— В эту среду, ночью. Бизон сам контролирует выгрузку. Там всё оцепляется, как в армии, близко не подойти.
— И когда у нас ближайшая среда?
— Двадцать девятого.
— Ха! Вот как раз двадцать девятого его там точно не будет, — рассмеялся Кижаев.
— Почему?
— А ты разве не помнишь? Это же его день рождения.
Федосеев так же рассмеялся.
— Ах да, вот в чем дело! Да, это шанс. Натравить на него банду ФСБ, а самого убрать отдельно.
— А куда они вывозят продукцию после завода?
— Не знаю.
Кежа вдруг вспомнил тот самый склад, охраняемый двумя бычками с автоматами.
— А я, кажется, знаю.
Антон расхохотался уже во все горло, потом спросил: — Кежа, ты сколько времени в Кривове?
— Ну, где-то почти месяц.
— А знаешь, чуть ли не больше меня. Так, подожди меня.
Он ушел, и вскоре вернулся с сотовым телефоном в руках.
— На вот, возьми. У сына забрал. Пользоваться умеешь?
— А то!
— Тогда запомни — вот это мой городской телефон, а мой мобильный вот этот. Тут просто забито слово «Папа».
— У Бизона тоже такой же есть?
— Да, а как же. Сейчас это круто.
— Его номер не помнишь?
— Там есть. Там имени нет, только картинка — бык.
— Отлично. Ладно, что-нибудь придумаем. У нас еще уйма времени до двадцать девятого.
— А питание к нему? — напомнил Кежа.
— Ах, да, чуть не забыл!
Пока он ходил за зарядным устройством, Игорь вдруг вспомнил, что на улице его ждет Пупок. Он прихватил со стола бутерброд, сунул его в карман.
"Ну, теперь он меня с дерьмом съест, будет пилить до самого дома".
— Ну, раз всё решили, то я тогда пошел, — сказал он, поднимаясь с кресла.
— Тебе куда?
— Да в Курятник, на Кронштадскую.
— Далеко. Может тебя подвезти?
— Не надо, прогуляюсь, может, на ходу что придумаю.
Странно, но, несмотря на все договоренности и доверительность прошедшего разговора Игорь по-прежнему не хотел посвящать старого друга во все тонкости своего положения.
Они спустились вниз, вышли из дома.
— Сколько братвы примерно у Бизона? — напоследок спросил Кежа.
— Штыков тридцать. «Быки». Кстати так они сами себя так называют. Да, представь себе! Хотя, мне говорили, он сейчас новых бойцов набирает, из совсем молодых. Их в народе даже прозвали «телятами». Забавно, да?
— Ладно, иди домой, погода не для прогулок.
Они пожали друг другу руки, и Антон выпустил позднего гостя за ограду своего особняка.
Кежа нашел своего «суворовца» на остановке. Пупок походил сейчас на замерзшего в блокадном Ленинграде воробья: маленький, съежившейся. Увидев своего "старшего брата" он с матами накинулся на Игоря.
— Не, ты совсем охренел, брателло! Сидит там, водку лопает, а тут хоть подыхай на такой холодрыге!
— А ты откуда знаешь, что мы водку пили? — опешил Кежа.
Николай кивнул головой вверх.
— Вон, на крышу остановки залез, а там вы как на экране: сидят, водку жрут, колбасу трескают.
— На-на, поешь! — он сунул в руки Николаю свой "стратегический резерв".
Вцепившийся зубами в бутерброд Пупок напомнил ему хищных динозавров из одного западного фильма.
— То-то, — пробормотал Николай, с полным ртом. — Тебя пока не отматеришь, не выпросишь ничего.
— Ну, пошли-пошли, грозный ты наш!
Уже на ходу он спросил пацана.
— Ты себе то чего-нибудь купил?
— А как же, две порции эскимо.
— И как тут после этого не замёрзнуть?! Где же ты его нашел в такое время? — поразился Кежа.
— А тут кафешка недалеко есть, «Гладиатор», там мороженое круглосуточно.
— Балбес! — Он попытался дать своему спутнику подзатыльник, но тот увернулся. — Как же тебе не будет холодно, если ты еще и мороженого нажрался!?
— Да ладно, не бухти! Мне ещё два рубля до крем-брюле не хватило. У тебя там, в карманах ничего не завалялось?
— Ну, есть еще мелочь, но ты ведь замерз?
— Ну и что, сейчас всё равно по пути согреемся.
