— Одно из ярких воспоминаний детства: на кухне обычно колдовала мама, но пиццу всегда делал только брат. А он любил побольше перца.
Участившееся дыхание, резко напрягшееся, натянувшееся струной тело — словно воспоминания резали по сердцу, как нож, что Карин все еще держала в руках.
— Он и сам был как перец, — вдруг горько улыбнулась она, привычно вцепилась обеими руками в волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону. Сколько раз за годы эти воспоминания убивали ее — лучше бы она умом тронулась.
— Это как? — вернувшись к мяте, удивилась собеседница.
— Яркий, отчаянный, трескучий. Как огонь. Он и горел всегда, как огонь, к нему тянулись. Помню, кто-то сказал — может, отец, или на выпускном в академии — что с его характером либо на передовую, либо в штрафбат.
— Твой брат был военным? — закрывая крышку блендера, гостья внимательно смотрела на хозяйку.
— Не знаю.
Карин уже была готова поставить пиццу в духовку, как вдруг опустила ее обратно на столешницу. Села на пол прямо около плиты и, слегка повернув голову, посмотрела на огонь внутри.
— Родители погибли, мне шесть было. Взрыв газа. Я почти ничего не помню, сплошной туман. Брок только академию закончил. И тут это… Я все ждала его, а мне принесли письмо. У него всегда красивый почерк был, а тогда, вроде, его, но буквы все угловатые какие-то, резкие.
Гостья внимательно слушала, но бросаться к разоткровенничавшейся женщине не спешила, продолжая наблюдать с дивана.
— Там было что-то про приглашение в серьезную организацию. Что он не сможет какое-то время звонить и видеться. Но как только…
Карин вжалась лбом в стекло, и ее гостье показалось, что в отблеске огня блеснуло что-то на щеке.
— Двадцать пять лет прошло. А как сейчас помню. Мне еще ребенком родители в телефон забили свои номера и Брока.
— Он звонил тебе?
— Телефон звонил. Тишина. И дыхание. Иногда. Я знаю — это был он.
— Ты пыталась его искать?
— Разве так бывает? — вскинувшись, Карин обернулась, и ее гостья невольно вздрогнула; в глазах женщины читалась отчаянная борьба остатков здравомыслия с безумием. — Никаких упоминаний: ни адреса, ни страховых данных, ни в базах полиции — а ведь у Брока были права. И сплошные странности. Словно кто-то не хотел, чтобы я не то что искала его, а вообще упоминала его, говорила о нем.
— То есть? — напряглась гостья.
— Стоило мне встретить кого-то, кто имел доступ к информации не для всех или мог что-то узнать, как эти люди резко исчезали. Мой первый парень служил в Службе помощи 911. Однажды он позвонил и сказал, что нашел следы Брока. Больше, — Карин прикусила губы, сдерживая вырывающиеся слезы, — я его не видела. Вместо человека сухая строчка в полицейском отчете.
— Ты смирилась?
— Нет! — женщина отчаянно замотала головой. — Брок снится мне. Часто. Смотрит и молчит. Он все, что у меня есть. Я жива, пока верю, что он жив. Я все приму, все переживу, только бы он… вернул…
Карин не закончила. Разбитое окно можно было бы списать на хулиганскую выходку, если бы не упавшая к ногам женщины горящая бутылка. Бросившаяся к ней гостья явно не по-дилетантски погасила угрозу. Но тут же из гостиной послышался похожий звук.
— Все вопросы потом, сейчас слушайся, — тряхнув рыжей копной, гостья цепко, но осторожно, схватила хозяйку дома за руку и внимательно посмотрела ей в глаза.
Карин кивнула. Что она, по сути, теряет? Все, что могла, уже… Из комнаты все отчетливее слышалось потрескивание и доносился запах гари. Карин хотела было сказать, что в подвале они задохнутся, а к задней двери уже не добраться, как гостья вытащила из кармана куртки телефон, и тот тут же завибрировал в ее руках.
— Стив, — ответила она звонившему, и Карин отчетливо поняла: новая соседка не просто так поселилась рядом и начала захаживать в гости, но было уже все равно, — я собиралась Тони звонить. У нас проблема. Коктейли Молотова. Нет, задняя дверь не вариант, за основной, уверена, уже ждут. Какого вообще?!
Гостья на мгновенье замолчала, слушая собеседника и закрывая Карин собой от очередной влетевшей в окно бутылки.
