— Оми, не нужно пытаться преодолеть барьер, — очнулся Смотритель, — вы проходите карантин, так что полностью изолированы от внешней среды.
— Мог бы и раньше предупредить, — буркнул я, потирая вновь ушибленную задницу.
Бог с ним, трогать нельзя, но смотреть же мне никто не запретил. Так вот. Я находился этаже этак на пятом, по моим земным меркам естественно. Перед зданием был разбит парк с этими потрясающими деревьями, и конца и края ему не было видно. Деревья сплетались в вышине ветвями, создавая кружевной купол. Внизу виднелись цветущие кусты, а вдалеке высились горы, с белыми шапками снега на вершинах. А небо было голубое-голубое, у нас такое весной бывает, и два солнца по разным сторонам небосвода. Аху… к-хм… да-а-а…
Сам Центр оказался довольно большим зданием, изогнутым полукругом вдоль этого парка. Стены снаружи были кремово-розовые, очень похожие на наш мрамор. Французские окна, омежки на балконах, довольно далеко от меня, и не рассмотреть их толком. Я с открытым ртом простоял довольно долго, разглядывая местные красоты, пытаясь привыкнуть к ошеломляющему виду…
Всё! Больше времени у меня не было. Полюбовался и будет. Я сделал еще одну вылазку в коридор и обнаружил за дверями приличный спортзал, бассейн, пару спален и кабинет. И вся эта красота принадлежала только мне. Карантин, бля!
До ужина я пролазил в местном подобии нашего интернета, штудируя местные законы, которые, кстати говоря, были не чета нашим пунктам с подпунктами, а скорее напоминали заповеди, причем из Ветхого Завета — око за око, зуб за зуб. В принципе, верно. Для омег же было несколько непререкаемых правил, по которым они и жили:
Альфа, пометивший омегу, становится его мужем до конца жизни. Развод возможен лишь в том случае, если альфа сильно избил омегу. Причем доказать это было довольно просто — браслетик сам фиксировал физическое состояние хозяина, и при угрозе здоровью вызывал местных полицаев.
Мне стало интересно, а мое новое тело что, не успело окончательно помереть, что никто не отреагировал? Или меня перенесли сюда, прям тютелька в тютельку — один вышел, другой зашел?.. Риторический вопрос…
Альфа обязан выделять омеге средства на его нужды, из расчета: десять процентов от доходов семьи, и не имеет права требовать отчета по ним.
Прикинув сумму на моих счетах и убрав из них один ноль — присвистнул: я, оказывается, богатенький Буратино, и без мужниных доходов. Как бы их теперь к своим ручкам прибрать-то?!
Омега не имеет права жить один — либо с родителями, либо с альфой.
Вот этот пункт меня выбесил! То есть, я буду обязан провести всю свою жизнь с этим Рашш… Рахх… Херр… Короче, с жОнихом? Как бы имя его запомнить?!
И всё, других правил для омег не было — скотинки они, бесправные и безголосые. Будем-думать-посмотреть — как говорила Нинка-отравительница. Жить с неизвестным альфой, позволить пользовать мое тело, рожать ему детей?! И все это счастье только потому, что он меня цапнет за загривок? Ага, прям счаз! Я хоть и не был в свое время феминисткой, но в этом мире я за свободу и равенство! Не всех омег, Боже упаси, только за свою!
Месяц пролетел, как один день. Я прочитал всю доступную информацию, которой оказалось довольно много, и уже неплохо разбирался в местных реалиях. Приводил в порядок тельце, до изнеможения тренируясь в спортзале. И нужно сказать, что всё оказалось не так плачевно, как я думал с самого начала. Тело, хоть худенькое и хрупкое на вид, было достаточно выносливым и гибким. Конечно, той физической силы, что была у меня на Земле, я не приобрел, но зато был очень рад выбранному когда-то давно боевому искусству. Айкидо, в моем случае, было самым лучшим вариантом. Главным в нем была не сила и мощь удара, а верткость и реакция, а она у меня оказалась великолепна, не побоюсь этого слова. С превосходящим по силе, но не таким быстрым противником я должен был справиться. А еще я додумался вплетать в косу кистень, небольшой такой, грамм на сто — скрутил в спортзале с какого-то местного спортинвентаря. Делал высокий хвост и заплетал косу, на конце которой в пушистом хвостике пряталась гирька с острыми пупырышками. Мотнёшь башкой и, если удачно попал, нокаут, а неудачно — болезненный синяк. По своему опыту знаю — на тренировках раз несколько себе по спине хорошо приложил, и не только по спине.
