Но я бы соврала, если бы сказала, что ничего не чувствую. Что мне… все равно.
Как бы то ни было, пускай я не узнала, как чувствует себя Шани, присутствие Джоэла и Хелены у ее постели уже говорило о многом. К тому же я точно знала, что еще вчера нога Шани по-прежнему не выглядела здоровой. Бреда больше не было, но температура стабильно держалась высокой. Шани постоянно лежала в кровати. Я, Блейз и Хелена по очереди меняли холодные полотенца, которые на ее теле высыхали махом, словно на раскаленной батарее.
Сейчас уже поздно — за окном темнело, но завтра… В кармане моих брюк уже давно был заготовлен листок бумаги — рисунок, по которому ребята смогут отыскать снежник, все его приметы, которые я смогла вспомнить из прочитанного когда-то дневника. Жаль, конечно, что их самих — всех дневников, описывающих магию, особенности, флору и фауну Бездны, не было сейчас при мне. Они бы нам очень пригодились. Счастье, что я была так ими увлечена в свое время.
В библиотеке мистера Ронаса не оказалось. Я принялась обыскивать третий этаж, открывая одну дверь за другой и заглядывая внутрь. Войдя в одну из комнат, застыла на пороге.
Малкович стояла ко мне боком, устремив невидящий взгляд в окно.
— Миссис Малкович?
Я никогда не видела, чтобы она плакала. Когда год назад поздно ночью от инсульта умер ее муж, с которым они прожили вместе почти тридцать лет, Малкович тем же утром пришла в школу вести урок — с бледным лицом, с темными от недосыпа кругами под глазами. Я пролепетала слова соболезнования — в ту ночь была мамина смена, Малкович смерила меня долгим взглядом. «На все воля Господа», — бесстрастно произнесла она. Позже мама рассказывала мне, что все время, что Аарон Малкович находился в больнице, Джоанна не проронила ни слезинки. Не плакала она и на его похоронах. Прощальная речь ее была трогательной речью любящей женщины, но произнесенной без надрыва и боли.
Мне всегда казалось, что сердце Джоанны Малкович высечено из кремня. И вот теперь, когда по ее худому лицу с острыми скулами стекали крупные бусины слез, я не знала, что говорить и что делать.
Она обернулась ко мне с улыбкой на губах.
— Я услышала Его голос.
— Простите?
— Я взывала к Нему все это время, я молила ответить мне. И Он ответил. — Фанатичный огонь в ее глазах чуть поблек. — Ты веришь в Господа Бога, Лекса?
— Я… Нет. Я не знаю.
Я не относилась к числу людей, которые считали: раз чего-то не видно вооруженным глазом, этого не существует. Я не имела права так думать после Эпохи Слияния, после дневников Алексии Атрейс. После того, как сама очутилась в Бездне. Но как я могла верить в высший разум, чья главная доктрина — справедливость, после того, как столкнулась с издевательствами, травлей, смертью отца…? Быть может, мне нужно было что-то существенное, чтобы поверить.
— Очень жаль, Лекса. — В ее голосе звучало неподдельное разочарование. — Ты могла бы стать одной из нас.
Я поняла, что она говорит о «церкви имени Джоанны Малкович».
— Но… миссис Малкович… Мы находимся в Бездне. В чужом мире. Здесь не может быть нашего бога. — Я вдруг вспомнила слова Алексии о Безымянных Богах.
— Но Он здесь, — сверкнув глазами, она растянула губы в улыбке. — Он открыл мне Истину. И она поможет нам выстоять против Бездны. Никакого оружия, никакого насилия. Только… свет.
Признаюсь честно, сейчас, когда я стояла напротив Малкович, мне было по-настоящему не по себе. Не хватало воздуха, хотелось уйти как можно дальше. Может, я просто боялась заразиться огнем, который пылал в ее глазах?
— Мне… нужно идти.
— Конечно, иди. И, Лекса… Подумай. Никогда не бывает поздно верить.
Не знаю, что нашло на меня, но я выпалила на одном дыхании:
— А я верю. Я верю в то, что мы — люди — достаточно сильны, чтобы справиться с напастями и без помощи высшего разума. Что мы сами — творцы своей судьбы, и только от нас зависит, какой она станет. А не от того, кто сидит где-то на облаках и наблюдает за нами, как за шахматными фигурками.
Против ожидания, Малкович мой выпад не разозлил.
— Глупышка. Господь в сердце каждого из нас. Нужно только лишь его услышать.
