Доктор Коулингтон встревоженно смотрел на лицо Мередита, когда тот проснулся поздним утром. Он спал двадцать часов. Убедившись, однако, что состояние пациента совершенно нормально и жизнерадостно после такого долгого сна, доктор успокоился и передумал отнимать у пациента снотворное. Лекарство явно имело положительный эффект.
Читая на кушетке перед обедом, Мередит внезапно прервался и отложил журнал. Он осознал, что с момента пробуждения не слышал никаких шумов из города Алу. Мередит привстал с кушетки. Как он мог вспомнить, Ботон слышал звуки вокруг себя очень смутно, но то были странные, полные значения сигналы. Мередит нащупал место ушиба за правым ухом. Больше оно не болело при касании. Мередит нажал посильнее на синяк. Травма теперь почти не ощущалась. Он доложил после обеда доктору Коулингтону, что его способность «яснослышания», как это называл специалист по слуху Гейтфилд, исчезла.
— Ваш синяк прошел, — сказал доктор многозначительно и ощупал заднюю часть правого виска Мередита.
— Я вот что думаю, — заметил доктор, — ваше второе «слышание» началось после травмы головы. По мере ее излечения ваш слуховой аппарат утрачивает способность слышать те чуждые звуки. И скоро совсем перестанет. Вы будете слышать только то, что действительно важно. Полагаю, через день вы совсем перестанете слышать галлюцинации и сможете отправиться домой.
А через час Мередит вдруг услышал «то, что действительно важно». Он как раз читал, и вдруг как будто открылась звуконепроницаемая дверь. Странное видение появилось перед его глазами. Это было так, как будто личность Мередита странным образом соединилась с военачальником Ботоном, стоявшим на вершине Тхаран-Йюд, глядя на разрушенный город Алу.
Волны с небывалой яростью и титаническим грохотом обрушивались на каменные здания Алу, и весь город раскрошило перед его испуганным взором. Вместе с этим адским ужасом пришло опустошающее пламя пожара и истеричные крики обреченных жителей. Наконец до него донесся звук гигантского водоворота, и высокая стена зеленой воды закрыла от него солнце. Море поднялось над проклятым Алу, утопив навсегда и визжащих в отчаянии обезьяноподобных рабов Гья-Хуа, которые растаскивали богатства из брошенных хозяевами домов. Рев воды и голоса людей смешались в ужасную какофонию криков, воя и плача — такую, что ее не могли выдержать ничьи уши, и ни один взгляд. Мередит стоял в оцепенении, глядя как воды Му-Йадона смыкаются над материнским континентом, и, наконец, потеряв сознание, упал на кушетку в своей комнате, спасаясь от лицезрения мировой катастрофы. А Ботон вместе с Леди Леддой спокойно шли в ущелье А-Уах-Йи, находясь в безопасности среди фруктовых деревьев. Но теперь эти горы стали островом, к берегам которого подкатывались волны густого океана и пыли.
— Мы здесь в безопасности, мой Ботон, — сказала Нетвисса Ледда. — Давай приляжем и поспим, я очень устала.
Она прислонилась к Ботону и уснула. Он тоже чувствовал себя изможденным, прилег и провалился в глубокий сон без сновидений.
Мередит проснулся на своей кушетке. В комнате было темно. Он поднялся, включил свет и посмотрел на часы. Было четыре часа утра. Он разделся и проспал еще три часа, но уже без сновидений. Мир и целая эпоха пришли к катастрофическому концу, и Мередит был свидетелем этого.
Синяк на его голове полностью исчез. Доктор Коулингтон осмотрел его утром.
— Думаю, теперь вы можете ехать домой. Вы больше не будете ничего слышать, — сказал доктор. — Но кстати, Мередит, вы помните, как назывался тот ваш материнский континент?
— Мы называли его Му, — ответил Мередит.
Доктор немного помолчал, а затем, покачал головой, решившись высказать свою мысль: — Я так и думал.
— Почему? — спросил Мередит.
— Потому что Смит называл его также, — ответил Коулингтон.
