В то же время корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, а также определять структуру органов общества и их компетенцию, за исключением случаев, когда правила ГК РФ и законов о хозяйственных обществах допускают их изменение уставом общества.
Нарушение корпоративного договора влечет ответственность перед другими участниками договора, но по общему правилу не является основанием для признания недействительными как решений органов обществ, так и совершенных обществом сделок.
Нарушение корпоративного договора все же может служить основанием для признания недействительными решений органов хозяйственного общества по иску стороны корпоративного договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества, а признание этого решения недействительным не нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
Что касается сделки, заключенной стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, то она может быть признана недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.
Корпоративный договор заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте его заключения. В случае неисполнения данной обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, получают право требовать возмещения причиненных им убытков.
В п. 4 ст. 672 ГК РФ по-разному определяется режим информации о корпоративном договоре в зависимости от того, относится хозяйственное общество к числу публичных или непубличных обществ. Информация о корпоративном договоре, заключенном акционерами публичного акционерного общества, должна быть раскрыта в пределах, порядке и на условиях, предусмотренных законом. Напротив, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной (в отличие от сведений о факте заключения такого договора).
Сторонами собственно корпоративного договора признаются лишь участники хозяйственного общества. Вместе с тем кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить с участниками хозяйственного общества отдельный договор, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц принимают на себя обязательство осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления. К такому договору соответственно будут применяться правила о корпоративном договоре (п. 9 ст. 672 ГК РФ).
Как можно видеть, внесенные в ГК РФ (ст. 672) положения о корпоративном договоре представляют собой не только обобщенное законодательное закрепление ранее существовавших акционерных соглашений (ст. 321 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» в редакции Федерального закона от 3 июня 2009 г. № 115-ФЗ) и договоров об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью (п. 3 ст. 8 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» в редакции Федерального закона от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ), но и весьма серьезные новеллы с довольно сомнительным содержанием. Дело в том, что на последней стадии подготовки законопроекта его разработчики были поставлены в такие условия, когда судьба законопроекта в целом зависела от того, будут ли приняты замечания Минэкономразвития России и рабочей группы по созданию международного финансового центра по ряду вопросов корпоративного правового регулирования, в том числе по содержанию корпоративного договора.
При этом, как верно отмечает Е.А. Суханов, названные оппоненты законопроекта «существенно радикализировали свою позицию, активно настаивая на включении в нормы Кодекса правил о неограниченной возможности участия в таких соглашениях как любых третьих лиц, так и общества в целом; на исключительно тайном характере не только их содержания, но даже самого факта их заключения и состава участников; на возможности оспаривания решений общества, принятых в нарушение условий корпоративного соглашения, и т. д.».
Согласно такому подходу и в соответствии с англо-американскими образцами «корпоративное соглашение должно определять не только условия распоряжения участниками корпорации своими акциями (долями), но и структуру, и порядок управления делами корпорации, превратившись из обязательственно-правового соглашения об осуществлении прав в «корпоративную сделку», оформляющую организацию деятельности корпорации».
В итоге разработчикам законопроекта по всем спорным вопросам, связанным с корпоративным договором, пришлось пойти на компромиссы, чтобы как-то сгладить возможные негативные последствия, которые неминуемо вызовут новеллы, включенные в ст. 672 ГК РФ по предложениям оппонентов законопроекта.
В частности, при сохранении конфиденциальности содержания корпоративного договора, заключенного участниками непубличного хозяйственного общества, они все же обязаны сообщить о факте его заключения хозяйственному обществу (естественно, в целях доведения информации о заключении такого договора до акционеров и иных участников общества, которые не были приглашены к участию в корпоративном договоре). А в случае нарушения этой обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков (п. 4 ст. 672).
Решения органов хозяйственного общества, нарушающие условия корпоративного договора, и сделки, совершенные обществом в нарушение этого договора, могут быть признаны судом недействительными по иску участника корпоративного договора. Но в первом случае для этого требуется, чтобы на момент принятия обществом соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники общества, а во втором – чтобы другая сторона соответствующей сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (п. 6 ст. 672).
Было найдено компромиссное решение и по вопросу о возможности участия в корпоративном договоре третьих лиц, согласно которому сторонами собственно корпоративного договора признаются лишь участники хозяйственного общества. Вместе с тем кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить с участниками общества отдельный договор, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц принимают на себя обязательство осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления. К такому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре (п. 9 ст. 672 ГК РФ).
К сожалению, в Постановлении Пленума ВС РФ № 25 сложные вопросы, связанные с применением правил о корпоративном договоре, практически оставлены без внимания (если не считать формальное разъяснение о том, что споры, возникающие из корпоративного договора, подведомственны арбитражным судам, – п. 36 Постановления).
Глава 6. Объекты гражданских прав
Общие положения об объектах гражданских прав (ст. 128 ГК РФ) сформулированы следующим образом: к объектам гражданских прав относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.
По сравнению с ранее действовавшей редакцией ст. 128 ГК РФ в качестве отдельных объектов гражданских прав, не относящихся к вещам, выделены безналичные денежные средства и бездокументарные ценные бумаги. Это стало возможным в связи с тем, что законопроектом предложен комплекс специальных правил, направленных на регулирование указанных объектов. Данное обстоятельство, например, делает ненужным (за редким исключением) применение к безналичным денежным средствам и бездокументарным ценным бумагам правил о вещах, как это имело место ранее. Так, в § 3 гл. 7 (ст. 149–1495) ГК РФ теперь имеется комплекс норм, регламентирующих гражданские права на бездокументарные ценные бумаги и особые способы защиты от разного рода нарушений.
К примеру, согласно ст. 1493 правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счете которого они находятся, возврата таких же бумаг. При этом бездокументарные ценные бумаги, удостоверяющие только денежное право требования, а также приобретенные на организованном рынке, не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. Если же бездокументарные ценные бумаги были безвозмездно приобретены от лица, которое не имело права их отчуждать, правообладатель вправе истребовать такие ценные бумаги во всех случаях. Когда же бездокументарные ценные бумаги, которые правообладатель вправе истребовать, были конвертированы в другие ценные бумаги, правообладатель вправе истребовать те ценные бумаги, в которые были конвертированы ценные бумаги, списанные с его счета. А при наличии возможности приобретения на организованном рынке таких же ценных бумаг, которые были неправомерно списаны со счета правообладателя, последний вправе по своему выбору потребовать от лиц, несущих перед ним ответственность за причиненные этим убытки, приобретения соответствующих ценных бумаг за их счет либо возмещения всех расходов, необходимых для их приобретения.
Несколько иной подход со стороны законодателя наблюдается в отношении таких объектов гражданских прав, как объекты недвижимости. Прежде всего необходимо отметить, что ст. 130 ГК РФ осталась в прежней редакции, хотя в редакции законопроекта, принятого в первом чтении, эта статья включала в себя правила о том, что земельный участок и находящиеся на нем здание, сооружение, объект незавершенного строительства, принадлежащие на праве собственности одному лицу, признаются единым объектом и участвуют в гражданском обороте как одна недвижимая вещь; к недвижимым вещам в равной степени относятся как жилые, так и нежилые помещения, выделенные в установленном порядке в качестве самостоятельных объектов гражданских прав.
Данные законоположения («выпавшие» из текста ст. 130 ГК РФ) были призваны законодательно оформить подходы, давно сложившиеся как в доктрине, так и в судебной практике. Так, при подготовке постановления Пленума ВАС РФ от 24 марта 2005 г. № 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства» в его текст было включено разъяснение, согласно которому сделки, воля сторон по которым направлена на отчуждение здания, строения, сооружения без соответствующего земельного участка или отчуждение земельного участка без находящихся на нем объектов недвижимости, если земельный участок и расположенные на нем объекты недвижимости принадлежат на праве собственности одному лицу, являются ничтожными. Такой же порядок отчуждения принадлежащих одному лицу земельных участков и находящихся на них объектов недвижимости должен применяться и при прекращении права на землю в случае реквизиции, конфискации здания, строения, сооружения, обращения взыскания на указанное недвижимое имущество по обязательствам его собственника (ст. 242, 243, 237 ГК РФ). Очевидно, что приведенное разъяснение Пленума ВАС РФ основано на признании земельного участка и расположенного на нем недвижимого имущества единым объектом, выступающим в обороте в качестве единой недвижимой вещи.
Что касается жилых и нежилых помещений, то названные объекты (в особенности нежилые помещения) давно требуют детального регулирования. Еще при подготовке Концепции развития законодательства о недвижимом имуществе (2002–2003 гг.) ставилась задача урегулировать соответствующие отношения. Как отмечалось в Концепции, «в зависимости от конструктивных особенностей и способа использования в здании (сооружении) могут быть выделены одно или несколько помещений, т. е. конструктивно и пространственно обособленных частей внутри здания (сооружения), пригодных для использования. Помещение, в отличие от здания, лишено какого-либо материального выражения. Таким образом, помещение – это вещь исключительно в юридическом смысле этого слова».
Признание помещения недвижимой вещью делает особо актуальным урегулирование вопроса о правовом режиме общего имущества здания, к которому относятся: несущие и ограждающие конструкции; межэтажные перекрытия; крыша; фундамент; инженерное оборудование; так называемые помещения общего пользования (лестничные проемы, холлы и пр.), которые объединяются по признаку непригодности (непредназначенности) их для самостоятельного использования в качестве жилого или нежилого помещения. Как указывалось в Концепции, правовой режим объектов общего имущества «должен обеспечивать для всех без исключения собственников помещений, с одной стороны, безусловную возможность беспрепятственного пользования ими в соответствии с их назначением, а с другой – безусловное распределение бремени содержания их в состоянии, обеспечивающем возможность их использования по назначению. Поскольку в обоих случаях речь идет о «безусловности», единственный правовой режим, обеспечивающий это, есть режим общей долевой собственности».
К сожалению, до настоящего времени правовой режим нежилых (например, офисных) помещений, имея в виду особый имущественный комплекс, включающий право собственности на нежилое помещение и долю в праве собственности на общее имущество здания, в котором это нежилое помещение расположено, законодательством не установлен.
Вместе с тем в свое время Пленум ВАС РФ, значительно опережая законодателя, принял постановление от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания», в котором рекомендовал арбитражным судам применять к нежилым помещениям по аналогии закона (ст. 6 ГК РФ) правила, регулирующие отношения собственников помещений в многоквартирном доме (ст. 289, 290 ГК РФ, ст. 36 ЖК РФ), и в связи с этим разъяснил, что право общей долевой собственности на общее имущество здания принадлежит собственникам помещений в силу закона вне зависимости от его регистрации в ЕГРП. А при переходе права собственности на помещение к новому собственнику одновременно переходит и доля в праве общей собственности на общее имущество здания независимо от того, имеется ли в договоре об отчуждении помещения соответствующее указание (п. 1, 3, 5 Постановления).
Отрадно отметить, что позиция, высказанная Пленумом ВАС РФ, была полностью поддержана и Пленумом ВС РФ, что сделало ее обязательной не только для арбитражных судов, но и для судов общей юрисдикции. В Постановлении Пленума ВС РФ № 25 подчеркивается, что в силу п. 1 ст. 290 ГК РФ и ч. 1 ст. 36 ЖК РФ собственникам помещений (как жилых, так и нежилых) в многоквартирном доме общее имущество в таком доме принадлежит на праве общей долевой собственности независимо от фактов создания товарищества собственников недвижимости и членства в нем (п. 40). А в п. 41 данного Постановления разъясняется, что в соответствии с п. 1 ст. 6 ГК РФ к отношениям собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающим по поводу общего имущества в таком здании, подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные правоотношения, в частности ст. 249, 289 и 290 ГК РФ, а также ст. 44–48 ЖК РФ.