- Повторно легко ранен, - сказал спокойным голосом Зверев. - Могу продолжать бой.
- Получил лёгкое ранение, - сказал Серпилин, и заворочался на своём месте, звеня пулемётной лентой. - Могу продолжать бой.
- Противника кто-нибудь наблюдает? - спросил я, пытаясь разобрать что-нибудь, сквозь покрытое пылью переднее окошко.
- Никак нет.
- Никак нет.
- Никак нет.
Я посмотрел на Ложкина, который после своего короткого доклада выжидательно уставился на меня.
- Гриня, нужно понять, жив ли у нас двигатель. Попробуй завестись, но никуда ездить не вздумай. Серп, наблюдай за противником. Справа, по ходу движения, значительные заросли кустов. Там, как минимум, одна вражеская самоходка. Зверь… Нет у меня для тебя заданий. Хотя, перезарядись пока. Серп, тебя это тоже касается, как только осмотришься.
Переведя дух, я ощутил, как начинает отпускать нервное напряжение. Но на рефлексию времени не было. И не успел Ложкин завести двигатель, как я уже припал к прицелу командира.
Судя по форме ямы, это была либо воронка от какого-то чудовищного по мощности снаряда, либо задумка дизайнеров, добавивших её для игрового баланса. Если бы у нас был тяжёлый танк, его толстая башня как раз торчала бы над краем ямы и представляла бы собой серьёзную угрозу любому противнику, засевшему в зарослях.
Наша пулемётная башенка слабо походила на танковую башню, но пока по ней никто не стрелял. И это при том, что прямо напротив нас в глубину зелёной чащи теперь уходила самая настоящая просека, украшенная снизу, торчащими толстыми обрубленными ветками. Зелёный коридор получился неровным, живоописуя траекторию движения двух пулемётных стволов, на мчащейся по бездорожью машине, но простирался достаточно глубоко в заросли, чтобы препятствовать незаметному перемещению вражеских машин на расстоянии прямой видимости. И хотя неподвижный пулемёт Серпилина всерьёз угрожать мог бы разве что велосипедистам, сам факт моего временного контроля над ситуацией принес минутное моральное удовлетворение.
Переместив поле зрения прицела на то место, где мы недавно прятались от обстрела, я обнаружил, что башня подбитого танка лежит рядом с корпусом, что означало своевременность и точность, принятого мной решения. Но возгордиться я не успел. Проквакал сигнал, оповещающий, что мы в прицеле значительно более мощной машины, и с оглушительным грохотом крышу и борт транспортёра вспорола пулемётная очередь.
От неожиданности я резко дёрнулся и даже попытался инстинктивно привстать, но тут же упал обратно на сиденье. Стреляли видимо в Серпилина, но немного промахнулись: очередь прошла за моей спиной, но перед ногами, сидящего позади, наводчика. Ложкин задумчиво ковырял пальцем в большой дыре, Серпилин начал поворачиваться влево и только тут до меня дошло, что по нам стреляли сзади.
Через мгновение я имел сомнительное удовольствие наблюдать в командирский прицел за антитанком "синих", который мы обстреляли незадолго до этого, и от которого сбежали, используя преимущество в скорости.
- Вот зануда! - сказал я в сердцах. - Не мог себе пожирнее цель найти?
Чужая самоходка только перевалила через гребень холма и мы в своей яме представляли для неё весьма лёгкую мишень. На которую и снаряд-то тратить жалко.
- Серп, достанешь его?
- Достану командир, но не пробью, - спокойно отозвался наводчик.
Новая очередь вспорола борт - теперь позади Серпилина. Удирать бесполезно - пока мы выкарабкаемся со дна ямины, борта бронетранспортёра станут похожими на дуршлаг, а его содержимое - на красную вермишель. Но что мы могли сделать?
- Ладно, тварь, - сказал я злобно, изучая в прицел позывной вражеской машины, - в следующей жизни, где у нас пушка покруглее будет, нарисую тебе отдельный счётец за избиение "младенцев".
Я был почти уверен, что до оглушающей темноты мне остаётся всего несколько секунд, как вдруг ситуация начала стремительно меняться. Вместо того, чтобы продолжать кромсать нас из пулемёта или добить одним пушечным выстрелом, чужой антитанк принялся неуклюже сдавать назад, пытаясь одновременно отвернуть ствол куда-то в сторону. Поворотом рукояти я уменьшил карту и чуть не заорал от радости: на другой стороне ложбины, прямо на гребне холма, напротив антитанка "синих" стоял тяжёлый танк с зелёной окантовкой. Башня его была повернута в сторону врага, а ствол по длине не уступал пушке врага.
