Возникла пауза. Артуру оставалось лишь признать свою слабость и попытаться найти себе какое-нибудь оправдание. Но Тюхис поразил Нефёдова своей беспринципной изворотливостью. Он принялся убеждённо говорить о том, что, мол, Борьке с высоты было лучше видно, куда именно упала девушка, поэтому Нефёдов прыгнул именно в нужное место. Он же – Тюхис получил при ударе о воду небольшое сотрясение мозга и временно потерял ориентацию.
– Когда же я немного очухался, то сразу принялся тебя искать, и обязательно нашёл бы, если бы твой нынешний приятель не нанёс мне несколько предательских ударов в живот.
У стоящего в коридоре Нефёдова возникло такое ощущение, словно это его внезапно ткнули кулаком в поддых. Настолько вероломными и лживыми были слова Тюхиса.
– Что ты несёшь?! – возмутилась Тэсс. – Зачем Борьке было тебя бить?
– Хм, не знаю… Наверное ты ему тоже нравишься, и он воспользовался случаем показать себя геройским парнем – предположил Артур. И авторитетно пояснил: – Знаешь, у шпаны, с которой он общается, подобные подлые приёмчики в большом ходу.
«Вот сволочь!» – Борька едва сдерживал себя, чтобы немедленно не ворваться в класс, и не наброситься на поливающего его грязью негодяя. Останавливало его лишь нежелание обнаруживать себя. Не хотелось, чтобы Ольга узнала, что он как шпион стоял за дверью и подслушивал чужой разговор. «Ни-иче-его… с этим провокатором Артурчиком я после поквитаюсь! – успокаивал себя Нефёдов. – Пускай попробуем мне в глаза повторить свою версию».
Между тем голос Тюхиса наполнился справедливым негодованием комсомольского вожака:
– И вообще, ты должна многое пересмотреть в своей нынешней жизни. Запомни, товарищ Тэсс: советская пресса является передовой идеологического фронта с капиталистическим окружением. Поэтому в наших газетах и журналах не могут работать люди, маскирующие комсомольским значком свою мещанскую сущность. Ты хоть знаешь, что некоторые девочки зовут тебя «Мадам»?
Тюхис стал говорить о том, что для комсомолки недопустимо ходить в кокетливых нэпманских жакетах и юбках, пользоваться духами. Действительно, своим внешним видом, манерами и полученным дома воспитанием Ольга выделялась из среды одноклассниц. Она была настоящей «белой вороной», и естественно вызывала у менее красивых, тонких и образованных сверстниц зависть.
– Учти, Тэсс, у меня появились сведения, что ты носишь цепочку с церковным крестиком. Если ты не снимешь эту поповскую побрякушку, то вылетишь из комсомола! Это я тебе обещаю.
Слова Тюхиса прозвучали почти как приговор. Впрочем, он тут же продемонстрировал, что готов взять девушку под своё персональное покровительство:
– Скажи спасибо, что я притормозил эту информацию. А не то, если бы дело дошло до райкома ВЛКСМ, тебя бы давно вышибли!
Вновь повисла тишина. Борька заволновался: как отреагирует Ольга на запугивания этого расчётливого гада? Её журналистское будущее действительно в какой-то степени оказалась в руках прирождённого интригана.
Из-за двери класса вдруг донёсся какой-то шум. Было похоже на то, что девушка порывисто бросилась к выходу, но Артур преградил ей дорогу.
– Я ещё не услышал от тебя «спасибо»! – довольно развязно заявил Тюхис. – Или ты считаешь, что моё отношение к тебе не стоит маленькой благодарности?
За дверью произошла какая-то шумная возня, завершившаяся отчётливым звуком звонкой пощёчины.
При внезапном появлении Нефёдова Артур сразу отступил вглубь класса и встал в боксёрскую стойку. На его лице заиграла презрительная улыбка:
– А вот и наш Ромео из подворотни явился! Поди заждался за кулисами своего выхода? Что думаешь делать: утешишь вначале свою Джульетту или сразу вызовешь меня на дуэль?
Борька повернулся к Ольге:
– Хорошо же ты его припечатала… Просто красиво! Жаль не долговечное клеймо, придется его подретушировать.
На левой щеке смазливого блондина после пощёчины осталось красное пятно.
Борька двинулся на противника, глядя Артуру прямо в глаза. Нефёдов видел, что за внешней бравадой его враг скрывает свой страх.
