- Зачем? - тут же напряглась я.
- На всякий случай. Заодно проконсультируешься, как себя вести при очередной встрече с Волковым и его подопечными, если хочешь.
- Ну, хорошо. - Я была совершенно сбита с толку. Обычно Кира сразу говорил, что у него на уме. Во всяком случае в том, что касается меня. - Надеюсь, это не далеко?
- Нет, это довольно близко. Кстати, чуть не забыл. Вот твои новые документы. Я малость пошалил над именем и фамилией, но надеюсь, что ты не против.
Я открыла последнюю страницу паспорта, прочитала: "СИНДИАНА АНШАНТРЕС", и меня начал душить смех. Нет, я, конечно, понимаю, что вполне в репертуаре Киры - придумать столь говорящую фамилию. Для тех, кто изучает французский несложно найти расшифровку. Но так подгадать с именем - это нужно было умудриться. Хотя мне нравится. Синдиана Чародейка... Красиво, но как-то пафосно, к тому же на определённые размышления наводит.
- А изменить фамилию уже нельзя? - поинтересовалась я, пролистывая паспорт и с удивлением обнаруживая там заграничные штампы и визы.
- Нет, извини. Такая фамилия существует на самом деле, так что по этому поводу можешь не волноваться. Вот твоё генеалогическое древо до восьмого колена, а здесь остальные документы.
Кира протянул мне пачку бумаг. И когда только успел? Неужели...
- Ты подготовил всё заранее, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.
- Прости, виноват, - слегка покаянно усмехнулся парень.
- А если узнают, что документы поддельные?
- Ты так уверенна? Твоя мать, французская эмигрантка, родила девочку в первой городской больнице в Витебске. Имя отца неизвестно. Через пару недель будет доделана документация, касающаяся твоей жизни в этом славном городе.
- Я даже не представляла, что такое возможно, - растерянно пробормотала я, перебирая бумаги и невидяще скользя взглядом по записям.
- Можно всё, - уверил меня парень и встал, слегка потянувшись. - Пошли, уже поздно, а день выдался не из лёгких.
- Кира, а что будет, если меня узнает кто-нибудь из знакомых? - обеспокоенно поинтересовалась я, вставая и направляясь следом за ним к выходу.
- Не узнает, - беззаботно отмахнулся парень.
- Узнает. Через два дня я возвращаюсь в Минск. Во всяком случае собиралась, - нахмурилась я и глянула на него: - Как ты думаешь, меня выпустят из страны?
- Конечно.
- Ты считаешь, что они дадут мне полную свободу передвижения?
- Пусть попробуют не дать, - с едва заметной угрозой произнёс Кира. Он такой самоуверенный. Не может быть, чтобы эта уверенность ни на чём не строилась. А ведь я о нём почти ничего не знаю. Я набрала побольше воздуха в грудь и твёрдым голосом попросила:
- Кира, обещай честно ответить на мой следующий вопрос.
- Постараюсь.
- Кто ты?
- Извини, но этого я пока не могу тебе сказать. С другой стороны я ведь не спрашиваю, кто ТЫ.
- Потому что и без меня прекрасно это знаешь, - пробурчала я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Кира усмехнулся и отрицательно покачал головой.
- Не знаю, во всяком случае точно.
- А если бы знал?
- Я думаю, что ничего бы не изменилось.
- Но зачем ты со мной возишься? Ведь это доставляет тебе столько хлопот.
- Вожусь? Нет, ты не права. Мне нравится заботиться о тебе. Меня воспитывали в своеобразных традициях матриархата. Когда-то очень давно одна девушка спасла наш народ от вымирания. С тех пор некоторые наши представители почитают женщин чуть ли не полубогами, но это ещё и потому, что именно женщины дают новую жизнь, а ребёнок - это священно, так как не многие из нас могут иметь детей. Так что по мне любая девушка достойна поклонения.
-А-а, именно поэтому ты всегда так вежлив, внимателен и обходителен со слабым полом, - осенило меня.
- Не уверен, что он слабый. Особенно у вас. Например, та девушка, с которой ты познакомишься через пару минут, очень сильна. В духовном плане я имею в виду.