Антитанк и тяжёлый танк выстрелили практически одновременно. Приглушенный шлемофоном, оглушительный грохот двух серьёзных орудий заставил вибрировать корпус нашего бронетранспортёра, что прекрасно ощущалось даже сквозь обивку кресла. Внешне противники никак не изменились, и мне даже сперва показалось, что промазали оба, но затем союзный танк спокойно повернулся и принялся спускаться вниз по склону, а антитанк "синих" остался неподвижно стоять на гребне холма.
- Ура! - заорал я, продолжая разглядывать вражескую машину в командирский прицел.
Лишь увеличив картинку, я заметил в лобовом бронелисте антитанка "синих", большую дырку.
- Ура, - ответил мне неуверенный хор, вразнобой по внутренней связи.
- Командир, - сказал Серпилин, - а мы разве кого-то подбили?
- Вы чего, парни? - сказал я возбуждённо. - Наш союзник подбил вражескую машину!
- И что? - подал голос Зверев.
- Ну, мы же воюем против общего врага. Значит, победа нашего союзника - это и наша победа. А кроме того, он же нас защитил!
- Ура! - с энтузиазмом заорал экипаж.
Я поморщился и стянул с головы шлемофон и взялся за наушники рации. Наверняка наш спаситель хочет что-нибудь у нас спросить. К моему удивлению, на передней панели рации у переключателя появилось ещё одно положение: "Тебя вызывают". И над ним горела зелёная лампочка. Я быстро перебросил рычажок и прижал динамик наушника к уху.
- ...глухой что-ли? Эй!
- Нет-нет, на связи! - крикнул я поспешно, сжимая в руках здоровенный угловатый микрофон. - Там в кустах арта! Будь осторожен!
Я разглядывал союзный танк, что неспеша катился вниз по склону в мою сторону. Рядом с ним виднелось имя игрока - "Викинг".
- Здесь не может быть арты, - сказал Викинг, судя по голосу молодой парень, - я входил в этот эпизод на первых тактах и всё время следил за списком прибывающих игроков. Арты не было. А вот ПТ-пушек на гусянках - сколько угодно.
Это меня озадачило. И правда: с чего я взял, что в этом скоплении кустов прячутся артиллерийские системы, ведь я же ни одной не видел! С другой стороны, мое задание предлагало уничтожить именно гаубицу. Что за ерунда?
- Подумай сам, - снисходительно продолжал Викинг, - если бы здесь могла быть арта, то все легкие и середняки давно бы уже вытаптывали этот красивый овраг. Не один же ты здесь такой умный.
Он засмеялся, а мне даже стало стыдно.
- Но по мне кто-то стрелял оттуда, - сказал я осторожно. - А зачем танкам прятаться здесь, в овраге? Какой смысл?
- Сейчас поглядим, кто там прячется, - оптимистично сказал Викинг. - Можешь из своей ямы выбраться и помаячить? Он, конечно, меня видит и не купится, но если ты немного поближе к нему подъедешь - может и раскроется.
- Могу, но он же меня сразу размажет, - сказал я опасливо.
- Ты же под прикрытием, - рассудительно сказал Викинг. - Только не тормози, выезжай скорее, а то уйдет по зелени.
Я снял наушники и натянул шлемофон.
- Приготовиться к бою. Серп и Зверь, ваша задача выкосить пулемётами ещё одну дорожку в кустах. Выберите общее направление и стреляйте. Если увидите противника - переносите огонь на него. Гриня, вперёд!
Движок нашей машины уже работал на малых оборотах, поэтому сразу после моей команды, Ложкин утопил педаль,и бронетранспортёр, яростно раскидывая гусеницами землю, полез вверх по крутому склону ямы. Нос машины задрался и я оказался почти лежащим на спинке кресла. В переднее окошко было видно лишь голубое небо в чёрных полосах копоти. Потом машину рвануло вниз и мне пришлось упираться и руками, и ногами, чтобы не отбарабанить по броне головой унизительную и болезненную дробь.
Практически сразу же ударили в унисон оба пулемёта, а я тут же схватился за командирский прицел.