Покачав головой, я отступила на шаг. Развернулась и пошла прочь, спиной ощущая ее пристальный взгляд.
Обойдя весь этаж и так и не найдя мистера Ронаса, я поняла: что-то не так. Тревога скребла изнутри душу, но в чем было дело?
Слишком мало ребят.
Я бросилась к лестнице, перегнулась через перила. Может, на первом этаже что-то произошло и все спустились туда? Нет, тишина. Ни голосов, ни звуков. Тогда где все? В библиотеке от силы человек пятнадцать, в каждой спальне еще по паре-тройке человек. На втором этаже в темноте сейчас точно никто не стал бы находиться — с самого начала, еще с первого распоряжения мистера Морриса мы кучковались исключительно на третьем этаже. Разумеется, кроме тех, кто нес вахту на первом.
Сердце забилось где-то в горле. Я бросилась к библиотеке, высунулась в дверной проем.
— Кто-нибудь видел мистера Ронаса?
На меня не обратили никакого внимания. Словно я была призраком, а не живым человеком. Как же меня это разозлило! Да, я всю жизнь для остальных была невидимкой… но сейчас совсем не то время, чтобы в очередной раз мне это демонстрировать.
— Я спросила, где мистер Ронас? — крикнула я.
Вот сейчас на меня смотрели все — кто-то испуганно, а кто-то удивленно.
— Не знаю, я давно его не видела, — пожала плечами Рози.
Остальные покивали вразнобой. Из парней среди присутствующих — Кевин и Алфи. Виктора я мельком видела в коридоре, когда отправлялась на поиски мистера Ронаса. Клиффа и Мартина я видела в спальнях. Где, черт возьми, остальные?! Бугаи и задиры вроде Тэда, Кейна, Фаррела и прочих?
Мысль прострелила голову. То ли предчувствие, то ли догадка. Как бы то ни было, я бегом бросилась назад. Перед нужной дверью задержалась на мгновение, уговаривая себя, что мои страхи глупы. Глупы и совершенно нелогичны. Подавшись вперед, дернула ручку.
Дверь в «тюремную камеру», где томился Берджи, была открыта. Комната — пуста.
Что-то подсказывало мне: в школе исчезнувших я не найду. И все же… Упрямство — или, быть может, слепая надежда — погнало меня вниз по лестнице, на первый этаж. Сердце упало, когда я увидела открытый проем — проем, через который внутрь мог проникнуть любой зверь, любая тварь Бездны.
Ужас парализовал меня. Где-то там, глубоко внутри, я понимала, что нужно снова бежать — наверх, звать на помощь. Где-то там бесновалась та часть меня, что была сильнее, храбрее. Пыталась достучаться до той, что стояла сейчас в ледяном оцепенении и смотрела в провал, за которым чернела ночь.
«Соберись. Возьми себя в руки, Лекса». И затем — мысль, как ушат ледяной воды: «Из-за твоего промедления, возможно, погиб Нейд. Хочешь, чтобы еще кто-то погиб?»
Я развернулась и побежала.
— Вик! Мартин!
Я влетела на третий этаж — прямо в объятия Виктора.
— Господи, Лекса, что случилось?
— Баррикада… Шкаф отодвинут… — Я задыхалась.
Виктор кивнул уже на втором слове. Обернулся к выглянувшему из спальни Мартину с заспанным лицом.
— Мартин, давай вниз! Вдвоем быстрее управимся.
А я поняла, что больше не могу бежать. Вошла в библиотеку — и по совместительству столовую, схватила стакан воды и выпила залпом.
Виктор с Мартиным вернулись две минуты спустя.
— Почему дверь была открыта?
— Оглянитесь вокруг, — устало сказала я. — Разве вы не видите? Нас не хватает. Мистера Ронаса тоже нет, как и других ребят. Их около десяти… я думаю.
— Что? Подожди, в смысле нет? — переполошился Мартин.
Только что вошедшие в библиотеку Джоэл и Хелена уставились на меня. Они улыбались, что-то рассказывая друг другу, пока не услышали мои последние слова.
— Ты же просила, чтобы они ушли за лекарством для Шани, — напомнил Виктор.
— Как они могли уйти за ним, если рисунок у меня? Они понятия не имеют, как выглядит снежник!
— Так, Лекса, спокойно!
— Спокойно? — угрожающим шепотом спросила я. — Они выпустили Берджи!
