Утром 17 ноября от командира 14-го Олонецкого полка в 302-м Суражском полку было получено предписание генерала В.-К. К. Нордгейма «с выяснением всей обстановки и о предстоящих действиях полку». В 11 часов утра после получения сведений о переходе в наступление соседнего 11-го Сибирского стрелкового полка 302-й пехотный Суражский полк около 13 часов перешел в наступление, выбил противника из деревень Сержники, Голенска, Недвзвяды и приостановился на северной окраине д. Марьянка. При этом был отбит у противника взятый накануне в плен раненый поручик Кременский, взяты в плен около 60 германцев и захвачены шесть зарядных ящиков от артиллерийских орудий, много винтовок. В бою с германскими войсками 25 ноября 3-я Сибирская дивизия смогла удержаться только при содействии прибывшего 302-го Суражского полка.
27 ноября 2-й батальон 302-го полка, согласно приказанию командира 2-го корпуса, приступил к укреплению позиции, а 28 ноября по предписанию начальника 76-й пехотной дивизии должен был перейти в д. Домбковице. В этот же день при посредстве дозоров установилась связь с 301-м пехотным Бобруйским полком. В последующие дни 302-й Суражский полк оставался в резерве отряда генерала Г. К. Рихтера, занимался укреплением позиций. Поздно вечером 3 декабря в соответствии с предписанием об отводе полк из д. Домбковице выдвинулся по направлению местечка Неборов, обозы – в деревни Гухов и Воля Шидловская. С этого времени 302-й Суражский полк, составляя резерв генерала Г. О. Рауха, побатальонно направлялся на подкрепление оборонявшихся войск. 5 декабря одному из батальонов было приказано занять позицию от шоссе Болимов – Гумин и «держаться на ней упорно до смерти». Батальон успешно выполнил свою задачу: несколько раз отражал попытку противника переправиться через р. Равка.
301-й пехотный Бобруйский полк также принимал участие в боях в районе средней Вислы, г. Лович в составе отрядов, возглавляемых генералами П. И. Постовским и Г. О. Раухом. Например, утром 1 декабря полку был отдан приказ «занять фольварк с костелом к Хруслину, подготовив атаку артиллерийским огнем». После артиллерийской подготовки командир полка приказал 3-му батальону под командованием капитана Лебедева перейти в наступление. Роты батальона «постепенно продвигались». Вслед за ними под командованием поручика Алтуфьева продвинулись роты 2-го батальона и заняли окопы 3-го батальона. Тут же противник, заметив движение вперед, открыл артиллерийский огонь шрапнелью по батальонам, резервам и тылу. «Больших трудов стоило капитану Лебедеву и его офицерам продвинуть людей вперед, – отметил в своем рапорте командир полка. – Люди, видя потери от шрапнельного огня, имели тяготение к только что покинутым окопам». Связь с наступавшими ротами нарушилась, командир наступавшей 12-й роты был ранен. Оставшуюся без командира роту повел в атаку вольноопределяющийся Словецкий, «бросившийся на “ура”, увлекая за собой роту». Затем продвинулись к намеченным этим подразделениям рубежам 9-я рота под командованием прапорщика Околовича с четырьмя пулеметами, 10-я рота с прапорщиком Ермоловичем, часть 11-й роты под командованием поручика Пунинского. Полк понес большие потери в офицерах.
Поручику Алтуфьеву удалось собрать в окопах человек 60–70 нижних чинов перешедших в наступление рот. Командир полка приказал отправить их под командованием прапорщика Кржижевича в распоряжение капитана Лебедева. По пути следования к этой группе присоединились еще человек 30. Прапорщик Кржижевич явился к капитану Лебедеву с командой человек в 90. Всю ночь направление наступления обстреливалось артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем противника. Утром огонь усилился. Наступавшие «все попрятались, боясь высунуть голову. Тогда капитан Лебедев, желая воодушевить людей для продолжения атаки, встал из окопа и приказал сделать несколько залпов, но… пошатнулся и упал. Пуля попала в сердце».
