– Да! – закивал усатый. – Легенда, да. Красный корабль – так и называется «Барон Рохо» – появляется иногда… нечасто. К несчастью!
– А вы хорошо говорите порусски, – поднимаясь, улыбнулась Влада.
– Так я ведь из Латвии.
– А, Рига, Юрмала! Знаем.
Официант еще долго смотрел вслед уходящим клиентам, думая о чемто своем, пока его не окликнули украинцы.
– Эй, милейший, принесите, пожалуйста, счет.
Добравшись до скал, Громов и Влада прошли по узкой тропе и оказались на небольшом – метров двадцать в длину – пляжике, со всех трех сторон закрытом нагромождением серых камней.
– Здорово! – сделав стойку на руках, восхитилась Влада. – Совсем никого! Так я и хотела. А ну доставай камеру!
Выставив вперед ногу, девушка изогнулась, приняв, по ее мнению, самую соблазнительную позу, и, сдвинув на лоб очки, задорно подмигнула:
– Снимай!
Андрей поднял камеру – щелк!
Девушка упала на колени в песок, подняв руки к небу и показывая загорелый животик…
Щелк!
Поднявшись, подбежала к камням…
Щелк… и – еще раз – щелк! Лицо – крупным планом.
– Стой, стой, давайка еще раз – в чернобелом виде.
– Зачем в чернобелом? Смотри, морето какое красивое!
Щелк.
– А теперь – там… Оп!
Стянув рубашку, Влада обнажила плечико…
Щелк!
…а затем – и грудь.
Щелк! Щелк!
А вот уже и сняла рубашку совсем, оставшись в одних шортиках, ослепительнобелых, еще больше оттенявших красивый южный загар. Ах, какая грудь у нее была! Сказать восхитительная – значит, не сказать ничего! Небольшая, упругая, с плотными коричневыми сосочками, столь возбуждающе подрагивающими, что…
Щелк! Щелк! Щелк!
Оп!
Сбросив шортики. Влада забежала в море. Ущипнула себя за мочку уха – снова этот милый жест – Андрею нравился.
Щелк! Щелк!
Громов, конечно, подозревал, что никакого белья на ней не было… даже не подозревал – видел, точнее, под рубашкой – не видел.
– Ты что же, вообще купальник с собой не взяла?
– Да валяется гдето в сумке. Так, прихватила на всякий случай.
Засмеявшись, девушка подбежала к Громову, обняла, и тот, бросив камеру на песок, принялся ласкать ее грудь, сначала пальцами, а затем – и губами.
– Ах, – Влада закусила губы. – Давай хоть полотенце подстелим… песокто горячий… ах…
Красножелтым флагом взметнулось пляжное полотенце. Полетели в сторону очки. Андрей снова принялся целовать девушке грудь, затем спустился ниже, к пупку, затем еще ниже… Влада изогнулась, застонала, и вот уже, казалось, не только тела, но и мысли любовников слились в одно целое, обоим уже не было дела ни до чего – ни до моря, ни до пляжа, ни до появившегося вдруг катера. Последний, правда, быстро скрылся из виду, но…
– Ну и пусть смотрят, – Влада независимо повела плечом. – Кто тут нас знаетто?
Логично рассуждала девочка.
– Пошли еще фоткаться, а?
– Легко!
Громов дотянулся до камеры и, поднявшись, побежал вслед за озорной девчонкой:
– А ну стой! Догоню – в море выкину! Ага… попалась… А ну поверниська… Повернись, говорю тебе… Так, замри!
Щелк! Щелк! Щелк!
– Нет, нет, не поворачивайся. Вот так…
Бросив камеру, молодой человек подошел к девушке и, крепко схватив за талию, поцеловал меж лопатками в спину. А затем…
– Ой, что ты делаешь…
– Да так…
И снова секс, на этот раз несколько более размеренный, нежели только что – на полотенце. Влада со стоном закатывала глаза, и Громов чувствовал себя на верху блаженства… А как он еще должен был себя чувствовать?
– Ну а теперь в море?
– Угу! Ой! Смотри – корабль! – не добежав до прибоя, девчонка вытянула руку. – Парусник! Здоровский какой, ага?