Машина остановилась возле одного из подъездов старой пятиэтажки. Мы поднялись на третий этаж, и Кира позвонил в одну из выходящих на коридор дверей, по мне так ничем не примечательную. Минуты две мы терпеливо ждали, пока нас услышат. Когда дверь, наконец, открылась, я была сильно удивлена, увидев на пороге молодую монахиню. Она была немногим старше меня, невысокая, худенькая и болезненная. Но Кира прав, эта девушка очень сильна, и эта сила отражалась в глазах, в которых не было ни капли покорности, кроткости, но в то же время там не заметно было и тени сильных эмоций: в глубинах плескались лишь знание и спокойствие. Окинув нас быстрым взглядом, монахиня жестом предложила пройти в слабоосвещённую скуднообставленную прихожую. Кира подтолкнул меня чуть вперёд и представил:
- Это Синди. Я хотел, чтобы ты её осмотрела. Надеюсь, ты не занята?
- Нет, для вас я всегда буду свободна.
Монахиня протянула мне руку и представилась:
- Алёна.
После короткого рукопожатия девушка уверенно выдала:
- Вас прокляли.
Я чуть не подавилась воздухом. Кто?
- Проклятие сильное, но грубое. Одноразовое подчинение. Думаю, что в моих силах его снять, но толку от этого никакого: оно уже сделало то, что должно было.
- Что это за подчинение? - глухо поинтересовалась я, опуская глаза в пол. Мне почему-то вдруг стало тяжело выдерживать взгляд этой девушки.
- Вы должны были совершить действие, указанное проклявшим, а затем забыть о нём.
Я сжала руки в кулаки, начиная беситься. Она ещё и подтрунивала надо мной! Девичья память! Вернусь в номер, я ей всё выскажу.
- Спасибо, Алёна, - поблагодарил Кира. Я вздрогнула, почувствовав его ладонь у себя на плече. - Сними, пожалуйста, эту гадость и, если можно, дай какой-нибудь защитный амулет из ваших.
- Хорошо. Идёмте, Синди. А вас, Кира, попрошу подождать здесь. Это не займёт много времени.
Мы прошли через слабоосвещённый совершенно пустой коридор, который заканчивался тремя дверями, и вошли в правую из них. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил помещение. Посреди комнаты стоял стол и два стула с высокими спинками, у занавешенного серыми шторами окна приютился шкаф, на одной из выбеленных стен висело большое деревянное распятие, а светло-серой линолеум, на мой взгляд, не мешало бы разбавить хоть небольшим ковром. В общем, мне здесь было крайне неуютно.
- Садитесь, пожалуйста. - Алёна указала на один из стульев, а сама устроилась напротив. - Для начала ответьте на вопрос: вы следуете пути Божьему?
- Вряд ли.
- А верите в Его силу?
- Какую именно? - Я старалась быть максимально серьёзной, несмотря на то, что постоянно приходилось подавлять усмешку, так и наравившую проявиться на лице. - Что он даёт вечную жизнь после смерти?
- Нет, Он даёт защиту от злых сил.
- Ну, не знаю. Я и в Бога, и в его силы верю, но... Как бы вам объяснить. Бог, конечно, существует, но он один, а нас много, так что...
- А вы Его просили?
- Э-э, нет, - смешалась я и попыталась пояснить свою позицию: - Обычно к религии обращаются в час сильных потрясений, если рядом никто помочь не может. У меня такой необходимости пока не возникало.
- Веруйте во Всевышнего и в себя, и иной защиты вам не понадобится.
Так я и знала, что она скажет что-нибудь в этом роде. Алёна грустно вздохнула и проницательно посмотрела на меня.
- Зря вы мне не верите. Вы попробуйте сами.
- И как вы предлагаете это сделать? - слегка раздражённо дёрнула плечом я.
- Обращайтесь к Нему, делитесь с Ним вашим горем, одиночеством, радостью. И будьте уверенны, что Он вас услышит и обязательно разделит ваши горести и радости. Обращайтесь к Нему за советом, но не докучайте глупыми просьбами. Он не сделает мир вокруг вас лучше, но Он поможет измениться вам.
Не думаю, что Диана будет в восторге, хотя с какой это радости я буду спрашивать её мнения? Особенно после сегодняшнего.
- Хорошо, я попробую, - решительно кивнула я, скорее в ответ своим мыслям.
Алёна улыбнулась тёплой и чуть грустной улыбкой, встала, подошла ко мне и положила прохладные руки на виски.
- А теперь закройте глаза, расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать.
Я покорно выполнила её приказание, хотя сложно ни о чём не думать, тем более по заказу. Я ждала, но ничего не происходило. Наконец Алёна убрала руки, после чего я сразу же открыла глаза. Девушка была бледноватой, но больше в ней ничего не изменилось. Я удивлённо поинтересовалась:
- Всё?
- Да. Идёмте, я провожу вас.
До самого порога девушка не произнесла больше ни слова, лишь на прощание перекрестила нас и тихо сказала:
- Да прибудет с вами Бог.
ХХХ
По дороге в отель я узнала, что Кира два месяца назад спас брата Алёны, оплатив очень дорогостоящую операцию, и распознал в девушке этот дар, который сама она считала тяжким грехом. Сейчас Алёна сама старается его развить, чтобы иметь возможность помогать людям.
А вот с Дианой начались проблемы. Она просто-напросто не захотела со мной разговаривать! Напрочь игнорировала, даже не показывалась в зеркале, что окончательно убедило меня в её вине. Иначе зачем сбегать без объяснений?
В расстроенных чувствах я пошла в танцзал, включила музыку и принялась продумывать завтрашнее выступление. Что бы Диана ни говорила, но мне хочется танцевать красиво, нравится двигаться грациозно. Пусть не для других, но для себя. К тому же занятия хорошо отвлекают от грустных мыслей. И вправду: после первых звуков я почувствовала, как уходит всё плохое, омываемое волнами музыки, а тело и мысли заполняет успокаивающая сила. Какой ты будешь завтра? Молчишь? Ну молчи, я всё равно скоро узнаю.
ХХХ
Я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, вспоминая события прошедшего дня. А вспомнить было что! я долго не забуду разъярённое лицо Волкова-старшего, когда под Кириным натиском ему пришлось признаться, что у меня не нашли совершенно никаких отклонений. Я тихонько рассмеялась, потом открыла глаза и помрачнела: в зеркале напротив не было Дианы. Где она шляется? Неужели считает, что я на неё всё ещё злюсь? Без неё всё не так, даже радостью не с кем поделиться. Этот большой, шумный, красочный город остаётся для меня чужим, ведь у меня до сих пор нет здесь ни одного друга.
Что касается Дианы, то я бы сказала, что она ближе к старшей сестре, чем к подруге. К тому же я о ней практически ничего не знаю. Собственно говоря, такая же ситуация прослеживается и в отношении Киры. А вот друзей у меня здесь нет.
Перед глазами всплыл образ Лены. Мы знакомы больше десяти лет. В школе мы всё время были вместе: на переменах, на экскурсиях, на прогулках; потом поступили в один и тот же университет, но на разные факультеты. Я была довольна таким раскладом и чувствовала себя абсолютно счастливой. А потом Лена влюбилась и стала отдаляться от меня. что тогда со мной было! Злость, ревность, обида, раздражение - это далеко не полный список эмоций, которые накатывали волнами, стоило подумать о той, которая была когда-то лучшей подругой. Я не видела её целыми днями. По правде сказать, я думаю меня больше всего тогда уязвляло то, что она такая счастливая, а я как бы осталась за бортом. А потом я привыкла, успокоилась, осознавая, что ничего не могу изменить. Но даже теперь Лена понимает меня лучше остальных, несмотря на то, что мы так сильно отдалились друг от друга.
Что касается моей личной жизни... Я с четырнадцати лет гуляла с парнями, но ни один из них меня не устраивал по-настоящему. Может, это потому, что я ни разу не влюблялась? А может, потому что требовала от них слишком многого. Хотя... Разве понимание и по-настоящему общие увлечения - это много? Стас лучше остальных понимал меня, но и этого мне было недостаточно. Понимала ли я сама себя? Полагаю, что нет.
