Мысли о нем у нее стали вызывать щемящую боль в душе. Почему именно так она воспринимала, Маша не могла себе ответить. "Не буду думать о нем, – злясь на себя, сказала Маша.
«Скоро я увижу моего малыша, – радостно подумала она. – Как много потеряла при своей жизни Марина. Бедная моя сестра, – с сожалением вспомнила ее Маша. – Как же она была хитра, но ее хитрость не помогла ей выжить в катастрофе. А манипулировать людьми, она очень любила. Надо же придумать было такое, сказать мужу, что едет на искусственное оплодотворение, а самой поехать к бывшему однокласснику, который в нее с детства был влюблен. Вот авантюристка. Бедный Дмитрий, если бы не гибель Марины, он никогда бы не узнал, что у него есть сын. Бедным был бы Эрик. Родители его попросту не замечали, пока не возникала потребность посюсюкаться с ним. – Маша невольно притронулась к груди, они уже не были того объема, когда она оставила Эрика в Петербурге. Сердце ее заныло. Маша безумно скучала по малышу, взращенному ей почти с первых дней его жизни. – Ему уже десять месяцев, надеюсь, я больше ничего не потеряю из его жизни. А какой будет сюрприз Насте. И Дмитрию», – пронеслось следом в мыслях, – тьфу, ты, – в сердцах сплюнула она, – как будто приворожил меня, так и вертится в голове. Еду к одному мужчине, думаю о другом».
Удар шасси самолета о взлетную полосу, вернул Машу в реальность. Самолет, пробежав по бетонке, замедлил свой бег и мягко остановился. За окном было хмуро, шел мелкий нудный осенний дождь. Маша с облегчением подумала, что их рейс не был отложен из-за пасмурной погоды, и они без задержки вылетели и были приняты аэропортом Пулково. Пассажиры потянулись к выходу, по ногам потянуло холодным воздухом, и Машу забила дрожь. Без сомнений, что не холод тому причиной. Маша вступала в новую жизнь, и нервное напряжение затрясло ее только сейчас, вызванное осознанием того, что она оказалась на месте, где ей предстояло, начинать с нуля и ей уже не было возврата назад, если она хотела быть рядом со своим ребенком. Поездка по взлетному полю в автобусе аэропорта немного успокоило ее и, входя в здание, она чувствовала уже себя уверенно. Когда-то все равно надо начинать жить по-новому. С небольшой долей сарказма в голосе, она прошептала:
– Поздравляю, Маша, начался новый этап твоей жизни! Желаю удачи!
В аэропорту было многолюдно. Встречающие и пассажиры, заполонили все пространство перед ней, и Маша растерялась, боясь, что Сергей ее в этой толпе не найдет. Она стала озираться и разглядывать людей, желая быстрее увидеть его. Он возник перед ней неожиданно с большим букетом цветов, с широкой улыбкой на лице.
Вручив ей цветы, он протянул руки к Катюше, которая с радостным возгласом:
– Дядя, – потянулась к нему и обняла его за шею.
– Надо же, – воскликнул Сергей, – она меня не забыла.
– Цепкая память, – довольно улыбаясь, прокомментировала Маша, – теперь я верю, что ты сыщик, – добавила она с небольшим страхом, рассматривая бурлящую вокруг них толпу, – умеешь быть незаметным.
Разглядывая его радостного с ребенком на руках, Маша заметила, что раньше не обращала внимания на то, что он очень красив. Для нее в Адлере он был симпатичным блондином. Сейчас в длинном сером плаще, высокий, загорелый, с широкой улыбкой, показывающей крепкие белые зубы, он выглядел, как киноактер. Невольно выделяясь этими качествами среди люди, он привлекал к себе взгляды, а маленькая Катюша добавляла ему шарма. Из-за малышки Сергей казался этаким красивым мужественным отцом семейства.
«И я как сирота возле него, – усмехнулась про себя Маша, как всегда, критично относясь к своей внешности, – волосы разметались, дешевая ветровка и джинсы с китайского рынка. Хорошую же я ему пару составляю».
Сергей поцеловал ее в щеку.
– С приездом, – нежно проговорил он.
– Спасибо, – поблагодарила его Маша, смутившись и покраснев от такой теплой встречи.
– Ты все так же прекрасна, – глядя на нее сияющими карими глазами, заявил Сергей.