Ребята позади Виктора окаменели.
— Что значит…?
— Есть новости похуже, — хмуро сказала невесть откуда взявшаяся Блейз. — Нож Ронаса на месте, в столе. Как и нож, по всей видимости, Малкович — она наотрез отказалась брать его в руки еще неделю тому назад. Мой нож у меня. Виктор? Клифф?
Вик кивнул, Клифф тоже.
— Я разбудил мисс Гейс. — Из комнаты выскочил Мартин. — Она понятия не имеет, куда все ушли. Они ей не сказали.
— Нож у тебя с собой? — спросила Блейз.
— Нет, в тумбе. Я же спал.
— Проверь, — скомандовала она. — И спроси о ноже у Булочки.
Мартин вернулся с новостями через минуту.
— Они ушли без оружия, — тихо подытожила я.
Голова готова была взорваться от напряжения. Происходило что-то странное, что-то выходящее за пределы моего понимания.
— Виктор. — Я постаралась сказать это твердо, но меня всю трясло. — Скажи всем собраться в библиотеке. Тебя они послушают. Нам нужно узнать, сколько человек исчезло. И… нам лучше держаться всем вместе.
Он коротко кивнул и исчез. Я стояла на месте, закрыв глаза, пока все собирались.
— Парней нет, — ошеломленно сказала Блейз, обводя взглядом испуганные лица. — Все исчезнувшие — парни.
— Она последняя, — сказал Вик, входя в библиотеку за руку с плачущей Вероникой. — Нашел ее в одной из комнат на первом этаже.
— Ты не права, Блейз, — упавшим голосом сказала я. — Пропал еще кое-кто. Кристабелла.
Вероника вскинула голову. Нашла меня взглядом.
— Я была на втором этаже. Хотела… побыть одна… Я услышала, что шкаф отодвигают, пошла посмотреть.
— Что, Вероника? — Я даже подалась вперед. — Что ты увидела?
— Их. Ребят и мистера Ронаса. Они уходили. Потом я увидела Берджи и испугалась. Криста шагнула ко мне и сказала, чтобы я не мешала им. Они уходят и больше не вернутся. Я не понимала, и… пыталась их отговорить. А она все повторяла: все нормально. И голос ее… будто неживой. Она изменилась. И после перемещения сюда, но особенно после Метаморфозы.
В горле застрял ком. Я слишком хорошо знала, о чем говорит Вероника.
— Я разволновалась. Начала кричать на нее — думала, она в каком-то трансе. Даже назвала сумасшедшей. Но Криста сказала, что им ничего не грозит. Он защитит их.
— Он?
— Так она сказала, — кивнула Вероника. — А потом Криста протянула мне стакан воды. Сказала своим — прежним, настоящим — голосом, чтобы я успокоилась. И я выпила… Я не должна была пить. И когда уже пила, увидела, что кольцо на ее пальце — то, с которым она вернулась… Что-то с ним не то.
— В смысле? — нахмурилась Блейз.
— Верх печатки был отодвинут в сторону, и там виднелось что-то белое… какой-то порошок.
Я вскрикнула. Вспомнила романы, в которых богатые интриганки подсыпают яд, хранящиеся в специальных кольцах, в бокалы с вином, предназначенные для врагов.
— Яд?
— Я подумала так же, — призналась Вероника, — и бросила стакан об стену. Ее должно было это разозлить… но не разозлило. Меня стало сильно клонить в сон — глаза закрывались. А Криста будто убаюкивала меня. Положила мою голову себе на колени и, пока я засыпала, говорила, что, если я пройду его испытание, он, возможно, позволит ей взять меня с собой. Говорила, что он призвал их. Их всех. Они прошли его проверку. А она, Криста — лишь его вестница, их проводница. Она сказала мне, что он покажет им дорогу домой. Что все их страдания закончатся.
— Кто, Вероника? — В моем голосе звенело напряжение. — Кто их призвал?
— Король Костей.
Я вздрогнула. Одно это имя внушало ужас.
— Этого нам только еще не хватало, — пробормотал Виктор.
А я вдруг поняла.
— Кевин, помнишь, что ты сказал мне, когда тебе приснился кошмар?
Кевин послал мне недоуменный взгляд.
— Эм… Что я в порядке?
