– Понимаете… – От неожиданного появления лысого Женька растерялся. – Мне охранная служба нужна или кто-нибудь из сотрудников музея. Надо сообщить, что колье Марии-Антуанетты… оно ненастоящее!
– Что значит ненастоящее? – изумился дядька. – Да вы не кричите так! Не стоит волноваться. Сейчас мы во всем разберемся. Я вполне уполномочен… Идемте со мной, все мне и расскажете!
– Да! Надо разобраться! – продолжал волноваться Женька, деликатно, но настойчиво увлекаемый полосатым в соседний зал. Здесь царила карельская береза и зеленый малахит. Посреди зеленого великолепия Женька уперся и встал, как ишак на мосту. – Вы зачем меня сюда привели? Надо же про колье рассказать! Никто не знает… А потом нужно Веронику найти, потому что это она должна была выходить в колье! А не рыжая дура!
– Само собой, Веронику в первую очередь! – покладисто согласился дядька и вдруг перестал быть добрым. Узкие губы сложились в злобную ухмылку. Очки сверкнули льдом. – С чего ты взял, что колье поддельное?
– С того, что скола нет… я читал… – замирающим голосом пробормотал Женька и попятился.
– Это рекламная байка! Для дилетантов вроде тебя. Не было никакого скола, понял?! И рубина никакого у королевы не было! – Лысый широко шагнул, ухватил Женьку неожиданно сильными пальцами за лацкан смокинга и подтянул к себе. – С колье все в порядке. А ты сейчас тихо вернешься в зал, выпьешь коктейль и…
– Да пошел ты! – Женька отбросил от себя чужую руку и отшатнулся назад. В следующий миг он ощутил, что падает навзничь, зацепившись за ножку круглого стола. В падении он инстинктивно попытался перевернуться, чтобы упасть на руки, но не успел. Мерзкий хруст и взрыв боли в виске были последним, что он услышал и почувствовал. Его безжизненная голова скользнула по острому ребру высоких, как башня, напольных часов из карельской березы. Женька Гутман распластался на полу и больше не шевелился.
– Господи! – ошеломленно прошептал человек в полосатом костюме, стремительно бледнея. – Господи-и-и-и…
Он топтался рядом с Женькой, задыхаясь и не решаясь прикоснуться к нему. Наконец, ухватил за вялую руку и потянул изо всех сил. Женька не сдвинулся с места – некрупный в общем-то парень вдруг оказался необъяснимо, невероятно тяжелым. Лысый сразу взмок, выпустил Женькину руку, и та безвольно упала на пол, вывернувшись вверх ладонью. Лысый оцепенело всматривался в неподвижное тело на полу сквозь радужные разводы запотевших очков – не могла шея живого человека изогнуться под таким углом. Лысый дернулся было проверить пульс, но тут же замер – он понятия не имел, как проверять пульс у… тела.
«Как грязно получилось…»
Красивая изящная комбинация срывалась. Мальчишка все испортил. Трупа не должно было быть! Тщательно подготовленный план висел на волоске.
Теперь все менялось. Полиция будет искать убийцу, начнут копать, всех допрашивать… Человек в полосатом костюме огляделся вокруг, мучительно пытаясь найти выход. Спрятать тело в Зеленой гостиной было решительно негде. Вынести в другой зал? Немыслимо. Оставалось надеяться, что в этот зал никто не зайдет, и тело найдут, только когда гости разъедутся из дворца.
На улице захлопали автомобильные дверцы, послышались громкие голоса. Держась в тени бархатной портьеры с золотыми кистями, лысый осторожно выглянул в окно. Перед парадным входом в музей стояла полицейская машина. Блики мигалки на крыше выхватывали из темноты ограду набережной, черную воду канала и плывущие по ней серые льдины.
«Уже приехали?! Но почему… – Человек с трудом сглотнул комок липкого страха и сделал глубокий вдох. – Спокойно! Меня с мальчишкой никто не видел. Главное, держать себя в руках. И успеть сделать ход первым».
Он аккуратно протер платком очки, промокнул влажные ладони, вышел из Зеленой гостиной и плотно закрыл двери.
* * *
– Господа, я сожалею… Вынуждена вас отвлечь. – Ирма склонилась над плечом Холмса, со скучающим видом разглядывавшего хрустальную люстру. Ватсон с трудом отвел глаза от очередной модели на ковровой дорожке, оглянулся и тут же вскочил. Увидеть эту сдержанную и уверенную в себе женщину такой взволнованной он не ожидал. – Мне нужна ваша помощь, и дело это неотложное. Прошу следовать за мной.
В Зеленой гостиной Ирма обошла круглый столик и остановилась. Женька Гутман лежал у подножия часов, вывернув голову и глядя распахнутыми глазами на зеленый ковер.
– Вот… Приехал дежурный наряд полиции за нашей бузотеркой, я пошла их встретить, чтобы убедиться, что девушка передана им из рук в руки. Через этот зал обычно никто не ходит. Из Красной гостиной гости выходят в фойе и спускаются по лестнице в вестибюль. А я по привычке сократила путь…
– Я видел этого парнишку. Он меня чуть с ног не сшиб, так торопился. – От расслабленной скуки Холмса не осталось и следа. Он плавно перемещался по комнате, то и дело наклоняясь к полу. Ни к чему не прикасаясь, Холмс тщательно осмотрел мебель, камин, подоконник и даже свечи в позолоченных канделябрах. По каминной полке он разве что носом не провел. В серых глазах горел азартный огонек. – Ватсон, что скажешь?
Ватсон аккуратно переступил через лежащие на полу ноги, вынул из кармана тонкие резиновые перчатки и присел на корточки перед неподвижным телом. Рукою в перчатке он осторожно приподнял Женькину голову. Внимательно осмотрел залитую гематомой вмятину на виске и кончиками пальцев, едва касаясь, помял ее. Затем вернул мертвую голову в исходное положение и быстро ощупал все тело, включая одежду и карманы. Он медленно повел взглядом по сторонам и в этот момент напоминал собаку, сосредоточенно выискивающую нужный запах. Он наклонился к секретеру карельской березы, затем к столику и наконец шагнул к часам. Обследовав край деревянного корпуса, Ватсон повернулся к Холмсу.
– Полагаю, именно так и было, – кивнул ему Холмс. – Вопрос только – помогли ли ему?
– Не думаю. – Ватсон сдернул перчатку. – Судя по силе удара, это было падение с высоты человеческого роста. А значит, просто чудовищное невезение.
– Подождите… – Ирма растерянно перевела взгляд с одного на другого, – я не понимаю!
– Это не сложно, смотрите. Мебель расположена по центру ковра, вокруг стола расставлены симметрично четыре стула. Однако сейчас один стул сдвинут и стол тоже. Видимо, парнишка споткнулся о стол и, падая, задел стул. И приземлился виском в деревянный корпус часов. Других повреждений на теле мы не обнаружили, хотя, конечно, осмотр поверхностный, и наши выводы носят предварительный характер.
– То есть это… несчастный случай? – Уголки губ Ирмы немного расслабились.
– Увы, не все так просто, – качнул головой Холмс. – Вряд ли парень ни с того ни с сего зашел в гостиную, аккуратно закрыл за собой все двери, попятился мимо стола, споткнулся и упал головой в часы. Кто-то здесь был еще. Кроме того, когда парнишка бежал мимо меня, он что-то бормотал про то, что колье ненастоящее…
– Ненастоящее? – Ирма в волнении схватила Холмса за запястье. – Но где тогда оригинал колье?! Если это правда…
– Мальчик умер совсем недавно, – заметил Ватсон. – Скорее всего, преступник еще во дворце, но как только станет известно, что мы обнаружили тело…
– Я уже распорядилась закрыть все выходы из музея. Покинуть его невозможно. – Ирма решительно посмотрела на Холмса, а потом на Ватсона. – Погиб наш гость, участник аукциона. Возможно, пропало колье Марии-Антуанетты… Конечно, драгоценности застрахованы. Все дело в репутации музея. Мы совсем недавно стали проводить подобные мероприятия на своей территории. Мы гарантировали полную безопасность наших гостей и ценностей. Но теперь… Никто не согласится сотрудничать с Юсуповским дворцом после такого инцидента. Мистер Холмс! Мистер Ватсон! Репутация музея для меня превыше всего! Я прошу вас помочь мне!
Холмс и Ватсон молча переглянулись.
– О теле я уже сообщила в полицию. Следственная группа будет здесь минут через двадцать. Может быть, тридцать, потому что набережная ремонтируется, и объезд займет некоторое время. – Ирма остановилась и перевела дыхание. – Господа, этот аукцион собрал элиту города. Это известные и состоятельные люди, которые часто выступают в качестве наших спонсоров. Они совсем не заинтересованы в том, чтобы их имена фигурировали в уголовном деле или попали в криминальную хронику. Я вижу только один выход – мы должны разобраться во всем сами, найти колье и вычислить преступника до приезда следственной бригады. Только это позволит избежать огласки. И я не знаю другого человека в мире, который мог бы сделать все это, кроме вас, мистер Холмс!
Ватсон с силой выдохнул и провел ладонью вперед-назад по ежику темных волос на затылке.
– Догадалась перекрыть выходы… – негромко заметил он Холмсу.
– Умница, – в тон ему серьезно ответил Холмс. – Что ж, тогда мы должны действовать быстро. Времени у нас в обрез.
* * *
– Кстати, парнишка еще что-то говорил о том, что девушка-модель не та. – Холмс задумчиво прошелся вдоль манекенов, наряженных в старинные платья и украшенных копиями знаменитого колье. Ватсон привалился плечом к двери Зеленой гостиной, помогая Ирме запереть ее на ключ. – Что он имел в виду?
– Демонстрировать колье должна была Вероника Козлова. Но у нее в туфле оказался осколок стекла, и она сильно порезала ногу. Ее заменили на другую девушку, которая подходила по внешним данным, – пояснила Ирма, пряча ключи в карман. – Я узнала у координатора показа. Говорят, взяли первую попавшуюся, искать более подходящую замену было некогда.
– Тогда вероятно, осколок подсунула эта ненормальная, чтобы провернуть свою акцию? – предположил Ватсон. – Кому еще могло понадобиться устранить модель?
– Ну, например, тому, кто хотел… – начал было Холмс, но внезапно его прервали.
Невысокий пожилой мужчина выскочил из дверей Красной гостиной и бросился к ним со всех ног.
– Вы директор музея? Это катастрофа! – взволнованно закричал он Ирме еще издали. – Моя фамилия Завойчинский, я сопровождаю драгоценности. Колье Марии-Антуанетты пропало! После демонстрации нам вернули подделку! Вы хоть представляете себе, сколько стоит это колье?! Вы понимаете, что теперь будет?! Вы гарантировали сохранность и безопасность…
– Почему вы решили, что оригинал пропал? – Ватсон деловито оттеснил от Ирмы взмыленного представителя ювелирного дома.
– Да потому что колье – уникальная вещь! – Мужчина выхватил из кармана пиджака платок и промокнул потный лоб. – Это особенное украшение, с характерной приметой: на одной из граней центрального камня есть скол. Сразу его не видно, но если повернуть камень так, чтобы яркий свет падал сверху и сбоку… Я покажу!
Завойчинский живо подскочил к инкрустированному столику, схватил хрустальную пепельницу, но тут же сморщился и перехватил ее другой рукой.
– Если повернуть вот так, то скол станет виден. Понимаете? – Завойчинский тревожно перевел взгляд с Холмса на Ватсона. – Так вот, мы доставили на аукцион настоящее колье! На модель надевали настоящее. Да любой специалист подтвердит вам! Надеюсь, никто не будет прислушиваться к какому-то мальчишке… – Эксперт резко остановился, будто забыл, о чем говорил… потер руку и продолжил: – Охрана вернула нам подделку! Где же настоящее колье, позвольте узнать?! За то, что происходит в музее, отвечаете вы!
– Мы разберемся с этим, – невозмутимо ответила Ирма, холодно глядя на Завойчинского, который нервно переминался с ноги на ногу.
– Еще до конца аукциона мы ответим на все вопросы. А сейчас вам лучше вернуться в гримерную, к вашим драгоценностям. Аукцион продолжается. А нам пора. – Подхватив Ирму под локоть, Холмс увлек ее к лестнице. Ватсон поспешил за ними. – Давайте теперь побеседуем со скандалисткой. Это может оказаться любопытным.
Екатерину они нашли в одной из служебных комнат возле вестибюля. Она уплетала пирожки из буфета и хохотала на пару со сторожившим ее сержантом из дежурного патруля. Сержант на сурового стража совсем не походил.
– Ну а чего? Классно же все прошло! Видел, как все меня фоткали? YouTube от просмотров ляжет, – довольно поделилась с Холмсом Екатерина. На Холмса и Ватсона она посматривала с живейшим интересом, полностью игнорируя Ирму, как будто та была предметом меблировки. – Из отделения я уже выйду знаменитой!
– Угу, – терпеливо кивнул Холмс. – Так, стало быть, вы готовились провести на аукционе свою акцию…
– Ни фига я не готовилась! – фыркнула девушка. – Весь город залепили рекламой с шеями… Только слепой их не видел. По телику крутили: мол, представительное собрание, известные люди города, бла-бла-бла… А потом еще сообщение на почту пришло… Ну, я подумала – почему нет? Каждый человек имеет право на свои пятнадцать минут славы! Склеила лоха в клубе, он меня на аукцион провел. Ему без соболей мирно не живется, коньяк в горло не лезет, ага! Дальше все получилось как по нотам – в емейле прямо пошаговая инструкция была. Я пошла в переодевалку, где моделек готовят на выход. А там крики, вопли, меня – раз – и на грим! И я бац – такая на подиуме во всей красе. Круто получилось, скажи?!
– Круто, – согласился Холмс, машинально убирая прядь со лба. – Что за сообщение? От кого?
– Понятия не имею, от кого. Да какая разница? – Екатерина беспечно повела плечом. – Написали, что это удобный случай… ну там, решительно обозначить позицию, и все такое. Что будут по телику транслировать и в сеть попадет. Ну, что пора встряхнуть зажравшихся пид…
– Э-э-э… да ведь это хулиганство! – поспешно перебил девушку Ватсон. – Вас же в полицию заберут!
– Ой, я вас умоляю! Ну, впаяют административку, подумаешь! – Екатерина сделала гримаску и откусила пирожок. – Чего такого? Это же не президентский прием в Кремле или, там, Венский бал…
От неожиданности этой мысли Екатерина вдруг забыла про своих собеседников и замерла, пытаясь осознать открывающиеся перспективы. Пирожок выпирал у нее за щекой, как созревший флюс.
* * *
Чтобы обойти Красную гостиную и не мешать проведению аукциона, Ирма провела всех через анфиладу залов с другой стороны Синей гостиной.
– У нас тут сборная солянка, в том смысле, что девочки из разных агентств. Есть новенькие, я не всех знаю в лицо. – Куратор озадаченно оглядел поверх очков Ирму и Холмса с Ватсоном. – Кроме основного состава взяли резервный, вдруг что-то пойдет не так. И как в воду глядели! Показ вот-вот, а у ведущей модели Козловой стекло в туфле, рана на ноге, кровища, слезы… Туфля в хлам, конечно. А потом еще и платье! Если б я знал, что эта психованная раздеваться задумала…
– Стекло? – Холмс непочтительно перебил куратора, наставив на него длинный палец. Куратор покосился на палец и засопел. – Могу я посмотреть на туфлю?
Куратор раздраженно пожал плечами:
– Да ради бога, смотрите! Наряды и обувь в гардеробной.
На стойке с надписью «В. Козлова», перекосившись на плечиках, уныло висело растерзанное муаровое платье. Не глядя, Холмс протянул руку, и Ватсон молча вложил в нее резиновые перчатки. Привычным движением Холмс натянул перчатки, взял с полки вышитую бисером туфлю и повертел, внимательно осматривая со всех сторон.
– Красивая вещь… была, – пробормотал он, трогая стельку внутри и осматривая кончики своих пальцев, испачканные красным.
Он сунул туфлю обратно, неожиданно опустился на колени и повел длинным носом вдоль полки с обувью. Посветил фонариком-брелоком, соскоблил что-то с пола карманным ножиком и аккуратно стряхнул находку в маленький полиэтиленовый пакетик.
– Интересно. – Холмс встал, убирая пакетик в карман. – И тут кровь. Но уже засохшая. К капле крови прилипла бисерина, я полагаю, с этой самой туфли. Интересно… Кто мог заходить в эту гостиную накануне аукциона?
– Кто угодно. – Ирма растерянно развела руками. – В соседнем зале ставили свет, проверяли звук. Завозили костюмы, расставляли реквизит. Только драгоценности привезли под охраной уже перед самым началом аукциона в опломбированном чемодане. А все остальное… Манекены вот привезли вчера поздно вечером…
– Да, манекены я видел. – Холмс прошел в соседнюю Синюю гостиную. Броуновское движение моделей, костюмеров и стилистов приняло более упорядоченный характер. Некоторые модели уже отработали свои выходы, и в помещении стало посвободнее.
– Осторожно! – возмущенно пискнуло длинное худосочное существо, в последний момент выдергивая из-под ноги Ватсона шлейф из переливающейся ткани. Шуршащее полотно свешивалось с широко расставленных рук и тянулось следом за девушкой, как дохлый удав. Ватсон моргнул. Из одежды на существе было подобие кружевной комбинации и высокий завитой парик. Холмс ухватил оторопевшего Ватсона за рукав и оттащил в сторону, где у круглого столика нес бессменную вахту охранник ювелирной фирмы и топтался взволнованный Завойчинский.