Рамзин прищурился, прибивая меня к месту взглядом. Я сделала то же самое. Скопировала его позу и уставилась в ответ, не обращая внимания, что стояла голая перед ним. Это не то обстоятельство, что могло смутить меня.
– Ладно, – неожиданно покладисто кивнул он и даже криво улыбнулся, будто ему и правда в голову пришла хорошая идея. Хотя у меня он со словом «хорошая» чего-то в одном предложении никак не склеивался. Неспроста это. – Поедешь со мной. Понаблюдаешь за процессом. Тебе это пойдет на пользу. Оценишь на будущее, стоит ли рыпаться.
Что, собственно, он этим хотел сказать? Но пояснений не последовало. Мужчина вышел из комнаты и вернулся через несколько минут с моей одеждой. При этом он говорил с кем-то по телефону.
– …да. Появилось некое обстоятельство. Я опоздаю максимум на полчаса – минут сорок. Да. Благодарен за понимание.
Кто еще умеет говорить слово «благодарен» так, словно делает охренительное одолжение собеседнику?
Рамзин отключился и бросил мои вещи на постель.
– Одевайся и приходи на кухню. Перекусишь и поедем.
– Я курить хочу.
– Не раньше, чем позавтракаешь. Да и вообще ты бросаешь. Терпеть не могу этот запах.
– Ну так не терпи. Я же не навязываюсь, – безразлично пожала плечами.
– Яна, если я говорю, что ты бросишь курить, то так оно и будет. Как, впрочем, и бухать, и глотать всякую хрень. Не сможешь сама – обратимся к специалистам.
– Рамзин, я дрессировке не поддаюсь! Не веришь – у меня спроси, – презрительно фыркнула, направляясь снова в ванную.
– Яночка, результаты зависят от того, кто дрессирует. А я это умею. И ты это проверишь на себе. И привыкай меня звать по имени. А то как-то неудобно между любовниками такие формальности.
– О, да брось ты! То, что мы пару раз перепихнулись, еще не повод для такой интимности, – огрызнулась я.
Рамзин же только безразлично качнул головой, как бы говоря, что никуда я не денусь, и ушел из комнаты. Приведя себя в относительный порядок, я босиком с туфлями в руках тихонько прошлепала мимо кухни, где чем-то гремел Рамзин, прямо к входной двери. Но только для того, чтобы понять, что она заперта. Подергав и повозившись с ручкой, я шепотом выругалась.
– Далеко собралась? – раздался за спиной голос Рамзина.
– Отсель не видать, – ответила, опираясь спиной о непреодолимую преграду. – Дверь открой, маньячила.
– Иди ешь. Мы опаздываем, между прочим, – терпеливо сказал мужчина.
– Да не хочу я есть в такую рань! Меня тошнит еще! – раздраженно выкрикнула я.
– Почему я даже не удивлен? – на лице ни один мускул не дрогнул.
– Любишь сам с собой поговорить?
– Нет, предпочитаю благодарную аудиторию.
– Ну, сейчас ты точно с этим промахнулся.
– Яна, я ненавижу повторять. – Вот теперь хищник явно начал раздражаться. Выбесить кого угодно на пустом месте – это я умею и даже люблю. – Просто зайди, сядь за этот чертов стол и съешь хоть что-то.
Я, конечно, упертая, но устраивать препирательства перед закрытой дверью, тем более с такой не менее упрямой скотиной, как Рамзин, считаю бесперспективным, потому как «упертая» не синоним «тупой». Прошла на кухню и с миной приговоренной к смерти села за стол. Рамзин, хмыкнув, поставил передо мной тарелку с выглядящей для меня неаппетитно фигней из яиц. Похоже, что омлет. Пахнет неплохо, но разве могу я это признать добровольно? Я капризно скривилась.
– Я завтракаю только кофе и бутербродами.
– Учту на будущее. А сейчас ешь, что есть.
– Не буду я эту бурду! – ковыряясь в тарелке, проканючила я.
– Яна! – рявкнул Рамзин так, что посуда задребезжала, но тут же смягчился: – Пожалуйста, не будь ребенком.
– А что ты против детей имеешь, Рамзин? У тебя свои-то есть? Ты вроде уже не юноша.
Неожиданно лицо мужчины помрачнело настолько, что даже мне с моим вечным похеризмом захотелось как следует прикусить себе язык. Рамзин прибил меня к месту таким убийственным взглядом, от которого я чуть не стекла под стол.
