чёртова неизвестность, как дальше её потрёпанной душонкой распорядится злая судьба.
— Ненавижу... — последний шёпот, оглашающий, скорее, ненависть к самой себе тихо слетел с влажных от слёз губ, прежде чем девушка наконец решилась взять себя в руки, растирая по щекам солёную влагу.
И пожалуй, из всего, пережитого ею, самым противным оказалось чувство жалости. Чёртово чувство жалости и нарастающего отвращения к собственному “я”.
— Рад, что ты в спокойном расположении духа. — Закинув ногу на ногу, Депо вальяжно разместился на лавочке, не спеша докуривая сигарету и обращаясь к подошедшему Миронову.
— Отдай мне её. — Едва приземлившись рядом с другом, Глеб немедленно озвучил главную просьбу, забыв даже про банальное “Привет”.
— Сперва ответь мне на один вопрос. — Разворачивая голову и примечая, как Фараон пожирает его взглядом, Артём без особого энтузиазма окинул взглядом ещё одну потерянную душу, наконец оглашая немо требуемую от него речь. — Ты её любишь? — а вот на вопрос, что удивительно, потребовалось чуть больше, чем доля секунды. Фара ещё с несколько минут фокусировал взгляд на тлеющей сигарете, прежде чем решился робко, но отчётливо кивнуть. — Тогда какого хера ты ведёшь себя, как мудак?
Невольно хмыкнув, блондин отвёл глаза куда-то на идущих мимо них людей, качая головой и, наверное, где-то в глубине понимая, что когда-то не выполнил данного себе же обещания.
Ведь он прекрасно понимал, в чём его вина. И прекрасно знал, что ему стоило лишь взять эту съехавшую с катушек особу за волосы и отволочить в клинику. Только вот его взбалмошность всегда шла наперекор здравому смыслу... И наверное, светлая дорога показалась до боли правильной и скучной. Ведь у него всегда были свои методы, не подчиняющиеся общепринятым правилам.
— Только обещай, что на этот раз ты вспомнишь, что она живой человек, имеющий право выбора. — Внезапно огласив свою очередную просьбу, Депо ненароком заставил Миронова вновь привлечь внимание к своей персоне. — Она тебе всё объяснит.
Поведя бровью, блондин озадаченно уставился на поднимающегося с места Артёма, отчего то потеряв дар речи и молча провожая удаляющегося друга. Но сам всё также остался сидеть на лавочке, позволяя приятной прохладе мешаться с мыслями.
Борьба со своим внутренним голосом сейчас напоминала, скорее, мировую, когда Глеб устало сверлил глазами находящийся неподалёку фонтан, стараясь уместить все оставшиеся помыслы воедино.
Может, стоило встряхнуть головой и вспомнить, что хозяином собственных решений является лишь он сам, не позволяя ни единой душе вторгнуться в мир его безумия?
А может, действительно пришла пора остановиться?...
Дневное солнце всё также было наглухо упрятано затянувшимися тучами, создавая атмосферу спокойствия и вызывая непреодолимое желание бродить по улицам вечно. Но дороги в бесконечность ещё не было придумано, и спустя, примерно, полчаса, Депо настиг снятую им квартиру, поднимаясь к ней по ступенькам затхлого подъезда советского времени.
Чуть надавливая на ключ и отпирая замок, брюнет без задних мыслей запер за собой дверь, не удосуживаясь даже разуться и направляясь прямиком к холодильнику.
— Он ждёт тебя. — Кинув короткую фразу в сторону комнаты, парень достал заледеневшую бутылку минералки, делая несколько жадных глотков и краем глаза отмечая, что оставленный им йогурт остался не тронутым. — Ты слышишь меня?
Двинувшись в комнату, он лениво окинул взглядом пустой диван, рядом с которым валялись остатки мобильника. Кресло, на удивление, тоже пустовало. Гулял по комнате лишь приятный для тела ветер, заглянувший в гости сквозь приоткрытую форточку.