- Правее, Гриня! Ещё правее!
Вид сверху позволял оценить глубину просеки, вырубленной пулемётами ранее, и новую неровную прогалину, прямо на глазах выкашиваемую в кустах плотным огнём. Маленький бронетранспортёр уже вплотную приблизился к стене зелени и отважно воевал с зелёными зарослями, в то время как тяжелый союзный танк остановился на склоне и выжидательно, с короткими паузами поворачивал башню вправо и влево.
И вдруг я понял, что делать дальше.
- Гриня, заезжай в "зелёнку" и глуши движок! Зверь и Серп, стой!
Пулемёты замолчали, как обрезало, а через пару мгновений, когда во все окошки принялись скрести зелёные листья и толстые ветки, двигатель заглох. Одновременно остановился, сильно качнувшись, и бронетранспортёр.
Теперь мы находились в зарослях, как и наш противник. А значит - были невидимы для него, как и он для нас. Оставалось получить из этого положения определённое преимущество.
- Серп, направление на три часа. Зверь, направление на один час. По кустам, маскирующим противника, огонь!
Зелёный массив расчертили тонкие дорожки, радиально расходящиеся от бронетранспортёра. Я оторвался от командирского прицела и посмотрел назад. Все пространство за моим креслом плавало в сизом дыму. Запаха я, правда, уже не ощущал. На полу, словно пытаясь повторить рельеф окружающей местности, громоздились целые горы стреляных гильз. Причём, сверху непрерывно сыпались всё новые латунные цилиндрики. Пустая пулемётная лента, спускаясь сверху, сама собой складывалась в аккуратную гармошку. В бортах сияли ярким дневным светом многочисленные пробоины.
- Экипаж, доложить остаток боеприпасов, - сказал я, снова наклоняясь к прицелу. - Надо бы всю эту дикую рощу на одинаковые примерно квадраты поделить. Окультурить, так сказать.
- Предпоследний комплект боеприпасов заряжаю, - доложил Серпилин.
Его пулемёт замолк и сверху сразу перестали сыпаться дымящиеся гильзы.
- А я предпоследний уже зарядил, - сказал Зверев.
- Ну ничего себе, - решил пошутить я. - Разорите так меня таким расходом патронов. На бой всего один комплект полагается, а вы уже по три израсходовали.
- Какие будут указания по экономии боеприпасов? - немедленно отозвался Серпилин.
- Действуйте, как и раньше, - поспешил сказать я. - Это шутка была. Только теперь Серп на одиннадцать часов, а Зверь - на девять. Огонь - по готовности.
Вид сверху через прицел командира позволял не только планировать рассечение зелёной массы пулемётным огнём, но и просто наслаждаться красивой картинкой. Я поменял масштаб, обнаружил, что недалеко от тяжелого союзного танка появился танк поменьше, также застывший в ожидании. Над головой загрохотал пулемёт Серпилина, узкая светлая полоска выбитой зелени разрезала зелёную массу на две неравные части. Следом потянулась ещё одна, рассекая большую часть на два куска. Я снова изменил масштаб, окидывая взглядом поле боя целиком.
Между десятками подбитых машин продолжали кружить, пытаясь найти позицию для стрельбы и при этом не подставить под выстрел свой борт, "зелёные" и "синие" бронированные машины. Прямо у меня на глазах, рядом с горящим танком появилось янтарно-жёлтое яйцо с полупрозрачной скорлупой, сквозь которую отчётливо просматривался корпус низкой длинноствольной машины. Случайный снаряд, попавший в скорлупу, бессильно взорвался на её поверхности. Мне стало любопытно и я приблизил картинку. Некоторое время "яйцо" продолжало защищать машину, но вскоре "скорлупа" треснула и танк "синих" сразу же выстрелил, немедленно сбив гусеницу антитанку "зелёных". Судя по всему, я стал свидетелем того, как новый игрок прибывает на поле боя. Интересно, как долго будет длиться этот игровой эпизод? И можно ли успеть вернуться сюда, в случае, если меня подобьют?
Оба моих пулемёта замолчали и я вернул в поле зрения прицела свою машину. Узкие коридоры в пятне зелени, прошили его насквозь и уперлись в склоны.
- Коридор в кустах пробит, - доложил Серпилин.
- Коридор в кустах пробит, - эхом отозвался Зверев. - Задача выполнена.