Кроме того, обновил гардероб. Заказать по «интернету» нужные мне вещи проблем не составило — правилами Центра это не возбранялось. А все эти прозрачные блядские тряпочки выкинул к чертям собачьим. А еще я познакомился с моими родственниками. Они, помолчав с неделю, и не дождавшись от меня звонка (Ну не помнил и не думал я о них! Вылетело из головы!), начали проводить ежевечерние видеоконференции со мной. Я старался больше отмалчиваться. Ведь, по сути, они мне чужие люди, но врать им все равно не хотелось. Не мог же я сказать — извиняйте, но я не ваш сын, а левый подселенец в его тело. Как бы в палату с мягкими стенами после такого заявления не заперли. И это в лучшем случае.
Кстати, к тому, что я сменил пол, не совсем, но все же, отнесся с несвойственным мне философским спокойствием. Конечно, иногда накрывало тихой истерикой, но представив, что я просто помер и мной закусывают червячки, решил, что быть омегой-попаданцем не так уж и плохо. А жизнь я налажу именно так, как мне нужно! И всякие разные альфы мне в этом не помеха!
И вот, наступил знаменательный день. Омега-папа с самого утра вещал с моего голоэкрана о том, как я должен выглядеть, что сделать с волосами, какими духами сколько и где намазать, да не забыть аптечку со стоп-таблетками, не то, мало ли как мое тело отреагирует на столь дальний перелет. Кстати! А сколь дальний?!
— Элли, — о-папа укоризненно посмотрел на меня, — я же много раз тебе рассказывал.
— Ну так расскажи еще раз, а я пока соберу вещи.
Для гардероба мне приволокли что-то вроде шкафа, только сделан он был из металла. А так, все стандартно: полочки, плечики, задвижки. Я складывал новые вещи, радуясь отсутствию дурацких расцветок и бесящих рюшечек, а о-папа начал свою любимую песнь о великолепном главе клана Хьярр.
— Твой жених — Раххродар тер Хьяррвард — глава одного из семи кланов планеты Ликария. Она находится в соседней системе, и лететь до нее шесть недель.
— Сколько?! — Ёшки-макарёшки, шесть недель!!!
— Элли…
О-папа так произносил мое новое дурацкое имя, еще и в уменьшительно-ласкательной форме, что от приторной сладости скулы сводило. Нужно на корабле, раз уж лететь несколько дольше, чем я ожидал, сразу представиться так, чтобы не кривиться каждый раз от звука своего имени. Например… например… блять, имечко Эльши не подразумевает внятных вариантов. Лучшее, что мне пришло в голову, это Эш. Да, именно — Эш! Пока я раздумывал над своим именем, о-папа послушно читал лекцию, которую я благополучно прослушал и в этот раз.
— …лететь на яхте клана Хьярр. Спецкоманда сопровождения уже ждет тебя, как и пожилой бета, воспитатель Раххродара, а твой жених будет встречать тебя, как и положено, на своей планете. Родители его погибли, так что он старший в семье и не смог сам за тобой прилететь. Ты, сынок, должен понимать, что…
Я выдохнул, выхватив из непрерывного папиного щебета интересную информацию. Если уж так получится, и мне все-таки придется жить с этим Рехердаром, или как там его правильно, то хоть от свекра и… свекра я буду избавлен. Плавали — знаем. Был у меня опыт неудачный в той жизни. До сих пор с содроганием вспоминаю Аглаю свет Сергеевну — свекруху мою, слава Богу, несостоявшуюся. Кобра была такая, что все остальные гадюки нервно курили валерьянку в сторонке!
— Элли!!! Элли!
— А?.. Что?..
— Ты опять меня не слушаешь?
— Извини, пап.
— Я понимаю, ты нервничаешь. Но, милый, поверь, все будет хорошо, я сердцем чувствую.
Я улыбнулся ему, скрывая, что на самом деле мне дико страшно. Предчувствие, будь оно не ладно, снова заскребло кошачьими когтями по ребрам.
