Но время проходит. И в Риме торгуют календарями с фотографиями дуче, и его внучка Александра Муссолини, она же племянница замечательной актрисы Софи Лорен, вступила в неофашистскую партию Итальянское социальное движение:
– Программа этой партии ближе всего к идеям моего дедушки. Я чувствую духовную близость с ним, и я всегда гордилась тем, что я – его родственница.
Александра Муссолини стала депутатом итальянского парламента, а затем и Европарламента. Она не раз говорила, что гордится своим дедушкой, который втянул Италию во Вторую мировую войну и привел ее к катастрофе. И она явно наследовала его националистические взгляды: в 2007 году Александра Муссолини заявила, что все румыны – преступники…
Испания. Крестовый поход Каудильо
Будущий неограниченный владыка Испании Франциско Франко был произведен в бригадные генералы в тридцать три года. Самый молодой генерал в Европе после Наполеона Бонапарта. В личном деле записали: «Является национальным достоянием. Армия и страна только выиграют от использования его выдающихся способностей на более высоких постах».
Он был маленьким – метр шестьдесят четыре сантиметра, так что в военном училище ему пришлось непросто. Недостаток роста компенсировал невероятным хладнокровием. Предпочитал штыковую атаку. Взять противника в штыки – значит деморализовать его. Это стало стилем и стратегией.
Летом 1936 года, возглавив мятеж, вождь националистов генерал Франциско Франко понимал, что в случае провала рискует жизнью. Поэтому он должен победить. И он принял на вооружение стратегию устрашения – массовый террор. Задача состояла не только в том, чтобы физически уничтожать врагов, но и подавить волю к сопротивлению.
Воинскую службу будущий диктатор Испании начинал в Марокко, жители которого добивались независимости. Воевать там было сложно и дорого, к тому же испанская армия сильно отставала от европейских. Война в Африке сделала его безжалостным. Солдаты Франко отрезали головы взятым в плен марокканцам, вернувшись в казарму, с гордостью демонстрировали трофеи.
В Африке Франко привык к тому, что те, кем он управляет, неразумны, как дети – им нужна твердая отеческая рука. И никакой свободы, которая оборачивается анархией. В подчиненных генерал воспитывал привычку слепо подчиняться приказам и уверенность в том, что армия – верховный арбитр политической судьбы страны.
В бою он был ранен в живот. В Африке при том уровне медицины подобное ранение заканчивалось смертью. А он выжил. Ему фантастически повезло. И он сам, и его солдаты поверили, что провидение его бережет.
Ходили разные слухи относительно того, куда именно угодила пуля. Говорили, что после ранения Франко утратил интерес к женщинам. Генерал, желая покончить с неприятными для его мужского достоинства слухами, повторял, что пуля попала не в пах, а в район печени… Он действительно воздерживался от обычных для мужской кампании развлечений, чем удивлял своих сослуживцев. Но рана тут, видимо, ни при чем.
Парламентские выборы в Испании прошли 16 февраля 1936 года. Седьмой конгресс Коминтерна разрешил коммунистам создавать предвыборные коалиции с другими партиями во имя борьбы с фашизмом. Народный фронт, который объединил анархистов, социалистов и коммунистов, победил с минимальным перевесом. Народный фронт набрал всего на семьсот тысяч голосов больше, чем соперники, но мажоритарная система дала левым в два раза больше мест в парламенте, чем правым.
У власти впервые оказались радикально настроенные социалисты. Главной силой стали коммунисты – благодаря своей организованности. Партией руководил Хосе Диас, недавний анархист. Он страдал от рака желудка. В декабре 1938 года он уедет в Советский Союз. Не выдержав боли, в сорок втором в Тбилиси выбросится из окна.
На посту генерального секретаря его сменила Долорес Ибаррури по прозвищу Пассионария (то есть страстная). На митинге 18 июля 1936 года она произнесла слова, которые станут знаменитыми:
– Но пасаран! Они не пройдут!
И вошла в историю. Ее имя облетело весь мир. Сколько миллионов людей гордо повторяли эти слова!
