По лицам стражи блуждали схожие эмоции. Вельямин отослал обратно в мою комнату, выделив в сопровождении одного из них. Молчаливая глыба, скрипящая зубами от усиливающегося ритма за окном. Он не потребовал моей истории, как и не добавил ничего более к своей. Завтра на рассвете он отправится с отрядом в лес на поиски диких. Эта история должна завершиться, но что-то подсказывает, что всё пройдёт не так гладко.
В комнате ожидала сонная Лидия. Девушка порывисто обняла, как только переступила порог. Запричитала, сожалея о случившемся. Даже при таком скудном освещении видно, как покраснели её глаза от слёз. Она нервно вздрагивает, кусая губы и поглядывая на окна. Помогая раздеться, вспоминает прошлое:
— Я тогда совсем девчонкой была. Жила с матерью в городе, отца-то давно уже нет в живых, мать тащила нас с братом сама. Пять лет прошло, а кажется вчера это было.
Девушка споро заплетает мои волосы в косы, чтобы ночью не сильно спутались, затем помогает умыться — сегодня правая рука совсем не слушается после произошедшего. Меня как паралич схватил, всё валится из рук.
— После первых же смертей запретили выходить после заката. А когда начались барабаны… — девушка поёжилась, споткнувшись на ровном месте. — Мы ж не знали, что это такое. Когда наш сосед свихнулся и пошёл на Марту, превращаясь в зверя, мы сидели дома. Всё слышали, но как тут поможешь? Мама травку кой-какую подожгла, чтобы запахи отвадить, да ему всё равно было — удрал как подружку свою задрал. Следующую ночь провели в подвале. Дядя Мирт засовы крепкие поставил, так и сидели. Тогда многие волки сами себя заковывали в цепи, чтобы близких не тронуть, так ведь барабаны по-другому действуют. Не будешь же всю жизнь на цепи сидеть, верно? Многие ушли тогда, — Лидия помогает раздеться, а затем набрасывает на голое тело ночнушку и одевает на ноги тёплые вязанные носочки. — Всё закончилось резко, как и началось. А приходить в себя стали только сейчас и вот опять… — девушка шмыгнула носом и с мольбой посмотрела на меня, — лэри Елена, можно я с вами сегодня заночую? Одной страшно! А этот шум…
Мы синхронно обернулись на закрытое окно. Бой стих и стало так жутко от навалившейся тишины, что схватились за руки. И когда барабаны вновь застучали, стыдливо отвернулись друг от друга. Что может быть страшнее тишины во время боя?
Я жестами разрешила ей остаться. За дверьми стоит охранник. Та тварь, что напала, мимо него не пройдёт. Окно выходит на обрыв и какой бы хищной не была зверюга — лазать по стенам она точно не умеет.
— Хорошо, что вы здесь, лэри, — прошептала Лидия, гася свет и накрывая нас обеих тёплым одеялом. — Рядом с вами совсем-совсем не страшно!
Тепло сжав ручку девушки, выражая поддержку и заботу, закрыла глаза, стараясь изгнать и звуки боя, и воспоминания о ярких злых глазах напавшего волка. Всё прогнать. Особенно те мысли…
***
Этот сон не такой как все. Я знаю, что мои сны необычны. Они как предсказания цыганской гадалки, туманны и неопределённы, но несут в себе смысл. Либо воспоминания о прошлом, либо зов грядущего. Жизнь помогает в них разобраться.
Сегодняшний сон — дикий. Он полнится кровью, ритмом и явно перекликается с боем барабанов, звучавших издалека. Я ем. Я поглощаю пищу, купаясь в жарких объятиях костра. За его оранжево-солнечной стороной, кутаясь во мрак, движутся тени, издавая нечеловеческие стоны и даже крики. Их голоса сливаются в унисон единой дикой песней, я вижу на пламени огненные лики, угли вместо глаз. Тьма поглощает, тьма питается мной, а я питаюсь ею. Небо переворачивается, выворачивается, обрушивается оземь и я вижу красный. Один лишь красный на белом фоне.
Оборачиваюсь, а там он. Вельямин. Его лицо обезображено трансформацией, с губ на обнажённую грудь стекает кровь, а глаза безумны невыносимой жаждой. Стоит, сгорбившись, без одежды, а вокруг снег. Метель завывает, скрашивая остроту красного цвета. Он улыбается мне. Словно у нас есть одна тайна на двоих.
Мужчина протягивает руку и когда тянусь к нему, падаю сквозь снег вниз.
***
От холода сводит скулы, зубы ноют, слезятся глаза. Как оказалась на краю башни, прижимаясь к стенке, в шаге от пропасти? Земля теряется в туманной дымке, долина прячется, только сквозняки рождают тоскливые звуки да ветер пытается сбросить вниз.
Я задеревенела. Из последних сил втягиваю себя внутрь башенки, едва не соскользнув вниз. Пальцы-крюки, всё запорошено снегом, скользко и падать на камень больно — разбиваю коленки. Не сразу замечаю кровь. Мои руки по локоть в ней. Лицо заскорузлое — кровь въелась в кожу. Ночнушка изодрана и тоже вся измазана бурой грязью. Я как будто побывала на бойне.
Ветер завывает, свистит, выдувая остатки тепла и сознания. Холодно, одиноко и страшно. Что увижу, когда спущусь вниз? Барабаны смолки, ничего не слышно и не видно с такой высоты. Медный привкус во рту отвращал, от тошноты темнело в глазах, а в голове вились вопросы — что случилось? Как оказалась здесь? Откуда вся эта кровь?!
И я заплакала. По-детски, как ребёнок, в голос, размазывая слёзы по лицу, сжавшись в болезненный комочек. Бессвязно шепча имя:
— Арман, Арман, Арман. Пожалуйста, забери меня отсюда. Забери из этой сказки. Я не могу быть сильной. Я не могу справиться с этим. Я так устала. Арман, Арман, Арман. Пусть всё закончится. И снег, и холод, и боль, и страх. Арман, Арман, Арман. Я не могу!!!
Последние слова навзрыд кричу. И мне отвечают:
— Что ты не можешь, лэри?
Этот волк стоит надо мной, появившись как из ниоткуда. Он видит меня всю. И кровь, и грязь, и мои слёзы. Его взгляд так холоден и мрачен.
— Что ты натворила, лэри Елена? Почему ты здесь?
Страшная догадка пронеслась в голове. Мой сон, проклятый кровавый сон! Что я сделала?! Что я с ней сделала?!
----
*Уильям Блейк — Заблудившаяся девочка
Глава 6. Ты ступишь шаг — увидишь саван белый
Глава 6. Ты ступишь шаг — увидишь саван белый*
За тобой ходит демон по пятам,
Взглядом алкает нежный стан,
Острыми когтями треплет душу,
Твоим страхом упиваясь по ночам.
Обернись — он рядом. Здесь.
И желаний у него — не счесть!
Ахлик непроницаем как скала. Не угадать, о чём думает, так пристально глядя на меня. В этой продуваемой башенке мы одни, а он не торопится. Только смотрит. И молчит.
— Я не помню, — отвечаю скупо.
— Интересно. К тебе вернулся голос, — констатировал мужчина. Он сел на корточки и как-то криво улыбнулся. Будто перед ним нечто маленькое и несущественное. Даже не так. «И прибить — жалко, и оставлять так нельзя». — Что же мы будем с тобой делать?
— Мне холодно, — я и правда дрожала от холода. Но ещё сильнее от голода. Живот сводило, а медный привкус на губах уже не отталкивал, а привлекал. Непроизвольно облизнулась и от этого он дёрнулся.
Резко поднявшись, отшатнулся, будто увидел гадюку, но ответил учтиво:
— Тогда пора спускаться вниз. Как это будет по-вашему… Променад закончился, — он перешёл на русский с сильнейшим акцентом. — Какой дурной язык. Только Ольга говорила на нём мелодично.
— Рада за неё, — отвечаю скупо, вставая с его помощью на ноги.
Ахлик резко притянул к себе, прошипев на ухо:
— Ты никогда не заменишь её, поняла? Даже не пытайся соблазнить его. Я всё вижу по твоим глазам. Твоя история — бред. Я узнаю, кто ты такая и как оказалась в том лесу, — он больно держал за локоть, оставляя синяки.
Вырвавшись, заговорила зло:
— Больно надо застрять в этом захолустье! Убийцы, волки, тухлая еда и бесконечная зима! Не думай, что в восторге от того дерьма, что вы льёте мне в уши каждый день! Я по горло сыта этим замком и как только представится возможность — свалю отсюда как можно быстрее! — говорила медленно и по-русски, чтобы он почувствовал дискомфорт, ведь его обвинения как соль на раны — мерзко и противно.
— Мы поняли друг друга, — сухо отвечает он, закрываясь в панцире из холодной волчьей учтивости и безразличия. Только глаза всё ещё выдавали его подозрительность.
С якобы джентельменской заботливостью, взял под локоть и повёл по винтовой лестнице вниз. Может голос и вернулся ко мне необычайно быстро, но хромота и боль в запястье никуда не делись. Спускаясь, Ахлик рассказал, что случилось. Это было так непринуждённо, что почти потеряла сознание, как только поняла его слова. Голод и холод сыграли в этом немалую роль.
Дело в том, что когда я не спустилась к завтраку, Вельямин послал проверить.
Охранник Толик, стоявший во второй половине ночи возле моей комнаты, пропал без вести. А Лидия… её тело нашли разорванным в моей постели. Выпотрошенная как рыбёшка. И заботливо прикрытая одеялом, из-за чего поначалу казалось, что она просто спит. Это было несколько часов назад, Ахлику повезло найти меня первым.
Внизу нас ожидал доктор. Он как будто знал, что меня найдут именно в этой, удалённой части замка, в башне с видом на долину. Мужчина выглядел препаршиво — бескровно с запавшими глазами, почти чёрный от душевной боли.
Что за чёртов день! Как только Ахлик и Брона вернулись, всё как будто взорвалось! Попытка убийства, барабаны, потом… смерть Лидии и моё… похищение? Исчезновение? Что случилось ночью и почему я ничего не помню?
— Почему ты жива? — вопрос прозвучал неожиданно. Михо смотрел с неприязнью, взглядом обвиняя во всех бедах. — Как ты могла выжить?
Его слова сбили с толку и я смогла только лепетать как ребёнок:
— Я не знаю, не знаю.
Не чувствуя поддержки Ахлика, отступала к стене от надвигающегося разозлённого моим видом Михо. Его глаза заблестели. Он был в ярости и сам не похож на себя.
— Раз за разом — сухая из воды! Может ты не человек? Может ты дикая и залезла к нам, путая и убивая? Ты убила Лиду?! Ты убила того паренька?! Отвечай! — почти кричал он, даже не думая останавливаться.
От ненависти он толкнул в стену и со всей силой ударил рядом с лицом, почти рыча от ярости. Кулаком выбил каменную крошку, порезавшую мою щеку. Пыль попала в глаза и они моментально заслезились. Зажмурившись, вжалась в стенку, ожидая нового удара, но позади раздался громкий окрик:
— Довольно!
Вельямин подоспел вовремя. Его появление моментально придало сил, будто один только вид этого мужчины влил в меня сто грамм адреналина.
— Нет! — крикнула отошедшему в сторону Михо. — Слышишь меня?! Я не убивала их! Я не убийца и уж точно не дикая! И прежде чем кидаться подобными обвинениями, подумай трижды откуда у меня все эти шрамы на теле! На лице, на шее, на талии, бёдрах, запястье! Откуда им взяться? Единственное, что отличает от остальных людей — я умею выживать! — последние слова прокричала во всё горло и моментально закашлялась от несильной боли. Связки не успели до конца восстановиться, поэтому зашлась в горьком приступе, согнувшись пополам.
— Узнаю слова Армана, — мелодичный голос Броны немного разрядил обстановку. И вновь зарядил, когда она добавила: — Михо, не сожалей. Речь идёт о человечке. Ещё нарожают. А для траха найдёшь себе ещё кого-нибудь. Их тут полный замок!
Михо с места бросился на Брону, но был перехвачен Ахликом, которого тотчас же ударил кулаком по лицу, отбросив в сторону. А затем, осатаневший от слов волчицы, вновь бросился на неё. Женщина отскочила назад и тихо зарычала, оскалившись. Частичная трансформация Михо выдала ещё более грозный рык.
— Хватит! — голос кан-альфы зазвучал в стенах как приговор, вибрирующе, как басы у мощной звуковой системы. Все волки моментально сжались, падая на колени и склоняя головы. От его мощности даже у меня затряслись поджилки, но я упрямо осталась на ногах.
Лёгкое недоумение проскользнуло по его лицу, но он взял себя в руки.
— Брона, твоя дерзость дорого обходится. Собирай вещи, ты поедешь на охоту с нами.
— Вель, я… — испуганно воскликнула женщина, поднимая голову, но стушевалась под его суровым взглядом и согласно кивнула.
Не оглядываясь, она покинула коридор.
— Ахлик. Ты остаёшься за главного вместо жены. Не спорь! — предупредил его мужчина, кивком головы отпуская. — А ты, Михо… должен уметь сдерживать свои эмоции! Пока не вернусь — чтоб ноги твоей не было в замке, понял?! Отправляйся к солдатам в казармы. И извинись перед Еленой. Она наша гостья и не нуждается в оправданиях!
Мужчина ощутимо скрипнул зубами, но подчинился приказу альфы.
— Лэри Елена, мои слова были необдуманными и резкими. Я приношу свои глубочайшие извинения.
— Извинения приняты, — говорю сухо, понимая, что это лишь формальность.
Мы с Вельямином вновь остались одни.
— Как гиены набросили на тебя, — его слова прозвучали утешительно.
Несмело улыбнувшись, убрала спутанные волосы с лица, обнажая шрам. Удивительно, но именно в этом мире внезапно почувствовала себя красивой. Сильной. Переживая кровь и боль, во мне появилась смелость. Хотя слабость всё ещё иногда забирается под кожу, но сила легко выбрасывает её оттуда.
Меня поражает то, как они смотрят на меня. И люди, и волки, все они видят во мне воина. Особенного человека. Выжить после встречи с омегой, это делает тебе честь. Именно это они видят, когда смотрят на мой шрам. Удивительное чувство.
— В их словах есть доля истины, — говорю неловко. — С моим приходом начался парад смертей. Я даже не помню, что было прошлой ночью.
Волк подошёл очень близко и прошептал на ухо едва слышно:
— Как и я.
***
С Хельгой мы наблюдали за тем, как страстно лобзаются Брона и Ахлик. Во дворе собрался отряд из тридцати волков под предводительством Вельямина. Кроме него на охоту отправился и Дельмир, оставляя охрану замка на своего заместителя — Билирона. С другими волками не была знакома, хотя многих видела, как в замке, так и за его пределами.
Михо, насупившись, стоял поодаль, демонстративно не глядя в нашу сторону. Я узнала от Хельги, что ему была интересна Лидия, но из-за своего положения мужчина не стал с ней связываться. Не хотел, чтобы его дети родились людьми. А сейчас уже поздно.
Меня до чёртиков напугали слова Вельямина. События становились всё более и более запутанными. Кто убил мальчика? Кто напал на меня в коридоре? Что случилось в моей комнате? Почему и я, и Вельямин ничего не помним об этом? Это звенья одной цепи или разных? Вопросы, вопросы и нет ответов. Только чувство неизбежности заполоняет. Не отвертеться, не уйти.
Лэрд остановился перед нами, как будто услышал мои вопросы. Но обратился к дочери.
— Мы вернёмся на закате, — отрывисто сказал он, поправляя пояс с ножнами.
Хоть в этом мире и предпочитали все проблемы решать когтями, но мечи, арбалеты и ножи не обошли их стороной. Звериная часть несдержанная, иногда требуется полный контроль над своими поступками.
Вельямин перевёл взгляд на меня и мягко улыбнулся.
— Лэри, мне искренне жаль, что пребывание в моём замке принесло столько боли. Когда вернусь, мы обсудим, что можно сделать, чтобы этого не повторилось. А пока, взамен погибшей служанки, за тобой присмотрит Иза.
— Благодарю, лэрд, — учтиво склонила голову по местному обычаю обнажив шею.
— Елена, — голос Хельги прозвучал встревоженно. — Твой шрам…
Я сразу поняла, о чём она. Коснувшись шеи, почувствовала, как разгладилось место укуса.
— Так бывает, если укушенная теряет много крови. Как во время беременности, — извиняюще заговорил Вельямин, но в его глазах мелькнуло нечто странное. — Чем чаще вы попадаете… в неприятности, тем быстрее шрам исчезнет. Если рядом с вами не появится ваш бета.
Ещё одна рана и я перестану быть связанной. Стану обычным человеком. И что будет тогда?..
***
Проводив отряд, мы с Хельгой остались вдвоём. Девушка была необычайно напряжена. Неудивительно, учитывая как долго она не покидала стен замка. Принцесса в заточении под пристальным надзором отца. Как в сказке.
«Состоянье у тебя истерическое,
Скушай, доченька, яйцо диетическое.
Или может обратимся к врачу?..»
Вспомнив песенку, улыбнулась про себя. И совсем растерялась, когда она спросила: