Двигаясь со скоростью пятидесяти километров в час, грузовики проехали последние метры, и вскоре головная машина начала втягиваться за угол крайнего здания… Когда оба грузовика исчезли из вида, Франческо распахнул дверь и пересек расстояние между магазином и «хондой». Остановившись возле багажника, склонился к земле и бросил взгляд в дальний конец Виа Мареа, откуда должен был появиться третий грузовик, но ничего не увидел – пока там никого не было.
Поправив подсумок с гранатами, Франческо оперся спиной о заднее крыло «хонды» и поднял гранатомет. Обхватив правой ладонью рукоятку оружия, опустил указательный палец на спусковой крючок. В тот момент, когда кончик пальца коснулся металла, в конце улицы появилось движение.
Повернув голову, Франческо увидел грузовик – выбравшись из-за угла, машина двинулась к нему по центру Виа Мареа. Сейчас до нее было не менее двухсот метров – с такого расстояния нельзя было увидеть деталей, но Франческо практически сразу же понял, что это тот самый грузовик, который он видел две минуты назад. Нырнув за багажник, он прислонился к машине и принялся ждать.
Пару секунд он не слышал ничего, кроме биения собственного сердца и шума крови в ушах, потом различил низкий звук дизеля. С каждым мгновением этот звук нарастал – даже не видя грузовик, Франческо прекрасно себе представлял, как тот движется по Виа Мареа: грязно-зеленый монстр, ползущий мимо разбитых машин и застывших покойников.
Через четыре секунды гудение дизеля достигло такой силы, что Франческо смог различить бряцание клапанов в его двигателе. Сидя на асфальте спиной к «хонде», он чувствовал вибрацию, вызванную движением многотонной машины, и ощущал, как капелька пота течет по виску…
Когда прошло еще две секунды, он бросил последний взгляд в дальний конец Виа Мареа, но не заметил скрывшихся там грузовиков. Тогда он повернул голову и различил в витрине магазина фототоваров отражение грязно-зеленой махины – до грузовика оставалось не больше пятидесяти метров.
Уперев ступни в мостовую, Франческо глубоко вздохнул и рывком вздернул тело, разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов. В следующий миг он увидел машину и поймал ее на нитку прицела.
За мгновение до того, как его палец спустил курок, Франческо заметил, как двигавшийся на него грузовик вильнул вправо – словно сидевший в нем гул увидел его и, поняв, что произойдет через миг, попытался уйти. Франческо машинально отметил поразительную реакцию гула и выстрелил. Отдача заставила его отшатнуться, а через секунду он услышал хлопок.
В тот момент, когда граната вырвалась из ствола, гул сделал попытку выскочить из машины – наверно, он понял, что его маневры ничего не дадут: поблизости не было свертка, куда бы он мог повернуть, а на разворот у него уже не было времени. Гул резко открыл дверь кабины, одновременно поворачивая руль, – машина вильнула, однако выпрыгнуть гул не успел: расстояние, отделявшее «хонду» от грузовика, граната пролетела за долю секунды, и врезалась в него между кузовом и кабиной.
В следующее мгновение раздался оглушительный гром – словно с многоэтажки упал мусорный бак; Франческо пригнулся, но успел разглядеть, как полыхнувшее пламя развалило грузовик пополам: заднюю часть отшвырнуло к тротуару, а кабина с водителем, словно рождественская петарда, взлетела высоко в воздух. Одновременно с громом в уши ударил пронзительный скрежет, однако Франческо лишь мельком взглянул на волочащийся кузов – сейчас его взгляд был прикован к летящей кабине.
Поднявшись на столбе пламени вверх, она за секунду достигла высоты трехэтажного дома, на мгновение замерла в воздухе, а потом начала падать… Словно завороженный, Франческо смотрел, как кабина летела по воздуху, оставляя за собой след от горящей резины и производя тонкий свист. Этот свист нарастал, поднимаясь в тональности, и внезапно напомнил Франческо фильм про войну, – наверное, так свистели падающие с неба снаряды…
На какой-то миг он решил, что свист этот никогда не прервется, но именно в этот момент кабина достигла земли, и грохот металла, обрушившегося на мостовую, заставил его вернуться к действительности.