— Bliat! — выразилась вдруг соседка коротко на незнакомом языке. — Будем пробиваться, иначе нас как куропаток поджарят. Сообщи Старку, Баки пока не звони. Ему там и без нас есть о ком волноваться!
Карин успела лишь вздрогнуть от пронзившей ее догадки. И все. Дальше время понеслось вскачь. Она лишь старалась бежать туда, куда ее тащила за собой загадочная соседка, да шокированно наблюдать, как та профессионально поставленными ударами ног раскидывает одного за другим нападавших. По вооружению и уровню подготовки явно не похожих на простых хулиганов.
Дом уже заметно полыхал. Понимая, что истекает время для проведения скрытой акции устрашения, бандиты спешили. Но не успевали за юркой незнакомкой, рушащей их планы по убийству заказанной жертвы. Свыкнувшись, Карин будто со стороны наблюдала, как рыжая одному мерзавцу сломала руку, ударом каблука вышибла сливной люк на дорожке у дома и столкнула туда второго, третьего, неосторожно приблизившегося со спины, просто полоснула ножом по горлу. И все это, продвигаясь через двор к проезжей части, параллельно прикрывая ее.
Когда они были почти у цели, и в темноте приветливо пиликнула сигнализация одной из машин, с крыши соседнего дома, словно стая летучих мышей, на них бросилось несколько человек в черных костюмах и масках. От ощутимого удара в живот Карин не закричала, а разозлилась и, развернувшись, отчаянно ударила кулаком в темноту. Судя по звуку, очень даже попала. Рядом соседка давала очередной урок.
Разозлившиеся от неожиданного сопротивления и непредвиденной задержки бандиты уже не церемонились. Хлесткий удар обжег Карин щеку. Сквозь вспыхнувшие в глазах звезды она увидела занесенную над ее головой руку с огромным кастетом.
Который в следующую секунду улетел вместе с половиной руки, когда огромный щит со звездой оказался на траектории удара.
— Объявляется посадка на рейс «Ад — Лучшая жизнь», — невозмутимо пробормотал появившийся в проеме севшего прямо на дорогу вертолета невысокий человек в щегольском костюме.
***
— Блять, у него, что ли, встроенный индикатор, срабатывающий на «сдохнул», был?! — рыкнул Баки, захлопывая дверь перед носами порядка десяти охранников.
У них с Броком ушло не более трех минут, чтобы вытащить из шкафа Пирса что-нибудь из верхней одежды для Солдата взамен испорченной. Благо комплекцией оружие и его теперь уже бывший хозяин были похожи, разве что ростом Брок был сантиметров на десять выше. Слава Богу, нижняя часть «костюма» была относительно цела.
Они собирались выбраться через коридор до запасной лестницы и по ней подняться к посадочной площадке. Но едва открыли дверь, как чуть не столкнулись нос к носу с ожидаемыми, но не так быстро, гостями.
Слушая активную возню, Баки понимал, что только благодаря усиленной прочности дверь выдержит напор извне еще минуты две. Уйти тем же путем, каким он пришел — был единственный выход. Но он вел в оживленный общий коридор, где врагов будет на порядок больше. Из вооружения у Баки были нож и пистолет, у Солдата лишь руки и ноги.
— Наверх! — бросив Броку нож, скомандовал Баки и бросился к вентиляционному люку. — Готовься, вряд ли нас будут встречать хлебом-солью!
Решение уходить по воздуховоду было единственным вариантом, дающим им небольшой шанс выжить, хотя задача ощутимо усложнялась из-за первоначально выбранного пути отхода.
— Продвигаемся к вертушкам! Полная свобода действий, Сол… Брок! — осекся, поправляя сам себя Баки.
Несмотря на высокую цену каждой секунды, Брок вдруг замер, повернулся к Баки, внимательно посмотрел на него и… улыбнулся. Сдержанно, неуверенно, впервые за двадцать пять лет.
Вместо хлеба было мясо. С кровью. По белому кафелю пола и стен то и дело разлетались брызги. В дело шло все: свисающие ручки люков, за которые было так удобно хвататься руками, чтобы в прыжке ногами откинуть сразу несколько противников, или, обхватив ими же шею, с хрустом тут же ее сломать; разлетающееся вдребезги от удара бионической рукой двойное бронированное стекло окон, в которые Брок выкидывал одного за другим охранников; бесконечный хруст ломающихся челюстей да глухие отголоски «маленького, но удаленького», как пошутил Баки, Гардиан.