Командование батальоном принял поручик Пунинский и получил приказ «Держаться во чтобы то ни стало!». Однако через некоторое время он был ранен осколком снаряда. Командование добровольно взял на себя прапорщик Кржижевич.
В поддержку 3-му батальону были направлены две роты 268-го полка, которые из-за сильного огня австрийцев не смогли пройти, затем – 7-я рота 2-го батальона 301-го полка с заданием войти в связь с 3-м батальоном и «содействовать дальнейшей атаке». Собравшимся подразделениям предстояло «атаковать костел и строения, выбить оттуда и из окопов противника и окопаться на северной окраине поселка Хруслин». Однако приготовления к атаке затянулись. Прапорщику Кржижевичу «много труда пришлось положить, чтобы обойти весь фронт, предупредить об атаке и отдать распоряжения. Ему пришлось во весь рост бегать под огнем противника по всему пространству и поднимать силой людей, зарывшихся в отдельных ячейках и боявшихся высунуть голову».
Между тем командование торопило с атакой, а «приготовления всё еще тянулись». Тогда уже поздним вечером, в 22–23 часа, к атакующим был направлен со «взводом пулеметов» поручик Гетманов, который вступил в командование ротами и, «предварительно ознакомившись с обстановкой», доложил командиру полка о том, что «люди два дня не ели, не спали и переутомлены. Раненые еще в большинстве не убраны и своими стонами угнетают окружающих». Однако командир полка вновь повторил приказание «Атаковать!». Через некоторое время все же поступило приказание «не атаковывать, а быть готовыми к атаке». Затем «приказание – отойти на прежнюю позицию».
Отход был произведен «благодаря распорядительности поручика Гетманова и его ближайшего помощника прапорщика Кржижевича, в полном порядке». Отступавшие роты «унесли с собой убитых и раненых, все ружья и патроны». Отход был закончен в 6 часов утра. 301-й Бобруйский полк понес потери: убитыми 2 офицера и 35 нижних чинов, ранеными 7 офицеров и 395 нижних чинов, без вести пропали 68 солдат. После отступления противник в «течение наступившего дня обстреливал весь боевой участок тяжелой артиллерией». В 22 часа в полку было получено приказание отходить с занимаемой позиции на д. Ямно. Соседние части 55-й и 67-й пехотных дивизий к этому времени уже отошли. Батальоны 301-го Бобруйского полка покинули позиции последними.
Таким образом, сформированные в дни мобилизации в белорусских губерниях пехотные полки после ускоренной строевой и боевой подготовки в местах формирования (Могилев, Бобруйск и Брест-Литовск) и в Гродненской и Брест-Литовской крепостях были выдвинуты в места боевых действий, получали «боевое крещение», участвуя в боях в местах крупных сражений (Восточно-Прусская, Галицийская, Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции). В сражениях «молодые» полки имели как успехи, так и неудачи. Сказывались перевес на стороне врага в боевых средствах, недостаточная боевая выучка, отсутствие надежной связи и взаимодействия подразделений при наступлении, «необстрелянность» личного состава.
В результате «великого отступления» 1915 г. фронтовые дороги привели 76-ю пехотную дивизию на территорию Беларуси. В сентябре 1915 г. в составе 27-го армейского корпуса она принимала участие в ликвидации Свенцянского прорыва германцев. В марте 1916 г. ее полки приняли участие в Нарочской операции.
27-й армейский корпус в составе 45-й и 76-й пехотных дивизий входил в северную группу генерала М. М. Плешкова. 13 марта 1916 г. дивизии корпуса влились в боевую линию. Однако в наступление были назначены только два полка 76-й пехотной дивизии – 301-й Бобруйский и 302-й Суражский. Остальные части эшелонировались в глубину, составляя дивизионный и корпусной резервы.
Наступление 27-го армейского корпуса вначале развивалось успешно. 302-й пехотный Суражский полк захватил сторожевое охранение германцев у Бучелишек и фланговый со стороны д. Целина, дальше продвинуться не смог. За 302-м Суражским полком остановился в своем продвижении и 301-й Бобруйский полк. Оба полка подверглись сосредоточенному обстрелу артиллерии противника. Своевременно и достаточно не поддержанные 2-й бригадой 76-й дивизии полки вынуждены были отойти в свое исходное положение.
