Говорилось в Концепции и о необходимости «закрепить в ГК общий принцип ограничения возражений должника по бумаге против требований приобретателей бумаги с учетом того, что этот принцип не должен распространяться на недобросовестного приобретателя ценной бумаги (принцип публичной достоверности прав, инкорпорированных в ценную бумагу)».
Данное положение Концепции воплощено в ст. 145 ГК РФ, согласно которой лицо, ответственное за исполнение по документарной ценной бумаге, вправе выдвигать против требований владельца ценной бумаги только те возражения, которые вытекают из ценной бумаги или основаны на отношениях между этими лицами. Причем лицо, составившее документарную ценную бумагу, отвечает по ней даже в том случае, когда соответствующая ценная бумага поступила в обращение помимо его воли. Однако эти правила об ограничении возражений не подлежат применению в случае, если владелец ценной бумаги в момент ее приобретения знал или должен был знать об отсутствии основания возникновения прав, удостоверенных ценной бумагой, в том числе о недействительности такого основания или об отсутствии прав предшествующих владельцев ценной бумаги, а также в случае, если владелец ценной бумаги не является ее добросовестным приобретателем.
Идея Концепции о том, что риск исполнения ненадлежащему кредитору по ценной бумаге в случае недобросовестности должника должен быть возложен на такого должника, реализована в норме, согласно которой в случае, когда ответственное за исполнение по документарной ценной бумаге лицо знало, что владелец ценной бумаги, которому произведено исполнение, не является надлежащим обладателем права на ценную бумагу, оно обязано возместить убытки, причиненные обладателю права на ценные бумаги (п. 2 ст. 144 ГК РФ).
Как один из недостатков правового регулирования ценных бумаг в Концепции отмечалось то обстоятельство, что в «законе отсутствуют правила, обеспечивающие осуществление прав по ценной бумаге лицами, которые формально не могут быть легитимированы в установленном порядке (прежде всего, это универсальные правопреемники, а также лица, приобретшие ценные бумаги в результате их продажи с публичных торгов судебным приставом-исполнителем либо управляющим в процедуре банкротства)».
Теперь этот недостаток устранен. В соответствии с п. 8 ст. 146 ГК РФ при наследовании переход прав на ордерные или именные ценные бумаги подтверждается отметкой нотариуса на самой ценной бумаге, которая имеет силу индоссамента или передаточной надписи предшествующего правообладателя; в случае реализации ценных бумаг при обращении на них взыскания – отметкой лица, уполномоченного на реализацию имущества владельца ценных бумаг; в иных подобных случаях – на основании решения суда отметкой лица, осуществляющего исполнение судебного решения.
Одной из серьезных проблем законодательства и правоприменительной практики ранее считалось определение характера прав владельцев бездокументарных ценных бумаг. Как подчеркивалось в Концепции, «ввиду отсутствия у таких «бумаг» материальной формы применение к ним всего комплекса норм, регулирующих отношения по поводу вещей, вызывает практические затруднения. В то же время специальные правила, учитывающие особенности такого рода объектов, отсутствуют либо вступают в противоречие с концептуальными положениями ГК». В связи с этим в Концепции ставилась задача «закрепить в ГК относительно развернутую систему норм, регулирующих те отношения по поводу бездокументарных ценных бумаг, которые не подпадают под действие общих положений о «классических» ценных бумагах».
В ходе реформы гражданского законодательства эта задача была успешно решена, о чем свидетельствуют новые законоположения о бездокументарных ценных бумагах, внесенные в текст ГК РФ (ст. 149, ст. 1491–1495), которые представляют собой специальные правила, учитывающие особую юридическую природу бездокументарных ценных бумаг.
В решении о выпуске бездокументарных ценных бумаг (или в ином акте, предусмотренном законом) должны быть указаны лица, ответственные за исполнение по соответствующим бездокументарным ценным бумагам, к числу которых относятся лица, выпустившие ценные бумаги и предоставившие обеспечение по ним. Учет прав по бездокументарным ценным бумагам осуществляется путем внесения записей по счетам правообладателей. Ведение записей по учету таких прав осуществляется лицом, имеющим предусмотренную законом лицензию. Распоряжение, в том числе передача, залог, обременения другими способами бездокументарных ценных бумаг, а также ограничения распоряжения ими могут осуществляться только путем обращения к лицу, осуществляющему учет прав на бездокументарные ценные бумаги, для внесения соответствующих записей.