Около ведущей на посадочную площадку двери Баки впечатал очередного охранника в стену, Брок скинул еще одного вниз по лестнице, снеся словно шаром для боулинга еще нескольких.
Наверху, пока Баки баррикадировал дверь подвернувшимся погрузчиком, Брок выдрал ручку двери ближайшей вертушки.
— Я поведу, — крикнул Баки, забираясь в кресло пилота, — главное, дотянуть до базы, там свои прикроют, если что.
Но отпускать их не спешили. Едва они пристегнулись, как снизу неслышно «всплыло» два подобных тому, как они захватили, черных вертолета. Огоньки прицелов замерли на лобовом стекле.
— Поднимайся и максимально маневрируй, не давай им прицелиться, — коротко бросил Брок, забирая у Баки пистолет.
Взлет был резким и нервным. Едва они оторвались от площадки, первым же выстрелом снесло дверь. Не раздумывая ни секунды, Брок уперся ногой внутри салона, наполовину туловища вывалившись наружу, и двумя четкими выстрелами снял снайпера и пилота. Вертушка, подергавшись в воздухе, камнем рухнула вниз, подняв столб огня.
— Держись крепче! — крикнул Баки, когда их вертолет отбросило взрывной волной, и поспешил воспользоваться огненной завесой, чтобы подняться как можно выше.
Пилот второй вертушки, впрочем, тоже, видимо, решил использовать ситуацию и, прикрываясь столбом дыма, взял резко вниз, попытавшись подойти под брюхо машины беглецов. Но Брок просчитал его действия и уже ждал. Короткий взгляд глаза в глаза, и два выстрела слились в один. Выпущенная Броком с близкого расстояния пуля пробила голову стрелка напротив и застряла в черепе пилота.
***
Брок не сразу понял, что бок жжет не от взмывающего огненного столба. Опустив глаза, увидел медленно расползающееся по футболке пятно и понял, что попал не только он. Тут же резко повело, Брок едва успел схватиться за поручень.
— С тобой все в порядке? — заметив его движение, Баки немного повернул голову. Он уже взлетел и не мог полноценно обернуться.
— Дотяну, — тихо произнес Брок.
— Блять! — Баки, все поняв, чертыхнулся значительно громче.
Нормально помочь Броку он не мог, управление вертолетом в черте города требовало усиленного внимания. Но теперь, когда он вытащил Брока из плена ГИДРЫ, допустить, чтобы тот…
Одной рукой управляя вертушкой, Баки сдернул куртку, бросил ее Броку:
— Перетяни рану!
За спиной тишина. Матерясь и кусая губы, Баки снова полуобернулся. Брок сидел, закрыв глаза и откинув к стене голову, дышал уже почти незаметно, поверхностно. Баки плюнул и поднялся выше. Да, там они были более открыты для преследования, но по крайней мере он, пытаясь помочь Броку, не рисковал устроить Нью-Йорку очередное «11 сентября».
— Посмотри на меня! Не спи! Слышишь, не спи! Прошу тебя! На меня посмотри!
Баки метался между поддержанием курса и отслеживанием состояния Брока. Тот все же услышал и, с явным усилием разлепив веки, дотянулся до брошенной куртки. Одного беглого взгляда на рану Джеймсу было достаточно, чтобы понять — Брок словил разрывную и, судя по обильному кровотечению, та застряла в мягких тканях.
Дотянуть, только бы дотянуть до Башни…
Но стоило Баки подумать, что, кажется, все же удалось избежать преследования (ГИДРА, вероятно, решила не устраивать шум посреди ночи в центре города), как слева из-за огромного небоскреба вынырнул вертолет. Брок заскрипел зубами, но вытащил из-за пояса пистолет Баки. И вытянул руку в направлении «гостя».
— Отставить! — вдруг не своим голосом закричал Баки, когда вертолет пошел на разворот, и он увидел пилота. — Отставить. Свои…
***
— Осторожно. Вот так…
Брок сквозь то и дело уплывающее сознание все же отследил, что они сели на крышу здания. Его бережно перенесли во второй вертолет. Сидящая там рыжеволосая девушка умело обработала рану, мужчина в очках с модно выбритой бородкой уже звонил какой-то Хелен. Пилот — высокий, крепкий блондин — подозвал к себе Баки. О чем они говорят, Брок не слышал. Но чувствовал совершенно точно — эти люди зла ему не причинят.
Еще не верилось. Свобода. Свобода? Только знать бы еще, что…
Кто-то присел рядом.
— Господи… Брок…
Он вздрогнул и повернул голову.
Рыжая замерла со шприцом в руке, очкарик оборвал разговор на полуслове, Баки и его знакомый синхронно обернулись. А Брок потерянными глазами смотрел на нее. Голос опять не слушался, только текли эти предательские дорожки по щекам.
========== Часть 11 ==========
По прилете в Башню Стив не видел необходимости отделяться от остальных, чтобы идти докладывать Фьюри об успешном вызволении Солдата. Звонок Тони Хелен автоматически информировал заинтересованных лиц. Поэтому Стив вместе со всеми сейчас сидел и гипнотизировал часы над дверью операционного блока. Сам же Тони в свете случившегося отправился усиливать защиту Башни и распорядиться о комнате для новой гостьи.
На Карин то и дело поглядывали, но не из праздного любопытства, а чтобы вовремя оказаться рядом. Романофф вообще не отходила от нее, но для обычно сдержанной вдовы такое проявление заботы выглядело на удивление гармонично. Да и сама Наташа чувствовала себя возле Карин на своем месте.
В вертушке воссоединение брата и сестры словно остановило время. Те, замерев, смотрели друг на друга, все остальные боялись даже дышать. И только резко накрывшая Брока лихорадка вывела всех из ступора. Карин не смогла расцепить сжавшие руку брата пальцы, и Баки пришлось изловчиться, накрывая того сразу двумя куртками — его и Стива — и пиджаком Тони, чтобы хоть как-то согреть.
Брока колотило, кровотечение хоть и уменьшилось, но не прекратилось. Еще в полете он начал бредить. Хелен принимала пациента уже без сознания. Брока тут же увезли в операционную, остальные четверо остались молиться.
Грязные, в рваной одежде, в крови — своей и Брока — уставшие физически и морально, они не расходились. Заняв диванчик и кресла, думали каждый о своем и об одном человеке, за чью жизнь сейчас боролись врачи.
Прошло почти три часа, когда захлопнувшиеся двери оперблока наконец пришли в движение.
— Операция прошла успешно, — Хелен остановилась напротив тут же подскочившего Баки, подошедший к ним Стив замер у друга за спиной.
Карин и Наташа продолжали сидеть рядом, только вдова еще крепче прижала к себе обессиленную, полностью дезориентированную происходящим сестру Брока.
— Он потерял много крови, — продолжала доктор Чо, — но привычной угрозы жизни я не вижу.
— Привычной? — переспросил Баки.
— Применительно к физическому состоянию обычного человека при подобном ранении, — пояснила Хелен. — Переливание крови, обработка раны, обезболивающее, капельницы, антибиотики и покой. Уже во время операции жизненные показатели значительно стабилизировались.
— Но… — чувствовался подвох.
— Мы ничего не знаем о нем. Уже то, что он выглядит значительно моложе своих лет, наводит на определенные мысли. Над ним явно поработали. Не мне вам говорить, как ГИДРА помешана на опытах и экспериментах. А уж над ним, если верить его истории, сам Дьявол постарался, — Хелен вздохнула, Карин неприкрыто вздрогнула. — Я взяла на анализ кровь и ткани. Надеюсь, мистер Рамлоу хоть что-то прояснит, когда очнется. А пока попробую разобраться сама.
— Спасибо, Хелен, — Баки тепло обнял хрупкую женщину, которую боялась сама Смерть.
— Отдыхайте, — та ободряюще похлопала Джеймса по плечу. — Он проспит часов десять.
— Комната для мисс Рамлоу готова, — раздался голос искина. — Распоряжение мистера Старка.
— Спасибо, Пятница, — улыбнулась красному огоньку в углу Романофф, тот подмигнул ей в ответ. — Я провожу Карин и побуду с ней.
— Но я… — попыталась было возразить та.
— Мисс Рамлоу, — Хелен присела с другой стороны, — Ваш брат сейчас спит. Просто спит. Он жив и физически восстанавливается стремительно. Но мы не знаем, что нас ждет впереди. Боюсь, просто не будет. А, значит, нужны силы. Всем нам. И Вам в первую очередь.
Карин рассеянно кивнула и позволила Наташе поднять ее и увести к лифту.