Вот и наступил момент, когда не только можно, но и нужно было слегка приоткрыть так долго и упорно скрываемые им от товарищей сведения о своих псионических возможностях и умениях. Он оттягивал этот момент как мог. И для этой немного болезненной скрытности было достаточно резонов. Больно уж опасным был допуск к этому знанию. Опасен он был ещё во времена их земной жизни и стал не менее, а даже более опасен после их прихода в космос Содружества. То есть, в Содружестве этот допуск стал как бы не на порядок опаснее. Здесь земные «дурилки» с нарочито сказочным или шулерским оттенком маскирующего низкопробного «завала» из многочисленных сказок, фантастических литературных и окололитературных произведений, суеверий, дебильных кино и теле фантазий, конкурсов и кастингов, лекарей, «экстрасенсов», колдунов и магов и прочих шулеров и мошенников просто не проходили. Здесь про пси возможности знали, за псионами охотились и понимали их реальную силу, ценность и опасность. Связанность их оряда в Содружестве условиями протокола по «Изъятию разумных» ещё больше усложняли положение группы. А оказавшийся более чем реальным пригляд за открытием заблокированной пси – сферы у разумных со стороны сторожевых контрольных программ артефактов, оставленных таинственной расой древних Ушедших, оправдывал повышенную, почти параноидальную скрытность Алекса стократно. Никто не мог поручиться, как могла сложиться история с их зависимостью от СБ Дживея. То о чём не знаешь нельзя выпытать. А любого из них могли подвергнуть особо изощрённому ментоскопированию, вплоть до полного «разжижения» мозга. Кто будет думать о жизни и здоровье неведомых «диких» с такой же неведомой «дикой» планеты, когда речь идёт об интересах могущественной державы, контролирующей не одну звёздную систему с населёнными разумными планетами? Стечение обстоятельств и везение помогли на время отгородиться от непосредственной опасности насильственного «мозготряса». Но и сейчас ещё можно было очень даже реально и серьёзно нарваться на внимание спецслужб. А тут ещё и чёртовы артефакты, от которых не знаешь какой пакости ожидать.
Алекс решил не утаивать открываемые им сведения от Нины, Сони и Кима. Слишком много от них зависело после ухода землян на двух «Лугурах» в таинственную Фиолетовую. Ресурсов накопленных на «Алтае» хватало на автономное «сидение» - ожидание в течение восьми месяцев даже без дополнительной «подпитки» за счёт ресурсов Великого Завала, которые при пси – возможностях Алекса вполне можно было заготовить впрок, для неторопливого, вдумчивого разбора и такой же неспешной транспортировки в ближайшую обжитую систему Директората для реализации и закупки необходимых расходуемых ресурсов. Необходимо только терпение, вера в успех старших соклановцев и… преданность Семье. Поэтому все слушали своего псиона максимально внимательно.
«Пробой» в пси у Александра случился почти одновременно с Ириной, может чуть позже. Он как раз вернулся домой, в родной город из очень длительной командировки связанной с афганскими событиями, и встретили его друзья… каждый на одной ноге! Не просто друзья, а можно сказать более чем братья, ставшие в одночасье молодыми инвалидами поведали ему о несчастье случившемся с Ириной. Она как раз готовилась к выходу из растянувшейся более чем на полгода тяжёлой реабилитации в городской «психушке». То есть, у неё соответствующий «пробой» случился всё же чуть раньше. Можно ли тут говорить о каком-то везении, но всё же ей повезло оказаться в зоне внимания уже действующего врача – псиона, который удержал её от почти неизбежного окончательного срыва в безумие и научил скрывать от всех появившиеся у неё неожиданные способности. Вероятно эмоциональный и нравственный шок имел отношение к инициации пси – способностей. Алекс, проводив друзей никак не мог заснуть в своей напитавшейся каким-то нежилым духом за его долгое отсутствие холостяцкой квартире. Погасив свет, отключившись от всего он решил провести небольшой сеанс успокаивающей медитации, которой его научил медик на военной базе в Ташкенте сдружившийся с ним за долгие месяцы тамошнего «сидения». Тот увлекался такими полезными и модными тогда штучками. Тогда сидя в кресле в полной темноте он и «словил» свой первый «сдвиг». Позже он долго так и называл это состояние – «уйти в сдвиг». Тёмный мир вдруг сменился множеством странных светящихся и пульсирующих пятен. Большинство из них были неподвижными, некоторые двигались… Алекс долго неподвижно сидел в кресле, боясь шелохнуться. Первая мысль была лаконичной и понятной: «Пипец – дядьку Кондратия словил!» Тогда ему удалось удержаться в этом состоянии около пяти минут. Но до того как его выбросило в «реал» он успел понять, что движущиеся навстречу друг другу световые пятна чуть в стороне – ни что иное, как проходящие по их улице автомобили, и сразу, рывком привязал всю «картинку» в голове пространственно к окружающему его миру. На том первый «сеанс» и закончился.