– Ешь! Или выметайся из-за стола! – рыкнул он.
Я обиженно уткнулась в тарелку и стала запихивать в себя омлет. На самом деле он был очень вкусным. Последний раз такой готовила мне мама. Рамзин все это время стоял спиной ко мне и с совершенно отсутствующим видом смотрел в окно. Вся его поза сигналила о том, что он сейчас думает или вспоминает о чем-то далеко не самом приятном, и, я бы даже сказала, болезненном.
– Не так уж и плохо, – буркнула я, покончив с едой, и Рамзин заметно вздрогнул, возвращаясь в реальность. – Спасибо, что не дал умереть с голоду.
Мужчина как-то рассеянно улыбнулся, и маска безжалостного и вечно готового ко всему хищника слетела. Всего на пару секунд передо мной стоял совсем другой Рамзин. Все такой же сильный, но еще и немного уязвимый. Просто мужчина с нормальными эмоциями. Тот, кому бывает больно и одиноко. И в этот момент я ощутила себя буквально очарованной этой его стороной. За внешним жестким фасадом мелькнуло на краткий миг что-то завораживающе настоящее, и это ударило меня прямо в центр груди, забираясь в самую глубь. Но хорошего понемножку, и властный зверь вернулся так же быстро, как и отступил.
– Обувайся и поехали, – скомандовал он.
Я подчинилась, бухтя себе под нос, что становлюсь уже какой-то дрессированной зверушкой, на что мой любовник высокомерно хмыкнул. Ну да, радуйся, пока твоя очередь.
На крыльце я все же наконец закурила, с наслаждением заглатывая дым, и с удовольствием наблюдала, как раздраженно на меня поглядывал Рамзин с заднего сидения машины, говоря по телефону. Сегодня нашими сопровождающие опять были два здоровенных амбала, правда, хоть убейте меня, я бы не сказала, те же это, что и вчера, или нет. Видела только, что они косятся на меня немного недоуменно и нервно, чувствуя волны раздражения, исходящие от хозяина. Когда я села в салон, мы немедленно выехали, вливаясь в плотный утренний поток транспорта. Рамзин продолжал висеть на телефоне и на этот раз с кем-то бегло говорил на английском. При этом смотрел он на меня не отрываясь из-под своих чуть опущенных, длинных, густых ресниц. Бабам бы удавиться за такие. И его взгляд снова был наполнен той же степенью голода, будто мы и не трахались почти всю ночь напролет и не добавили с утра пораньше. Он медленно и неприкрыто греховно то проходился по моим припухшим губам, то спускался к груди или бедрам и так же не спеша следовал обратно. И несмотря на то, что у меня ломили и болели все мышцы внутри и снаружи, эта неприкрытая ненасытность, откровенно читаемая в его глазах, пробиралась мне под кожу, как будто это были его наглые, повсюду проникающие пальцы. Усталость и пресыщенность, вроде наполнявшие до краев тело, преображались в новую дрожь зарождающегося желания. Так, словно хотеть этого мужчину должно было стать моим перманентным состоянием. Разумом я с этим была не согласна, но, похоже, моему телу глубоко начхать на это согласие. Его больше устраивало руководство расположившегося рядом мужчины, а не мои запрещающие реагировать на откровенные провокации директивы. Не желая просто сидеть и тупо плавиться чертовой карамельной лужей под наглыми зенками Рамзина, я уставилась на него в ответ. В эту игру можно играть вдвоем. Я приклеилась бесстыдным взглядом к его рту, что сейчас доносил до кого-то, наверное, весьма важную информацию, и заметила, как дрогнули ноздри мужчины. Потом нахально прошлась по его телу, неприлично долго задержавшись на ширинке, где тут же стали происходить некие изменения, и вернулась к глазам, посмотрев из-под ресниц и приоткрыв губы.
Рамзин нажал на отбой.
– Не играй со мной в эти игры, Яночка, – хрипло и угрожающе произнес он.
– А иначе что?
– Мы торопимся, но я наплюю на это и попрошу парней припарковаться у обочины и постоять спиной к машине снаружи, пока мы с тобой не закончим. Но мне так казалось, что для тебя и так немного чересчур, и я по доброте душевной хотел дать тебе до вечера передышку. Но если тебе она не нужна…
– Слушай, Рамзин, а ты помереть раньше времени не боишься от чрезмерной половой активности? Сколько тебе лет-то? Тридцать пять, сорок?