Вольный перевод: А. Черепанов
2014
Роберт Хейворд Барлоу и Говард Филлипс Лавкрафт
СОКРОВИЩА ЗВЕРЯ-ЧАРОДЕЯ
Вольный перевод рассказа «The Hoard of the Wizard-Beast» (1933). Совместное творчество Роберта Хейворда Барлоу и Говарда Филлипса Лавкрафта. Никогда до сего дня не переводившееся на русский язык.
В городе Зет, известном своими многочисленными башнями и разношерстным населением, произошло одно из тех событий, что часто случаются во всех столицах известных и неизвестных нам миров. Но из-за того, что Зет расположен на планете необычных зверей и еще более странной растительности, событие это существенно отличается от того, что могло бы произойти в Лондоне, в Париже, или в каком-либо ином большом городе. Старые, но хитрые и утратившие честь чиновники разворовали всю государственную казну. Не сияло уже в сокровищнице золото, как в прежние времена, уложенное в сундуки. Только пауки ткали издевательские узоры из паутины. Когда, наконец, гифат Ялден вошел в это тайное хранилище и обнаружил пропажу, в сундуках сидели ленивые крысы, глазевшие на пришедшего как на чужака.
Не велось никаких отчетов с тех пор, как много лун назад умер старый хранитель Кишан, и велико было смятение Ялдена, когда он обнаружил пустоту вместо ожидаемого богатства. Мелкие существа безразлично ползали в щелях между плитами, но Ялден не мог оставаться таким же равнодушным. Пропажа золота была очень серьезной проблемой, которую нужно было решить в кратчайшие сроки. Ялдену не оставалось ничего иного, кроме как обратиться за советом к Оорну, который был весьма зловещим существом.
Оорн, будучи созданием крайне сомнительной природы, был фактическим правителем Зета. Он, очевидно, принадлежал к миру внешней бездны, но однажды ночью низвергся в Зет и попал в плен к шамитским жрецам. Его чересчур причудливый вид и прирожденный дар менять свой облик произвели впечатление на служителей, предоставив им новые возможности дурачить массы. В конце концов, они поставили его богом и оракулом и организовали новое братство, чтобы служить ему. И попутно Оорн должен был выдавать указы и пророчества, которые ему подсказывали жрецы. Как оракулы из Дельф и Додоны в последующие века, Оорн стал известен как судья и мудрец. Сущность его мало отличалась от известных нам пророков за исключением того, что он родился задолго до Времени, и жил в древнем мире, где могло происходить то, чего не бывает в наши дни. И вот Ялден, будучи легковерным как все в его время и на его планете, приблизился к охраняемому и богато украшенному храму, где Оорн пребывал в раздумьях и подражал действиям жрецов.
Когда Ялден оказался в зоне видимости башни из синего камня, он принял облик верующего, и с подобающей скромностью вошел внутрь. По устоявшемуся обычаю жрецы божества приняли от Ялдена знаки почтения и просьбу к Оорну, и удалились за тяжелый занавес, чтобы возжечь курильни. После того, как все было готово, Ялден пробормотал обычную в таких случаях молитву и низко поклонился необычному помосту, усеянному экзотическими камнями. На мгновение — как предписывал ритуал — он оставался в такой унизительной позе, а когда Ялден поднялся, помост уже не был пуст. Нечто, не поддающееся описанию, покрытое коротким серым мехом, равнодушно жевало пищу, данную ему жрецами. Только они могли сказать, откуда существо явилось так внезапно, но проситель знал, что это был сам Оорн.
Нерешительно Ялден поведал о своем несчастии и попросил совета, вплетая в свою речь немного лести, что казалось ему уместной. Затем, с тревогой, он стать ждать ответа оракула. Аккуратно завершив свой обед, Оорн поднял три маленьких красноватых глаза на Ялдена и произнес властным тоном: «Гумай эре хфотуол лехехт тэг.» После этого существо внезапно растворилось в облаке розового дыма, который, казалось, исходил из-за занавеса, где прятались служители.
Жрецы вышли со словами: «Так как вы порадовали божество краткостью изложения об очень плачевном состоянии дел, для нас является большой честью растолковать вам его указания. Изречение, которое вы слышали, имеет следующее толкование: „Иди в место твоего назначения“, или, говоря обычным языком, вы должны убить зверя-чародея Анафаса, и пополнить казну из его знаменитых кладовых».
С этим Ялден покинул храм. Нельзя сказать, что Ялден был бесстрашен, ибо на самом деле, он откровенно боялся чудовища Анафаса, как и все прочие жители Уллатии и окружающих земель. Даже те, кто сомневался в существовании чародея, предпочитали не селиться в непосредственной близости от Пещеры Трех Ветров, где обитал Анафас.
Но Ялден был молод, и потому еще не обладал мудростью, и в своем походе видел романтическую привлекательность. Он знал среди прочего, что всегда есть надежда на спасение благодаря какой-нибудь очаровательной пленнице чудовища, способной на неожиданные действия. О том, что из себя представляет этот Анафас, никто толком не знал.
Многие клялись, что видели его издали как гигантскую черную тень, противную взору человека, другие утверждали, что чародей выглядит как омерзительная желеобразная субстанция, которая как гной просачивается сквозь щели. Иные до сих пор болтают, что чародей выглядит как удивительное монструозное насекомое с лишними конечностями.
Но все говорящие соглашались в одном — к жилищу Анафаса лучше не приближаться.
Помолившись богам и их посланнику Оорну, Ялден отправился к Пещере Трех Ветров. В его душе перемешались чувство долга, трепет искателя приключений и ожидание неизвестного. Ялден не стал пренебрегать советами и дарами одного старого колдуна, который дал ему в дорогу магические принадлежности. Например, у него был амулет, который защищал от голода и жажды, освобождая от необходимости нести с собой съестные припасы. Была еще блестящая накидка, способная отражать злые эманации камней, лежащих на пути Ялдена. Другие заклятия и обереги защищали его от ядовитых ракообразных и от смертельных испарений, которые исходят из земли в некоторых районах, исчезая только под воздействием солнца.
Защищенный таким образом Ялден без особых происшествий добрался до места, где проживал Белый Червь. Здесь он по необходимости задержался, чтобы сделать приготовления к оставшейся части пути. С терпеливым старанием он поймал маленькую бесцветную личинку и поместил ее в магический рисунок, который нарисовал зеленой краской. Как было предсказано, Повелитель Червей, чьё имя было Саралл, пообещает что-нибудь в обмен на свое освобождение. После этого Ялден освободил червя и отправился в ту сторону, куда ему подсказал Саралл.
Иссохшие и бесплодные земли, через которые он продвигался, были совершенно необитаемы. Ни одного живого существа не было видно даже за пределами этого последнего плоскогорья, что отделяло Ялдена от его цели. Вдалеке, в багрянистой дымке возвышались горы, среди которых обитал Анафас. Чародей жил не совсем один; несмотря на пустынную местность вокруг. Странные создания — древние мифические монстры и другие необычные существа, созданные магией Анафаса, обитали рядом с ним. В глубине его пещеры, как гласят легенды, Анафас спрятал неисчислимый запас драгоценных камней, золота и других бесценных вещей. Зачем столь могущественному чудотворцу понадобилось заботиться о безделушках и наслаждаться пересчитыванием денег, было не совсем ясно, но многое свидетельствовало о любви чародея к такому занятию. Большое число мужчин, обладавших куда более сильной волей и умом, чем Ялден, ужасным образом погибли в поисках сокровищ зверя-чародея, и их кости лежали в виде необычного узора возле входа в пещеру, как предупреждение остальным.
Когда после бесчисленных трудностей пути Ялден увидел Пещеру Ветров меж блистающих валунов, он уже знал, что слухи об уединенности логова Анафаса были правдой.
Вход в пещеру был хорошо скрыт, и вокруг царила зловещая тишина. Не было никаких признаков, указывающих на то, что тут кто-то живет, за исключением резных орнаментов вокруг входа. Держа руку на мече, освященном жрецом Оорна, Ялден, дрожа, двинулся вперед.