Мне вспомнилась ночь в полнолуние, проведённая на крыше. Тогда я сильно поругалась с очередным парнем по поводу расхождения во взглядах. Домой возвращаться не хотелось, не хотелось никого видеть или слышать. Поэтому я забралась на двадцатиэтажку и любовалась луной и ночным слабоосвещённым городом, который казался мне в эту ночь загадочным и волшебным.
Я стояла на краю крыши, раскинув руки. Ветер бил по лицу, играл с волосами, а я представляла, что я ночная птица, парящая в небе, и злость уходила, сменяясь счастьем и уверенность в себе. Подумать только, я тогда чуть не бросилась с крыши, искренне убеждённая, что ветер подхватит меня и не даст разбиться.
Вот и сейчас мне захотелось сбежать с выступления, залезть на какую-нибудь высотку и провести ночь на крыше, наедине с ветром и луной. Ведь они понимают без слов всё то, что ты долго и многословно пытаешься объяснить людям. Может, я ближе к природе, чем к её детям? Нет, вряд ли.
- Бабочка, твоё выступление через пять минут, - голос Киры вывел меня из раздумий, напоминая, что сейчас не самое подходящее время, чтобы отрешиться от реальности.
- Хорошо, спасибо.
Дверь тихо затворилась. Я открыла глаза и потянулась. К чему мечтать и бежать от этой жизни? Всё равно из неё не вырваться, как не избежать законов, созданных людьми для себя и от других. Проще к ним подстроиться, но если ты жаждешь свободы, то они постоянно будут давить на тебя. В этом обществе нельзя быть свободным. Но ведь сейчас я буду не в обществе. И не найдётся таких цепей, чтобы сковать меня в эти краткие мгновения.
Я встала и направилась к сцене. Зал был заполнен до отказа. С моего первого выступления здесь прибавилось как столиков, так и людей. И последний, затаив дыхание, ждут моего появления. Я лёгким шагом направилась к язычку сцены, спросив себя, что же ждёт нас сегодня. Сила как будто специально ждала моего вопроса. Она волной ударилась о кожу, растеклась по всему телу и стала окутывать меня снаружи. Голова закружилась от пьянящего ощущения. Я поняла, что меня ждёт, и мне захотелось смеяться, кружиться от счастья и прыгать, как маленький ребёнок при виде вожделенной игрушки. Я замерла на мгновение, отдаваясь во власть силы, растворяясь в ней, потом тряхнула волосами и обратилась к публике:
- Приветствую вас этой ночью. Сегодня я хочу спросить: знаете ли вы, что такое настоящая свобода? Свобода, не скованная условностями, обязанностями, нормами, телом, привычками? Свобода ветра, свобода освобождения ото всех оков; свобода, которой мы, увы, добиться не можем, но о которой мечтаем все до единого; свобода, дурманящая и бесконечная, где каждый звук воспринимается по-иному. Будьте сегодня со мной и пронесите эти воспоминания через всю жизнь.
Я отступила и опустила голову, прислушиваясь к себе. Водопад волос скользнул вниз, закрывая от меня людей, сидящих в зале. Первые аккорды. Неподвижное ожидание. Рвущаяся наружу сила. Мне казалось, что я попала в сильнейший водоворот, но куда он меня увлекает: вниз или вверх? Сила неистовала в теле. Никогда ещё она не была столь мощной, но она не пугает, а пьянит. Я на миг растворилась в этом безумстве стихии, а когда пришла в себя, то поняла, что танцую. По залу прошёл ветер и взметнул мои волосы. Всё вокруг постепенно темнело, и вот я уже танцую не на сцене, а на серебристо-чёрной поверхности озера, залитого лунным сиянием. Вокруг всё сильнее бушует прохладный ветер, но он мне совершенно не мешает. Скорее он подобен умелому партнёру, предугадывающему все твои движения. В то же время он слегка охлаждает разгорячённую кожу. Я с удивлением посмотрела на свои руки, покрытые серебром и бросила короткий взгляд вниз - так и есть: всё тело залито серебром лунного света. При очередном повороте я поняла, что оно ещё и осыпается с кожи, но так даже красивее. Я -закружилась, прогнулась назад и почувствовала, как за спиной всё увеличиваются крылья. Да! В небо! К луне! Навстречу неистовому ветру и бесконечному простору!