Очередная атака на участке северной группы была намечена генералом М. М. Плешковым в ночь с 11 на 12 марта. Главный удар планировалось нанести частями 27-го армейского корпуса при содействии 1-го армейского и 1-го Сибирского корпусов. Однако командующий 2-й армией генерал А. Ф. Рагоза, усмотрев неподготовленность частей к атаке, приказал отложить таковую на сутки и «принять все меры, чтобы надлежащим образом нацелить части и обеспечить фланги».
Отмена атаки внесла очередную путаницу и нервозность в войска, которые уже подтягивались к исходному положению, чтобы подготовиться к атаке. Теперь им предстояло в таких неблагоприятных условиях весенней распутицы возвращаться обратно. Вечером 11 марта была намечена очередная атака в ночь с 12 на 13 марта, в том же направлении – на Бучелишки, Микулишки, нанесение основного удара все тем же 27-м армейским корпусом. Исходное положение для атаки частями корпуса было занято в 3 часа 13 марта, на час позже намеченного. В атаку полки перешли в 4 часа.
К 4 часам 30 минутам 301-й Бобруйский и 302-й Суражский полки заняли первую линию германских окопов. 302-й полк, пройдя вперед, атаковал вторую линию. Однако так как его левый фланг не был прикрыт опаздывавшими с наступлением частями 1-го Сибирского корпуса, полк понес огромные потери и вынужден был отступить. Отход 302-го Суражского полка задержал продвижение соседних с ним 301-го Бобруйского и 304-го Новгород-Северского полков. Войскам необходима была поддержка, которой не последовало. 76-я пехотная дивизия под сильным огнем противника стала отступать.
Командир 27-го корпуса генерал Д. В. Баланин, который не знал о сложившейся ситуации в наступающих частях, в 11 часов отдал приказ находившейся в резерве 45-й пехотной дивизии «развить успех 76-й дивизии». Дивизия развернулась и двинулась вперед, встретив на пути перемещавшиеся остатки понесших огромные потери 301, 302 и 304-го полков разгромленной 76-й пехотной дивизии. Причины неудач были те же, что и для Нарочской операции в целом: наступившая весенняя распутица, бездорожье, мешавшее передислокации артиллерии, своевременной доставке огневых припасов, плохое управление войсками, допускавшее несогласованность действий.
Таким образом, белорусские полки, сформированные в дни мобилизации в июле-августе 1914 г., принимали участие в боях в Восточной Пруссии, Лодзинской и Ловичской операциях в 1914 г., в ликвидации Свенцянского прорыва германской кавалерией в сентябре 1915 г., Нарочской операции в марте 1916 г. Почти во всех случаях они проявляли упорство в достижении поставленных командованием задач. Однако по причине неполной готовности к операциям, слабой поддержки артиллерией, недостаточного обеспечения боеприпасами, плохого управления войсками, как и все другие части, принимавшие участие в сражениях, не всегда достигали намеченного, несли большие потери.
Глава 4
Отступление российских войск. Боевые действия на белорусской земле в 1915 г
Сражения 1914 г. не оправдали надежд противоборствующих сторон на достижение быстрой победы. Война приобрела затяжной характер. Силы противоборствующих сторон в состоявшихся кровопролитных сражениях были значительно ослаблены. В связи с угрозой длительной войны экономика государств Антанты и Тройственного союза требовала перестройки на военный лад. Войскам необходимы были большие пополнения. Например, некомплект русских армий достигал полумиллиона человек. При этом англо-французское командование, не планируя никаких крупных стратегических операций на своем фронте, где их силы превосходили германские, переложило всю тяжесть предстоящих сражений на вооруженные силы России.