Чрезвычайно важное значение для правоприменительной практики и для оборота бездокументарных ценных бумаг имеет новое законоположение о том, что лицо, выпустившее бездокументарную ценную бумагу, и лицо, осуществляющее по его поручению учет прав на такие ценные бумаги, несут солидарную ответственность за убытки, причиненные в результате нарушения порядка учета прав, порядка совершения операций по счетам, утраты учетных данных, предоставления недостоверной информации об учетных данных, если не докажут, что нарушение имело место вследствие непреодолимой силы (п. 4 ст. 149 ГК РФ).
Как известно, особое внимание в Концепции обращалось на необходимость разработки специального способа защиты прав владельца бездокументарной ценной бумаги, утратившего права на такую ценную бумагу. При этом использование в этих целях виндикационного иска (как это имело место ранее в судебной практике) было признано нежелательным, «поскольку используемые в этом случае защитные механизмы основаны на традиционных представлениях о защите владения вещью». В связи с этим в Концепции указывалось: «Восстановление прав предшествующих правообладателей бездокументарных ценных бумаг должно осуществляться посредством иска, предъявляемого лицом, утратившим формальную легитимацию в отношении прав, оформляемых бездокументарной ценной бумагой, к лицам, формально легитимированным посредством записей по счетам».
Предложенная в Концепции конструкция особого способа защиты нарушенных прав правообладателей по бездокументарным ценным бумагам была воплощена в ст. 1493 ГК РФ. Согласно этой статье по общему правилу правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счет которого ценные бумаги были зачислены, возврата такого же количества соответствующих ценных бумаг.
Вместе с тем необходимо было учесть особенность прав, составляющих содержание бездокументарных ценных бумаг. К примеру, в Концепции отмечалось, что в случае обращения ценных бумаг, содержащих денежное обязательство, нет необходимости предоставлять их владельцу усиленную защиту, поскольку его права могут быть эффективно защищены посредством возмещения убытков в денежной форме, а в ситуации, когда бездокументарные ценные бумаги, предоставляющие права участия, обращаются на организованном рынке, истребование их у добросовестного приобретателя нецелесообразно.
Данные положения Концепции были учтены при формулировании двух норм, содержащихся в ст. 1493 ГК РФ (соответственно п. 1 и 3). Во-первых, бездокументарные ценные бумаги, удостоверяющие только денежное право требования, а также бездокументарные ценные бумаги, приобретенные на организованных торгах, независимо от вида удостоверяемого права не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, за исключением случая их безвозмездного приобретения у лица, которое не имело права отчуждать указанные ценные бумаги. Во-вторых, при наличии возможности приобретения соответствующих ценных бумаг на организованных торгах правообладатель, со счета которого бездокументарные ценные бумаги были неправомерно списаны, вправе по своему выбору потребовать от лиц, несущих перед ним ответственность за причиненные этим убытки, приобретения таких же ценных бумаг за их счет либо возмещения всех необходимых для их приобретения расходов.
Вполне логичным (с точки зрения защиты нарушенных прав правообладателя) было также включение в состав ст. 1493 ГК РФ (п. 2) и правила о том, что, если бездокументарные ценные бумаги, которые правообладатель вправе истребовать, были конвертированы в другие ценные бумаги, правообладатель вправе истребовать те ценные бумаги, в которые были конвертированы ценные бумаги, списанные с его счета.
К сожалению, многочисленные новые законоположения о ценных бумагах (как документарных, так и бездокументарных) не получили толкования в Постановлении Пленума ВС РФ № 25, если не считать одного разъяснения (п. 42 Постановления), которое по сути своей лишь подтвердило действие традиционной нормы (ныне п. 3 ст. 1471 ГК РФ) о невозможности истребования от добросовестного приобретателя по виндикационному иску документарных ценных бумаг – предъявительских (во всех случаях), а также ордерных и именных, удостоверяющих денежное требование.
Применительно к таким объектам гражданских прав, как нематериальные блага, в ходе реформы уточнены возможные способы их защиты от различных нарушений. В связи с этим ст. 150 ГК РФ дополнена законоположением о том, что в случаях, когда того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, публикацией решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.
В судебной практике было выявлено немало проблем, связанных с защитой деловой репутации юридических лиц и применением в этих целях различных способов защиты. На решение этих проблем направлено новое законоположение, включенное в ст. 152 ГК РФ: при распространении сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, применяются правила указанной статьи (о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан) об опровержении ложных сведений, о признании распространенных сведений не соответствующими действительности и о возмещении убытков, причиненных такому лицу. При этом в статье специально подчеркивается, что возможность применения для защиты деловой репутации юридических лиц правил о компенсации морального вреда исключается (п. 11).