– Осторожнее, не то растаю, от твоих комплиментов, – пробормотала Маша, уверенная, что это просто дежурный комплимент. Нужно же что-то сказать при встрече.
После того, как забрали багаж, Сергей попросил их подождать под навесом и ушел в сторону стоянки. Спустя несколько минут он подъехал на красивой иностранной машине. Маша, просидевшая почти всю жизнь дома, в автомобилях толком не разбиралась, так что сказать какая эта марка она не могла. Кроме одного: за такую шикарную машину Сергею пришлось выложить не малую сумму. Сергей, закинув сумки в багажник, усадил Машу с Катюшей на заднее сиденье. Почувствовав тепло и комфорт салона, Маша с облегчением вздохнула, надеясь, что не все, будет так страшно, как ей представилось, отбрасывая сомнения.
– Куда поедем? – глядя на Машу, через зеркало заднего обзора, спросил Сергей. – Ко мне или в гостиницу? – предложил он на выбор два варианта.
– Ты пока трогайся, а я подумаю, – сказала она, понимая, что для ребенка последнее не очень хороший вариант.
– Боишься? – с теплотой в голосе спросил Сергей, отъезжая от здания аэропорта. – Но, я маленьких девочек, не ем на ужин. Так, что смело, можешь ехать ко мне, для Катюши гостиница будет смерти подобна, – выразил он ее мысли вслух.
– Ты серьезно? – задала вопрос Маша.
– На счет чего? Ужина или смерти?
– Ужина, – засмеялась Маша.
– Честно говоря, завтра вечером я на неделю уезжаю за границу. Я вообще, часто разъезжаю. Тебе крупно повезло, что в тот момент, когда ты решила кардинально поменять свою жизнь, я был в городе. Так что, с завтрашнего дня в твоем распоряжении будет трехкомнатная квартира на целую неделю, правда это мое предположение. А может и на дольше, – протянул он, но Маша заметила проскользнувшее в его голосе огорчение.
– Что, неохота ехать?
– Я бы остался с большим удовольствием здесь, рядом с тобой. Тебе стоит только моргнуть мне глазом, и я найду тысячу причин, чтобы отказаться от предстоящей поездки, – ответил он серьезным тоном, глядя в зеркало и пытаясь увидеть выражение ее глаз на его заявление.
Маша опустила взгляд на колени. «Надо быть осторожнее в высказываниях с ним, и не давать повода на надежду иметь близкие отношения со мной. Я приехала в Петербург не для того, чтобы бросаться головой в любовный роман».
Сергей, видя, что Маша не собирается отвечать ей, понял, что не вызывает в ней такого же интереса, как она у него. На некоторое время в машине повисла тишина, нарушаемая только ровным звуком работы двигателя. Невольно выхватывая лицо Маши взглядом в зеркале, Сергей удивился своему чувству. «Простая русская молодая женщина. Но что в ней зацепило мою душу и сердце? Из-за чего я не равнодушен к ней? Увидь меня мои друзья с ней рядом, могут удивленно воскликнуть. Такие женщины обычно не были в моем вкусе. А может, я насытился прелестями рафинированных красоток? Или меня уже тяготит роль охотника в дикой свободной жизни? Но нет, не в этом дело. За простым непритязательным видом, Маша скрывает внешнюю и внутреннюю красоту, которую надо только хорошо разглядеть. И когда же ты, Дон-Жуан, разглядел ее? – усмехнувшись, он мысленно обратился к себе. – С каких пор тебя стала интересовать человеческая сущность?»
Когда они въехали в город, Сергей сказал:
– Я так понял, что ты принимаешь мое предложение?
– Да, – твердо ответила Маша. Хватит прятаться ей от мужчин, пора научиться давать им отпор в нежеланных для нее случаях.
– Я рад, – многозначительно взглянув на нее, сказал он.
В его голосе Маша заметила нотки радостного облегчения оттого, что ему удалось добиться ее согласия.
– Завтра, я выкрою время, и мы осмотрим пару квартир. Подходящую, можно будет сразу оформить, – бодро сказал Сергей.
– Так быстро? – удивилась Маша.
– В городе ценят чужие деньги и свое время, – усмехнулся Сергей.
В квартире Сергея их ждал накрытый стол.