— На, подавись! — И Кежа высыпал в ладонь пацана все оставшиеся медяки. Довольный Пупок сразу расцвел и с криком: — Я сейчас, я быстро! — побежал куда то за угол пятиэтажки.
Игорь пошел, было, вслед за ним, но, только выглянув из-за угла, тут же попятился назад.
— Оба-на! Вот они, козлы, все тут! — пробормотал он.
Действительно, у дверей заведения с названием «Гладиатор» стояло несколько машин, в том числе и предельно знакомый Кеже «Фольксваген». Вскоре из дверей трактира вышел довольный Пупок, на ходу глотающий мороженое чудовищными кусками. Парень искренно опасался, что его «опекун» может ополовинить крем-брюле, и хотел уничтожить любимое лакомство ещё до встречи с Кижаевым. Еле дождавшись своего спутника, Кежа схватил Пупка за руку, от испуга и неожиданности тот чуть не подавился своим мороженым.
— Ты чё!? Напугал ведь!
— Там что, этот самый Валера сидит? — спросил Игорь. — С «Фолькса»?
— Сыч? Да. Там их полно, и Серега, и Михей, и Танк. Чуть не все. Только самого Бизона нет.
— Они там надолго засели, не знаешь?
— Прошлый раз приходил, их ещё не было. А сейчас все припёрлись. Но набрались уже хорошо, сидят, анекдоты травят. Пиво при мне принесли, по здоровой такой кружке, виски жрут. Ну что пошли дальше?
— Да нет, пожалуй, мы лучше поедем, — сказал Кежа, доставая из кармана брелок с ключами от машины. Пупок от радости сплясал что-то вроде лезгинки.
Словно узнав родного человека, немецкое авто тут же радостно взвизгнуло сигнализацией. Когда через двадцать минут понукаемая телефонными матами Бизона вся компания его сподвижников выползла из трактира, Валера Сытин глянул на стоянку и остолбенел. Его «Фольксваген» снова отсутствовал.
— Падла, да что ж это сегодня за день то за такой! — с плаксивыми интонациями в голосе взвыл он. — Снова этот козел мою тачку стырил!
Взрыв ржания его друзей разбудили в окрестностях «Гладиатора» ни один десяток горожан.
Глава 21
До своего Курятника они бы добрались минут за десять, но буквально через две минуты Игорь выругался — на панели устойчиво горела зеленая лампочка в виде заправочной колонки. В машине кончалось горючее. Не то чтобы ему не хотелось идти дальше пешком, просто в планах Кижаева эта машина должна была сыграть важную роль. Но, что делать? Денег у него не было ни копейки.
— Чёрт, придется эту тачку бросить, — решил он.
— Почему? — спросил удивлённый Пупок.
— Бензина нет и денег тоже.
Пупок сердито засопел, ему явно не хотелось снова тащиться пешком, тем более бросать такую классную тачку.
— А этого на бензин хватит? — спросил он, протягивая Игорю смятую ассигнацию. На такую сумму можно было залить литров двадцать бензина.
— Ты где это её взял? — удивился Кежа. — У тебя ж ни копья не было?
— Где взял, там больше нет.
— Нет, ты давай, колись. Откуда деньги? Только что ведь клянчил, последние рубли у меня выгреб? Где взял?
— Где взял, там больше нет. Да это в баре всё, — нехотя начал Пупок, зная, что его наставник не одобряет вороватые манеры своего «воспитанника». — Там один кент рассчитывался, ну в дупель кадр. Этот придурок деньги на прилавок вывалил и пошел, а я бармену кричу: "Дяденька, дайте мороженое!", а другой рукой делаю вот так.
И Пупок изобразил, как он одной рукой протягивает деньги, а другой сгребает чужую наличность с прилавка.
— Это как со жвачками?
— Ну да!
— И что же, бармен не хватился что ты его грабанул? — не поверил Кежа.
— Ну, я же не все забрал. Там ещё до хрена осталось.
— Тогда поехали заправляться, финансист ты наш.
Увы, на ближайшей заправке не оказалось горючего, и им пришлось ехать на окраину, там, где по кольцевой дороге в объезд города неслись на громадных грузовиках отчаянные дальнебойщики. Залив полбака бензином, на большее денег «благодетеля» не хватило, Игорь уже повернул машину в сторону города, но потом резко остановился и выключил не только фары, но и габаритные огни. По пустынному шоссе от города навстречу им неслись три пары фар. Это могло быть просто совпадение, но скорость ночных гонщиков показалась Кижаеву непозволительно большой.
