За два года он ни разу не навестил бывшую классную руководительницу, которая относилась к нему гораздо заботливее, чем куратор студенческой группы, и благодаря которой он, собственно, и получил шанс стать студентом. Однако, несмотря на все это, он не зашел даже на пять минут хотя бы для того, чтобы поблагодарить и сказать, где сейчас обретается.
Такой же информационный вакуум стал уделом и школьных друзей. Те, хотя и виделись с ним мельком, но о том, где он сейчас живет и чем занимается, тоже узнали немного. Невольно напрашивался вывод, что Костя и не стремился особо рекламировать ни место своего обитания, ни новые занятия.
Учитывая, что и это место, и эти занятия были более престижными и «статусными» по сравнению с предыдущими, такая скрытность выглядела, по меньшей мере, странно. Казалось бы, мальчик, которому удалось схватить фортуну за хвост и из «низов» выбраться на широкую дорогу, стать студентом солидного вуза и получить отличные перспективы для личного развития, должен на каждом углу хвастаться этим своим успехом и всячески рекламировать себя. Но реальное положение вещей оказывалось прямо противоположным, и это несоответствие чрезвычайно заинтересовало полковника.
– Нет, в Алексеевском районе он давно уже не живет, – ответил он Борисову. – Послушайте, а вот этот Игорь, Игорь Киров, с которым, как вы говорите, Костя общался ближе, чем с остальными, он не может знать его адрес? Может быть, хотя бы ему Костя раскрыл этот «страшный секрет»?
– Отчего же, вполне возможно. Собственно, я и сам бы обязательно уточнил это, если бы знал, что официальные сведения не соответствуют действительности и Костя не проживает по тому адресу, который указан в документах. Но я почему-то был совершенно уверен… Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Да, конечно, если других вариантов нет, мы обязательно должны обратиться к Игорю. Возможно, он действительно сможет раскрыть нам этот, как вы говорите, страшный секрет. Сейчас идет пара, – взглянув на часы, добавил Борисов. – Но как только она закончится, мы сразу же устроим, так сказать, допрос с пристрастием. У ребят лекция по математической статистике, я знаю, в какой аудитории они занимаются.
– Тогда, может быть, нам стоит постепенно продвигаться в направлении этой аудитории?
– Да, конечно. Собственно, до окончания пары осталось не так уж много времени. Если продвигаться «постепенно», прибудем в самый раз.
Спутники, неспешно прогуливающиеся по одной из аллей институтского парка, развернулись и пошли в обратном направлении.
– Сколько стоит обучение в вашем вузе? – поинтересовался Гуров.
– По-разному, – уклончиво ответил Борисов. – Многое зависит от специальности, от факультета. Есть и бюджетные места.
– Но Соловьев обучается платно?
– Да, он в коммерческой группе.
– Кто же оплачивает его обучение? Если я правильно понял, семья его не принадлежит к категории высокообеспеченных. Неужели, обучаясь на дневном отделении, он умудряется еще и зарабатывать?
– Да нет, здесь другая схема. Дело в том, что наш университет глубоко интегрирован в международную систему образования. МТУСИ является членом Европейского общества по инженерному образованию, Ассоциации делового сотрудничества международных отделов высших учебных заведений стран Центральной и Восточной Европы и, кроме этого, активно участвует в работе многих других международных организаций. У нас очень разветвленная и гибкая система грантов и бонусов, что позволяет набирать студентов именно по способностям, а не по каким-то иным показателям. Случай с Костей – именно из этой серии. Насколько мне известно, он демонстрировал высокие показатели еще в школе. Открытость со стороны института плюс немного личной активности – и в результате мы получили перспективного студента, а способный молодой человек – отличную возможность для дальнейшего развития и личного роста.
– То есть обучение Кости оплачивает некая сторонняя организация?
– Я бы сказал, совокупность организаций. Насколько мне известно, источник, из которого черпаются средства на обучение Константина и еще нескольких студентов, идущих по той же программе, – плод коллективного финансирования. Как говорится, с миру по нитке, – улыбнулся Борисов. – То, что было бы затруднительно в смысле финансов для одной организации, становится возможным, когда в деле участвуют несколько. В этом и есть смысл коллективного сотрудничества. Впрочем, я не знаю всех тонкостей этого вопроса. За подробными разъяснениями вам придется обратиться в бухгалтерию.