Только через полгода Алекс научился уходить в сдвиг не отключая зрение. Это позволило начать накопление своей «коллекции» пси – сигнатур известных ему предметов и живых организмов. Надо хорошо знать Алекса с его чуть ли ни врождённой паранойей осторожности, чтобы понять – ни о какой огласке открытых им неожиданных способностей и речи не шло. «Расколола» его первой Ирина. Она почувствовала его напряжённость и необычность душевного состояния ещё во время первой встречи, когда он вместе с Виком и Лёнькой встречали её после выхода из клиники. Но тогда она связала всё с общей сложной ситуацией. Прибыл домой после связанной с войной командировки, не одного из знакомых там проводил за «речку», а встретил в «цинке», здесь два лучших друга стали инвалидами, да и она сама… как тут не быть напряжённым? Но время шло, друзья успокаивались, а любимый Сашка стал как бы не более тревожным и необычным. Она уже имела определённый опыт эмпата и не могла этого не заметить. После рассказа Александра о происходящем с ним, она как могла успокоила его, рассказала о собственном случае инициации необычных способностей и провела необходимые консультации с Мастером. Так она и узнала, что случаи инициации способностей пси – «видения» до сих пор Мастеру известны не были и помочь какими-то консультациями тот не может. Александру предстояло разбираться со своими способностями и возможно развивать их самостоятельно. О том, что предупреждать Алекса об осторожности и максимальной скрытности не надо, она знала лучше всех. Её Саня сам мог кого угодно поучить осторожности. Но пробой в «сдвиг» не был чистой инициацией. Он только открыл Александру способности пси – видения. Качествами интуита, причём непрерывно развивающимися и усиливающимися он обладал с детства, сколько себя помнил. Догадывались об этом и его друзья и с удовольствием и немалой пользой этими способностями лидера их мальчишечьей компашки пользовались. Во многом именно эти способности не раз и не два удерживали их от срыва в криминал по времена их детдомовских будней.
Алекс упорно и регулярно развивал своё новое видение. Однажды ему приснилось, как он новым видением смотрит на себя как бы со стороны. Но в реале осуществить такой «внешний обзор» у него никак не получалось. Однако, появилась полная уверенность что такой «выход» из тела возможен. Алекс уж знал откуда торчат уши такой уверенности. Это срабатывал дар интуита, уже достаточно им изученный, чтобы уметь понять истоки ощущений. А коли так, он упорно пытался научиться такому отстранению духа от тела. Менял способы и интенсивность медитаций, напрягался, придумывал новые методики тренировок, но ничего не получалось. Упорные опыты растянулись на почти три десятка лет. Именно эти безуспешные попытки «выйти из себя» привели к тому, что Алекс научился очень многому. Он обнаружил у себя то самое «колёсико», мысленно вращая или сдвигая которое можно менять диапазоны пси – видения, научился видеть в этих диапазонах пси – сигнатуры разумных и просто живых существ, отражения в пси энергонасыщенных объектов, а потом и сигнатуры просто предметов и неживых объектов. Научился «смотреть вдаль», нашёл диапазоны позволяющие видеть в пределах Солнечной системы. Но это всё не сразу и не вдруг. Часто уходили годы на то, чтобы просто понять, сигнатуры чего он видит при очередном сдвиге «колёсика» пси – настройки. Уже гораздо позже, работая над своими способностями в космосе, он понял, что чуть ли не для каждого такого диапазона можно соорудить свой собственный регулятор тонкой подстройки, разбивающий этот диапазон на свои слои и подуровни…
Ещё на Земле он впервые столкнулся с эффектом пси – щита у инициированных псионов. Тогда ему здорово досталось от старой цыганки «отрабатывающей» гадание на привокзальной площади их города. Во время одной из весьма нечастых встреч с Ириной он почувствовал исходящее от неё пси – излучение, когда она обратила на него эмпатическое внимание. Оказалось, что он способен чувствовать действующих псионов на расстоянии. И тогда же он делал первые попытки пси – облучения или насыщения предметов, объектов и … людей. Он рассчитывал на то, что так можно будет обнаружить слабых или спящих, неинициированных псионов. Большинство на такой «подогрев» не реагировало, лишь некоторые испытывали нечто вызывающее