- Отлично, поразмышляй на тему, как нам быстрее выбраться на дорогу?
- Пора уже взять южнее, скоро начнется редколесье, и там должны быть дороги ведущие к центру.
Молодые люди повернули немного вправо, держа солнце на левой щеке. Смена поясов в четвертях происходила стремительно. Снег начал подтаивать. Черные проталины парили, и только ледяной ветерок все еще дул в спины. Наконец, с вершины очередного холма внизу показалась колея дороги. Она петляла, между редкими лесками и заснеженными пятнами полей. Молодые люди прибавили шаг.
Подтаявший снег образовал в неглубокой колее грязные лужицы. Но все равно по дороге идти было гораздо приятнее. Между колеями дорога была твердой, от грязи ее закрывала плотная поросль травы. В обуви чавкала вода, а штаны до колена были мокрыми, хоть выжимай.
Телег, стремящихся попасть в столицу, было немного, вернее, не было совсем. Может быть, крестьян смутила непогода, и они решили выждать, когда установится более солнечная погода. А может быть, они успели свезти все зерно, которое собирались продать. Хотя оставалось еще растительное масло. Подсолнечник убирался поздно, только, когда корзинки высохнут совсем. Иначе влажное зерно могло загореться во время хранения. К крестьянину, у которого был заводик по отжиму масла, всегда была очередь. Так что фермеры, решившие продать масло в столице, получали заветные бадьи ближе к зиме.
Только к вечеру показалась первая телега. Она выехала на 'большак' по примыкающей справа, еле заметной тропинке, и, не увидев путников, поехала дальше. Радован принялся кричать и звать человека сидевшего в телеге. Себастиен просто свистел. Мужик обернулся и приложил ко лбу ладонь. Солнце было на закате и не давало, как следует рассмотреть кричавших и свистевших людей. Он все же остановился и дождался, когда люди подойдут поближе.
Себастиен рассмотрел человека. В овечьем полушубке, совсем другого покроя, чем у них, в странной меховой шапке, полностью закрывающей голову, кроме лица. И самое заметное, это борода, чуть ли не до середины тулупа.
- Стойте! - Мужик поднял руку в предостерегающем жесте и поставил рядом с собой вилы. - Вы кто такие?
- Уххх! - Радован оперся руками на колени, задыхаясь от бега. - Мы, сезонные рабочие. Расчет получили и едем в столицу.
- Едут они. - Буркнул мужик. - Это я еду, а вы идете, как босяки. Садитесь, по пути.
Он подозрительно рассматривал нас, когда мы забирались в телегу. Молодые люди нашли себе место между большими бочками с маслом. На прикрытом соломой дне было тепло, борта защищали от ветра. Себастиен съежился, почувствовал, что в тело снова стало возвращаться тепло, и сразу задремал. Радован тоже не смог долго сопротивляться сну.
- Приехали! - Грубый оклик мужика разбудил Себастиена.
Спросонья Юноша никак не мог понять, где они находятся. На дворе уже была непроглядная ночь, и только из двух окошек на землю падали два пятна слабого света.
- Ночевать будем здесь. - Сказал мужик.
Парни стали подниматься из телеги.
- У меня к вам деловое предложение. - Продолжил он. - Товар у меня завидный, а вас бесплатно никто не повезет в столицу. Останьтесь охранять его на ночь в телеге, а я с вас ничего не возьму.
Себастиена такое предложение вполне устроило. Денег у них с собой почти не было. Радован, когда попал в южную четверть по обмену взял с собой немного грошей и форинтов, в память о родине. Эти деньги были у них единственными и был смысл сэкономит их на крайний случай. Себ одобрительно кивнул головой, и Радовану пришлось огласить его мнение.
- Хорошо, мы согласны. - Без особой охоты согласился он.
- Только, парни, лошадь я распрягу и сбрую спрячу. С виду вы хорошие люди, а там кто знает, что у вас на уме.
- Накрыться есть чем, не лето поди?
- Держи мой тулуп, а этому молчуну попону отдам.
Мужик снял с лошади попону и отдал ее Себастиену. Выпряг лошадь из телеги и увел ее в темноту. Пришел он через пару минут со сбруей через плечо.
- Можно еще попросить вас об одном одолжении?