На самом деле он не выглядел даже на тридцать. Может, конечно, здоровый образ жизни и все такое. Вообще-то, мой отец тоже сильно был озадачен своим здоровьем, но возраст-то никуда не денешь. Хотя, надо помнить, что у моего отца была я. Ходячая катастрофа, и заноза в заднице, которая ежедневно пила с него кровь литрами, по его же заверению. Вдруг в этом все дело?
– Если опасаешься, что я слишком стар, чтобы удовлетворять твои сексуальные аппетиты, то расслабься. На тебя у меня здоровья хватит более чем.
– Ну да, опять же, фармацевтическая промышленность вам, мужчинам, в помощь. Чудо-таблетки всякие.
– Яночка, на тебя у меня стоит круглые сутки и без химических чудес. И, думаю, это довольно надолго.
– Это мне льстить должно?
– Ты даже не представляешь насколько.
Блин, вот как может так быть, что хочется увидеть, как голова этого засранца лопнет, как арбуз, от самодовольства, и в то же время внутри все сворачивалось болезненно-сладостным комом, когда на секунду представила, что он прямо сейчас воплотит свою угрозу с незапланированной остановкой в жизнь. Так, дорогая, похоже, правы те, кто тебе уже много лет советуют буйную головушку подлечить. Доигралась ты, Яночка.
– Мальчики, и часто вам так приходится гулять возле машинки, пока босс предается разврату? – переключила я свое внимание на сидящих впереди громил. Но никто на меня не среагировал, и только сука Рамзин нахально ухмыльнулся.
– Они у тебя только по определенной команде говорят? Типа: «О'кей, Гугл, скажи, как мне избавиться от одного ходящего при дневном свете похотливого упыря?»
Рамзин нахмурился и открыл рот, но опять зазвонил его телефон.
– Ненавижу повторяться, но, видимо, пункт о том, когда тебе можно оскорблять меня, а когда этого делать не стоит, придется напомнить тебе гораздо настойчивее, – сказал Рамзин таким тоном, что пословица «повторение – мать учения» заиграла новыми красками.
Я отвернулась к окну, потому как дальнейшие гляделки и взаимные уколы правда могли плохо кончиться. Моя задача сейчас – добраться куда-нибудь и свалить от этого слегка пугающего мужика в закат.
К тому времени, как Рамзин закончил очередные переговоры, я поняла, что мы находимся уже буквально в паре кварталов от отцовского офиса. И это мне не сказать что понравилось.
– Ты что, не шутил по поводу встречи с моим отцом? – насторожилась я.
– А я в тот момент выглядел веселым?
– Слушай, кончай свои еврейские приколы и ответь мне нормально. Зачем тебе встречаться с моим отцом?
– Я бы, конечно, объяснил тебе все, но ты ведь сама настояла на поездке. Так что прояви терпение – и все увидишь сама.
– Иди ты! Я не хотела никуда с тобой ехать. Я просто хотела вернуться домой, ясно?
– Ну, к вопросу о доме данный визит тоже имеет непосредственное отношение.
– Если думаешь, что я стану светиться с тобой на людях, а тем более перед отцом и Гориными, то ты ошибаешься.
– Полагаешь, у тебя есть выбор в этой ситуации, Яночка? Наивная ты чукотская девушка! – пророкотал Рамзин, подаваясь вперед. – А фамилию своего женишка несостоявшегося можешь вообще забыть на веки вечные.
– Рамзин, скажи честно, у тебя какой диагноз? А то мне раньше с настоящими психами спать не случалось, вот и хочу запомнить на будущее. Авось пригодится.
Рамзин выбросил вперед руку так стремительно, что я даже вскрикнуть не успела. Жесткие пальцы впились в затылок, и мое лицо через секунду оказалось в миллиметре от физиономии моего любовника, которая сейчас больше походила на маску взбешенного хищника.
– Поверь, в будущем тебе такая информация не пригодится, – прорычал он и обрушил на мои и без того многострадальные губы один из своих карающих поцелуев.