увеличение тревожности. Алекс ждал друга с которым договорились встретиться на привокзальной площади и наблюдал за группой цыганок назойливо отлавливающих клиентов, жаждущих познать будущее и расстаться с частью, порой немалой, своих сбережений. Действовали они грубо, навязчиво и крикливо. Группка охотниц за деньгами сместилась в дальнюю часть площади, а Алекс наблюдал за одинокой старой цыганкой тоже «работавшей» в этом же плане, но, похоже, независимо от товарок, да и она, скорее всего, вообще не имела к той «стае» никакого отношения. Опрятная старуха в чистом цыганском одеянии стояла спокойно и бесстрастно наблюдала за потоком идущих мимо неё людей. Время от времени она подходила к одному из проходящих или останавливающихся около многочисленных киосков на площади и ни разу не «промахивалась». Все её «жертвы» не шарахались, не отмахивались, как это обычно часто бывает, а принимали её «услуги» с готовностью и даже каким-то облегчением. За этим было очень интересно наблюдать. Складывалось впечатление, что цыганка как то видела тех, кому она сейчас … необходима! Алекс, не раздумывая особо, взял, да и «подогрел» её в пси. Ощущение было такое, будто его кто то очень прилично отработал по затылку киянкой! Или как если бы он получил очень сильный удар электрическим током. В момент этого удара Алекса даже немного развернуло в сторону от цыганки, стоявшей спиной к нему метрах в тридцати. Хорошо хоть зрение не отключило. Он видел боковым зрением, как вздрогнувшая цыганка, повернувшись в его направлении, внимательно осматривает всех на площади, но сразу «закрывшегося» Алекса в достаточно густой толпе она высмотреть вряд ли бы сумела. Вероятно, что то поняв для себя, она очень быстро покинула площадь. Алекс же тоже «понял для себя» через плюху по затылку, что активные псионы отнюдь не беззащитны и опыты с ментальным «подогревом» могут быть весьма опасными для пси - оператора.
Ему было очень трудно самому в одиночку исследовать свои необычные, непонятно откуда появившиеся способности. Не с кем посоветоваться, поделиться достигнутым и наметить пути дальнейших исследований… себя любимого, не с чем и не с кем сравнить. Отказ Ирины участвовать хотя бы как то в его мучениях был ему абсолютно понятен. Не знаешь ничего, значит и не предашь. И силой, принуждением под давлением более сильного ментата или под фармакологическим прессом ничего не выпытать у того, кто просто не посвящён в проблему. Ведь о степени «включённости» в тему земных спецслужб у псионов не было ни малейшего представления. Прорыв в попытках выйти сознанием из тела произошёл неожиданно, лишь примерно за два года до их вынужденно – добровольного ухода с Земли в космос.
Недаром сам факт инициации пси – способностей у Алекса и Ирины был связан с пережитым каждым эмоционально – нравственным шоком. Было очень похоже на то, что тупое «продавливание» ситуации за счёт самого упорного и изнурительного тренинга, без грамотной помощи наставника – специалиста просто не могло привести к качественному скачку в пси – умениях. На этот раз «помогла» болезнь. Алекс относился к тому достаточно редкому кругу людей, которые никогда не болели вирусными простудными заболеваниями. Не брали его всевозможные гриппы от которых вповалку ложилось чуть ли ни большинство населения страны. Но всё когда либо происходит в первый раз. Однажды дала слабину и его могучая иммунная система. Перенёс тот первый «свой» грипп очень тяжело. Не имевший никакого набора нужных защитных антител организм почти неделю реагировал на вторжение тварюшек исключительно высокой температурой. Всё лечение заключалось в периодических попытках сбить температуру, постоянно норовившую зашкалить за сорок градусов, до относительно комфортных тридцати восьми и упорным «промыванием» организма от токсинов бесконечными чаями с малиной и набором различных травок. Знакомое многим тяжкое состояние полусна, полу бодрствования, полубреда при очередном повышении температуры до сороковника сопровождаемое своеобразной лихорадкой, растягивало сутки до мучительных бесконечных пределов. Поняв, что в таком состоянии невозможно читать, работать с компом и вообще делать нечто осмысленное, Алекс естественно попробовал заняться пси – тренингом и… впервые по настоящему, не в вещем сне «увидел» себя со стороны.
Труднее всего было в почти бредовом состоянии запомнить, зафиксировать как то параметры той аномальной болезненной медитации позволившие ему достичь так долго не дававшегося приёма выхода «из себя». Только через месяц после выздоровления ему удалось окончательно отработать алгоритм «выхода», а потом и довести его до вполне «рабочего» варианта ухода в столь специфический «сдвиг». Именно в ходе той памятной вирусной «трясучки» ему впервые удалось столкнуться и с проявлением пси – резонанса. «Вылетев» через три долгие тогда минуты из очередного «сдвига с выходом» он, отдыхая, тупо пялился на работавший комп не выключенный им из боязни нарушения исходных параметров при которых случился первый выход сознания из тушки. Раз уж в это время комп тоже работал, то и выключать его не следовало, мало ли какое он мог оказать влияние на ход медитации. Так во всяком случае «рассуждал» его колотящийся в высокотемпературной лихорадке больной рассудок. Сугубо на автомате Алекс без особой мысли «подогрел» комп в пси. А компьютер просто вырубился. Так же на автомате, продолжая отдыхать, он перезагрузил железного работягу и вновь «подогрел». И опять – «тушите свет»! Может быть он так бы и не обратил внимание на происшедшее, не до того ему было, но тут неожиданно позвонил товарищ, живший в пятиэтажке напротив, через улицу. Они работали вместе в аэропорту, только его тёзка откликавшийся на прозвище Саня – трек «окормлял» компьютерное железо в тамошней метеорологической службе и был настоящим компьютерным фаном. Он не раз помогал Алексу устранять всякие проблемы возникавшие у него при общении со своим строптивым «железякой» и ночами напролёт сидел за компом. Явно ошарашенный чем то Саня – трек пожаловался Алексу, «у которого всё равно в окне свет горит в три ночи» на то, что у него дважды за последние несколько минут комп сбрасывал программу и отключался, а у Трека такого не может быть!!! На всякий случай Алекс подтвердил дружку, что и у него комп дважды «вылетал», чем вызвал явное, если не понимание, то облегчение у фана компьютерного «железа», переведя проблему вылета компа куда то вовне и тем немного успокоив занервничавшего спеца.
Он тогда на всякий случай постарался запомнить состояние, в котором пси - подогрев приводил к вылету компа, ту затейливую модуляцию пси – прогрева вызывавшуюся высокотемпературной, подкреплённой интоксикацией организма, «трясучкой». А вот, чтобы уловить и повторить всё по новой уже в нормальном состояние потребовался почти год упорных, доводящих до отчаяния безуспешных опытов. У него, в конце концов, получилось нащупать нужную схему модуляции, но и до сих пор Алекс серьёзно подозревал, что успех был во многом подарком его величества Случая. Выкарабкавшись, не без потерь в виде неприятных осложнений, из того злополучного, но такого «урожайного» для псиона гриппа, он долго занимался исключительно проблемой выхода пси – составляющей сознания из тела и обособления её. Полного выхода разума не было. Алекс как бы раздваивался и вторая, остающаяся в теле часть его личности находилась в каком-то пассивном полусне, но не исчезала полностью. Поэтому он решил, что имеет место вычленение и определённое освобождение именно пси – составляющей разума, а не полный выход из тела. Впрочем, никакого понятийного аппарата или специальной терминологии для обозначения с ним происходящего всё равно не существовало и он особо этими проблемами не заморачивался. Теперь же ему было многое очень трудно донести и объяснить своим друзьям, которые в проблемах пси что называется "ни уха, ни рыла». Объяснял, как мог, всё равно понять до конца те смогли бы только сами пройдя так или иначе процесс пси – инициации. Когда освоив наконец относительно беспроблемный выход в отделённое для пси – составляющей разума состояние, Алекс обратился к проявившейся во время его болезни возможности организовывать нечто вызывающее пси – резонанс, он ужаснулся своим действиям.