– Это уж слишком, – сказала она, разглядывая богатый выбор блюд. – Неужели ты умеешь сервировать стол? Вам это по долгу службы необходимо, – улыбаясь, ответила она сама на свой вопрос, – судя по машине, квартире, твои клиенты, наверно, обедают только в ресторанах. Совмещаешь полезное с приятным? – пошутила она.
Сергей положил уснувшую Катюшу на диван и тихо произнес:
– Это мама. Я про тебя ей все уши прожужжал, и это первый случай в моей жизни. Про женщин я обычно никому никогда не говорю. Но здесь мне захотелось поделиться, и она не выдержала и сказала, что наверно, у меня это серьезно, раз рассказал ей о тебе.
Он подошел к ней, положил ей на плечи руки и, заглядывая в ее зеленые глаза, произнес:
– Не отталкивай меня, разреши мне хотя бы быть с тобою рядом. Время пройдет, и ты решишь, и скажешь, насколько я тебе приятен или наоборот.
Сергей обнял ее и прижал к себе, Маша уткнулась лицом в его плечо, скованно застыв. «Как хочется иметь опору в жизни. Жить, надеясь, что ты нужна кому-то ради себя самой, и за это только тебе будут благодарны. Будут холить, лелеять, а ты только и будешь заниматься тем, чтобы красиво выглядеть и вкусно пахнуть. Кстати, о запахах», – подумала она, убаюканная теплом Сергея, вдыхая исходящий от него тонкий запах мужского одеколона. Он был приятным и напомнил ей аромат мужского парфюма другого человека. Перед глазами встало лицо Дмитрия. Маша мысленно застонала, ну почему этот человек преследует ее? Почему не только видения, но даже запахи заставляют ее вспоминать о нем?
Она освободилась из объятий Сергея, села на диван возле Катюши, подсознательно выбирая в ее лице себе защиту.
– Боюсь, даже время не подействует на меня, – с грустью сказала она. – Я слишком злопамятна, – горько усмехнулась Маша, – и боюсь опять наступить на те же грабли. Сейчас я могу принять от тебя помощь, быть с тобой друзьями, но не больше. Такой вариант отношений между нами тебя устраивает?
– Что ж, – вздохнув, протянул Сергей, – и на том спасибо. Я знаю, что ответь я по-другому, ты можешь в сию минуту уйти с ребенком на руках из-за своих предубеждений.
– Да, – улыбнулась Маша, – сама не знаю, что иногда на меня накатывает, когда на меня оказывают давление. Такое ощущение, будто вожжа под хвост попадает, и я несусь, несусь и несусь, как лошадь необъезженная.
Сергей засмеялся.
– Вот что и привлекает меня в тебе, твое нежелание быть зависимой от мужчины и самокритичность. В наше время обычно от женщин, кроме слов, какая я красивая, какая я хорошая, других слов-то не дождешься.
Маша прыснула смехом, и закрыла рот ладонью, вспомнив, что рядом находится спящая дочь. Своевременная шутливая манера разговора отвела их от опасной черты, за которой могло возникнуть недовольство поведением другого. Между ними теперь установилась легкая атмосфера дружеского понимания. Они довольные, что смогли найти золотую середину в их отношении друг к другу, сели за стол, как будто не было никаких ситуаций, требующих дипломатического подхода. Маше этот осенний вечер, когда больше не надо было следить за каждым своим словом, манерой общения напомнил ей их свидания в Адлере. Между собеседниками не было никакой скованности, и они легко могли говорить обо всем. Отметив высокое качество и вкус приготовленных блюд, Маша, потягивая, маленькими глотками вино из бокала, попросила Сергея рассказать, как он смог найти за столько короткое время, десяток выставленных на продажу квартир. Сергей рассмеялся.
– Я позвонил в риэлтерскую контору и узнал, что у них в продаже имеется их несколько. Съездил к ним. Они дали мне список с распечаткой описания каждой их них.
– Какая из них тебе больше понравилась по планировке и местоположению? – спросила его Маша, желая узнать мнение человека старше ее и более приспособленного жить в большом городе.
Внимательно выслушав, она составила свое мнение и сказала, что на некоторые квартиры не стоит тратить время и стаптывать каблуки.
– Тем самым, – добавила она, – я освобожу тебя от лишних хлопот со мной.
– Но в квартире, которая я понял тебе подходит, нужно сделать капитальный ремонт, – предупредил Сергей, – хватит у тебя средств на ее покупку и отделку?