Неподготовленность австро-германского блока к длительной войне на два фронта заставило германское верховное командование перенести направление главного удара с Западного фронта против англо-французов на Восточный – против русских, чтобы сначала разгромить их, а затем всеми силами обрушиться на французов. Началом осуществления этого плана явились кровопролитные сражения в январе 1915 г. на польском участке русско-германского фронта у Боржимова и Воли Шидловской для того, чтобы отвлечь внимание командования русских войск от подготавливаемой против них крупной операции в Восточной Пруссии, а также измотать резервы Северо-Западного фронта. Конечной целью замысла германцев было путем мощных встречных ударов с флангов австро-германского Восточного фронта – из Восточной Пруссии и со стороны Карпат – совершить глубокий обход русских армий, сосредоточенных в так называемом «польском балконе», окружить и разгромить их. Тем самым вывести Россию из войны.
Вслед за сражением в пределах русской Польши в феврале-марте 1915 г. разгорелись ожесточенные бои в Восточной Пруссии и Карпатах. В ходе зимней кампании русские также предприняли очередную попытку наступления в Восточную Пруссию. В январе-феврале развернулись бои на августовском направлении. Однако атака корпусов 10-й армии успеха не имела. Германское командование нанесло сильнейший контрудар с целью охвата русских с флангов, окружения и уничтожения. Три германских корпуса отбросили правофланговый 3-й армейский корпус (перед войной дислоцировался на территории Виленской губернии) и вышли во фланг и тыл 10-й армии. Ценой самоотверженной борьбы и гибели войск попавшего в окружение 20-го армейского корпуса (потери составили более 30 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными) была сорвана попытка противника взять в клещи всю 10-ю армию. 20-й корпус прикрыл отход остальных соединений. Наступление германцев было остановлено.
К концу февраля неприятелю удалось вытеснить русские войска из Восточной Пруссии и до 100–200 км продвинуться в глубь территории Царства Польского. Причинами поражения русских войск являлись плохое управление войсками командующего 10-й армии генерала Ф. В. Сиверса и штабом Северо-Западного фронта; допущенные оперативные просчеты в маневрировании войск, выборе путей отхода, плохо организованная разведка мест нахождения противника и направлений его движения, потеря связи между частями и соединениями, а также зимние погодные условия.
Завершающим этапом боевых действий в зимней кампании 1915 г. на правом фланге русско-германского фронта явилась Праснышская операция (21 февраля – конец марта) в районе Нижнего Бобра и Нарева, в которой русские войска 1, 10 и 12-й армий своим контрударом отразили наступление 8-й и 12-й германских армий, перешли в контрнаступление, освободили занятый немцами г. Прасныш и отбросили противника на территорию Восточной Пруссии. Данным сражением русские расстроили план германцев в весенней кампании 1915 г. и похоронили их надежды на переброску части своих сил на французский фронт. Так завершились активные действия войск российского Северо-Западного фронта. Верховное командование приняло решение на этом участке фронта перейти к обороне.
Одновременно с боями на северном фланге русско-австро-германского фронта ожесточенные сражения происходили на южном – в Карпатах. Сражения 8-й армии Юго-Западного фронта с превосходящими по численности австро-германскими войсками велись в сложных зимних условиях с большими потерями с обоих сторон. За две недели тяжелых боев корпуса 8-й армии продвинулись на 20 км. Большие потери, усталость войск заставили главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала Н. И. Иванова отдать директиву о закреплении войск 3-й и 8-й армий на достигнутых рубежах.
Овладение войсками Юго-Западного фронта карпатскими перевалами, угроза выхода их на Венгерскую равнину поставили австро-германский блок в крайне сложное положение. Чтобы предотвратить эту угрозу, командование австро-германских войск приняло решение о проведении крупной операции в Галиции, связанной с прорывом фронта на участке между Верхней Вислой и Бескидами – в районе Горлице. Для проведения Горлицкой операции германское командование скрытно сосредотачивало крупные силы. Сюда были переброшены многие соединения с французского фронта. На участке 35 км сосредоточилось 32 дивизии и 1500 орудий, что значительно превышало численность русских войск в пехоте и артиллерии.