А 3 сентября 1936 года на митинге в Париже прозвучит другая громкая фраза Долорес Ибаррури:
– Испанский народ предпочтет умереть стоя, чем жить на коленях!
И эти слова тоже войдут в лексикон революционеров всего мира. Пассионария станет символом стойкости и мужества. После поражения в войне и она уедет в Советский Союз.
Победа левых на выборах породила большие ожидания. В XX век Испания вступила раздробленной и неуспешной. Басни и каталонцы не желали интегрироваться в единое государство. Что общего между богатой Каталонией и бедной Андалузией? Сельское хозяйство безнадежно отстало. Крестьяне, которые жаловались на безземелье, теперь просто захватывали чужие участки. И в городах начались беспорядки.
Правые любую забастовку или демонстрацию считали происками мирового коммунизма. Правые воспринимали Народный фронт как троянского коня, как попытку протащить коммунизм в Испанию. Политическая температура повышалась.
Испания была очень религиозной. Набожных офицеров пугали антицерковные настроения левых. Консервативно настроенные военные не сомневались, что испанские левые вольно или невольно служат мировому коммунизму.
В офицерской среде созрел заговор. Офицеры решили, что придется силой подавить безбожников и анархистов. Генерал Франко до последнего не решался вступить в дело. Боялся провала. Он знал, что за ним присматривает полиция. Его письма читали, телефоны прослушивали. Франко убежденно говорил:
– Москва приговорила меня к смерти.
23 июня 1936 года Франко отправил премьер-министру письмо, в котором предупреждал о враждебности армии к республике. Но намекнул, что это можно преодолеть, если правильно относиться к военным. Последняя попытка предложить правительству свои услуги в обмен на очень высокий пост?.. Он всегда хотел быть на стороне победителей и не желал рисковать. И вот вопрос: если бы республика была щедрее к Франко, стал бы он ее врагом? А без его участия мятеж провалился бы сразу.
Но тут в Мадриде произошли драматические события, в результате которых исчезла последняя возможность избежать гражданской войны. 12 июля 1936 года правые убили лейтенанта Хосе дель Кастилло, известного республиканца. На следующий день его друзья открыли ответный счет – убили лидера монархистов Кальво Сотело.
Испанские левые боялись прихода к власти фашистов, они хотели избежать судьбы немецких и итальянских левых, отправленных в концлагеря. Фашистами левые называли всех правых. Через три дня, в ночь на 18 июля 1936 года, военные подняли мятеж.
21 июля в авиационной катастрофе погиб генерал Хосе Санхурхо, который должен был возглавить восстание. Его везли в небольшом самолете, а он прихватил с собой слишком много вещей. Тяжелый чемодан с парадным мундиром его и погубил.
На пост вождя претендовал другой генерал – Эмилио Мола. 13 сентября 1936 года он взял город Сен-Себастьян. Войска генерала Мола быстро дошли до Мадрида. Именно ему принадлежат исторические слова о «пятой колонне». Он имел в виду своих тайных сторонников, которые изнутри поддерживают армию националистов, наступающую на город четырьмя колонами. Но Мадрид упрямо держался. Генералу Мола не удалось взять столицу.
Он не любил Франко, сам рассчитывал на первые роли. И генерала ждало большое будущее, но 3 июня 1937 года года он тоже погиб в авиакатастрофе – его самолет врезался в гору. Испанским путчистам не везло в небе.
1 октября 1936 года руководители мятежа поставили Франко во главе правительства, присвоили ему высшее воинское звание генералиссимуса и стали почтительно именовать каудильо – вождем. Франциско Франко призвал армию защитить родину от анархии.
Франко объяснил американскому журналисту, который брал у него интервью:
– Не будет никаких компромиссов. Очень скоро мои войска успокоят страну.
Журналист воскликнул:
– Так вам придется перестрелять пол-Испании!
Франко не стал спорить:
– Повторяю: я наведу порядок любой ценой.