— Яна?
Полушёпот эхом отдался по маленькой комнатушке, и Артём автоматически вернулся в кухню, с опаской открывая шкафчик с посудой и понуро закрывая глаза, когда на месте маленького заржавевшего запасного ключика теперь была пустота.
Безнадёжно выдыхая собранный в лёгких воздух, он немного нервно поджал губы, хлопая и без того расшатанной дверцей и невольно останавливая взгляд на столешнице.
Билета не было.
Комментарий к Даже не знаю, как назвать эту часть. Она, скорее, направлена на размышления, нежели чем на какие-то события. Но я не могла оставить вас без главы по причине того, что улетаю в отпуск. Но я обещаю скоро вернуться, и ещё обещаю, что время пролетит быстро (как бы печально для меня это не звучало). Честнаправда.
С любовью, ваша Билен❤️
====== Часть 13 ======
Полгода спустя
— Тридцать пятый номер сияет, а я, пожалуй, пойду на боковую.
Отдавая ключи устало улыбающейся администраторше, Яна облегчённо вздыхает, направляясь в свою комнату и попутно снимая с себя фартук.
Небольшой мотель, казалось, уснул с наступлением ночи, крики проживающих здесь ребятишек утихли, да и голоса взрослых пропали из слышимости, образуя своим отсутствием полное умиротворение.
Закрывая за собой дверь, Астахова плюхается на кровать, не спеша снять с себя рабочую одежду. Она лишь неустанно смотрит в потолок, медленно проходясь глазами по комнате, любезно предоставленной ей для проживания директором мотеля.
Признаться, работа горничной — не самый лучший вариант. Можно даже сказать — лучший из худших. Особенно, если учитывать тот факт, что её согласились взять на работу с голыми руками.
Завтра выходной, а значит, можно сладко потянуться до будильника, отключая сигнал, будящий блондинку ранним утром.
Но, по всей видимости, привычка открывать глаза ни свет ни заря берёт верх, и девушка просыпается с первыми лучами солнца, пока родной город ещё спит.
И это утро ничем не отличается от остальных.
Оно вновь приносит за собой встревоженность неспокойной души, заставляя блондинку машинально глотнуть таблетку успокоительного, что стала девушке уже привычным замещением завтрака.
Бодрят ещё и несколько глотков апельсинового сока, капли которого девушка усиленно выжимает из угрюмо стоящей в дверце холодильника пачки.
— Опять ты кончился.
Разговаривая с так не кстати закончившимся напитком, Яна вяло кидает пустую пачку в урну, а ноги несут сонную девушку в ванную, где струи холодного душа вынуждают блондинку полностью проснуться.
Натянув на себя джинсы вкупе с лёгкой сиреневой накидкой, она не спеша выходит на улицу, взяв с собой единственного верного друга в виде плеера.
Ноги несут в неизвестном направлении, и девушка настолько утопает в своей любимой музыке, что не замечает, как добрую половину пути идёт с прикрытыми глазами. Но вот из состояния лёгкого транса её выводит неожиданная крепкая хватка, и только сейчас она слышит громкий сигнал и скрежет тормозов, сопровождающийся отборным матом из мимо проезжающего автомобиля.
— Тебя музыка убьёт когда-нибудь. — Молодой парень, вовремя подоспевший и оттащивший её с дороги как-то строго, но всё же по доброму усмехается, вытаскивая один наушник из уха блондинки. — Осторожнее будь.
На миг оторопев, Яна хлопает глазами, оглядываясь по сторонам и немедленно кивая своему спасителю.
— Спасибо... Спасибо огромное...
Её голос сейчас отчего то очень тихий, но молодой человек любезно принимает и такую благодарность, ответно улыбаясь и теряясь в нарастающей толпе прохожих.