- Проси. - Разрешил Радован.
Мужик как-то замялся, словно не зная с чего начать.
- Я это, выпить хочу, с устатка, вот, и могу прийти среди ночи, товар свой начать закладывать. Не разрешайте мне этого делать, лучше дайте оглоблей по голове, потому что когда я протрезвею, то очень буду об этом сожалеть.
- Иди ладно... - Радован осекся, не зная как обратиться к мужику. - А как вас зовут?
- Михаль.
- Михаль, постарайся не пить. Тут на дворе много желающих довезти за гроши до столицы.
- Хорошо, понял. Но если, что, то я в долгу не останусь.
Михаль растворился в темноте. Скрипнула дверь, на мгновение осветив ночь еще одним пятном. Где-то собака лениво тявкнула, и снова установилась тишина. На дворе стояла плюсовая температура, но влажность все равно давала ощущение более холодной погоды. Парни вынули съестные припасы и поужинали.
- После первой неудачи, пока все складывается неплохо. Через два дня будем в столице, там сутки, от силы, и еще через трое суток должны вернуться. - Подсчитал расклад Себастиен.
- Знаешь, как у нас говорят? - Спросил Радован.
- Как?
- Загад не бывает богат.
- Это как?
- Жизнь, она сама знает, как сделать тебе так, чтобы получить желаемое, ты только ей скажи. Она сама начинает делать все, чтобы ты пришел к цели. А когда ты начинаешь просчитывать каждый шаг сам, а жизнь делала для тебя другие шаги, то ничего не получается. В итоге путь к цели становится слишком тяжелым.
- А ты не зря на философа учился, можешь строить запутанные предложения. Теперь нам можно не планировать?
- Ну, не совсем так. Надо спланировать один раз и просто наблюдать, как план воплощается в жизнь.
- Страшно как-то полагаться на случай. Орлик учит в голове всегда держать несколько вариантов, и просчитывать каждый.
- С Орликом трудно спорить, он много повидал.
- Давай, спать, Радован, утомительные для мозга размышления, клонят меня в сон.
- Спокойной ночи. - Радован улегся поудобнее и накрылся с головой овечьим полушубком.
Себастиен тоже накрылся остро пахнущей лошадиным потом, попоной. Сне не было ни в одном глазу. Все мысли были о порванном шаре, о Джулии, оставшейся очень далеко, о том, что их разлука может стать очень долгой, если что-то пойдет не так, о мироустройстве, которое ему описывал Орлик, стоило ли оно того, чтобы так рисковать? Мысли роились, сменяли одна другую, наскакивали друг на друга, заставляя точно так же хаотично меняться эмоциям. Себ не заметил как задремал.
- Это чье масло пахнет дегтем? Да моё масло лучшее на всю округу. Только я обжариваю зерна правильно, так, чтобы масло было похоже на жидкое золото, а не так как у моих соседей, на коровью мочу пополам с дерьмом. Пошли покажу! - Пьяный голос Михаля вывел Себастиена из тревожного сна.
Михаль и еще несколько мужчин с керосиновой лампой в руках приближались к их телеге. Похоже, случилось именно то, о чем предупреждал их попутчик. Денег на выпивку больше не осталось, и Михаль шел закладывать свой товар. Он подошел к телеге и с третьей попытки смог в нее забраться. Себастиен встал в рост. Человек с фонарем осветил его.
- Отойди, не мешай! - Михаль попытался оттолкнуть Себастиена от бадьи, чтобы сбить с нее крышку.
Себастиен схватил его за руку. Михаль не сразу понял что происходит. Он покачиваясь на нетвердых ногах всматривался в Себастиена, а когда понял, что его останавливают, замахнулся, чтобы ударить. Себастиен увернулся и ударил в ответ. Михаль сел на бадью, вытаращившись на юношу.
- Ах ты щенок, пешком пойдешь в столицу, всем скажу, чтобы тебя не брали вместе с дружком твоим.!
Михаль попытался еще раз напасть на Себастиена, но снова получил в лицо. Радован слез с телеги и встал перед мужиками, которые пришли проверить залог на качество.
- Мы, совесть этого алкаша, и мы не отдадим вам ни одной капли масла. Идите назад.
- Мы уйдем, но только когда получим должок.