Стряхнув с себя путы оцепенения, Франческо схватил гранатомет в левую руку, правой выхватил из-за пояса пистолет и бросился к полыхающей на противоположной стороне улицы кабине…
* * *
Мгновение комиссар смотрел на раскинувшийся внизу город, обдумывая слова Аз Гохара, – он понимал, что тот прав: человек, знающий город, действительно может серьезно помешать плану Вассаха – пользуясь сетью проулков, прорезающих большую часть «старого» города, можно внезапно появляться в разных районах Террено, наносить гулам удар и скрываться, – наконец протянул:
– Значит, Вассах устроил бойню в монастыре для того, чтобы быть уверенным в том, что все «воины» города погибли и никто не сможет ему помешать?
– Да, – подтвердил Аз Гохар. – Ему нужно было уничтожить их всех вместе и сразу, и сделать это ему было просто – ведь он занимал пост начальника полиции. Он всё рассчитал: учел всех людей, которые могли постоять за себя, и разработал план, как уничтожить их вместе… Полагаю, теперь вы можете объяснить это лучше меня?
Гольди нахмурился:
– Да, теперь мне всё ясно: он подстроил встречу двух кланов, контролирующих город, – они приехали к монастырю в полном составе, и гулы их расстреляли. А когда туда подъехал Плацци с частью полиции, они уничтожили и полицейских.
Сделав паузу, комиссар протянул:
– Всё это ясно, но мне не понятно другое: почему Вассах не убил и меня? Ведь сделать это ему было просто – когда я подъехал к монастырю, мы встретились с ним один на один. Он легко мог убить меня, а потом представить всё так, будто меня застрелили вместе с другими.
– Похоже, вам повезло, комиссар. Хотя и не совсем повезло – по-видимому, Вассах вас оставил в живых специально… – Заметив непонимание на лице Гольди, Аз Гохар пояснил: – Ему нужно было привести к монастырю остатки полиции, а для того, чтобы сделать это, ему требовался помощник; наверное, поэтому он и оставил вас жить. Он думал, что вы поедете в город и пришлете к монастырю оставшихся «воинов», которых он затем уничтожит. Что же касается вас, комиссар, то вы бы умерли в комиссариате, при встрече с Вассахом. Он всё рассчитал, а единственное, чего не учел, – нашу встречу и то, что вы успеете сообщить в Милан о случившемся… Впрочем, – закончил старик, – вы видели, как он разделался с миланскими карабинерами.
Гольди кивнул и опять перевел взгляд в долину. Мгновение мрачно смотрел на черепичные крыши домов, с расстояния в три километра сливавшиеся в сплошную рыжеватую массу, подспудно отмечая, что под каждой из них лежат мертвецы, а потом протянул:
– Синьор Аз Гохар, но вы не считаете, что Вассах все-таки сделал ошибку? Ведь в Милане уже знают о бойне в монастыре!..
* * *
Выскочив из-за «хонды», Франческо бросился к горящей кабине: в считанные мгновения оказался возле места падения и остановился, глядя на груду железа.
Оторванная взрывом кабина упала в тридцати метрах от кузова. При падении она задела стену двухэтажного дома и оцарапала ее, словно коготь огромного тигра. Каркас ее был помят – кабина потеряла прямоугольные очертания, превратившись в подобие бумажной игрушки, по неосторожности смятой ребенком: лобовое стекло ее вылетело, дверца водителя была согнута пополам, правое колесо подломилось, приняв на себя всю силу удара. Обе покрышки горели; из-под капота раздавалось шипение вытекающих антифриза и масла – последнее, выплескиваясь на мостовую, занималось голубоватым огнем, – впрочем, опасность взрыва отсутствовала, так как бензобак остался под кузовом.
Не долго раздумывая, Франческо опустил гранатомет на асфальт, снял с плеч подсумок и сумку и бросил их рядом с оружием. Потом передернул затвор и шагнул к горящей кабине.
Через пару секунд он оказался в метре от водительской дверцы и внимательно ее осмотрел. Кабина лежала на правом колесе – из-за подломившегося амортизатора создавался уклон в тридцать градусов: дверца водителя располагалась на полметра выше пассажирской.