— Спасибо…
— Давай, соберись. Тебе нужно надеть специальный костюм.
Да, этот кошмар мне доставили вчера. Матово-черный, с серебристыми линиями по рельефу мышц, закрывающий меня до подбородка, оставляя на свободе лишь голову. И линии эти та-а-ак провокационно подчеркивали мою фигуру, что я начал еще больше переживать за целостность собственной попы. Комплектом к костюму шли сапоги. Вот они мне понравились, похожи на наши берцы: затянутые высокой шнуровкой, с железным носом и мощной рифленой подошвой. Облачившись, я пошел на выход, впервые открывая дальнюю дверь коридора. За ней оказалась маленькая комната, в которую, как только я вошел, напустили тумана, и Смотритель велел мне надеть гермошлем со стеклянным забралом. Всё! Назад хода нет!
Уже затянутый в костюм, я попрощался с родителями и братьями. Если с о-папой я был одного роста, то а-отец и братья, как один, были выше меня больше чем на голову. А я, черт побери, не привык путаться под ногами. Обидно, блин! После положенных объятий от альфьей половины семьи, и попытки о-папы расцеловать меня в прозрачное забрало, я, под конвоем из двух роботов больше похожих на людей, чем тот R2-D2, сел в серебристую машину, совершенно непривычной обтекаемой формы, больше похожей на гоночный болид, и поехал в Космопорт.
Город проносился мимо меня с огромной скоростью, а я только и успевал крутить головой, пытаясь рассмотреть все разом. Сразу было понятно, что я не на Земле-матушке, настолько чуждые формы и линии были у всего, что попадалось на моем пути. Никаких тебе небоскребов, как в дешевой фантастике, никаких летающих машин и странно-вычурно одетых разумных. Все очень просто и очень не по-нашему. Дома — невысокие, в два-три этажа (вообще, выше Центра я строений и не встретил), округлые, будто монолитные, разноцветными гигантскими яйцами лежали на зеленой травке. Много самой разнообразной и фантастической для меня зелени, с цветами и плодами всех оттенков и форм. Странные, словно отполированные, покрытия улиц над которыми, не касаясь земли, сантиметрах в десяти от поверхности проносились местные авто. Разумные, очень похожие на землян, в красивых практичных одеждах прогуливались меж деревьев, носились дети и какие-то животные, вроде наших кошек-собак. Спокойная размеренная жизнь, и я ее покидаю. Сволочь этот Шармахрах, или как его?!
Ехали, мы ехали, и, наконец, приехали… М-да-а-а… Космопорт! Одно название! Такое же, как в городе, небольшое яйцеобразное здание, взлетная полоса и несколько шаттлов. Всё!!! Я аж расстроился! Я-то себе напредставлял: огромные космические ракеты, смотрящие острыми носами в небо, летающие тарелки, на бреющем полете проносящиеся мимо, разумные со щупальцами, двумя головами, или, на худой конец, с четырьмя ногами. А тут нас, вернее меня, встретил какой-то дедок в форменной одежде, проводил к небольшому шаттлу и помахал на прощание рукой. Всё!!! Я в шоке! Я, блять, разочарован! Будто не в далекие космические дали меня провожали, а на пригородный автобус с дачниками посадили! Р-р-р!!!
====== Глава 2 ======
Зря я так расстраивался! Все то, о чем мечталось, что так сильно хотел увидеть, осознав себя в этом новом мире, ждало меня на орбите. Но сначала был взлет и умопомрачительный вид в иллюминатор. Горы и ущелья из белых облаков, радужные блики двух солнц, зеленая планета подо мной и вены рек, яркими извилистыми лентами прорезающие изумрудную зелень, и вдали, так и не подлетев к ним близко, я рассмотрел заснеженные пики гор. А потом, уже за пределами атмосферы, голубое, ранее, небо стало бархатно-черным фоном для неправдоподобно больших и ярких звезд. С моей новой чувствительной натурой, я с трудом удержался от слез — гормоны, наверное, шалят.
Так вот ты какой, настоящий Космопорт!!! Если бы иллюминатор открывался, то я бы в него вывалился от любопытства! Гигантское… Нет! Мегагигантское колесо, кстати, очень похожее на мотоциклетное, медленно вращалось вокруг своей оси на фоне звезд. От его центра по «спицам» бежали красные и белые огоньки. К самому колесу были пристыкованы до того разные корабли, что глаза разбегались от необычных форм. Здесь были и «сигары», и «тарелки», и «бублики», и «капельки». Они переливались серебряными и черными глянцевыми боками и подмигивали габаритными огнями. Мы медленно облетали это сооружение, а я гадал — какой из них ждет меня. Отошел на второй план и жених, и брак, и моя ненависть к ситуации. В крови хмельным вином бродил азарт, а пятая точка просто требовала приключений. Мог ли я мечтать, проводя большую часть жизни в пропуканных спортзалах (да-да, и не нужно кривиться, они и в самом деле такие, особенно у тяжелоатлетов, ни одна вентиляция не справляется), что мне судьба предоставит такую уникальную возможность. Земляне еще так далеки от повальных космических путешествий, что я космос мог видеть лишь в фантастических фильмах. А тут, стоит руку протянуть! Я даже решил простить Хершермера, или Рехермера? Неважно! Жениха простить надумал… наверное… потом… как-нибудь… если не забуду…
Мы пристыковались к специальному рукаву, по которому я, в сопровождении неизменных роботов, прошел сначала в комнату с туманом (зараза какая-то у них тут бродит, что ли?), а после в зал прилетов и отлетов, где роботы меня усадили в кресло, встав по бокам. Этот зал мне очень напоминал земной аэропорт. Такие же, ну почти, табло с информацией, нудный голос, что-то невнятно вещающий, и толпа разумных. Единственное, что меня расстроило — все были людьми, в смысле: альфа-бета-омегами, так я и не увидел чего-то более экзотичного. А потом, представив на мгновение, что мой Шыртырмыр-жених — не человек, в смысле альфа, и резко передумал на счет экзотики. Свят-свят, нидайбох!!! Все-таки, нужно запомнить его имя… я щелкнул по браслету, выводя нужное на экран и несколько раз прочитал, пытаясь привыкнуть и запомнить неземное — Раххродар тер Хьяррвард. Извращенцы! Так коверкать язык!
— Эльши лан Арриенди…
Передо мной, пока я с зажмуренными глазами несколько раз повторял дурацкое незапоминающееся имя, появился пожилой бета, так же одетый в черный с серебром костюм и шлем. Он предьявлял роботам какие-то документы, пока я его рассматривал. Кстати, я заметил, что в таких костюмах ходили не все. Альфы, их я легко отличал от остальных представителей, благодаря выдающемуся росту оных, были одеты в обычные комбезы и без шлемов.
— Да? — Я — Клитт. Я буду сопровождать вас в путешествии к вашему жениху.
Точно! Я же и изображение его видел и имя читал. Бета-воспитатель моего жениха, чтоб этому Раххде… Раххри… Раххродару (ура, я вспомнил!) пусто было! Но в моем случае вежливость — прежде всего. Мало ли как жизнь повернется, нужно, если не искать союзников, то, по крайней мере, не наживать ненужных врагов. Я склонил голову, с меня не убудет, и сказал:
— Очень приятно, господин… — Что вы! — взмахнул он руками. — Просто по имени. — Очень приятно, Клитт, — без формальностей? Да ради Бога! — тогда и вы меня по имени. — Вот и договорились, Элли, — бета улыбнулся, лицо за прозрачным забралом стало вдруг ярче и моложе. — Нет-нет, Эш. Я — Эш, — поспешил я исправить дурацкое имя на более приемлемое. — Но ваш папа… — начал было Клитт, но, напоровшись на упрямое выражение моей, по-видимому, морды, а не лица, исправился, — как угодно. Эш мне даже больше нравится. А теперь пройдем, негоже благородному омеге задерживаться на станции, где полно альф.
Как во мне, затянутом в спец-костюм и со шлемом на голове, альфы должны были признать омегу (вон провожатый мой — бета, и тоже в костюме), я не представлял, но позволил подхватить себя под локоть и увлечь… куда-то?.. Как Клитт ориентировался в этом муравейнике, для меня осталось загадкой. На мой взгляд, все коридоры, ответвления, кафешки, кабинеты администрации и прочие непонятные помещения были совершенно одинаковыми. Шли мы недолго, буквально минут через десять я вновь оказался в комнате с туманом (видимо — чума свирепствует, пробило меня на неуместные шутки).