– Я не стану с тобой драться! – заявил Тюхис и демонстративно опустил руки. – За драку в школе положено исключение. И вообще: настоящий комсомолец не опуститься до кулачных разборок. Если ты что-то имеешь против меня, – приходи на собрание ячейки и поднимай вопрос.
Борька торжествующе ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
Тюхис взял портфель, куртку и направился к двери.
– Одну минуточку! – Нефёдов перекрыл противнику дорогу. – Вначале тебе придётся извиниться – сам знаешь, перед кем. После этого ты честно расскажешь Ольге, как бросил её беспомощной в реке и полным ходом драпанул в сторону берега. Уверен, что ты не забыл, как я тогда тебе крикнул: «Где Ольга?», а ты даже не обернулся мне ответить.
Стоящие вплотную друг к другу молодые люди представляли собой разительный контраст: один был выше другого на целую голову, шире в плечах и привычен к успеху. Зато второй обладал несравнимо большей внутренней силой, не боялся боли, и потому диктовал условия первому:
– Давай, Артурчик, – сними грех с души!
– Хорошо, если ты настаиваешь… – Артур сердито покосился на Ольгу, которая стала свидетелем его унижения. – Приходи завтра в пять на пустырь за старым немецким кладбищем, там и продолжим разговор.
Артур попробовал выйти, но Борис не позволил.
– Я же сказал: извинись перед девушкой прямо сейчас! – угрожающе повысил голос Нефёдов.
В разговор вмешалась Ольга:
– Пусть он уходит! Не надо никаких извинений…
***
В той подростковой среде, к которой принадлежали Тюхис и Нефёдов, сложилось некое подобие дуэльного кодекса. В случае серьёзного конфликта противники должны были назначить место для поединка и явиться туда со своими секундантами.
Правда, в этих джентльменских правилах существовала одна поправка, которая позволяла при большом желании избегнуть синяков и ссадин, не потеряв при этом лица. Этой лазейкой Тюхис и воспользовался.
Когда Борька с двумя приятелями явился на заброшенный пустырь, их там ожидал крайне неприятный сюрприз в лице упитанного здоровяка. Васька по прозвищу «Бегемот» был сыном дворничихи, работающей в том доме, в котором жил Артур. Удачливый сын высокопоставленных родителей имел дальновидный прицел на будущее, когда снизошёл до дружбы с мальчишкой из полуподвальной каморки. Теперь Бегемот ему очень пригодился. Примитивный, но по-собачьи преданный громила был счастлив доказать Артуру на деле свою дружбу. Борька точно не знал, какой раз подряд Васька остаётся на второй год в пятом классе, но физически он был развит лет на восемнадцать.
Как только Нефёдов со своими секундантами появился на месте назначенного поединка, Бегемот снял с себя залатанную куртку, тельняшку, и стал играть выпуклыми мышцами торса. Его тело самой природой было предназначено к тяжёлому физическому труду и жестоким кабацким побоищам.
– Он будет драться за меня, – объявил противнику Тюхис, хозяйски похлопав своего бойца по толстому плечу. Артур торжествовал. И почему ему давно не пришла в голову столь очевидная идея разобраться с надоевшим недомерком свинцовыми кулаками «Бегемота».
– Это нечестно! – запротестовал один из секундантов Нефёдова. – Они в разных весовых категориях! И ты, Артур, как боксёр, это знаешь.
Борька прервал своего товарища. Он принимал бой. Оставалось только решить, когда следует прекратить схватку, и кто будет считаться победителем.
– Пусть дерутся до первой крови, – вновь попытался отстоять интересы товарища секундант Борьки.
– Не соглашайся, – Бегемот с ухмылочкой посмотрел на Артура, – я его капитально уделаю – целый год лечиться будет.
В итоге было решено, что схватка будет продолжаться до тех пор, пока один из противников не признает себя побеждённым, либо просто физически не сможет продолжать бой.
Как только назначенный руководить боем парень взмахнул рукой, Васька с разбегу бросился на Нефёдова, надеясь сразу сломать его психологически, сбить с ног и довершить дело ударами сапог по лежащему на земле телу. Борька едва успел отскочить в сторону и размахивающий кулаками «Бегемот» с устрашающим воплем пронёсся мимо. Прямолинейно рубиться со здоровяком было глупо. Нефёдов бы и минуты не выстоял против убойной машины. Его тактика заключалась в том, чтобы вначале основательно измотать более мощного противника.