– Но главный вывод в любом случае ясен. Косте не нужно каждый год искать средства для того, чтобы иметь возможность продолжить учебу. Об этом позаботятся другие люди. Я правильно понял?
– Да, совершенно правильно. Но это, разумеется, при условии, что в учебе он показывает определенные результаты. Держится, так сказать, на уровне, не обманывает ожиданий.
– Оправдывает вложенные средства? – понимающе улыбнулся Гуров.
– Да, можно сказать и так. Что ж, на мой взгляд, в современных условиях подобные схемы вполне оправданны. Во всем мире талантливых специалистов «отслеживают» уже со школьной скамьи.
– Да, разумеется, – согласился Лев. – Мне тоже кажется, что такой подход вполне оправдан.
Разговаривая, они дошли до здания института и, поднявшись на второй этаж, подошли к аудитории, где, по словам Борисова, должна была слушать сейчас лекцию по математической статистике группа № 138. И тут сразу же прозвенел звонок, возвещающий об окончании пары.
– Надо же, как мы удачно, – заметил Борисов. – Просто как чувствовали.
Больше он сказать ничего не успел, поскольку в этот момент дверь распахнулась, и из аудитории, шумно и оживленно общаясь, повалила студенческая масса.
– Игорь! Игорь! – заметив в толпе нужного человека, выкрикнул Борисов, изо всех сил стараясь перекрыть многоголосый говор. – Игорь, подойди ко мне на минуту!
На этот зов из толпы вышел высокий худощавый юноша с внешностью типичного «ботаника». Увидев, кого именно выбрал себе в друзья и доверенные лица «безбашенный» шалопай Константин Соловьев, Гуров не мог не удивиться. Слишком уж резко отличалось то, что удалось узнать ему о Соловьеве, от этого смирного домашнего мальчика, явно очень далекого не только от всяких подозрительных личностей, типа Созонта и Красного, но даже от обычных хулиганов, подкладывающих кнопку учительнице на стул.
– Игорь, тут с тобой хотят пообщаться, – сказал Борисов. – Давай отойдем в сторонку.
В конце коридора возле оконной ниши почти никого не было, и преподаватель со студентом в сопровождении полицейского направились туда, надеясь, что смогут пообщаться без особых помех.
– Игорь, ты когда последний раз виделся с Костей? – спросил Борисов.
– Давно, – без особого энтузиазма ответил парень, вопросительно глядя на Гурова.
– Это из полиции, – отвечая на этот взгляд, пояснил куратор. – Следователь. Он хочет разыскать Костю, а мы должны ему помочь. Оказывается, он давно уже не живет с отцом. Ты знал об этом?
– Знал, – так же лаконично ответил Игорь.
– Так почему же ты не сказал мне? – возмущенно воскликнул Борисов. – Я был уверен, что у меня точные данные, а теперь выясняется, что я даже не в курсе того, где живут мои студенты.
– Вы не спрашивали, – резонно и все так же немногословно возразил парень.
– «Не спрашивали», – передразнил Борисов. – А сам ты?.. Мог бы и сам…
– Минуточку, – вступил в разговор Гуров. – Давайте разберемся. Может быть, Игорю, собственно, и нечего было говорить. Ты знал, где живет Костя?
– Знал.
– И где же?
– В Перовом поле.
– Давно он там проживает?
– Давно.
– И никуда не переезжал?
– Никуда.
– Точный адрес знаешь? Номер дома, квартиру?
– Знаю. Я бывал у него, – впервые за весь разговор расщедрился на комментарий немногословный собеседник.
– Отлично! Диктуй! – В порыве энтузиазма Гуров молниеносно вытащил блокнот и зафиксировал долгожданные цифры и задал следующий вопрос: – Так, значит, вы уже давно не виделись с Костей?
– Давно, – лаконично повторил Игорь.