Закатывая глаза и тяжко вздыхая, она грузно падает на ближайшую лавочку, запрокидывая голову к небу и вскидывая бровями, будто вопрошая у кого-то сверху, является ли этот случай лишь началом её последующих инцидентов.
Восстанавливая дыхание, девушка постепенно начинает окидывать взглядом улицу, чуть щуря глаза и отмечая, что проулки кажутся до боли родными. И от сомнений не остаётся и следа, когда через дорогу она видит то самое кафе, в котором ей когда-то “посчастливилось” работать.
А раздумья занимают всего минуту, и Астахова уверенно плетётся на другую сторону улицы, сбавляя темп перед небольшой кафешкой и неуверенно толкая дверь.
Заходя в помещение, она невольно оттягивает уголки губ, отмечая, что с момента её последней смены тут ничего не изменилось. Всё тот же интерьер, те же посетители, те же работники, и, кажется, даже та же самая пыль на деревянных столиках.
— Яна? — отвлекаясь от смешивания спиртных напитков в надежде сделать пригодный для распития коктейль, молодой бармен чуть поддаётся корпусом вправо, изумлённо разглядывая вошедшую блондинку.
— Егор! — девушка воодушевлённо мчится за барную стойку, обнимая юношу и, наверное, первый раз за долгое время действительно искренне улыбаясь.
Раннее время и отсутствие посетителей сейчас как никогда на руку, и молодые люди успешно растворяются в затяжном разговоре, в ходе которого глаза светловолосого бармена постепенно расширяются от рассказываемой Яной истории, что произошла с ней с её последней смены.
— Да... — парнишка задумчиво выдыхает, — потрепала тебя жизнь. — Отмечая неодобрительный взгляд появившегося хозяина бара, чьи глаза невольно отводят к постепенно появляющимся посетителям, Егор ловит на себе понимающий кивок блондинки, целующей его в щёку и плавно собирающейся на выход. — Тобой тут интересовались... — напоследок кинув Астаховой незатейливую фразу, он заставляет девушку невольно замереть. — Месяца полтора назад. — Не дожидаясь вопроса, который и так явно плещется в её округлившихся глазах, блондин решает продолжить. — Паренёк невысокий. Брюнет. И глаза такие огромные...
Узнав в описании Артёма, Яна на мгновение закрывает глаза, сглатывая, и вылетая из бара быстрее, чем озадаченный бармен успевает крикнуть неуверенное “Увидимся” на прощание.
Дверь бара позади, и девушка, отчего то плотно сжав губы, слаженно шагает от этого места будто куда подальше. И кажется, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
Одно остаётся непонятным — сам ли Депо решил поинтересоваться её судьбой? Или же он просто был засланным человеком...
Нет.
Только не сейчас.
Только не тогда, когда мысли о недалёком прошлом начали потихоньку отступать, проявляясь в её мыслях всё реже с каждым днём.
Воспоминания противным скрежетом проходятся по сердцу, и девушка отчуждённо встряхивает головой, потихоньку поднимая глаза и немного вздрагивая, когда вторая дождевая капля приземляется на её лицо.
Ноги снова быстро несут к первому попавшемуся укрытию, дабы избежать последствий резкой смены погоды. И укутываясь в накидку, Яна переминается с ноги на ногу под небольшим козырьком продуктового магазинчика, сквозь начавшийся ливень уставившись на находящийся по другую сторону улицы вокзал.
Кажется, эту комнату скоро придётся вывернуть наизнанку, дабы избавить от сигаретного дыма.
Только вот хозяину дома, кажется, наплевать.
Он лишь подкуривает очередную сигарету, запивая первую же затяжку приличным глотком выдержанного вина.
Пальцы время от времени автоматически прижимают сигарету к губам, а взгляд неизменно направлен на огромную плазму. Вот только смотрят они куда-то сквозь... Да и слух сейчас вряд ли воспринимает информацию очередного выпуска новостей. Как и всегда, в принципе...
