– Здравствуйте, – вежливо сказал Володя. – Красиво живёте.
Деловито и неторопливо изучал он обстановку. Толян тем временем ел глазами хозяйку. Длинные волосы Галины были собраны в пучок, лицо без косметики выглядело бледным и потасканным. Куцый халатик, однако, едва прикрывал богатую грудь и худощавые стройные ноги.
– Извините, что без приглашения, – ухмылочка Толяна обещала многое, – мы на пару слов.
– Это вы извините: я не ожидала… Оль, что же ты не предупредила: я бы хоть приоделась, – лепетала по инерции Галина. Но Ольга без церемоний её оборвала:
– Плевать, в каком ты виде. Мне нужны мои деньги.
– Но, Оль, я же сказала: в конце месяца или, в крайнем случае…
– Разговор конкретный. – Володя навис над ней, как утёс. – Завтра, до шести вечера, вы должны вернуть Ольге Михайловне всю сумму. Никакого базара.
– Но это же нереально, где я возьму…
– Ваши проблемы. Займите, продайте что-нибудь, но, – Володя поднял указательный палец, – завтра до шести вы должны вернуть долг. Ни минутой позже.
Ольга достала сигареты и закурила. Рука её подрагивала.
– Три тысячи двести баксов, – уточнила она.
Галина обратила на неё взгляд побитой собаки.
– Но, Оль, десять процентов – это слишком. Ведь я же тебя выручала… Побойся Бога, Оль.
– Ну, вы даёте, кисуля! – гоготнул Толян, вертя в руках фарфоровую чашку. – А тридцать пять процентов не хотите? А пятьдесят?
– Не важно, – отмахнулся Володя. – Ольга Михайловна, дайте-ка расписку. – Он взял у Ольги сложенный вчетверо листок и развернул перед носом Галины. – Вы писали?
Глаза Галины забегали.
– Я, но… ведь юридической силы это не имеет…
Толян фыркнул и уронил чашку. Она разбилась с треском сухой скорлупы,
– Ой! – сказал Толян.
– Поаккуратней там, – проворчал Володя.
Лицо Галины окаменело. Она села на кушетку, положила ногу на ногу и процедила сквозь зубы:
– Козлы вонючие. Я вас в милицию сдам.
– Чего, чего? – воззрился на неё Володя. Он снял телефонную трубку и протянул ей. – На, сдавай: мы вот они!
Замерев с дымящейся сигаретой меж пальцев, Ольга исподлобья наблюдала за Галиной. Однако та сидела тихо: бравада её мигом испарилась.
– Ну? Чего ж ты? – Володя положил трубку на рычаг. – Могу навестить тебя с твоим участковым. Поговорим за жизнь, расскажешь о своих проблемах… Хочешь?
Галина затравлено посмотрела на Ольгу.
– Всё, кончаем базар! – тряхнул косичкой Толян. – Ты, Вова, подожди где-нибудь… с Ольгой Михайловной. А я ей кое-что растолкую.
В колючих Володиных глазках будто промелькнула неуверенность.
– Мне позвонить надо, – проворчал он.
– На кухне есть аппарат, – подсказала Ольга. – Пойдёмте. Володя мрачно на неё покосился.
– Ладно, на кухню так на кухню.
Кухня была большая и замызганная. В раковине громоздилась немытая посуда. Погасив окурок струйкой из-под крана, Ольга швырнула его в жирную тарелку. Володя прикрыл дверь.
– Зачем вы дали ей в долг? – спросил он хмуро. – Проценты вам были нужны?
– В смысле? – подняла брови Ольга. – Уверяю вас, она в состоянии расплатиться.
Володя поморщился.
– Она же без понятия. С ней хлопот не оберёшься.
– Теперь уж вижу, – вздохнула Ольга и указала на заклеенный скотчем аппарат. – Вот чудо техники. Звоните.
Присев на табуретку, Володя снял трубку. Он быстро дозвонился и принялся занудливо с кем-то препираться. Разговор, в основном, состоял из жаргона и полунамёков. Тем временем Ольга примостясь на подоконнике, рассеянно следила за двумя дерущимися воробьями. Вдруг из-за двери послышался негромкий сдавленный вскрик. Володя не прореагировал: он продолжал что-то сердито вдалбливать своему невидимому собеседнику.
Ольга осторожно приоткрыла дверь, проскользнула в комнату и застыла на пороге. Завалив хозяйку дома на кушетку, Толян стягивал с неё трусики и одновременно зажимал рот. Вернее, пытался. Галина отчаянно извивалась и повизгивала.