– С тех пор как он перестал ходить на занятия?
– Да.
– А ты не пытался выяснить причину его отсутствия?
– Нет. Мне некогда.
– Понятно. Что ж, бывает. А не припомнишь, уже случалось такое, чтобы Костя пропадал на несколько дней?
– Нет, не случалось.
– И такое необычное его отсутствие не обеспокоило тебя, не заставило волноваться? Не вызвало желание узнать, что произошло?
– Обеспокоило. Но я не могу узнавать. Мне некогда.
– Ясно. А перед тем как Костя пропал, ты не заметил каких-нибудь изменений в его поведении? Излишней резкости, например, или, наоборот, заторможенности?
– Заметил. Он психовал. Но почему – не говорил.
– А ты, я так понимаю, не расспрашивал? – уверенный, что заранее знает ответ, спросил Гуров.
– Бесполезно. Если сам не захочет, он все равно не скажет.
– А сам он причину своих волнений раскрывать не хотел?
– Нет, не хотел.
– Понятно. Но, может быть, у тебя и без его рассказов имеются какие-то догадки, предположения? – Лев из последних сил пытался выяснить хоть что-нибудь. – Как по-твоему, с чем может быть связано это его внезапное исчезновение?
– Я не знаю. У меня нет догадок. Он ничего не говорил.
– А о чем вы вообще разговаривали? Ты ведь, как я понимаю, общался с ним, и даже довольно тесно. Вы встречались в институте, ты бывал у него дома. О чем-то должны же были вы говорить? Или все о девочках?
– Нет. Мы говорили об учебе.
– Об учебе?! – На лице полковника отразилось неподдельное изумление. – Куда катится мир! Студенты в свое свободное время говорят об учебе!
– Да, мы разбирали разные программы, вирусы. Костя очень талантливый программист. Просто гениальный. Он показал мне много разных… примочек. Даже некоторые вещи, которые не показывал никому. Даже секретные. Я это очень ценю. И если он говорил, что про какой-то секрет нельзя рассказывать, я не рассказывал. Нельзя обманывать доверие.
– Это точно, – кивнул Лев. – Значит, ваше общение с Константином не выходило за рамки, так сказать, профессиональных тем?
– Почти никогда. Профессиональных тем вполне хватало. Программирование – сфера неисчерпаемая. А Костя очень талантлив. Я думаю, он мог бы преподавать здесь, а не учиться. Он знает столько всего… Вот и я тоже. Я хочу научиться. Как он. Многие относятся к этому легкомысленно. Думают, что все само придет. Но так не бывает, я знаю. Поэтому и хочу научиться. Как Костя. Чтобы разбираться во всем, как он. Он очень талантлив. Просто гений.
– А давно ты заметил в нем эту гениальность? – спросил Гуров, которого озарила некая догадка.
– Да, с самого начала. Еще на первом курсе. Я заметил, как он отвечал на вопросы. Преподаватель спрашивает что-нибудь, и все сидят, думают, ищут ответ. А у Кости ответ всегда был готов сразу. Иногда он даже специально не говорил, чтобы дать другим шанс. Но видно было, что знает. И всегда у него было заметно нетерпение, досада, что до других так долго доходит.
– И, поняв, что Костя – гениальный программист, ты захотел перенять у него все эти «примочки» и стать таким же, как он?
– Да. Я хочу научиться. Все остальные с нашего курса даже в подметки Косте не годятся. Если бы они понимали это, они бы толпой ходили к нему на консультации. Но они не понимают. Думают, что главное – это получить диплом. А я хочу научиться.
«Что ж, вот и разгадана еще одна небольшая загадка, – подумал Лев, слушая неожиданно разговорившегося Игоря. – Похоже, инициатива этой оригинальной дружбы исходила вовсе не от Соловьева. Такие, как он, и не замечают „ботанов“, подобных этому Игорю. Парень сам навязался, своим стремлением „научиться“, несомненно, польстив самолюбию новоиспеченного студента. Он с радостью стал передавать ему „секреты мастерства“, но что касается частной жизни и личных обстоятельств, все это и для Игорька наверняка оставалось такой же тайной за семью печатями, как и для всех остальных».