— Не нравится мне этот фейерверк. Давай-ка, брат, отсюда рвать когти, — сказал он и развернул «Фольксваген» в сторону обводного шоссе. Сделав вокруг города полу-петлю в двенадцать километров эта дорога снова приводила к противоположным окраинам Кривова, а потом уходила уже дальше, до самой Москвы. Все так же, не включая свет, он прибавил скорости и успел скрыться за поворотом до того, как его преследователи подъехали к заправке.
Высунувшись из окна, один из бычков окликнул заправщика: — Эй, чучело, иди сюда! Сейчас тут серый «Фокс» не заправлялся?
— Заправлялся, — меланхолично ответил тот, подходя к машине.
— Куда поехал?
— Это так просто не скажешь, это ещё вспомнить надо.
Интересующийся высунул в окно свой могучий кулак.
— Я тебе сейчас помогу вспомнить кулаком по башке! Не выёживайся, окурок, говори как есть.
— Ну, туда, — рабочий показал рукой в сторону обводной дороги. — Залил двадцать литров, хотел, было в город ехать, да что-то передумал.
— Ну, смотри, окурок, если соврал, башку расшибу, — пообещал Валера Сытин, а это был он, и махнул рукой второму экипажу в сторону, куда уехал «арендатор» его «Фольксвагена».
— Газу, братва, газу!
— Вот жлобы, даже червонца за наколку не подкинули, — пробормотал раздосадованный "король бензоколонки".
В это время Валера Сытин кричал в микрофон рации: — Серега, Перо, Мысик, он заправился на выезде и катит по кольцевой в сторону Вознесенки. Перекройте там всё, валите по кольцевой, а мы его подожмем отсюда.
Он бросил трубку, и радостно потёр руки.
— Вот теперь он от нас никуда не денется.
Трал был закинут, но когда через пятнадцать минут бешеной гонки все машины Бизона встретились на шоссе, их разочарованию не было предела. Серый «Фольксваген» словно сквозь землю провалился. Чахлые рощицы не оставляли беглецам возможности укрыться в лесу, а осенняя грязь не позволяла свернуть в поле. Съехав на обочину «быки» устроили небольшое "производственное совещание".
— Куда этот козёл делся? — гадали они.
— Может, свернул и попёр в город через дачи?
— Ага, скажешь тоже! Если он свернул, то сидит там сейчас, буксует. Ты думай бестолковкой-то, по такой грязи и на «Фоксе»!
— Нет, а чё ты на мой «Фокс» хвост подымаешь? Знаешь, какая это тачка, я на ней в сентябре на уток ездил, — обиделся Сытин.
Перо тоже обиделся.
— Не, Сыч, ты сравнил, я тоже тогда с тобой ездил. Тогда сухо было. А сейчас вон — грязищи по колено.
— Может он через свалки срулил? — Гадал Перо. — Там всего метров триста по грязи, а потом бетон.
— Не, мы бы тогда его засекли.
— Слушай, а это чмо с заправки нас случаем не наколол?
— Да нет, — отмахнулся Сытин. — Я эту рожу давно там вижу. Меня он знает, знает и то, что если чё не так, я его размажу там по асфальту. Катка не нужно будет.
— Но всё равно, поехали, тряхнем его ещё раз.
— Ладно, — согласился Валера. — Только не все. Вы на джипах катитесь туда, — он махнул рукой в сторону, — вдруг он действительно через свалку стрельнул. А мы тут вдоль дач пошарим. Может, он куда в посадку свернул, стоит и ржёт, аж штаны мокрые.
Они разъехались, и Кижаев облегченно вздохнул. Он находился в это время всего-то совсем близко от дороги, и добраться до него было гораздо проще, чем думали его преследователи. Верховое чутье на опасность у Кижаева было развито невероятно. Он завибрировал от самой заправки, напряженно всматриваясь вперед и по сторонам. На четвертом километре обводной дороги он резко затормозил и, включив заднюю скорость, сдал назад, до неприметного съезда дороги уходящей куда-то в поле.
— Слушай, там сжигание то ещё есть? — Спросил он своего спутника.
— Какое сжигание? — не понял Пупок.
— Ну, место такое, сжиганием называется.
— Да нет, оно дальше, и вправо, — уточнил Пупок.
— Это новое. А старое сжигание? Его ещё не срыли?
— Какое старое? — не понимал Николай.