– Да, красивый, – приложив ладонь ко лбу, Андрей внимательно всмотрелся в появившееся изза скал трехмачтовое судно явно старинного типа, с высокой кормою и надстройкой перед бушпритом, галеон или флейт…
– Скорее, флейт… – вспомнив судомодельный кружок, промолвил себе под нос Громов. – Мачты составные – вон стеньги… Флейт. Или пинас – кормато плоская. Хотя вообщето пинасы в Северной Европе строили, а здесь – галионы… или галеоны – как кому нравится. Паруса и такелаж стандартные – семнадцатый век… ну или начало восемнадцатого.
– Красивый кораблик, – потрогав себя за ухо, снова повторила Влада. – Смотри, приближается! Ой, а чего он красныйто?
Действительно – красный, Громов только сейчас обратил на это внимание – все больше мачты да паруса рассматривал, интересно было классифицировать.
– Помнишь официанта? – вдруг улыбнулся Андрей. – Что он там говорил про красное судно? «Барон Рохо» – проклятый корабль, вестник несчастий.
– Ой, да ну тебя! – Влада замахала руками. – Пошли купаться скорей.
Молодой человек обнял подругу за плечи и ласково чмокнул в щеку:
– Ну милая, давай еще немножко посмотрим. Да я его сейчас сниму!
Подхватив камеру, Громов сделал несколько снимков, силясь рассмотреть трепещущий на корме флаг – красножелтый испанский? Нет – какойто вообще непонятный вымпел. А корабль – красавец!
– Такелаж – да, для семнадцатого века стандартный…
– Такелаж! – фыркнула девушка. – Слово какое смешное. Может, объяснишь?
Андрей повел плечом:
– Почему нет? Такелаж, девочка, это, попростому говоря, все веревки на судне. Бывает бегучий – который можно тянуть – и стоячий…
– Хаха – стоячий! – Влада хлопнула в ладоши. – Как эротично!
Громов взъерошил подружке – этой девчонке все же нельзя было отказать в определенном чувстве юмора, особенно того, что ниже пояса. Телевизора, видать, в детстве обсмотрелась.
– А это мачты – да?
– Да, мачты, – улыбнулся молодой человек. – Та, что впереди – фок, дальше – грот, последняя, третья – бизань. На бушприте парус – блинд. Часть парусов зарифлена…
– Чточто?
– Ну подвязаны к реям.
– К чему подвязаны?
– К реям. Гм… ну как тебе объяснить. Короче, палки такие; вообще все палки на судне рангоутом именуются.
– Что именуется? Ну вот, опять ты эротические слова говоришь! – озорно хлопнув Громова по плечу, Влада побежала в море, оглянулась. – Ну что ты стоишьто?
Да, галеон… или просто – торговое судно – пушечных портов чтото невидно, или – потому что далековато еще? Впрочем, такой вот торговец очень легко превратить в фрегат – поставить парутройку фальконетов да десятка полтора двенадцатифунтовых пушек, добавить в команду людей… А водоизмещение? На глаз – тонн тристачетыреста, да уж – не шхуна.
– Ээй! А водичкато теплая!
Кто бы сомневался.
Они долго купались, затем лежали на песке, пили пиво – а красный корабль все не уходил, похоже, даже замедлил ход… нет, точно замедлил – по вантам полезли к парусам маленькие черные фигурки матросов.
– К кафе идет, – задумчиво протянул Андрей. – Там же пирс рядом. Хватит ли только глубины? Ну раз идут – наверное, хватит.
Влада нежно привалилась к его плечу и спросила:
– А тут что, кино про пиратов снимают?
– Может, и кино, – молодой человек шмыгнул носом. – А может – учебный. Или, скорее – какойнибудь клуб. Такой кораблик построить немаленьких денег стоит.
– Ого! – услыхав про деньги, заинтересовалась девушка. – Так это клуб миллионеров, да?
– Похоже, так.
– Интересно, а экскурсии они на свой корабль устраивают?
– Вот в кафе и спросим. Судното, похоже, туда идет. Ты еще не проголодалась?
– Проголодалась! – со смехом отозвалась Влада. – Прямо как волк голодная! Нельзя ж нам с тобой все время друг другом питаться.
– Тогда в кафе?
– Угу. Поедим да поедем. Все равно погода – вон – портится.
И в самом деле, на горизонте появились плотные зеленоватосиние облака, быстро приближавшиеся к берегу. Правда, особых волн на море не было, так, обычная зыбь.
Влада вдруг обняла Андрея за шею, поиграла серебристой цепочкою с небольшим овальным медальоном:
– Серебряная?
– Нет, нержавейка. Но очень хорошего качества.
– А что за икона?
– Да ты ж рассматривала уже. Тихвинская Божья Матерь – защитница земли русской.
– Ааа… Слышь, милый, – девушка быстро натянула рубаху и шорты. – А я на рецепшене экскурсию подходящую видела. Как раз куда ты хотел – на гору Монтсеррат! Автобус завтра от остановки – от той, что рядом с нами – ровно в девять часов отправляется, всего сорок девять евро… на двоих, значит, почти сотня будет, да там чегонибудь прикупить…
– Ой, Влада, дались тебе эти автобусы, – зевнув, отмахнулся Андрей. – На поездахто куда как интереснее! Представь только – сначала до Барселоны, потом – до станции Монистроль де Монтсеррат, а оттуда – по горам, прикинь – специальный поезд до монастыря ходит – кремальера называется. А обратно – по подвесной дороге! Здорово!
– Ничего хорошего, – Влада обиженно поджала губки. – В поездах этих вечно народу… да и вдруг – заблудимся?
Вот тут Громов расхохотался:
– Да где там блудитьто? Не пропадем, чудо! Вспомни, как в Фигарас через Масанес добирались. Не заплутали же!
– Да уж помню, – девушка, похоже, еще больше обиделась. – Особенно этот полустанок дурацкий. Пусто кругом, народу нет – спросить не у кого. А туалет? Я вообще молчу!
– Это потому, что мы новый вокзал не сразу нашли. На обратном же пути все в порядке было.
– Все равно! – Влада упрямо набычилась. – Лучше на автобусе, как все нормальные люди!
– Нормальные люди любовью на пляжах не занимаются.
– А тебе не понравилось. Да?!
Завелась, завелась девчонка, надулась, замолчала, да так, молча и прошагала до самого кафе, да и там не особото разговорилась.
– Душа моя, ты что будешьто?
– Сколько раз тебе говорить – не называй меня так!
– Хорошо, – покладисто согласился Андрей. – Больше не буду. Так что тебе? Паэлью или буттифара – колбаски?
– Паэлью. А колбасу эту жирную сам ешь!
– И съем! Со всем нашим удовольствием. Пивка только еще возьму. А тебе, как всегда – белого сладенького винца, да?
Влада не отвечала, глядя затуманившимися глазами кудато вдаль… на красный парусник, неторопливо подходивший к пирсу. Впрочем, до самого причала он всетаки не дошел – встал на якорь на рейде. Видать, и впрямь не оченьто глубины хватало.
– А хочешь, мы с тобой завтра на Коста Браво поедем? Ты ж хотела. В Ллорет де Мар или Блянеш… Бланес – пишется.
– Да что ты мне все объясняешь! – вконец разозлилась девушка. – За полную дуру держишь, да? Думаешь, я тупая деревенская корова!
– Да что ты такое го…
– Нет, думаешь! Я же вижу. Постоянно меня подкалываешь, показываешь, какой ты умный и какая я глупая…
Густые ресницы Влады гневно дрожали, синие глаза метали молнии, как видно, обиделась девушка не на шутку, так, что и есть не стала, бросила вилку на стол, вскочила на ноги:
– Я пошла! И за мной не едь.
– Да постой! – Громов поспешно схватил подружку за руку. – Ну не обижайся! Ничего я такого не думал. Сядь! Вот, сядь и успокойся, ладно?
Ох, он все же был сноб – пусть даже немного – и сам хорошо чувствовал это, да никак не мог удержаться. Что уж тут говорить, нравилось Громову ощущать себя этак как бы над всеми, словно бы парит в небе над прочими приземленными личностями, удовлетворенно ощущая свой интеллектуальный потенциал… Так что права, права девочка. И что он ее так досталто?
– Ну не сердись. Садись. Сейчас поедим, выпьем. Сегодня вечером, кстати, в отеле – фламенко – я объявление в лифте видел.
– Оно уже третий день висит, – презрительно хмыкнула Влада.
Громов искренне обрадовался – ну хоть чтото сказала, начало есть, к замирению дорога проложена.
– Так тебе – вино?
– Вино. Что спрашиваешьто?
Подбежавший официант – не тот усатый латыш, что рассказывал о красном проклятом судне – другой, молодой чернявый парень – поспешно приняв заказ, принес вино и пиво.
– Грасьяс, – вежливо поблагодарил Громов. – А ваш напарник… он где?
Парень развел руками – похоже, кроме каталонского и испанского никакими другими языками не владел. Андрей же прилично говорил поанглийски, пофранцузски, при большой надобности, тоже мог изъясниться, что же касаемо испанского… тем более – каталонского… Кроме – «привет», «спасибо», «пожалуйста» больше и ничего практически.
– У вас не занято?
Громов оглянулся, увидев позади знакомую пару. Украинцы. Парень и девушка. Парень – этакий плотненький короткостриженый «бычок» в полосатых шортах и толстовке, девушка – тоненькая, черноглазая, чемто похожая на местных испанок… точней – каталонок.
– Дада, свободно, садитесь.
Было уже далеко за полдень, и кафе наполнилось народом – отдыхающими, туристами… Многие, как и Андрей с Владой, зашли, возвращаясь с пляжа. Всюду звучала русская речь, иногда разбавляемая немецкой, официанты носились, как мухи. А того, латыша, чтото видно не было. Наверное, смена закончилась.
– Меня – Петро зовут, а она – Наталия, – представились украинцы. – То жинка моя.
Громов засмеялся:
– Понятно. Я – Андрей.
– А я – Влада.
Новые знакомые заказали целую сковородку лапши с морепродуктами и дюжину пива. Оказались – приятные люди из Запорожья. Петро – инженер, а его «жинка» – учительница, как в старые времена бы сказали – «молодые специалисты».
– Мы воон в том отеле живем, прямо через дорогу, – показал рукой Петро.
Громов поднял бокал с пивом, чокнулся со всеми:
– Понятно. Давно приехали?
– Та дня три.
– В Барселону уже съездить успели?
– Та побывали. У Наталии на рынке Бокерия кошелек сперли. Правда, денег там не было – жинка у меня умная, знает, где гроши носить.
Петро обнял супругу за плечи и рассмеялся:
– Ну за знаемство.
– А вы в это кафе часто заглядываете? – допив пиво, поинтересовался Андрей.
– Да вчера были. И сегодня вот.
– Официант тут один есть, латыш…
– А, усатый такой! – вспомнил собеседник. – Как же! Сейчас только его видал – бежал кудато как оглашенный. Меня увидел – про какойто проклятый корабль сказал. Мол, горе от него, несчастье.
– Не про этот ли? – Громов кивнул на стоявшее на рейде судно… с которого вдруг бабахнула пушка.
И даже – не одна, а несколько. Весь борт корабля окутался плотным дымом, словно бы с неба вдруг упало облако.
– Салют, – усмехнулся Петро. – Наверное, тут опять праздник какойто.
Чтото просвистело в воздухе. Ухнуло! Ударило в соседний столик! Все полетело в разные стороны – осколки пластика и тарелок, еда, люди. Ктото истошно закричал, а какойто седой высокий старик, упав на пол, вдруг както неестественно вытянулся и, закатив глаза, замер. Около его головы сразу же образовалась темнокрасная лужа…
– Что, что такое? – повскакав с мест, закричали все. – Теракт, что ли? Бомба!
– Люди, спасайтесь, кто может! В кафе бомбу взорвалииии!!!
С корабля снова раздался выстрел – бабах!!!
Бабах!!! Бабах!!! Бах!!!
– А ведь это с того судна палят! – вылезая изпод столика, выругался Петро. – Вот ведь гады! Ну что, москали, – бежим?
Громов махнул рукой:
– Да уж пора бы… Вон всето – давно ноги сделали.
И впрямь, мгновенно поднявшаяся паника в момент опустошила кафе и прилегающую к нему часть пляжа.
– Да, бежим!
Оглянувшись на Владу, Андрей схватил ее за руку:
– Ты как?
– Да ничего, – девчонка неожиданно улыбнулась – испуганной она не выглядела, может, еще не осознала грозящей опасности. – Соус только на шорты пролился. Не знаю, как теперь и отстирать.
– Ничего, милая, – на бегу прокричал Громов. – Не надо стирать – новые шорты купим.
Над головами беглецов снова чтото просвистело – пущенное ядро (или чем они там стреляли) угодило прямиком в расположенную напротив кафе парковку, покорежив пару машин. Ктото громко закричал, стайка подростков с серфинговыми досками под мышками тут же прибавила ходу.
– Все, пожалуй, – Петро остановился у железной дороги, тянувшейся параллельно пляжу. – Сюдато им зачем палить? Ни людей, ни машин нету, разве что поезд пройдет.