Мятежников в ту пору называли фашистами. Наверное, это не совсем точно. Хотя фашисты в Испании были. 29 октября 1933 года в театре «Комедиа» в Мадриде Хосе Антонио Примо де Ривера, сын генерала и недавнего диктатора страны, аристократ и плейбой, основал Испанскую фалангу.
Примо де Ривера презирал политические партии, либерализм и восхвалял «традиционные испанские ценности». Фаланга была близка к итальянскому фашизму. Темпераментным испанцам нравилась смесь высокопарности и напыщенности, вся эта помпезно-зловещая атмосфера, которую создал в Италии любитель пышных зрелищ Бенито Муссолини.
После начала мятежа социалисты арестовали руководителей фаланги, начиная с де Ривера, и всех расстреляли. Сам Франко не был фашистом, но он подчинил себе фалангу, а ее генеральным секретарем сделал своего шурина.
Силу франкистам придала католическая церковь, которая заняла сторону мятежников. Испанские епископы были одержимы одной идеей: католицизм – единственный бастион против коммунизма. И Франко объявил крестовый поход в защиту христианства и католической церкви. Этим лозунгом прикрывались кровавые расправы с противниками.
Многие испанцы требовали возвращения инквизиции, чтобы она строго наказала вероотступников. А история страны и без того полна кровавых страниц. В XIX веке уже были две гражданские войны, где пленных не брали… Неудачный опыт. И не было привычки договариваться. Как и привычки мириться с инакомыслием. Испанцы считали, что правда только одна. Иная точка зрения невозможна. Всеобщая нетерпимость и привела к гражданской войне, в которой обе стороны проявили невероятную жестокость.
Вступая в город, кинооператоры армии Франко снимали восторженно встречавшие их толпы. Новая власть раздавала хлеб и консервы. Эти кадры бесконечно крутились в кинохронике. Молодые женщины из патриотических соображений сдавали кровь для раненных мятежников. Испанская медицина находилась на самом примитивном уровне. В госпиталях не было электричества. Хирургические операции делали при свечах.
Во время боевых действий обе армии нещадно бомбили и обстреливали города противника, не жалея мирных жителей и памятников архитектуры. После чего обе стороны приглашали журналистов, показывали, что творит враг! Искренне возмущались варварством врага. А сами делали то же самое.
Франкисты сильно отличились по части расправ. Попавших в плен и политических противников они расстреливали. Церковь знала обо всех преступлениях армии Франко и молчала. Священнослужители не испытывали сомнений. Уничтожение врагов воспринималось как необходимая хирургическая операция, что-то вроде удаление воспаленного аппендикса. Они же исполняют волю Всевышнего.
В нашей стране считается, что атеизм большевиков, преследования церкви и священнослужителей привели к оскудению народной нравственности, и это сделало возможным массовые преступления.
Испанская война показала, что принадлежность к церкви вовсе не уберегают людей от участия в преступлениях. В ситуации выбора человек может полагаться только на собственную совесть.
Война на Пиренейском полуострове расколола не только самих испанцев, но и Европу. Мятежников поддержали фашистские вожди. Адольф Гитлер и Бенито Муссолини признали режим Франко и оказали ему военную помощь.
Первым в испанские дела вмешался Муссолини, который намеревался включить Испанию в свою будущую империю, которая величием должна была сравняться с Римской. Дуче приписывают энергию и настойчивость. В реальности он постоянно менял свои мнения и решения. Иллюзию решительности создавал его бурный темперамент. Он постоянно кого-то распекал и с кем-то конфликтовал. Он жил конфликтами. Уважал и признавал только силу. Попытку договориться воспринимал как проявление слабости.
Министр иностранных дел Италии и зять Муссолини Галеаццо Чиано записал в дневнике 29 октября 1937 года:
«Утром вручали медали вдовам павших в Испании и раненым в боях. Я смотрел на этих женщин и мужчин и видел, как у них на глаза навертывались слезы, и задавал себе вопрос: пролита ли эта кровь во имя правого дела? Ответ: да! В Испании мы сражались, защищая нашу цивилизацию и нашу революцию. Раненые демонстрировали мужество. Один из них, потерявший обе руки и глаз, сказал: «Я бы хотел иметь еще одну руку, чтобы отдать ее за Италию».