А я, вместо того, чтобы хотя бы укусить, ответила так же жестко, вцепившись ему в волосы и прижав так, как если бы предотвращала его попытку побега. Рамзин мгновенно разогрелся до миллиона градусов и задрожал, поджигая и меня. Сдавленно застонав, он втащил меня себе на колени, усадив поверх самого натурального куска горячего камня в своих штанах. Я же, совершенно ошалев за считанные секунды и потеряв связь с реальностью, стала тереться об него, не разрывая разносящей все в клочья стихии нашего поцелуя. Бедра мужчины яростно толкались мне навстречу, а руки шарили по телу, забираясь под топ и торопливо расстегивая на мне джинсы. Неожиданно с передних сидений раздалось хоть и тактичное, но достаточно громкое покашливание. Рамзин оторвался от меня и уставился абсолютно пьяными глазами, словно силясь понять, что случилось, и тяжело, хрипло дыша.
Глава 9
– Твою же ж мать! – глухо пробормотал он и буквально спихнул меня с коленей.
На одну секунду выражение его лица стало реально ошарашенным, а потом он снова закрылся.
Я, окинув себя не менее ошалевшим взглядом, была с ним полностью согласна. Что это за хрень вообще с нам творится, стоит только дотронуться друг до друга? Надо это как-то прекращать.
– Дальнейшие указания будут? – невозмутимо пробасил один из амбалов.
Надо же, они все же без команды разговаривать умеют.
– Паркуйтесь и идите с нами, – севшим голосом отдал приказ Рамзин и зыркнул на меня так, будто я воплощение мирового зла.
– Я с тобой туда не пойду, – вспомнила я с чего, собственно, и начался этот… ну, скажем, разговор.
– Не пойдешь – тебя понесут, – Рамзин уже полностью взял себя в руки и звучал опять с ледяным безразличием к мнению окружающих, включая и меня.
– Хочешь устроить сцену прямо в офисе моего отца? – прищурилась я.
– Яночка, это ты у нас специалист по экстравагантным попыткам всячески привлекать к себе внимание. Так что ты мне скажи: нас ждет небольшое шоу, или ты войдешь туда как нормальный цивилизованный человек.
– Я не пытаюсь привлекать к себе внимание, придурок, – мгновенно разозлилась я. – Я просто делаю что хочу и что считаю нужным.
– Вот и я о том же. Может, попробуешь несколько минут повести себя так, будто и другие люди, кроме тебя, имеют хоть какое-то значение. Авось тебе понравится? – презрительно хмыкнул Рамзин.
– Ты меня с собой-то не путай. – Я открыла дверцу и решительно зашагала ко входу.
– Вот и умница, – мурлыкнул зверюга мне прямо в ухо, моментально догоняя.
– Пошел ты, упырь.
– Это уже второе предупреждение.
– Мне надо испугаться?
– Продолжай повышать счет и узнаешь.
Секретарша моего отца Светочка, увидев Рамзина, разулыбалась так, что я испугалась, как бы у нее щеки не треснули. Ладно, ни черта я за нее не испугалась, но чего так скалиться-то? Еще бы на стол легла и ноги раздвинула для окончательной ясности. Но увидев меня и быстро оценив мой внешний вид, как и то, как непозволительно близко для случайного попутчика ко мне стоял Рамзин, она разом скисла.
– Господин Рамзин, вас уже давно ожидают, – сладким голосом сообщила она и тут же совершенно холодно обратилась ко мне: – Ты что-то хотела, Яна? Мне сообщить отцу, что ты здесь?
И снова прошлась по мне неодобрительным взглядом.
– Яночка, пришла со мной. И принесите ей кофе в кабинет. Черный, как она любит, – по-царски распорядился Рамзин и положил на мою поясницу ладонь с растопыренными пальцами, как будто хотел захватить максимум пространства, подталкивая в сторону кабинета.
– Может, ты мне еще на лбу красным маркером напишешь: «Яночка пришла со мной!» – прошипела я. – А то вдруг кто не догадается.
– Если посчитаю нужным, я тебе на лбу собственную печать нататуирую, – даже без тени юмора отозвался этот наглец.
– Подонок! – огрызнулась я.
– Это три, – пожал широкими плечами Рамзин, вталкивая меня в кабинет отца.
А я вспомнила, как напрягаются и перетекают мышцы на этих плечах под гладкой потной кожей, когда он…
– Яна?! Ты-то тут как оказалась? – раздался озадаченный голос моего отца.