– Пожалуйста… пожалуйста… я отдам…
– Сперва дашь, потом отдашь, – сопел Толян. – А потом стучи ментам, курва!
Ольга прислонилась к дверному косяку. Зрачки её расширились, дыхание участилось.
Сопротивление Галины слабело.
– Ну, пожалуйста, – скулила она, – я клянусь, я никуда звонить не буду.
– Ты мне по-любому дашь. – Толян рванул на ней халатик, и отлетевшая пуговка покатилась по полу. – Раз попала, кисуля, не дёргайся. Может, я сам за тебя слово скажу.
При появлении Володи Ольга вздрогнула. Слегка её отодвинув, он протопал в комнату, как медведь, и буркнул:
– Вот это вряд ли. – Он сгрёб Толяна своими ручищами и сбросил на пол. Запахнув халатик, Галина забилась в угол. Челюсть её дрожала.
Толян поднялся с пола и шагнул к Володе.
– Ты чё, основной тут?! Тебя ещё не учили?!
– Меня-то? – Володины глазки буравчиками впились в Ольгу, затем обратились на Толяна. – Учили, вроде. Пойдём, пошепчемся. – Он вытолкал его в прихожую.
Ольга вытерла потные ладони о джинсы.
– Ну как, прошмандовка? – криво усмехнулась она. – Будешь свой язык поганый распускать?
Галина смотрела на неё как кролик на удава.
Из прихожей донёсся звук оплеухи. Ойкнув, Толян что-то пробубнил с угрозой.
– Ты в претензии, что ли? – удивлённо прозвучал Володин голос, и вновь зазвенела оплеуха. – Жди в тачке. Пли-из!
Хлопнула дверь. Володя вошёл и присел на кушетку рядом с Галиной. Запахивая на груди халатик, Галина отодвинулась.
– Никто тебя не тронет, – буркнул Володя. – Не брала бы в долг, голова бы не болела.
Тут Галина разрыдалась гулко и взахлёб. Ольга вздохнула.
– Ну ладно. На чём остановились?
Хмуро на неё покосившись, Володя тронул Галину за плечо.
– Брось реветь. Отдашь не завтра, а через неделю. Сможешь?.. Не слышу ответа.
Галина торопливо кивнула.
– Я постараюсь.
– Постараюсь – не разговор. Отвечай конкретно: через неделю отдашь?
– Да. Через неделю, думаю… железно.
– Так, значит, – Володя решительно встал, – если в следующей вторник Ольга Михайловна мне позвонит и скажет, что ты её продинамила… Поверь, лучше б она не звонила! – Он затопал к выходу.
Ольга поспешила следом.
– Пока, – обронила она, – жду до вторника.
Вниз по лестнице Володя шагал через ступеньку, и его могучая спина маячила у Ольга перед глазами. Выйдя из подъезда, он прищурился от солнца и спросил:
– Как напугали? Нормально?
Ольга с улыбкой подняла большой палец.
– Клиент в полном восторге. Спасибо.
Володя хмуро на неё покосился.
– Вам куда ехать, Ольга Михайловна?
– На Кутузовку. А что?
– Жаль, нам в другую сторону. Извините.
Он влез в чёрный «ниссан» и уехал не прощаясь.
«Гуд лаг, биг бой!», – буркнула Ольга и, перекинув сумку через плечо, зашагала к метро. Джинсы слегка давили в бёдрах, зато кроссовки были гораздо удобней, чем туфли на высоком каблуке.
До встречи с арабом времени оставалось достаточно: Ольга успела посидеть на лавочке и съесть мороженое. В два ровно она позвонила в дверь.
Открыл переводчик Константин. Сегодня он был в элегантном костюме цвета «хаки» и без галстука.
– По вам часы проверять можно, – улыбнулся он.
Улыбка получилась кислой, но Ольга не придала этому значения.
– Стараемся, Костя, стараемся! – Она впорхнула в прихожую. – Как там наш договорчик?
Переводчик вздохнул.
– Ваш договор, Ольга Михайловна, сгорел синим пламенем. Весьма сожалею.
– Как это? – Ольгина улыбка погасла. – Тофик раздумал покупать?
– Нет, вам элементарно перебежали дорогу. Сегодня с утра.
Ольга прислонилась к стенке.
– Другой особняк предложили?
– Особняк тот же, – усмехнулся Константин. – Условия другие.
– Какие, если не секрет?
– Полтора миллиона через банк, кэш – сто пятьдесят тысяч и ремонт пополам с префектурой. Разница существенная, не так ли?