- Если вы договаривались с пьяным, то такой договор не имеет силы.
- Отдайте им, я уважаемый человек, меня все знают! - Заплетающимся языком кричал Михаль.
- Вот, хозяин этого масла, тоже так считает.
- Хозяин не в себе, и в нем говорит ваша бормотуха, которой вы потчуете всех подряд. Дождемся утра, когда он протрезвеет, тогда и поговорим о долгах.
- А ты чего такой смелый, парень? - Компания мужчин пришедших за долгом, тоже была навеселе.
Надвигалась потасовка, которая была совсем некстати. Компания, пришедшая за долгом, подогретая алкоголем и ободряя друг друга репликами отставать не собиралась. Себастиена задело, что люди, которые не прикладывали никакого труда к тому, чтобы получить это масло, с такой легкостью пытаются им завладеть. Он знал, как достается крестьянский хлеб, как никто другой. Михаль, конечно был виноват, в том, что не контролировал себя, но дома его ждала семья, с деньгами, а до следующего урожая был еще год. В какую-то долю секунды он вдруг понял, какого типа несправедливость не переносил Орлик. Именно такого, когда кто-то, совершенно не прикладывая усилий, одурачивая человека, присваивал себе результаты его труда. Дальше он действовал как во сне.
Никто не ожидал, что молчаливо стоящий на телеге юноша предпримет какие-то действия. Себ спрыгнул с телеги, вынул из голенища кинжал и просунул его под одежду первому попавшемуся 'попрошайке'. Лезвие кинжала почти уперлось в подбородок человеку. Себастиен уперся ногой в живот человека и резко оттолкнул, распоров ему все слои одежды. От толчка мужчина упал на землю. Он попытался запахнуть разлетевшиеся одежды, но ничего не получалось. Кампания притухла, и даже Михаль замолчал.
- Благодари бога, что ты не один, еще раз появишься здесь, будешь должен в два раза больше! - Пригрозил один из компании.
Они развернулись и пошли обратно. Михаль сел на бадью и заревел пьяными слезами. Он ревел, не произнося ни слова. Потом его начало клонить в сторону, он лег головой на соседнюю бадью и уснул.
- Накрыть его надо, а то замерзнет. - Предложил Радован.
Михаля уложили на солому, и накрыли полушубком. Мужчина бормотал что-то бессвязанное.
- Дежурить будем по очереди, если соберут большую шайку, бросаем извозчика и бежим отсюда. В наши планы не входило восстанавливать справедливость в ваших краях. - Приказал Себ.
- Вот и не верь философии.
Опасения не подтвердились. Время до утра прошло спокойно. С рассветом на землю лег иней, посеребрив и борта телеги. Под утро Михаля стал колотить озноб. Он стучал зубами под одеялом, вдыхал через зубы и трясся. Время было дорого и нужно было отправляться дальше. Себ попытался разбудить Михаля, чтобы узнать, куда тот спрятал лошадь. Но алкоголь еще не покинул организм несчастного крестьянина.
- Пойду сам лошадь найду. - Сказал Себ товарищу.
Он спрыгнул с телеги и обошел вокруг забора постоялого двора. Свою лошадь он нашел привязанной к столбику с наружной стороны забора. Никто не оставил ей в ночь даже охапки соломы. Себ подошел к ней, потрепал ее гриву.
- Дурной у тебя хозяин.
Юноша перелез через забор, выдернул их стога сена, предназначенного для продажи лошадям путников, приличный пучок и вернулся обратно. Отвязал лошадь, дал ей сена, сколько она смогла прожевать за раз и повел к своей телеге. Проходя мимо крыльца постоялого двора, он увидел, как на нем стояли двое. Их взгляды были полны ненависти. Себастиен решил, что это парни из ночной компании. Он чувствовал свое моральное превосходство над этими подонками, и в его взгляде даже не мелькнула тень страха. Себ открыто посмотрел на них. Подонки не выдержали его взгляда и отвели глаза.
Голова Михаля возвышалась над бортами телеги. Из волос в разные стороны торчала солома. Мутный взгляд ничего не выражал. Телега, скрипя несмазанными осями, двигалась в сторону столицы.