— Может хватит пить? — женский голос нарушает атмосферу его собственной отрешённости от мира, когда появившаяся в проёме Аккенже неустанно сверлит его взглядом, запахивая чёрный шёлковый халат и скрещивая на груди руки.
— Может хватит над душой стоять? — безучастности в голосе было не занимать, и Миронов ни на долю секунды не прервал своего занятия, продолжая растворяться в собственных мыслях.
— Этот алкоголь скоро убьёт тебя! — черноволосая и не думает униматься, подходя к блондину и бесстрашно вынимая бокал из слабой хватки его пальцев.
— В этом доме могу убивать только я, — неожиданно быстро подрываясь с места, он в короткий миг разворачивается к девушке, выбивая бокал из её руки и притягивая к себе за шею. — А ты тут для того, чтобы помалкивать и не мешаться под ногами! — одно мгновение, и рэпер, не рассчитав сил, грубо толкает брюнетку, отчего та попросту теряет равновесие, больно приземляясь на паркет. — Никогда не смей мне указывать в моём доме! Или тебе напомнить, для чего ты тут!?
Переходя на крик, Фараон нервно смахивает со стола пепельницу. Наверное, уже четвёртую по счёту, разбив её как и предыдущие в результате нахлынувшего приступа гнева.
— Да пошёл ты к чёрту! — поднимаясь на ноги, Аккенже быстро срывает с себя маску послушной куклы, не стесняясь размазывать по щекам потёкшую со слезами тушь. — Единственная, кто тебя вынесет — это надувная баба из ближайшего секс-шопа! Да ты наверняка и не заметишь, если я однажды подложу её вместо себя в твою кровать!!!
Не боясь вспыльчивости своего оппонента, брюнетка продолжала выкрикивать всю скопившуюся злобу, потихоньку отступая назад и периодически невольно сжимаясь, когда в памяти мелькали картинки последствий его гнева, который он без особого смущения вымещал на её теле, зачастую выворачивая наизнанку.
— Проваливай... — делая единственный успокоительный вдох, Глеб не думает двигаться с места. Лишь сверлит глазами ошарашенную брюнетку, которой так долго не решался даровать свободу.
— Да что с тобой происходит? — сбавляя тон и мотая чёрными, как смола, кудрями, девушка хотела было сделать шаг в его сторону, но его звериный оскал заставил пропустить по телу незапланированный разряд, вынуждая брюнетку как можно быстрее уносить отсюда ноги.
— Я сказал — проваливай!!!
Занимая прежнюю позицию на затёртом диване, Миронов прикрыл глаза, невольно слушая, как в доме раздаются последние нотки женского присутствия. Как противно елозит по слуху доставаемая из-под кровати дорожная сумка. Как хлопают скрипучие дверцы шкафа. Как весь этот процесс сопровождается частыми девичьими всхлипами. И как семенящие шаги влекут за собой громкий удар входной дверью, оставляя после себя лишь мёртвую тишину. Такую требуемую, но и такую убивающую...
Обхватив пальцами горлышко отпитой бутылки вина, блондин вальяжно поднимается с дивана, медленно прорисовывая шаги в сторону спальни.
Не спешит.
Делает глоток где-то в районе дверного проёма, опираясь на стену и чувствуя, как от черноволосой беглянки остался лишь тонкий аромат купленных им же духов.
Только вот обоняние почему-то отказывается воспринимать этот терпкий запах, который уже порядком приелся и не вызывал ничего, кроме тошноты. И до носа странным образом доносится аромат, за которым поневоле хотелось бежать. Бежать, несмотря ни на что.
Несмотря на подобные сцены, на часто закатываемые истерики...
И главное, наверно, несмотря на первозданное желание борьбы за собственную свободу.
Ведь признаться, смирение и покорность новой подопечной куклы порой раздражали похлеще ненависти к самому себе. Да и глупо, наверное, было искать пережитые ощущения в насильно притянутом, и таком никудышным подобии.