Ольга сердито тряхнула головой.
– Этого просто не может быть.
Константин развёл руками.
– Однако.
Подумав, Ольга спросила:
– Могу я поговорить с Тофиком?
– Он уехал.
– Как уехал… без вас?
– У них в посольстве мероприятие, переводчик не требуется. А я тут на звонки отвечаю.
Они помолчали. И Ольга тронула Константина за локоть.
– Скажите, а… кто предложил такие сказочные условия?
– Ольга Михайловна, я вовсе не уполномочен…
– Ну, Костик, подумайте сами, – Ольга умоляюще заглянула ему в глаза, – разве засяду я на чердаке со снайперской винтовкой? Но могу я при таком обломе хотя бы выяснить…
– Некто господин Шевчук, – со вздохом сообщил Константин. – Вам это говорит о чём-нибудь?
Ольга пожала плечами.
– Как он хоть выглядит?
– Маленький, седовласый, юркий. Всё время кашляет.
– Андрей Петрович! – ахнула Ольга.
– Да, – кивнул Константин. – Вы знакомы?
– А то! – Ольга открыла входную дверь. – Но чума на мою голову, если я что-нибудь понимаю! – Она вышла и вызвала лифт.
– Удачи вам, Оленька, – проговорил переводчик, и дверь захлопнулась.
Накупив телефонных жетонов, Ольга кинулась звонить. Было занято, потом автомат съел два жетона. Ольга перебежала к другому таксофону, руки её ходуном ходили. Снова занято, снова проглочен жетон. И опять занято, занято, занято.
Тормознув зазевавшегося «москвича», Ольга за тридцатник домчалась до дому. Когда она влетела к себе в квартиру, её белая маечка прилипла к спине, что выходило, так сказать, из ряда вон. Лежащий на диване радиотелефон верещал истошно и настойчиво.
– Алло, чтоб вам провалиться! – запыхаясь, выпалила Ольга.
– С удовольствием! Скажи только куда! – гаркнул голос Валентина. – Что ты там за спектакль устроила?!
– Лап, извини, я только что ввалилась и… Ты о чём?
– Брось придуряться! Обидели её, должник-сволочь!
– Валь, погоди! Я же не говорила…
– Помощь тебе нужна, да? Чтобы изгаляться над какой-то… жалкой курицей?!
– А ты на меня не ори! – повысила голос Ольга. – Прислал, понимаешь, эту мразь Толяна… Да по нему психушка плачет!
– Чёрт бы тебя драл! – ещё пуще завёлся Валентин. – Если б Володька знал, что у тебя разборки с тёлкой, он Толяна и на порог бы туда не пустил! Понятно тебе?!
– А ты мне дела не шей! – заорала Ольга. – Я не утверждала, что мой должник – мужчина! Словечком даже не обмолвилась!
Было слышно, как Валентин сделал глубокий вдох и медленный выдох.
– Ты не утверждала, – согласился он почти спокойно, – это я утверждал. А ты меня не поправила, душа моя. Словечком даже не возразила. – Он повесил трубку.
Опустившись на диван, Ольга всхлипнула: «Только этого мне не хватало». Она стала набирать номер Валентина, однако на последней цифре передумала и набрала другой номер.
– Слушаю, – отозвался солидный женский голос.
– Капа, наконец-то! – обрадовалась Ольга. – Два часа к тебе прорываюсь!
– Алён, ты? У меня тут столпотворение. Может, перезвонишь через…
– Нет, Капитолина Евграфовна! – отрезала Ольга. – Я сама столпотворение!
Голос в трубке хмыкнул.
– Это верно. Что там у тебя?
– У нас, Капа! У нас увели араба!
После тяжелого молчания голос будто выплюнул:
– Кто?
– Самой интересно. Думала, ты знаешь. Опять возникла пауза.
– Информация есть? – хищно полюбопытствовал голос.
– Есть. Ему впаривают наш объект, но условия другие. Сказать, какие?
– Не сейчас. Давай встретимся в шесть. Нет, в полседьмого.
– Где?
– Где обычно. Форма одежды парадная: поведу тебя в кабак.
– С какой это радости? – спросила Ольга, но в ответ раздались короткие гудки.
Ольга слегка расслабилась, сняла пропотевшую майку и, развалясь на диване, закурила. Зазвонил телефон. «Я на тебя не сержусь, лап, – приготовила она. – Тебе надо хорошенько отдохнуть, подлечить нервишки…» Но это оказалась всего лишь Алевтина.
– А пьеска-то ничего, – с удивлением проговорила она. – Может, сыграем?