— Такое же как новое, но поменьше.
— Не знаю.
— Поехали, проверим.
И Игорь решительно повернул машина на неприметный съезд влево. Через сто метров бампер немецкого авто чуть не упёрся в старый, закрытый на навесной замок шлагбаум. Объехав его по пологому кювету, они поехали дальше. Старое шоссе было разбито до фронтового состояния, но метров через триста они добрались до конечного пункта этого асфальтированного аппендикса. Сооружение, к которому подъехал Кижаев, вполне официально, по всем документам называлось «Сжигание». Пятиметровой высоты земляные валы со всех сторон огораживали пятачок бетона чуть поменьше футбольного поля. Вовнутрь можно было проехать через массивную, бетонированную, квадратную арку. В свое она время перекрывалась мощными, железными воротами, увы, сгинувшими во тьме годов безвластной перестройки. Да и деревья вокруг обваловки разрослись такие, что некоторые кривовцы помоложе даже не подозревали, что за ними скрывается такое интересное сооружение.
Заехав вовнутрь периметра сжигания, Игорь остановил машину, вылез из машины и, оглядевшись по сторонам, довольно хмыкнул. В свое время это монументальное сооружение было предназначено для уничтожения некондиционных остатков взрывчатых веществ. Во времена детства они не раз наблюдали, как к воротам этого строения подъезжал грузовик, заезжал вовнутрь, через открытые ворота было видно, как грузчики начинали сгружать зелёные ящики. Затем машина уезжала, над мачтой взвивался красный флаг и взлетала вверх красная ракета. Потом из-за валов показывался дым, когда еле видный, белый, когда черный и густой. После отъезда рабочих пацаны взбирались на валы, и, спустившись вниз, непременно проверяли пепелище. Порой они находили там несгоревшие до конца жёлтые кусочки тротила, или белые «макаронины» снарядного пороха. Но еще в юношестве Кижаева «Сжигание» забросили, решив, что оно находится слишком близко от города, и построили новое, на полигоне в десяти километрах подальше. Для молодых бандитов это сооружение не связывалось ни с какими общими воспоминаниями, вот они про него и забыли.
— Ни хрена себе! А я и не знал, что тут такая штука есть! — Сказал Пупок, рассматривая окрестности.
— Сиди пока тут, я пойду наверх, посмотрю, — приказал Кежа и начал карабкаться на поросший пожухлой травой земляной вал. С его пятиметровой высоты он и наблюдал за встречей "на Эльбе" бизоновских подручных. Отъезд его загонщиков заставил Игоря поморщиться. Машины разбились на две группы, значит не оставили надежды перехватить его.
"Да, свернув на эту чёртову кольцевую, я сам себя загнал в ловушку. А, с другой стороны — что ещё мне делать было?" — подумал он и начал спускаться вниз. Пупок времени зря не терял, а, усевшись за баранку, усердно гудел, беспощадно дергая рычаг скоростей.
— Э-э, так ты его выломаешь, брателло! Сломаешь тачку — хрен наладим, это тебе не «Жигули», а машина! — Осадил его Игорь, усаживаясь на место пассажира. Закурив, он пояснил своему воспитаннику. — Придётся нам здесь пару часов покуковать.
— Тогда б научил меня на машине ездить, — вскричал Николай, энергично работая рулем.
— Это тебе ещё зачем?
— Как зачем? Тебя возить буду. А вырасту — стану пилотом "Формулы один".
— Подрасти сначала, а то до педалей ещё не достаешь.
Пупок даже обиделся.
— Не болтай, смотри — достаю! И вообще, кто тебе деньги на бензин раздобыл, а? Учи — давай!
Кежа с ухмылкой посмотрел на потуги пацана, но потом ему стало жалко своего воспитанника, настолько рожица Пупка выглядела обиженной.
— Ладно, так и быть, покатаешься сейчас здесь, надо только сиденье чуть подвинуть вперед.
Уже включая зажигание, Игорь спросил. — Ты хоть на чем-то до этого ездил?
— А как же, на мопеде и на мотоцикле.
— Молодец, у вас, что же, в семье даже мотоцикл есть?
— Да нет, это стырили мы раз его у одного алкаша. Тот подъехал к магазину и пошел за водкой. А мы его в сторону оттолкали, провода замкнули и погнали. Старый такой мотик, «Восход». Эх, и накатались мы тогда в карьере, пока бензин не кончился! Потом в речке его утопили, чтобы в ментовке не спалиться.