Поняв, что и от «близкого друга» ему не удастся узнать ничего интересного по главному вопросу, он отпустил Игоря, который уже начинал волноваться, что не успеет на следующую пару.
– Что ж, по крайней мере, у нас теперь есть адрес, – произнес Гуров, проходя по коридору вместе с Борисовым, вызвавшимся проводить его. – Как знать, может, там-то мы и узнаем ответы на все вопросы.
– Вы поедете на квартиру к Косте? – заботливо поинтересовался Борисов.
– Разумеется. Так или иначе, мне необходимо найти его. В квартире или где-то еще. Квартира предполагает наличие соседей, соседи часто имеют полезную информацию, так что будем надеяться на лучшее.
– Я очень прошу вас, если окажется, что Костя сейчас находится дома, скажите ему, чтобы появился в институте. Или хотя бы позвонил в деканат. В общем, как-то дал знать о себе. Я действительно очень беспокоюсь за него. Мало ли что могло случиться.
Не особенно веря в искренность этого «беспокойства», Лев тем не менее пообещал.
Спускаясь вниз и размышляя о том, что сказал Игорь Киров, он еще раз отметил, что и в этом случае, даже при общении с таким преданным поклонником своего таланта, ценящим доверие и способным хранить секреты, Константин Соловьев не спешил эти секреты ему доверять. Столь трепетное отношение к неприкосновенности личного пространства поневоле наводило на мысль, что пространство это заполнено чем-то подозрительным. Что за тайны оберегал девятнадцатилетний юноша и каким образом эти тайны могли быть связаны с его внезапным исчезновением – эти два вопроса очень четко обрисовались перед мысленным взором полковника после посещения института.
«Навряд ли „закрытость“ Кости объяснялась детскими комплексами или давними обидами, как предполагает Борисов, – думал Гуров. – Ведь в школе он был даже чересчур общительным, и никакие комплексы не мешали ему периодически устраивать драки и прочие веселые мероприятия. Что же получается, в школе у него с коммуникабельностью не было никаких проблем, а стоило перейти в институт, как тут же заиграли детские комплексы? Что-то плохо верится».
Гораздо более правдоподобным казалось предположение, что одновременно с поступлением в институт в жизни Константина Соловьева произошло еще некое событие, вполне возможно, не очень положительного характера. И теперь он так тщательно оберегает свое личное пространство не потому, что его преследуют детские комплексы, а потому, что ему действительно есть что скрывать.
Выйдя на улицу, Лев сел за руль и начал маневрировать, выезжая с небольшой стоянки, расположенной возле института. Благополучно выбравшись из стройных рядов автомобилей и уже сворачивая на трассу, он заметил в зеркале заднего вида серую «Мазду». Машина, по-видимому, тоже только что выехала со стоянки и теперь неспешно продвигалась следом за ним. Профессиональная память тут же подсказала, что такая же, а возможно, даже эта же самая машина следовала у него «в корме» по дороге к институту, но большого значения этому инциденту он не придал. Даже когда выехал на трассу и увидел, что «Мазда» следует за ним по пятам, не стал накручивать себя, предпочитая думать, что серой машине просто по пути с ним.
Через некоторое время «Мазду» обогнала «Тойота», потом между ней и машиной полковника вклинилось еще несколько автомобилей, и Гуров перестал думать об этом, переключившись на мысли о недавнем разговоре.
Упоминание Игоря о том, что за несколько дней перед своим исчезновением Костя «психовал», настораживало и заставляло думать, что это самое исчезновение не было таким уж внезапным. По-видимому, в жизни молодого человека происходили какие-то важные и, возможно, не очень приятные события, которые он ни с кем не обсуждал, но сам переживал довольно остро.
«А если что-то происходило, значит, должны были быть и люди, с которыми это связано, – логически мыслил Гуров. – При всей своей необщительности мальчик жил не в вакууме. Пускай он не рассказывал о своих делах Игорьку, но те, с кем эти дела были связаны, конечно же, стопроцентно в курсе. Осталось только найти этих людей».