А вот от Гитлера европейцы не ожидали участия в испанской войне. Именно в тот год Германия принимала Олимпийские игры и старалась быть респектабельной. Казалось, беспощадные репрессии, с которых в 1933 году началось правление нацистов, остались в прошлом. Количество заключенных в концлагерях сократилось. На фоне агрессии фашистской Италии в Африке, Японии – в Китае, на фоне сталинских репрессий дипломатам и политикам гитлеровское правительство представлялось умеренным.
Европейцы не понимали, с кем имеют дело. Для Гитлера это была всего лишь передышка, необходимая для мобилизации ресурсов. Он жаждал войны и власти над Европой. Он двигался к цели шаг за шагом, не встречая сопротивления, наглел и смелел.
Если мятежникам помогала нацистская Германия, то республиканцам – Советский Союз. Приход к власти крайне левых в Испании, среди которых коммунисты играли главную скрипку, обрадовал Москву, где все еще ожидали мировой революции. Москва поставляла оружие и боевую технику. Советские офицеры служили в испанской армии советниками или даже занимали высшие командные должности.
Люди с обостренным моральным чувством не знали, кого поддержать в этой войне. Русский эмигрант религиозный философ Георгий Петрович Федотов не принял коммунизм и уехал из Советской России. Но Франко и франкисты ему нравились еще меньше.
«Холодная и организованная жестокость генералов» хуже «ярости безумной черни», – писал Федотов. – А когда я узнаю, что эти палачи, убивающие врагов даже в церквах, выдают себя за защитников христианства, мой выбор окончательно сделан: я предпочитаю им одержимых, которые жгут монахинь и ругаются над трупами. Они по крайней мере не знают, что творят. Я с Пассионарней».
На стороне республиканцев сражались европейцы и американцы левых и либеральных убеждений. В Испанию устремились антифашисты, идеалисты, а также искатели приключений и прирожденные авантюристы. Сюда приехали выдающиеся писатели – Эрнест Хемингуэй, Антуан де Сент-Экзюпери, Джон Дос Пассос.
Иностранных добровольцев зачисляли в интернациональные бригады. Семь интербригад насчитывали несколько десятков тысяч человек. Больше всего было французов, итальянцев, американцев. Через интербригады прошли видные деятели компартий, будущие руководители социалистических стран.
Но многие левые и либерально мыслящие люди были сильно разочарованы поездкой в республиканскую Испанию. Симона Вейль, французский философ левых убеждений, записала в дневнике: «Человеческая жизнь ничего не стоит в Испании».
Писатель-коммунист Артур Кёстлер был схвачен франкистами, обвинен в шпионаже и приговорен к смертной казни. Смерти избежал, потому что его обменяли. Франкистов он ненавидел. Но познакомившись с методами коммунистических вождей, распрощался с компартией.
Террор, устроенный левыми, которых инструктировали советские чекисты, сыграл на руку Франко. Испанцы испугались коммунистической диктатуры. Партийные комитеты на заводах развалили промышленность. Крестьяне жили хуже, чем перед войной. На территориях, контролировавшихся республиканцами, начался голод. А в областях, где были войска Франко, экономика работала исправно.
Республиканцам сочувствовал только Париж. Французские левые тоже выиграли выборы в 1936 году и сформировали правительство Народного фронта, которое возглавил Леон Блюм. Правые его ненавидели, потому что он был не только социалистом, но и евреем, злобно кричали:
– Лучше Гитлер, чем Блюм! Блюм – это война!
Остальная Европа заявила о невмешательстве в испанские дела.
«На конгрессе социалистического интернационала, – рассказывала Голда Меир, которая станет премьер-министром Израиля, – я видела, как плачут члены испанской делегации. Они умоляли о помощи, чтобы спасти Мадрид от наступающих войск каудильо Франко. Но лидер британских лейбористов Эрнест Бевин сказал им: