Когда мне наконец удалось кое-как заснуть, сновидения о сказочной свадебной церемонии во дворце а ля Версаль с женихом, смахивавшим на черненького из «Дневников вампира», продлились недолго. Красивенькие декорации пропали в мгновение ока, сменившись на продуваемый ветрами темный мрачный лес грозовой ночью. Жених и вовсе обратился в большой медный котел, вокруг которого, рядом со мной, стояли две странные женщины, разодетые в черное. С балахонами, длинными черными ногтями, макияжем в духе Мерлина Менсона, и обвешанные самыми разнообразными побрякушками. Среди которых были одинаковые кулоны в виде пентакли, свисавшие с тонких шей.
– Мы ждем тебя, сестра! – одновременно проговорили они, резко посмотрев на меня.
В тот же миг я почувствовала легкий укол немного ниже ключиц…
И проснулась.
За окном было уже светло, гомон во дворе усилился в несколько раз, приплюсовав к себе множество голосов, крики домашних животных и самые разнообразные стуки да грюки.
Лишь несколько секунд спустя я поняла, что моя рука прижата к груди… и ощущает медальон, которого раньше точно не было. Нахмурившись, я подцепила его пальцами, поднося к глазами, и увидела металлический кулон в виде пентакли.
Занятно-занятно. С учетом всего происходящего, можно даже не сомневаться, что увиденный этой ночью сон был необычным, и меня в самом деле ждет какой-то местный готический кружок. Другое дело, стоит ли мне их ожидания оправдывать, или лучше не надо?
Впрочем, для начала нужно хотя-бы решить что-то с собственным грядущим замужеством, а там уже разберемся по ходу дела!
После ночи сна на колючем матрасе из сена я – девушка, привыкшая спать на современной ортопедической кроватке в обнимку с плюшевым мишкой – чувствовала себя, мягко говоря, так, будто по мне мусоровоз проехался, а сверху еще и промаршировал духовой оркестр. Потому решила хотя бы размяться и сделать легкую зарядку. Оная, к слову, немного помогла и почувствовала я себя лучше. Не настолько, чтоб прям возрадоваться, но спина и шея болеть перестали – на том уже спасибо.
Как раз когда я, закончив, села обратно на кровать, в комнату вошла худенькая прыщавая служанка, принесшая мне завтрак в виде какой-то каши с пережаренным мясом. Мысленно мечтая о яичнице или мюслях, я поблагодарила девушку и хорошенько наелась, прекрасно понимая: неизвестно, когда и как я в следующий раз до еды доберусь, и вообще не покажется ли мне после той еды этот завтрак величайшим достижением кулинарного мастерства.
А еще мне очень и очень сильно хотелось в душ… но что-то мне подсказывало: много хочу. Впрочем, может если установлю дружеские отношения с будущей семьей, мне вечерком подгонят слуг, которые нанесут ведрами горячей воды в ванную? Было бы неплохо.
И вот на этой самой ноте, полной веры во все самое хорошее, за мной явился конвой в морде лиц трех рыцарей из вчерашнего отряда. Которые, придерживая за руки, повели меня по коридорам замка к добротной двери, за которой оказался тронный зал.
Правда вот, лично я, после красивеньких сериалов про прилизанные царские дворцы, назвать ЭТО тронным залом не рискнула бы. Скорее уж хлевом – вон и солома везде валялась, да и пахло здесь соответственно. Когда же меня подвели к жирному мужику с разукрашенной сифилисом рожей, восседавшему на большом дубовом троне, я до последнего думала, что это ну вот кто угодно, только не король!
Увы, надежды быстро рассыпались прахом.
– На колени перед его величеством, Фредериком Ангойским Третьим! – прозвучал громогласный голос за моей спиной. И наверное к счастью для себя, офанарела я в этот момент достаточно, чтобы просто встать на колено, когда меня толкнули в спину, вместо того, чтоб начать громко возмущаться.
– Приветствую тебя в моем замке, отмеченная Провидением! – прохрипел его величество, судя по ноткам голоса, уже впадающий в сопровождающий болезнь маразм.
Секундочку, а не по причине ли этого самого маразма он решил сына за ведьму-попаданку выдать?
Хотя о том, что ведьма, и тем более – попаданка, я решила вот так прямо ему не сообщать. Мало ли, вдруг не знает? А узнав, еще на костре решит сжечь… К тому же, откуда-то он обо мне наслышан. Значит, кто-то ему точно сообщил и мое имя, и где меня искать. Самой вероятной кандидатурой казался тот самый волшебник, забросивший меня в этот долбанутый мир. Может если подыграю, сумею выведать что-нибудь о том пройдохе? Еще окажется, что он здесь какой-нибудь придворный маг, или вроде того.
– И вам добрый день, ваше величество, – несмело крякнула я, исподлобья поглядывая на монарха.
– Возрадуйся же! Ибо тебе будет оказана величайшая честь: быть принятой в нашу великую королевскую семью.
Ага, вот прямо сейчас возьму и обделаюсь от счастья.
– Кстати об этом… мы ведь с вашим сыном даже не знакомы совсем. Может вы… как бы это сказать… дадите нам немного узнать друг друга перед таким важным шагом?
– А зачем? – искренне удивился король.
Так, а это мне еще больше не нравится!
– Просто вдруг мы не подойдем друг другу, или вроде того? – нервно захихикала я.
– Это не важно, ты отмечена Провидением. А значит, ваш союз и рождение тобою от него наследника приведет к процветанию королевства.
Удержавшись из последних сил от истеричного кашля и криков: «Какое нафиг рождение наследника?!», я напряженно выдохнула и проговорила:
– А может это… немножко повременим с наследником и всем прочим?
– В этом нет необходимости. Мудрец заверил меня, что вы идеально подходите друг другу, наследник родится крепким и здоровым, а вырастит великим правителем и легендарным героем.
– Какой такой Мудрец, кстати? – заинтересованно нахмурила брови я.
– Как какой? Мудрый, – пожал плечами Фредерик Ангойский Третий с тем самым выражением лица, что не оставляло сомнений в полном отсутствии злополучной мудрости у него самого.
– А как он выглядел? И кто этот человек такой?
– Пес его знает, кто такой, – отмахнулся король. – Задумчивый странник в серых одеждах, с длинной седой бородой и посохом. А что?
Схватившись за собственную руку, чтоб не приложится ею размашистым фейспалмом, я еще раз медленно вдохнула, посчитала до трех (потому что считать до десяти времени не было) и постаралась успокоиться. Что ж, по крайней мере теперь я почти наверняка знала, что «Мудрецом» в самом деле был тот самый волшебник, который забросил меня в этот дурдом на выезде.
– В общем, готовься, девица. Завтра на рассвете состоится свадебная церемония, – продолжил свое его величество.
– А к чему готовится-то хоть? – уточнила я.
– Как к чему? Свадебный обрядов что ли не знаешь?
– Откуда ж мне их знать? Я же никогда раньше замуж не выходила! А… а матушка не пускала на чужие свадьбы смотреть. Верила, что это плохая примета, – попыталась выкрутиться я. Авось этот король, с его уровнем «мудрости», возьмет да схавает?
– Понятно, – протянул он, почесывая подбородок с небольшой характерной язвой. – В общем, сначала тебя поведут к портнихе, которая примерит и подгонит для тебя свадебное платье. Потом отмоют в бане три дружки, среди которых будет и моя младшая дочь, принцесса Ангелина Ангойская, то есть кровная сестра жениха. Вечером состоится твой последний девический ужин, перед которым ты наденешь белую сорочку, и помолившись богам, ляжешь спать. За час до рассвета тебя разбудят дружки, соберут и отведут на площадь, на которой этой ночью традиционно сожгут еретика. Там ты встретишься с женихом, вместе с ним пойдешь в храм, где вы дадите обеты и уединитесь в комнате для молодоженов, выйдя из которой, ты должна будешь показать жрецу окровавленную юбку. Если вдруг у моего сына нервишки сдадут и ничего не получится – вместо него с тобой туда пойдет, чтоб закончить дело, старший дружба… Но ты не волнуйся, если что. Мой Густав – парень О-ГО-ГО, еще ни разу его мужская сила не подводила! Ну а потом будет день пышных празднеств до самой ночи! – радостно сообщил монарх, в то время как я охренела настолько, что единственным звуком, который от меня доносился, стал скрип качающейся челюсти, отвисшей до самого пола.
Не, чего-то мне кажется, что я все-таки отсюда свалю нахрен. Какими угодно методами. Но свалю. Только, пожалуй, помоюсь сначала, раз уж обещали, а то для меня – девушки, привыкшей каждый день (а то и по два раза в день) душ принимать, вторые сутки без ванной как-то не особо вдохновляли. Ну а как выйду из баню – в баню всех их пошлю, и поминай как звали!
…Разве что окажется, что принц там в самом деле – мечта любой девушки по всем фронтам. Тогда может попробуем как-то о чем-то договориться.
– Ну может все-таки устроите нам, скажем, обед с принцем? – решила не сдаваться я, до последнего надеясь, что мой женишок все же выглядит получше своего папани. Мало ли, вдруг яблоко от яблони внезапно далеко упало? Или же там мамаша была писаная красавица, прославившаяся здесь своим умом, талантами и мудростью, а сынуля в нее пошел?
– Так зачем, можешь объяснить?
– Зачем мне вообще хотя бы раз видеться с мужчиной, за которого должна выйти замуж? – уточнила я, вздернув бровь.
– Ага.
– Ну так… это в моей родной деревне такая традиция, – сообщила я, ощущая, как глаз подергивается от нервного тика.
– Раз традиция, тогда ладно, – согласился наконец король. – Я сообщу Густаву, и после примерки свадебного платья вы официально отобедаете в банкетном зале. А теперь прочь!
Решив не испытывать более судьбу, я пошла за рыцарями, которые грубо потянули меня за собой. И предчувствия меня в этот момент почему-то одолевали совсем уж… всякие нехорошие.
ГЛАВА 3. Невеста против!
Поскольку я была девочкой, то конечно же не раз мечтательно вздыхала, когда то ли в книжках, то ли в фильмах наблюдала за тем, как героиня примеряла подвенечное платье, готовясь к свадьбе с каким-нибудь прекрасным принцем. В те минуты мне даже в голову не могло прийти, будто однажды меня саму, во время примерки свадебного платья перед бракосочетанием с отпрыском королевской семьи… будет так зверски косорылить!
Нет-нет, само платье было не таким уж страшным, как я изначально напредставляла. Даже, можно сказать, симпатичным. Более того, кажется чистым! По крайней мере, пятен от пота подмышками я не обнаружила, так что надевала его без явного страха.
И все же я, глядя на себя в зеркале, почему-то невольно вспоминала старую песенку Flëur, больше склоняясь к варианту:
Слышишь, разносится гулкое эхо?
Ведьму готовят к венцу.
Но я скажу ей: "Примерь-ка доспехи,
Платье тебе не к лицу!"
Да и кроме всего, сама даже не знаю почему, но мое паучье… тьфу ты, ведьминское чутье от этого платьишка было не в восторге, то и дело требуя поскорее его с себя снять и положить каку куда подальше.
Ну хоть последнего долго ждать не пришлось – быстро заколов булавками те места, которые нужно будет подшить, портниха помогла мне осторожно раздеться, после чего я надела уже привычные мне длинную черную юбку с темно-красной кофтой. По крайней мере, более-менее удобную одежду, полученную в наследство от волшебника, у меня пока не отбирали. Да-да, сама бы я, в условиях окружающей меня действительности, предпочла более практичные брюки. Вот только смутно догадывалась, что надень я их – на костре меня здесь сожгут еще быстрее, чем узнают, что я еще и ведьма.
– Ох, вам так идет платье леди Лаванды! – тем временем томно вздохнула портниха, принявшись орудовать ниткой и иголкой.
– Леди Лаванда – это мать принца Густава? – несмело предположила я.
– Нет, что вы, – тепло захихикала дебелая женщина, блеснув побитой кариесом улыбкой. – Это его покойная старшая сестра.
– Покойная? – икнула я.
– Умерла, отравившись чем-то семь лет назад, – пояснила портниха, словно не замечая вселенского афига на моем лице. А затем мечтательно добавила: – Как она красиво смотрелась в этом платье на своих похоронах…
– Погодите, ее что, прямо вот В ЭТОМ платье хоронили?! – взвыла я, прижавшись к стене.
– Ну да, – кивнула тетенька. – Сняли с нее как раз вчера, после визита Мудреца, который сообщил, что Провидение невесту принцу нашло. Только вот высохло после стирки, а то запачкалось немножко. Но у нашей прачки хороший семейный рецепт мыла, все-все пятнышки от трупика вот как отстирало!
– Скажите… а какого ху… почему меня собрались вести под венец в платье, снятом с покойницы? – нервно поинтересовалась я, ощущая, как где-то на спине активно шевелятся волосы.
– Так ведь это давняя традиция, чтоб ее дух ваш брак и ваших деток оберегал, или вы не знали? – пролепетала портниха с выражением лица наивной овцы с альпийского пастбища. – У каждого ведь мужчины в семье есть несколько незамужних сестер и неженатых братьев брачного возраста, ушедших из жизни до его свадьбы, которых хоронят в свадебных нарядах. Ну и когда приходит время вступать в брак, мужчина надевает лучшее убранство своего отца, которое тот передает ему в наследство, а девушка – свадебное платье почившей сестры жениха. Правда ведь замечательная традиция? – снова мечтательно вздохнула бабень.
– Не то слово замечательная, – пропищала я, испытывая непреодолимое желание прямо сейчас побежать в баню. Где забиться в уголочек и нервно хихикать, обнимая самый большой кусок мыла, который найду… и надеясь, что его сделали не из жира умерших от чумы.
– Вот меня никто замуж и не взял был, – печально вздохнула портниха. – Так что не познала я того счастья, которое тебя ждет!
С трудом удержавшись от того, чтоб предложить ей поменяться, я тихонько ретировалась из ее мастерской… и закрыв дверь вспомнила о своем «сопровождении», которое было тут как тут.
– Пришло время обеда с его высочеством, – сообщил рыцарь. – Следуйте за нами.
Словно опасаясь, что я куда-то пропаду по дороге (не зря кстати), меня снова взяли под руки, потащив к банкетному залу. Где в свете свечей, закоптивших стены да потолки, за большим дубовым столом сидел ОН, моя судьба. И…
Я в самом деле, честно и искренне хотела оставаться оптимисткой, потому надеялась до последнего. Даже когда меня подвели поближе – сохраняла в себе маленький огонек веры, что принц вот прямо сейчас возьмет и зайдет в зал, подойдет ко мне, встанет на колено, поцелует ручку и все такое. А вот этот стремный, грязный, расплывшийся боров с носом картошкой, небритой рожей, кривыми-гнилыми зубами и сальными волосами встанет да уйдет по своим делам. Конюшни там чистить, или свиней пасти.
Но когда глашатай представил его как того самого Густава Ангойского, последняя частичка меня, все еще сохранявшая веру в чудо, страдальчески закатила глаза и выпустила себе пулю в висок.
– Ну здравствуй, невеста, – проговорил прынц, плямкая сальными губами, активно участвовавшими в процессе пожирания зажаренной бараньей ноги. Жир с которой, к слову, обильно стекал по его подбородку, хорошенько пропитывая густую черную бороду, стекая по желеобразной шее и капая на одежду.
С трудом поборов в себе желание попытаться сбежать в панике прямо сейчас, я натянуто улыбнулась, села на предложенное за столом место напротив женишка, и двумя пальцами взяла куриную ножку. Только вот заставить себя откусить от нее хоть кусочек не вышло. И не только из-за развернувшегося перед моими глазами зрелища под названием «прекрасный, мать его, принц»! Но и, по большей части, из-за запашка, который от этого эталона прекрасности исходил.
– Скажите, Густав, – нервно проговорила я, стараясь хоть чем-то разнообразить звуки громкого чавканья, исходившие от моего суженого. – А какие свадебные обряды перед церемонией у жениха?
– Какие? – задумался он (хотя на счет «задумался» – это я, наверное, погорячилась предположив, что сия функция ему вообще доступна). – Ну, сначала я приму у отца его лучшее одеяние, чтоб надеть его завтра утром на церемонию. А потом пойду в бордель, чтоб до рассвета резвиться с куртизанками.
– Занятный обычай, – напряженно выдохнула я. После чего, не выдержав, спросила: – А предсвадебное мытье в бане когда будет – до куртизанок, или после?