- Продолжаем разговор, - сказал я весело. - Серп на десять часов, Зверев - на два часа. Огонь!
Я вновь сосредоточил внимание на поля боя, и потому сразу увидел легкий танк "синих", переваливший через вершину дальнего холма и на большой скорости направившийся в нашу сторону. Заметили его и мои союзники. Тяжёлый танк лишь переместился ненамного вперёд, к большому камню, просто занимая более выгодную позицию, но пушку не отвернул, зато средний развернулся и двинулся на перехват. К моему огромному удивлению, танк "синик" не стал ввязываться с ним в бой, а попытался объехать и одновременно открыл огонь. И только когда вокруг нашего броневичка начали рваться снаряды, я понял, что стреляет он по нам. И стреляет явно не один.
- Экипаж, стой! - скомандовал я по внутренней связи. - Гриня, давай метров на пятьдесят вперед-влево. Если я правильно понимаю расклад, они нас в кустах не видят, пока мы не стреляем.
С жутким грохотом оба борта насквозь продырявил снаряд. Ложкин быстро завел двигатель и многочисленные ветки кустов снова принялись назойливо стучать по все окна и скрести по бортам. Позади продолжали рваться снаряды и я поторопил Ложкина:
- Гриня, добавь газку. И давай немного правее - заедем поглубже.
Мы проехали ещё немного и вдруг в правом окошке я увидел серую ровную поверхность, уходящую вверх и вниз. Но удивиться по-настоящему не успел, поскольку почти сразу Серпилин и Зверев одновременно сказали:
- Вижу цель.
- Огонь, - на "автомате" сказал я, и лишь когда оба пулемёта ударили в упор по серой поверхности, да так, что от близкого грохота по металлу голову сдавило даже в шлемофоне, спохватился и "прилип" к прицелу.
Это была самоходная гаубица "синих", с открытой рубкой, наподобие той, что была у нас, когда мы впервые встретили в игре Саурона. Мы случайно умудрились подъехать так, что встали рядом борт о борт, а первые же пулемётные очереди выбили весь её экипаж, кроме водителя. И теперь водитель пытался удрать, но сдвинувшись на полметра вперёд, самоходка забуксовала на месте, словно её что-то держало. Я почувствовал, как дёрнулся наш бронетранспортёр и уже предположив, что случилось, максимально приблизил картинку в командирском прицеле.
Наша машина стояла не строго параллельно к машине противника, а под углом, совсем немного загораживая ей выезд вперёд. И теперь слабосильный движок самоходки надсаживался и густо чадил солярным выхлопом, пытаясь сдвинуть не только свою массу, но и наш бронетранспортёр впридачу. Впрочем, длилась эта бессмысленная борьба совсем недолго.
Совсем рядом ударил оглушающий выстрел и половина самоходки просто исчезла в огне разрыва. Нашу машину сильно встряхнуло, а уши и вовсе словно заложило ватой, но я не оторвался от прицела, поскольку видел теперь того, кто уничтожил нашу добычу. Антитанк "синих" доворачивал ствол, чтобы уж вторым то выстрелом не промазать по наглому бронетранспортёру.
- Гриня, - только и успел сказать я, как в борт вражеской машине прилетел снаряд, после чего вокруг и вовсе началось форменное безумие.
Вокруг нашей машины посыпались снаряды, нашпиговывая борта сотнями осколков, и я бы точно оглох от нескончаемых близких разрывов снарядов, если бы уже не был оглушен. Стёкла из окошек повылетали, борта то и дело дырявили особо крупные осколки, и я, инстинктивно прижался к маске прицела, словно надеясь этим прикрыть голову. И поэтому хорошо видел, как в зелёном массиве словно ниоткуда появилась дюжина самоходных гаубиц "синих", и открыла беглый огонь по мне, по союзному тяжелому танку и по "середнячку", который успел расправиться с лёгким танком противника и возвращался теперь обратно.
Их было слишком много. Причём, судя по тому, что я видел, тут был целый зоопарк из самоходок самого разного калибра и уровня оснащения. Скорее всего, оба танка, не говоря про наш бронетранспортёр, были бы уничтожены в считанные секунды, но тут вокруг на вершинах окрестных холмов почти одновременно появилось множество скоростных машин с зелёной окантовкой. И устрашающей волной хлынуло вниз.