Глава 7. Новеллы о сделках и решениях собраний
Общие положения о сделках
В ходе реформы гражданского законодательства общие положения о сделках (не считая небольших редакционных уточнений отдельных статей) не подвергались большим изменениям. В составе § 1 гл. 9 ГК появились две новые статьи – ст. 1571 «Согласие на совершение сделки» и ст. 1651 «Юридически значимые сообщения», кроме того, в текст ст. 165 (п. 4) была внесена норма, определяющая срок исковой давности (один год) по требованию о признании сделки, подлежащей нотариальному удостоверению, действительной и о государственной регистрации сделки. Основная же часть изменений и дополнений, внесенных в гл. 9 ГК РФ Законом № 100-ФЗ, касается правил об основаниях и о последствиях недействительности сделок.
Тем не менее в Постановлении Пленума ВС РФ № 25 (п. 50–68) имеется немало разъяснений, содержащих толкование именно общих положений о сделках, в том числе и тех законоположений, которые не были подвергнуты каким-либо изменениям, начиная с самого понятия «сделка».
Так, судам предложено учитывать, что сделка является волеизъявлением, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей (например, гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки). А в качестве односторонней сделки признается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны; если односторонняя сделка совершена, когда законом, иным правовым актом или соглашением сторон ее совершение не предусмотрено или не соблюдены требования к ее совершению, то по общему правилу такая сделка не влечет юридических последствий, на которые она была направлена (п. 50, 51 Постановления).
Видимо, обращение Пленума ВС РФ к понятию сделки объясняется стремлением немного скорректировать судебную практику, для которой характерно расширительное толкование легального определения гражданско-правовой сделки, содержащегося в ст. 153 ГК РФ. К примеру, имелись случаи признания недействительными сделками действий учредителей (участников) по внесению вкладов в уставные капиталы хозяйственных обществ. Такие действия учредителя хозяйственного общества, как правило, совершаются во исполнение обязательств по учредительному договору, однако они не направлены (не имеют такой цели) на прекращение соответствующих обязанностей, вытекающих из этого договора (как нередко принято считать). Необходимость исполнения принятых на себя обязательств скорее является мотивом (но не целью!) совершения соответствующих действий учредителем (участником) хозяйственного общества.
Не могут считаться гражданско-правовыми сделками (а стало быть, и признаваться недействительными) и всякие иные действия участников гражданского оборота по исполнению договорных и иных обязательств и обязанностей. Это особенно важно подчеркнуть в связи с тем, что в сфере законодательства о несостоятельности (банкротстве) правила об оспаривании сделок должника (как по общим основаниям, установленным в ГК РФ, так и по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве) могут применяться также к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством, процессуальным и другими отраслями законодательства, в том числе к оспариванию соглашений или приказов об увеличении размера заработной платы, о выплате премий и иных выплат в соответствии с трудовым законодательством и даже к действиям, совершенным во исполнение судебных актов или правовых актов государственных органов (ст. 611 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).
Причем приведенное законоположение в практике арбитражных судов получило расширительное толкование (вполне оправданное, учитывая цели банкротства должника). Например, в постановлении Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»» говорится о том, что предусмотренные данным Федеральным законом правила о недействительности сделок подлежат применению также к сделкам, совершенным не должником, а другими лицами за счет должника, к числу которых, в частности, отнесены: списание банком в безакцептном порядке денежных средств со счета клиента-должника в счет погашения его задолженности перед банком или перед другими лицами, в том числе на основании представленного взыскателем в банк исполнительного листа; перечисление взыскателю в исполнительном производстве денежных средств, вырученных от реализации имущества должника или списанных со счета должника; оставление за собой взыскателем в исполнительном производстве имущества должника или залогодержателем предмета залога.
Очевидно, что в сфере законодательства о несостоятельности (банкротстве) правила о недействительности сделок (разработанные и апробированные в сфере гражданского законодательства) в силу специального указания закона применяются к широкому спектру разнообразных действий (в том числе и не являющихся сделками) должника и третьих лиц, которые могут привести или фактически уже привели к умалению имущества должника и, следовательно, к уменьшению конкурсной массы, предназначенной для расчетов с кредиторами.