Стараясь не задевать расплавленный корд, Франческо ухватился за зеркало, уперся ногой в подножку водителя и подтянулся. Через мгновение он оказался высоко над землей, уцепился за ручку искореженной дверцы и потянул ее на себя. Согнутая пополам дверца ухнула, но поддалась – неуклюже повернувшись на уцелевшем шарнире, отвалилась, обнажая внутренности кабины, а через мгновение грохнулась о крыло. Свободной рукой Франческо разогнал клубы дыма и нагнулся в кабину. В первое мгновение он в ней ничего не увидел – здесь царил настоящий хаос из разорванной резины, горелого пластика, смятых деталей… – но через секунду разглядел то, от чего резко замер.
В метре от него находилось то, что осталось от гула – видимо, во время взрыва заднюю стенку кабины порвало, и ее куски, словно лезвия тесака, рассекли тело водителя пополам: ноги его оказались зажатыми под рулем – между креслом и передней панелью. На самом кресле торчал короткий обрубок – металл прошел от живота до левой ключицы и теперь к ногам крепился только остаток торса с левой рукой.
Франческо перевел взгляд за руль, ища вторую часть гула. Мгновение он ничего не мог разобрать – металлическая «роза» панели вдавливалась в кабину, перекрывая пассажирское сидение, – затем сдвинулся влево и разглядел голову и правую руку создания, впрессованные в пол сорванным креслом.
Переведя дух, Франческо попытался собраться с мыслями. Каким бы живучим ни было это существо, после такого ранения оно вряд ли будет жить дальше – похоже, взрыв прикончил его. Он бросил взгляд на лицо существа – мышцы гула не шевелились, голова с рукой были плотно прижаты к полу, так что, даже если бы гул и оставался живым, он не смог бы выбраться из-под кресла, – потом посмотрел на нижнюю часть существа, зажатую под рулем.
Едкий дым проникал внутрь кабины, забиваясь в ноздри и вызывая жжение в веках, однако даже через пелену дыма Франческо видел, что в кабине отсутствуют следы крови, а на месте среза, рассекающего тело создания, виднеется серое «мясо» – мелко подрагивающее, словно брюхо кальмара, с белыми вкраплениями костей позвоночника. Похоже, эта тварь сдохла, еще раз подумал Франческо и на какой-то момент ощутил легкое разочарование – было бы лучше, если бы она оказалась попросту оглушенной, так что он смог бы ее допросить; теперь же ему придется искать нового гула.
Стоя на подножке и чувствуя поднимающийся от горящего колеса жар, он провел рукой по лицу, а затем неожиданно для себя перегнулся в кабину. Оказавшись в метре от головы гула, протянул пистолет и ткнул его дулом в серую щеку.
– Ну, что, сдох, сукин сын?!.. – процедил он, отчетливо чувствуя, что его разочарование переходит в раздражение – эти твари оказались не такими живучими, как их представил старик. – Кусок дерьма!.. Ты понимаешь, что ты всего лишь ку…?
Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент заполнивший кабину дым попал ему в рот, и он кашлянул, с силой вжав пистолет, а в следующий миг ощутил, как оружие двинулось в сторону, и это движение не было вызвано им. Франческо непроизвольно напрягся, глядя на то, что происходило в полуметре от него, и не веря глазам: голова гула дернулась и медленно повернулась к нему!
До сих пор он мог четко увидеть лишь правую щеку и закрытый глаз существа, теперь же оно повернуло голову так, что Франческо сумел разглядеть всё лицо – левая щека и глаз существа были спалены, однако правый глаз уцелел и через пару мгновений открылся, уставившись на него с нечеловеческой ненавистью.
На мгновение Франческо ощутил укол страха, но не двинулся с места, а прошептал:
– Жив, паскуда!
Потом он приставил пистолет к уцелевшему глазу создания и процедил:
– Кто вы такие, мать вашу? Что вы за твари?!
Гул неожиданно дернулся – так что глаз его оказался справа от дула. Серые губы расползлись в стороны, образуя ужасающую ухмылку:
– Не так это просто, братишка!..
Брови Франческо двинулись к переносице, но, прежде чем он успел понять, что имеет в виду гул, справа от него появилось движение, и он инстинктивно рванулся назад.
Однако он не успел выскочить из кабины – в этот момент голова его оказалась над рулем, и левая рука гула метнулась к нему, закручиваясь вокруг его горла.
В следующий миг Франческо показалось, что его шею сдавили тиски – на мгновение перед глазами всё потемнело, но он успел разглядеть, как висящая на лице гула ухмылка стала шире, после чего с тварью стало происходить что-то непонятное. Придавленная к полу плоть гула внезапно начала изменяться – словно кусок пластилина, принялась сползать с ребер и черепа, перетекая в уцелевшую руку, которая, наоборот, начала увеличиваться, превращаясь в зловещее щупальце, с каждым мгновением удлиняющееся и протягивающееся к замершему над ним человеку…
За какой-то миг Франческо успел осознать, что у него есть не больше пары секунд, чтобы вырваться из машины; если же он не сделает этого, то просто умрет!
Невероятным усилием Франческо вывернул голову и сквозь красную завесу перед глазами увидел, что нижняя часть твари также изменилась – обрубок туловища потерял всякое сходство с человеческим, превратившись в «удава», хвост-рука которого был закручен вокруг его шеи и с каждым мгновением сжимался сильней.
Упершись левой рукой в искореженную панель над рулем, Франческо приставил пистолет к щупальцу и нажал на крючок. Грохот выстрела оглушил его – на секунду ему показалось, что он попал себе в голову. Пуля вырвала из щупальца огромный кусок, но оно продолжало сжиматься.
Не долго раздумывая, Франческо выстрелил еще пару раз: вторая пуля грохнулась в боковую стойку, увлекая за собой куски адской плоти, третья ушла в окно, опалив его щеку газом, однако после последнего выстрела он ясно почувствовал, что давление на его горло резко ослабло.
Он сделал отчаянный рывок – перебитое в трех местах щупальце лопнуло, словно прогнившая ветошь. Рванувшись назад, Франческо вылетел из кабины, однако, не рассчитав сил, лишь в последний момент успел ухватиться за зеркало и не упасть на асфальт… Устояв на подножке, он бросил взгляд вниз и увидел в кабине человеческий череп с извивающимся над ним серым щупальцем; на водительском сидении виднелось нечто, напоминающее трехрукого спрута: ноги его уходили к педалям, поднимающееся над ними щупальце с яростью металось по кабине, пытаясь достать ускользающую добычу.
Не мешкая ни секунды, Франческо прыгнул с подножки, приземлился на мостовую и откатился от кабины. Бросив пистолет на асфальт, схватился обеими руками за сжимающие его горло остатки короткого щупальца и принялся его отдирать… Оказавшись отстреленным от тела, извивающийся обрубок заметно ослаб, так что Франческо справился с ним без труда – через три секунды оторвал его и зашвырнул в кабину. Потом встал с асфальта и, шатаясь, шагнул к лежащему недалеко гранатомету.
Раскрыв подсумок, он трясущимися руками выхватил из него гранату, поднял гранатомет и принялся его заряжать. Он всё еще чувствовал давление в горле и грохот в ушах. Лишь каким-то неведомым чудом осколки пули не задели его самого, а если бы у него не оказалось пистолета, то он бы вообще был бы мертв…
Через четыре секунды гранатомет оказался заряжен. Франческо развернулся на девяносто градусов, наводя оружие на кабину, и в тот же миг разглядел появившееся в проеме двери щупальце гула.
На секунду он подумал: старик был чертовски прав – эти твари неправдоподобно живучи! – и выстрелил. Граната метнулась над улицей, влетела в кабину и, срикошетив от потолка, врезалась в пол. Через мгновенье она взорвалась. Над Виа Мареа раздался оглушительный грохот – яркое пламя брызнуло из кабины, сотни мелких осколков вырвались из нее, выбивая витрины, однако за секунду до взрыва Франческо упал на асфальт, так что взрывная волна прошла над его головой…