Когда он достиг отверстия пещеры, то не колебался более, так как было понятно, что чудовища дома нет. Считая, что наступило самое удачное для него время, Ялден тут же погрузился в пещеру. Внутри было грязно и тесно, но потолок мерцал бесчисленными рядами разноцветных огоньков, исходящих из непонятного источника. В противоположной стороне пещеры разверзлось еще одно отверстие, то ли естественное, то ли искусственное, и Ялден, встав на четвереньки, поспешил проползти в него. Впереди засиял тусклый голубой свет, и вскоре искатель выбрался в просторную комнату. Выпрямившись, он увидел очень странные перемены вокруг себя. Вторая пещера была высокой и куполообразной, как будто она была вырезана сверхъестественными силами. Синий и серебристый свет вливались в полумрак.
Анафас, подумалось Ялдену, жил довольно комфортно. Его комната была прекрасней, чем любое помещение во Дворце Зета, или даже чем в Храме Оорна, который был завален щедрыми дарителями богатства и красоты. Ялден стоял, разинув рот, но не очень долго, так как хотел побыстрее найти то, что ему нужно, и унести ноги, пока Анафас не вернулся, где бы тот не был сейчас. Ибо Ялден не горел желанием встретиться с чудовищем-колдуном, о котором так много слышал. Покидая вторую пещеру через узкую расщелину, которую он заметил, искатель пошел по неосвещенному тоннелю, уходящему куда-то вглубь горы. Этот путь, как он чувствовал, приведет его в третью пещеру, где должны находиться сокровища, которые он ищет. По мере продвижения Ялден заметил странное свечение, и, наконец, без предупреждения, стены расступились, и открылось обширное пространство, мощенное ярко-горящими кусками угля, над которым хлопали и визжали стаи птиц с головами драконов.
По пылающей поверхности пола ползали зеленые монструозные саламандры, в задумчивой злобе поглядывая на Ялдена. В дальней стороне возвышался металлический помост, с идущими к нему лестницами, на котором были грудой свалены драгоценные камни и золотые изделия — сокровище зверя-чародея. При виде такого недосягаемого и близкого богатства рвение Ялдена побороло страх, и подшучивая над самим собой, он стал высматривать в море огня способ перейти к помосту. Такого способа, как понял Ялден, не найти, так как во всем тайнике был только тонкий полукруглый настил возле входа, на котором смертный человек мог лишь стоять, не двигаясь.
Отчаяние охватило Ялдена и он решил, наконец, рискнуть пройти по раскаленным камням. Лучше погибнуть в поиске, чем вернуться с пустыми руками. Стиснув зубы, он направился к морю огня, не думая о последствиях. Ялден ожидал, что пламя будет неистово обжигать, как обычный огонь, но к его удивлению пылающий пол раздвинулся, образовав узкую дорожку из безопасной прохладной земли, ведущую прямо к золотому трону. Ошеломленный и невнимательный к тому, что лежит в основе такой благожелательной магии, Ялден вытащил меч и смело сделал большой шаг между стенами огня, исходящими из трещин каменного пола. Жар не причинял ему вреда, а драконоголовые птицы пятились, шипели, но не приставали к Ялдену. Сокровища теперь сверкали на расстоянии вытянутой руки, и Ялден грезил о том, как он вернется в Зет, нагруженный сказочной добычей, а толпа будет поклоняться ему как герою.
В своей радости он забыл удивиться тому, что Анафас подозрительно небрежно заботится о своем добре, и не подумал о странном дружелюбии пламенного пола, самого по себе необычного. Даже громадный арочный проем позади помоста, подозрительно незаметный с другого конца пещеры, всерьез не обеспокоил Ялдена. Только когда он достиг широкой лестницы, поднялся на помост, и до колен погрузился в чудесные золотые реликвии прежних веков и иных миров, драгоценные камни из неизвестных шахт, чуждой природы и назначения, Ялден начал осознавать, что что-то тут не так.
Но сейчас он заметил, что волшебный проход через пылающий пол быстро сужается, оставляя его в одиночестве на помосте среди кучи золота, которого он желал, без надежды на помощь. А когда дорожка полностью исчезла, и глаза Ялдена безнадежно осматривались вокруг в поисках спасения, беспокойство ему добавила некая бесформенная желеобразная тень колоссального размера, что маячила и издавала зловоние позади помоста. Ялден не позволил себе упасть в обморок, но заставил себя рассмотреть, что тень эта была намного омерзительней, чем всё то, о чем гласили легенды, и что семь её переливчатых глаз смотрели на Ялдена со спокойным и игривым выражением.