— Не помнишь, — вздохнула я. Взглянула на Виктора и Блейз. — Он сказал тогда: «Кошмары не вернутся. Я им не нужен». Я тогда подумала, что он имеет в виду, что не нужен кошмарам. Удивилась такой формулировке, но Кевин устал, да еще эти сны… Нет. Он говорил о том, что не нужен Кристабелле, Берджи, Тэду и прочим.
— Или, скорее, тому, кто их призвал, — тихо сказала Блейз.
Я с усилием кивнула.
— Королю Костей.
— Кто это, черт возьми? — процедил Виктор.
— Кто-то могущественный. Тот, кто смог влиять на сознание Кристы. Оно было расколото смертью Нейда, уязвимо… но все равно.
— Тот, кто собрал себе армию из физически самых сильных наших ребят, — продолжила Блейз. — И уверен в том, что они доберутся до него безоружными.
— Не только, — нахмурилась я.
— Что? — не поняла Блейз.
Я отозвала в сторону Хелену с Джоэлом, Мартина и Блейз с Виктором. Убедившись, что остальные не слышат, сказала:
— Думаю, дело не только в силе. Мартин очень силен. Виктор… его тоже не назовешь слабым.
— Спасибо, что ничего не сказала обо мне, — хмыкнул Джоэл. Хелена пристыдила его взглядом. Он поднял руки: — Ладно, я понял. Шутки оставим на потом.
— Подумайте — кто исчез? Восемь человек, включая Кристу. Кто остальные семеро?
— Тупицы, — фыркнула Блейз.
Я мотнула головой.
— Нет, не просто тупицы. Агрессивные бунтари, драчуны и моральные уроды. Про Берджи и говорить не стоит. Они с Тэдом в прошлом году избили Кевина на заднем дворе школы. Не удивлюсь, если он был не единственной их жертвой, просто остальные не признаются. Роб и Говард регулярно устраивают новичкам травлю.
— Феликс и Джордж толкают малолеткам наркоту, — кивнул Виктор. — У моей знакомой вымогали деньги. Одной скулу разбили за то, что задолжала.
— И как в эту компанию затесался мистер Ронан? — нахмурилась Хелена.
— Думаю, я знаю, — подала голос Блейз.
Виктор изогнул бровь.
— Откуда?
— Преимущество общения со студентами колледжа, — усмехнулась она. — В общем, поговаривали, что наш Красавчик не так-то прост. Он не зря переехал сюда из жаркого Вест-Лонта. Года три назад там произошла неприятная история: мало того, что Ронаса заметили с одной из его учениц, так они еще и крупно поссорились. А на следующий день его пассия обратилась в полицию: у нее все лицо было в синяках и кровоподтеках. И, если слухи не врут, это был не первый случай, когда Красавчик поднимал руку на девушек.
— И он снова смог стать учителем после такого? — возмутилась Хелена.
— А его никто и не увольнял. Просто перевели из одной школы в другую, замяв дело. У Ронаса дядя — какой-то крупный магнат. Он никогда не одобрял его выбора профессии, пытался зазвать к себе, тот отказывался, из-за чего у них всегда были дрязги. Но… Ронас сирота, единственная родная кровь, все дела. — Блейз взглянула на Хелену. — Хорошо иметь обеспеченную семью, которая хрустящими банкнотами может устроить тебе идеальную жизнь и даже… замолить твои грехи.
— Так, речь сейчас не об этом, — поморщился Виктор. — Дело в другом. Лекса, похоже, права. Король Костей — кто бы ни прятался под этой пафосной кличкой — собрал физически сильных парней с, так скажем, темными душами.
— И мы знаем, как он именно их всех собрал. Сначала кольцо — явно магия, которая подчинила себе сознание Кристы, — мрачно сказала я. — Думаю, он руководил ею на расстоянии — как марионеткой. А потом она, наверное, подсыпала каждому подходящему парню в стакан этого порошка, который видела Вероника. Хотя нет. К чему такие сложности? Она просто подсыпала порошок в бутыль.
— И у ребят начались кошмары, — прошептала Хелена.
Я кивнула.
— Не знаю, что именно они видели… Возможно, самого Короля Костей — возможно, он проникал в их сны, чтобы…
— Чтобы что? — хмыкнула Блейз. — Чтоб посмотреть на их душу? Чтобы увидеть, насколько она черна?
Я пожала плечами.
— Ты можешь смеяться, но… это ведь сработало, верно? Они же ушли.
Блейз больше не улыбалась. Мы молчали.
Я взглянула в окно, за которым ночь плотно покрыла пустоши черным ковром, и тихо сказала: