Похоже, что нехорошие похитители собирались его выкинуть на абсолютно необитаемой планете… для чего? Чтобы он там помер? Отчего сами убить не могут? И название это… «Объект»… Неужели «главный» имел в виду браслет? Но почему они браслет не сняли сразу, раз он так нужен? М-да, загадка на загадке…
Но долго раздумывать было некогда. Охранники быстренько связали Димке руки за спиной какой-то несерьёзной на вид тоненькой верёвочкой и попытались втащить в открывшийся люк одного из катеров. Димка, естественно, стал сопротивляться, извиваться, даже умудрился лягнуть одного из них в стратегически важное для любого земного мужчины место… но не добился никакой реакции. То ли анатомия у пришельцев была другая, то ли это самое место было бронированным. И ударить в ответ охранники по-прежнему не пытались. Просто довольно бережно запихнули отчаянно сопротивлявшегося мальчишку в люк и зафиксировали в специальном кресле широкими белыми лентами, выскочившими из спинки и подлокотников, тоже очень прочными.
Потом один из охранников занял место пилота, второй остался с Димкой, усевшись в соседнее кресло. В люк заглянул Тукхвар и коротко приказал:
- Высадите детёныша по заданным координатам и немедленно назад! Нам пора возвращаться на Найири!
- Есть! – коротко отозвались оба охранника, голова Тукхвара в люке исчезла, люк закрылся, и спустя какое-то время катер начал движение. Часть металлической переборки отъехала в сторону, и Димка восхищённо уставился на усыпанный мириадами звёзд открытый космос.
Сзади что-то загудело, катер рванул вперёд, и Димку вжало в сиденье. Звёзды замелькали неожиданно быстро, к Димкиному горлу подступила тошнота, и тут прямо по курсу вырос яркий сиреневый шар. Шар стал расти, на нём проступили очертания материков и океанов, словно нарисованные на глобусе, но глобусе абсолютно незнакомом, непривычном, чуждом. Незнакомая планета всё приближалась и приближалась, раздался лёгкий свист, и катер окутали бледные языки пламени.
«В атмосферу вошли…» – вяло подумал Димка. Нервное напряжение спало, подступила странная сонливость, к тому же стекло впереди стало мутно-молочным, видимо, катер охранники вели по приборам. Димка попытался бороться со сном, но безуспешно. Спустя какое-то время он просто вырубился.
Димка очнулся от того, что кожу его щекотал яркий солнечный луч. «Неужели я в лесу задремал?» – мелькнула мысль, и он открыл глаза.
И тут же вскочил на ноги, удивлённо озираясь. Его окружал совершенно незнакомый и совершенно определённо – неземной лес. Почему неземной? Да потому что окружавшие его растения напоминали немного гигантские папоротники, да и были к тому же не зелёного, а аквамаринового цвета. На некоторых из них виднелись плоды – фиолетовые, красные, ярко-синие. Трава под ногами тоже была аквамариновой и напоминала густую, мягкую щётку. А с фиолетового неба ярко светили два солнца – побольше и поменьше.
«Вот это капец!» – подумал Димка. Похоже, его и впрямь выкинули совершенно одного на незнакомой чужой планете – одного, без еды, без инструментов, даже без спичек… В той самой одежде, в которой вытащили.
«Да, – подумал мальчишка, – похоже они и впрямь хотят, чтобы я тут кони двинул… Не дождётесь, твари! Я выживу и всем вам устрою козью морду!»
Руку знакомо защипало, и парнишка со злостью уставился на продолжавший как ни в чём не бывало красоваться на ней браслет.
«Всё из-за тебя! – разозлился Димка, обращаясь к браслету, как к живому существу. – Не подобрал бы я тебя – жил бы дома… с мамой… с бабушкой…»
Димка невольно всхлипнул и вновь уселся на траву. И что теперь делать?
Немного пожалев себя, Димка успокоился, к тому же есть захотелось просто с неимоверной силой. Вздохнув, он стал шарить в карманах куртки, которую обычно надевал в лес, надеясь найти там какой-нибудь завалявшийся НЗ.
Через некоторое время Димке удалось отыскать в карманах несколько вещей, которые его очень обрадовали. Немного соли, завёрнутой в вощёную бумагу и запакованной в полиэтиленовый пакетик, несколько спичек и кусок коробка, который мальчишки называли «чиркашик», тщательно завёрнутых в полиэтилен и засунутых в резиновый напалечник, иголку с ниткой, упаковку пластырей, несколько кусочков сахара и пригоршню сухариков – не покупных, а домашних, из ржаного хлеба, тоже тщательно упакованных. Но особо радостно его глаза загорелись при виде последней находки. Это был швейцарский армейский нож, на который Димка копил почти всё прошлое лето, поскольку стоил он совершенно немыслимых для Бирюкова денег. Парнишка отказывал себе даже в книгах, вожделенный ножик заказал через интернет и с нетерпением ждал почти месяц.
Ножик был небольшой, с красной рукояткой и крестом на ней, и с тучей приспособлений, среди которых были и пилка, и ножницы, и отвёртка, и даже лупа, и ещё много всяких полезных прибамбасов. «Вот и славно, – зловеще улыбнулся Димка, – значит, ещё побарахтаемся…»
После этого он неторопливо встал, засунул себе в рот несколько сухариков и зажмурился от удовольствия. Вкус присоленного ржаного хлеба показался таким родным, что снова захотелось зареветь, но Димка скрепил себя. Нет уж. Не дождётесь. Он выживет на этой дикой планете, выберется с неё и тогда…
Что будет «тогда», Димка пока представлял себе слабо. Но он твёрдо знал одно – мама и бабушка его дождутся. Не могут не дождаться. А значит, нужно было решать проблемы по мере их поступления.
Нужно найти пищу, потому как на сухариках долго не протянешь. А поскольку гадские инопланетяне что-то говорили о хищниках – следовало найти более или менее серьёзное убежище на ночь, чтобы не стать ни для кого из них сытным обедом. А потом… потом нужно было изучить, что за планета ему досталась, и как-то обустроить свою жизнь, чтобы выжить. Именно выжить. Чтобы потом – вернуться. А значит, прежде всего нужно соблюдать осторожность. Кто знает, какие тут хищники… И на каком этапе эволюции эта планета находится. Судя по папоротникам… Хотя, зачем сравнивать с Землёй – здесь эволюция могла идти совсем по-другому.
Выстроив для себя программу-минимум, Димка потопал к ближайшим «папоротникам», покрытым разноцветными плодами. Пахли они, кстати, довольно аппетитно, и не плодами скорее, а сдобными плюшками с корицей.
Димка почесал в затылке. Помирать от банального отравления не хотелось, даже то, что многие плоды были явно понадкусаны местными мелкими зверюшками, не значило, что для него они безвредны. Но делать было нечего, и Димка протянул руку к ближайшему плоду – сочному даже на вид, с пурпурно-жёлтой корочкой.
И тут же руку пронзило не просто покалывание – боль.
«Ого! – дошло до Димки. – Так эта штука для меня ядовита?»
В ответ пришло мягкое согласие. Димка протянул руку к плоду с другого «папоротника», красно-коричневому, похожему формой на лимон, только с небольшой арбуз размером. На этот раз боли не было, вновь возникло ощущение согласия.
- Да ты, оказывается, полезная штука! – вслух заявил Димка. – Ну-ка, давай дальше!
Звук собственного голоса придал ему уверенности в себе в этом странно тихом лесу, где пока ещё не было слышно птиц и видно насекомых. А браслет ответил странным мысленным ощущением вроде поглаживания. И от этого Димка уверился, что хоть один союзник у него точно есть.
Пятнадцать минут спустя, набрав полные руки самых разнообразных плодов, Димка устроился в тени папоротника и принялся за дегустацию добычи. Плоды оказались вкусными – некоторые сладко-сахаристыми, другие по вкусу напоминали остывшую жареную картошку, третьи – водянистыми, с еле уловимой кислинкой, но жажду они утоляли идеально. Так что, слопав чуть больше половины, Димка ощутил себя сытым и почувствовал, как прибыло сил.
Местные солнышки тем временем явно опустились к горизонту, стало прохладнее, тени от «папоротников» удлинились, и Димка решил подумать о ночлеге и поискать место для него.
Пройдя где-то с полкилометра, он обнаружил красноватый скальный массив, на котором виднелись редкие трещины и расселины. Заглянув в них по очереди, Димка наконец нашёл что-то подходящее для себя – небольшую пещерку, размером где-то два квадратных метра. Решив, что это то, что нужно, Димка вновь вернулся к папоротникам и наломал мохнатых, довольно приятно пахнувших ветвей. Ломались они плохо, но Димка нашёл выход – сначала он делал разрез ножом, а потом резко дёргал ветку, от чего она ломалась.
Наломав целую охапку, он вернулся к пещере и соорудил подстилку, справедливо рассудив, что если он не хочет превратиться в Рыцаря без наследства, спать на холодном камне явно не стоило. Браслет на это не реагировал никак, явно одобряя действия парнишки.
Потом Димка набрал сухих отмерших веток, в изобилии валявшихся под «папоротниками», постаравшись обеспечить себя топливом надолго, оставшиеся плоды он тоже перетащил в пещеру.
А потом – поскольку сумерки всё сгущались, торопливо сложил костёр у входа в пещерку.
И тут наступила темнота. Лес наполнился странными, раздражающими звуками – шипеньем, хлопаньем крыльев, щёлканьем и далёкими судорожными завываниями. Звучало всё это страшновато, и Димка, отыскав спички, сумел разжечь костёр, потратив всего две. Сухие ветки разгорелись довольно охотно, но горели медленно, давая достаточно тепла и немного света.
Звуки, наполнившие лес с наступлением темноты, как-то отдалились, и Димка подумал, что здешним обитателям, как и земным зверям, огонь не был по вкусу.
Поэтому он спокойно достал один из плодов, насадил его на прутик и начал поджаривать над костром, всматриваясь в абсолютно незнакомое небо.
Потом он вновь вспомнил об браслете и вздохнул, сказав вслух:
- Эх, жалко, что с тобой и поговорить нельзя…
Ощущение поглаживания вернулось, и в Димкиной голове прозвучал вполне себе членораздельный ответ:
«Почему нельзя? Теперь – можно».
Комментарий к Глава 8. Робинзон. Часть первая Швейцарский армейский нож
https://img.alicdn.com/bao/uploaded/i4/TB1.l0XKFXXXXXIXVXXXXXXXXXX_!!0-item_pic.jpg
Примерно такой лес, только растения другого цвета:
http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/2/73/857/73857244_Tafel_092_medium.jpg
====== Глава 9. Робинзон. Часть вторая ======
Внимание, пока не бечено!
Димка возвращался с охоты. Точнее, охотой назвать это мероприятие можно было с большой натяжкой, но без добычи он пока ещё не оставался никогда. Вот и сейчас тащил в плетёном коробе за спиной двух жирных местных птичек. Птички отличались на редкость пакостным нравом, но мясо у них было вкусное. К тому же они были глуповаты и рогатку Димки до сих пор не воспринимали как оружие.
Да-да, рогатку. Какой же деревенский пацан не сумеет выстрогать себе нормальную рогатку, а уж стрелять из неё «шпульками» – так называли согнутые куски проволоки – или мелкими камушками научиться было довольно просто. Так что Димка, поразмыслив и познакомившись поближе с местной фауной, решил, что с крупными животными связываться не стоит. Даже местные рогатые травоядные, напоминавшие бизонов, только песочного цвета, были довольно агрессивны и бегали быстро – Димку за поползновения поохотиться затоптали бы на раз. Поэтому идея поохотиться с копьём на здешних «бизонов» была отвергнута с ходу – первобытные охотники на такую дичь охотились группой, а Димка был один. Поэтому он выбрал дичь себе по силам и по руке.
Пройдя по редколесью, Димка повернул к реке, возле которой и обустроил себе жилище. Близко к реке подходил красноватый скальный массив, вот именно там и устроил себе Димка убежище, ибо после первой ночёвки стало понятно, что первая найденная им расселина слишком мала, да и до источника воды от неё далеко. К тому же местные «волки» – здоровенные чёрные зверюги размером с лошадь, считали те скалы своей охотничьей территорией и не упускали попыток выковырять из расселины странную добычу. Останавливал их только огонь, и пару раз подпалив шкуры, в пещеру они уже не совались, но всю ночь продолжали выжидать – вдруг странное, но явно съедобное существо выйдет. Хорошо ещё, что эти самые «волки» были ночными хищниками и днём предпочитали отсыпаться и переваривать загнанную за ночь добычу.
Димка обозрел своё жилище не без гордости – за прошедшие два года – а именно столько прошло времени с его появления на этой планете, если верить чёрточкам, которые он аккуратно наносил на стену пещеры, а потом аккуратно зачёркивал каждые десять вертикальных прямой горизонтальной чертой, парнишка сумел не только выжить, но и устроиться с некоторым комфортом. Во всяком случае, он не голодал, имел надёжное убежище с аккуратно сложенным очагом, запас пищи и топлива, несколько выделанных шкур, чтобы укрываться холодными ночами и даже смастерённую собственноручно тёплую одежду на местный зимний период – не такой долгий, как на Земле, но весьма холодный. А компанию ему заменял Борька – так Димка стал называть свой браслет, с которым за эти годы у него установились вполне себе дружеские отношения. Борька был чем-то вроде самообучающегося суперкомпьютера, обладающего очень большими возможностями, в которых Димка ещё не разобрался до конца, а вот способность испытывать эмоции и богатый словарный запас русских слов появились у него уже в процессе общения с Димкой. Правда, большинство возможностей Борьки на этой дикой планете были бесполезны, но вот пугнуть хищников или пустить убийственный сиреневый луч в случае опасности он мог даже в этих условиях. К тому же, благодаря Борьке, Димкино жилище было свободно от паразитов, которые были неизменными спутниками первобытных людей. Сушёные фрукты и коренья не гнили, в собранных зёрнах злаков не заводились жучки, да и к Димке не цеплялась никакая кровососущая пакость. А если учесть, что Борька немало знал об истории той планеты, на которой его сотворили – мире Найири и его очень непростом прошлом, то он был поистине незаменимым источником информации. Но об этом позже.
Нынешнее жилище Димки представляло собой довольно просторную пещеру со сложенным из камней очагом. Димка всегда был аккуратным, поэтому в жилище царил почти солдатский порядок – пол аккуратно подметён, ложе, сделанное из гладких и довольно лёгких сухих стволов поваленных деревьев и устланное плетёными циновками, не менее аккуратно покрыто шкурами, в одном углу сложен запас сухих дров для очага, в другом стояли корзины с сушёными ягодами, съедобными кореньями, вялеными мясом и рыбой и вытопленным жиром. Запас еды был уже довольно большим – наступила местная осень, за которой должны были прийти сорок дней холодов и снежных буранов, от которых пряталось всё живое. Димка с содроганием вспоминал, как чуть не отдал концы в первую зиму – не рассчитал запас продовольствия, и только то, что под боком была река с сонной от холодов рыбой, спасло ему жизнь.
Ближе к выходу пещера образовывала природную нишу, в которой Димка заботливо разложил свои рабочие инструменты – осколки камней с заострённым краем, сделанные из кости рыболовные крючки, мотки тонкой верёвки, которую Димка наловчился плести из высушенных местных растений, напоминавших лианы, прутья для корзин и тростник для циновок.
За прошедшие два года Димка сильно изменился – подрос, немного раздался в плечах, хотя остался таким же худым и поджарым, на плоском животе чётко отпечатались мышцы пресса, руки загрубели от тяжёлой работы, а волосы отросли ниже лопаток, ещё больше выгорев до простынной белизны. Так что загоревший под местным солнышком до интенсивности молочного шоколада, Димка ещё сильнее стал напоминать негатив. Волосы он решил не обрезать, только периодически укорачивал до приемлемой длины, отхватывая лишнее верным швейцарским ножичком, а для того, чтобы пряди не мешали и не лезли в глаза, завязывал их в тугой хвост.
Что же касается одежды, в которой он перенёсся в этот мир, то более или менее два года в таких условиях пережили только джинсы – правда из синих они превратились в белёсо-серые и обзавелись массой старательно заштопанных дырок. Димка и так их уже берёг, надевал только в холода, а во всё остальное время щеголял в подобии набедренной повязки. Нижнее белье и футболка приказали долго жить, разлезшись в клочья, но хозяйственный парень нашёл применение каждой тряпочке, ветровка превратилась в жилетку и тоже держалась на честном слове и художественной штопке, ибо рукава пришлось отрезать для других надобностей, пострадали и резиновые сапоги – от них Димка отрезал голенища, служившие источником резины для рогатки. Тем более что летом в них было жарко, и Димке пришлось сотворить что-то вроде сандалий с кожаной подошвой и верёвочными ремешками. На подошву для сандалии пошла кожа какого-то водного животного, напоминавшего небольшую нерпу. Животное оказалось достаточно глупым, чтобы угодить в Димкину ловушку для рыбы, сожрать её и не суметь выбраться назад.