Оставшиеся два дня прошли без приключений. Михаль был несказанно рад тому, что молодые люди выполнили его просьбу и сохранили в целости весь товар. Он сказал, что сам купит бидон и нальет полный масла, чтобы люди в их краях знали, какое хорошее масло он производит. На предупреждения о том, что жулики обещали поквитаться, Михаль обещал поехать другой дорогой.
Столица восточной четверти была не похожа на столицу южной. Каменных домов было гораздо больше, они были выше и имели более утилитарный дизайн. Все улочки были выложены булыжником. Цокот копыт со стуком колес наполняли пространство города, отражаясь от стен. В воздухе стоял сильный запах угольной гари. Люди топили печи.
Себастиен отметил такое радикальное отличие и смотрел на город, раскрыв рот. Зажиточные горожане ездили здесь на каретах, отделанных гораздо строже, чем привык видеть Себастиен, но в них было меньше аляповатости и безвкусия. Совсем наоборот, строгость форм, придавала каретам еще больше респектабельности. То же касалось и лошадей. Богатые в южной четверти старались нацепить на свою лошадь любые украшения, и чем больше их было на ней, тем богаче был хозяин. Как успел заметить Себастиен, в восточной четверти понять достаток хозяина можно было просто взглянув на его лошадь. Чем богаче владелец, тем лучше стать у лошади, белые гольфы на ногах, красивая стриженая грива и хвост, и никаких 'цацек'.
Михаль высадил парней в центре города. По его словам отсюда было близко до любой части города. Он пытался всучить им бидон с маслом, литров на десять, но Радован категорически отказался.
- Как хотите. - Михаль немного обиделся. Ему очень хотелось отблагодарить парней. - Тогда приезжайте весной, на работу, буду вам очень рад.
- Договорились! - Радован и Себастиен пожали мозолистую руку Михаля.
Цокая копытами и стуча колесами по булыжнику повозка растворилась на узких улочках города.
- Куда нам теперь? - Спросил Себастиен.
- Почтовое управление должно быть где-то там. - Радован махнул рукой в сторону водонапорной башни, возвышающейся над городом.
Горожан на улицах было немного. Прачки, с корзинами белья, грязные трубочисты, с лестницами, извозчики, ожидающие клиентов, да беспокойные компании детей. Первые этажи домов часто были использованы под магазины, парикмахерские и кондитерские. Рядом с последними стоял неповторимый аромат пекущейся сдобы. Себастиен устал глотать слюну. Радован видел, как мучается товарищ.
- Пойдем, Себ, угощу тебя. Таких булочек у вас не пекут. - Предложил Радован.
- Не стоит, мы еще не знаем сколько нам придется отдать за посылку. - Себастиен отказывался через силу.
- Не переживай, сдоба у нас не дорогая.
Себастиен сдался. Они вошли в магазин. Дверь стукнула по колокольчику. Помещение было наполнено легкой дымкой, тянущейся из кухни. На звук вышел продавец и кондитер в одном лице.
- Доброе утро! - Поприветствовал он потенциальных клиентов. - Чего изволите?
- Доброе утро. - Ответил Радован. - Нам пару этих булочек, два пирожка с малиной, по куску пирога с тыквой и яблоками и по большой кружке кваса.
Кондитер прикинул стоимость на деревянных костяшках счетов.
- Семьдесят шесть грошей. - Озвучил он сумму.
Если принимать валюту южной и восточной четверти как один к одному, то получалось, что в восточной четверти продукты стояли гораздо дешевле.
Молодые люди заняли место за столиком и через пару минут получили заказ. Вся сдоба была горячей, а квас ледяным, до ломоты зубов. Себ ощутил разницу с тем, что пекла его мать, или тем, что продавали на ярмарках в городе и понял, что печь в южной четверти не умеют.
- Обалденно. - Шепотом сказал Себастиен товарищу. - Жалко Джулии нет рядом, теперь у меня есть с чем сравнить. Что это за напиток? - Себ отхлебнул ядреного кваса.
- Квас, делается как ваша бражка, но не такой хмельной. У нас все его пьют, и дети, и взрослые, и старики.
- Вкусно. Нам есть чему учиться друг у друга.
- Это точно. Я научил свою жену, вернемся, приезжайте с Джулией, угощу.
- Спасибо.