– Я женщина не богатая, но и не бедная. Евроремонт делать я, конечно, не буду, потому что после него я могу остаться без гроша в кармане. Простой – да. Он необходим. Потом я приобрету мебель, конечно не антикварную, – рассмеялась Маша, чувствуя в теле легкость от выпитого вина, – а такую, которая будет и красива и прочная, чтобы выдержать скачки маленьких детей. Так что с бухгалтерией я в дружбе, пока, подбивается дебит с кредитом.
– И где ты только таких слов нахватала? – поедая ее взглядом, спросил Сергей. Он чувствовал, что его не интересует сейчас, насколько она образованна, как жила. Ее сияющие изумрудным цветом глаза, румянец, проступивший на ее белоснежной коже, притягивали его к ней, как магнитом. Но Маша, видно, расслабившись, уже не ощущала физическую угрозу с его стороны, после того как они пришли к некому заключению в их отношениях. Молодая женщина, увлеченно рассказывала о своей сестре.
– Так у меня Марина могла составить запросто бухгалтерский отчет, хотя и была без образования. Они же с мужем банк в свое время вместе создали. Ну, и сестричка моя, без конца что-то подбивала, подсчитывала, потом задумается, и вслух начинает говорить об этом.
– У тебя родня такая богатая?
– Была. Теперь их богатство отошло к Эрику, а за него решает все его опекун.
– Я совсем забыл эту историю. Так, чем же закончилось твое похищение? – он спросил и тут же начал отвечать. – Судя по тому, что ты здесь, а не в Крестах, – пошутил он, – твоя выходка не было принята к судопроизводству. Опекун жалостливый попался?
– Да, – с кислой миной на лице, протянула Маша. – Мне посчастливилось, и я отделалась лишь легким испугом, – сказала она, вспомнив тот день в аэропорту и руку Дмитрия на своем плече.
Здорово она тогда испугалась, думала, что ее схватили, чтобы задержать. И опять в памяти всплыли слова Дмитрия: «Может, останетесь у меня с Катюшей, сколько вам захочется?» На его лице видно было ожидание ее утвердительного ответа, а она ответила ему грубо резко и отрицательно. «И когда я научусь прилично себя вести?» – с критикой в свой адрес проехалась она.
– Что нелегко все же пришлось тогда тебе? – спросил Сергей, загрустившуюся Машу. Глаза ее вдруг потеряли лихорадочный блеск, глядя в пустой бокал устало.
– Было дело, – отделалась она кратким ответом, давая понять ему, что ей не хочется рассказывать подробностей произошедшего с ней недавно события.
– А в Питер, ты решила из-за Эрика перебраться, чтобы быть поближе к нему? – спросил Сергей, которого очень интересовало, что привело ее сюда. Ребенок? Может мужчина, отец малыша? Но ее ответ заставил усомниться в его предположении.
– Это тоже сыграло немаловажную роль, – ответила Маша, – а больше всего другой фактор вынудил меня бросить насиженное с детства место. Понимаешь ли ты жизнь небольших городов?
– Тишь, благодать, нет суеты и толкотни. Все спокойны, нервы в порядке. А с другой стороны, как в болоте. Наверно, все это засасывает, а тебе потом не хочется даже шевелиться, – точно высказал мнение Маши Сергей.
– Да, в тебе писатель пропадает, – улыбнулась она, – откуда такое совершенное описание деревенской жизни?
– Отлеживался однажды в одной глухомани, заметал следы, как говорится. По началу это меня устраивало, потому что ресурсы здоровья были на исходе. Но, когда почувствовал, что со здоровьем, будто уже в порядке, почему-то на поверхности осталась одна голова, – он засмеялся, глядя на недоумение на лице Маши, – ну это когда, валяешь на постели, и кроме мыслей в голове, ничего у тебя не шевелится. Даже мысль и та была тяжела для меня, настолько разленился.
Маша в голос засмеялась.
– Не поверю, что ты мог быть таким. Мне, казалось, что ты даже ночью не спишь, настолько от тебя исходят волны энергии.
– Да? Не хочешь в них войти? – двусмысленно спросил Сергей.
– Я не выдержу такого темпа, – серьезно ответила Маша, мгновенно протрезвев. Покушение на ее честь она моментально заметила, – ты же знаешь, я недавно из деревни, – с лукавой улыбкой растягивая, произнесла она последние слова.