– Вперёд. – Ольга выпустила дым через ноздри. – Флаг тебе на башню.
Алевтина откусила что-то хрустящее и пожевала.
– А ты как бы непреклонна? – съязвила она. – Как бы недоступна уговорам?
Держа трубку возле уха, Ольга встала и поправила букет, подаренный вчера Валентином. Розы уже начали осыпаться.
– Идите в жопу со своим спектаклем, – сказал Ольга.
Алевтина опять хрустнула и пожевала.
– В жопу не хочу. Ванька стишок про это сочинит: «Оля и Аля в жопу попали…»
– Без меня, дорогая, – возразила Ольга, – только без меня. И прекрати чавкать в ухо.
– Ах, простите, графиня, моё плебейское воспитание…
– Я знаю, баронесса, что вы из кухарок.
– Да, Ваша светлость. Но прежде вы были ко мне так добры.
– Прежде, мон ами, вы не опускались до сомнительных постановок.
Алевтина вздохнула.
– Думаешь, надо отказаться?
– Ах, баронесса! Вы уже взрослая леди!
– Оль, я серьёзно!
– Аль, мы ведь это уже обсуждали. Я потная, мне в душ надо.
– Ладно. Пожалуй, откажусь. Сука ты, я тебя целую. – Алевтина положила трубку.
«От суки слышу», – огрызнулась мысленно Ольга и отправилась мыться. Потом она перекусила остатками вчерашних салатов. Затем почитала, подремала и посмотрела телевизор. В шесть вечера она вышла из дома в своём шикарном зелёном платье, в зелёных туфельках и с бирюзовым ожерельем на шее. Гуляющим у подъезда соседям, вероятно, казалось странным, что она не умчалась в карете, а пешком зашагала к метро.
В условленном месте, у табачного киоска, её ждала пышнотелая дама в строгом сером костюме. Гладко зачёсанные волосы подчёркивали греческий овал её располневшего, но всё ещё привлекательного лица. Окинув Ольгу взглядом, дама со вздохом развела руками.
– Нет слов! А я даже переодеться не успела.
– Ты в любом наряде – большой начальник, – утешила Ольга.
Дама игриво толкнула её ладошкой.
– Язва! Пойдём, я вон там припарковалась.
«Жигуль» бордового цвета явно дышал на ладан. Ольга брезгливо отворила дверцу и, подобрав платье, опасливо влезла внутрь.
– Купила бы что поприличней, – проворчала она.
Сев за руль, дама приоткрыла окно.
– Зачем? Для представительства у меня служебная есть. А в личное пользование… – она лукаво подмигнула, – пускай все видят, на каком драндулете ездит Зудина. Ты сама-то почему колёса не купишь?
Машина выехала на шоссе.
– Не трави душу, – вздохнула Ольга. – Думала, с этой сделки наскребу… Видать, не судьба.
Дама вновь подмигнула.
– Хорош прибедняться!
– То есть? – Ольга села к ней вполоборота и, что называется, распахнула глаза. – Кап, ты на что намекаешь?
Капа мастерски вела свой «жигуль» в сплошном автомобильном потоке.
– Я не намекаю, – ответила она примирительно, – даже привычки такой не имею.
– Неужели? – не отставала Ольга. – А по-моему, ты уверена, что у меня денег куры не клюют.
– Алён, остынь. Кусок мимо рта ты, конечно же, не пронесёшь, а особнячок этот… не последний особнячок в нашей жизни.
– Ах, Капитолина Евграфовна, – усмехнулась Ольга. – Вам бы только смущать простодушных девушек! Только бы пользоваться их доверчивостью!
Капа с улыбкой на неё покосилась.
– А это что за намёк?
– Я не намекаю, мадам Зудина, я говорю прямо: вы деспот из Центральной префектуры. Я преследую, можно сказать, как борзая, богатых зарубежных недоносков. Я рискую чистотой своей и непорочностью, трепеща от их похотливых взглядов…
Капа рассмеялась.
– За что тебя люблю, Алён…
– Ну да, я скрашиваю твою унылую жизнь. Однако ты почему-то не интересуешься, какие условия предложили арабскому другу наши конкуренты.
– А вот мы сейчас приедем в уютный подвальчик, закажем вкусный ужин и поглядим, какие мысли бродят в наших бестолковках.
Подвальчик под вывеской «Ресторан Орфей» и вправду оказался уютным: дизайн, освещение и мягкий джаз моментально создавали настроение. Не успели дамы войти, как перед ними возник пожилой лилипут в смокинге.