Борис не слышал обращённых к нему похвальных криков, советов и неодобрительного свиста. Всё его внимание было сконцентрировано только на гоняющейся за ним горе мускулов. От каких-то ударов Нефёдову удавалось уворачиваться, какие-то его настигали… Несколько раз Борис словно получал кувалдой по голове. Перед глазами вспыхивал сноп искр, земля вдруг начинала уходить из-под ног. Однажды Бегемоту удалось поймать вёрткого коротышку за рукав куртки и с размаху врезать ему кулаком в правое ухо. После такого попадания Борька кубарем покатился в кусты…
Он не сразу нашёл в себе силы подняться. Голосов склонившихся над ним друзей долго было не разобрать из-за постоянного звона в голове и в пострадавшем ухе. Это напоминало затянувшееся печальное пение разорванной струны. Кровь из рассечённой правой брови заливала один глаз.
– С тебя хватит.
Наконец, расслышал Борис сквозь звон в голове обращённые к нему слова товарища.
– Ты неплохо отстреливался на отходе, но его толстую шкуру трудно пробить… Я скажу Артуру, что ты не сможешь продолжать бой из-за рассечения.
– Почему же… не смогу, – морщась от боли в разбитых губах, сквозь боль ухмыльнулся Борька. – Я ещё и не начинал… Это была разминка…
Товарищ осуждающе покачал головой, но отошёл в сторону. Бой возобновился. Почувствовавший своё полное превосходство над соперником Бегемот, теперь успевал осыпать утратившего изрядную долю прежней резвости противника градом тяжёлых ударов, и вдобавок ещё играть на публику.
– «Боксёрская груша»! – тоном конферансье объявил название номера Васька и выстрелил серию коротких боковых ударов, под которыми Борькина голова замоталась из стороны в сторону, словно мяч. – «Иван Поддубный на арене» – вновь торжественно выкрикнул Бегемот, зажав Нефёдова в стальной обруч своих объятий. Он начал сжимать его так, что у Борьки затрещали рёбра. При этом здоровяк совершенно потерял бдительность. Его раскрасневшееся, мокрое от пота, расплывшееся в широкой самодовольной улыбке лицо оказалось так близко, что Борька смог, наконец, нанести ему сокрушительный удар головой в переносицу. Гигант охнул от неожиданности и пошатнулся. Сжимающие Нефёдова стальные тиски ослабли. Прежде чем секунданты поняли, что произошло, Бегемот получил ещё несколько сильнейших ударов и оказался поверженным на траву…
Когда всё, наконец, закончилось, обессиленный, перепачканный грязью и кровью победитель, пошатываясь, доковылял до лежащей на земле каменной плиты старого надгробия и лёг на неё. Его начало рвать. То же самое происходило с Бегемотом…
Глава 8
Домой Нефёдова сопровождали друзья-секунданты. Борису было до того худо, что он едва мог перебирать ногами. Фактически всю обратную дорогу он провисел на плечах верных приятелей. Борис тоскливо думал о шквале оскорблений и упрёков, который обрушиться на него в квартире Фальманов: «Марго обязательно заведёт любимую пластинку про свою загубленную жизнь и неблагодарного подкидыша, специально делающего всё ей назло. А Яков Давыдович скорее всего промолчит, но посмотрит так, что сам себе станешь противен». Но ведь надо же было где-то отлежаться и «зализать раны», полученные в схватке с Бегемотом…
Во дворе на скамейке перед домом приёмных родителей Нефёдова появления Бориса ожидала Ольга. Уже давно стемнело, а знакомый невысокий силуэт всё не появлялся. Девушка с надеждой устремляла взгляд в тёмную глубину проходной арки, едва оттуда доносился звук приближающихся шагов. В эти секунды Ольга начинала проговаривать про себя заранее заготовленные фразы, чтобы как-то оправдать своё присутствие здесь в этот поздний час. Но каждый раз девушку ожидало разочарование: очередной прохожий чужой походкой проходил мимо, а Бориса всё не было. На сердце Ольги становилось всё тревожней.
Нет, про поединок она ничего не знала. Точнее догадывалась о чём-то таком, но позволила Нефёдову себя успокоить. Когда накануне вечером после стычки с Тюхисом Борис провожал подругу домой, Тэсс спросила его:
– Зачем Артур назначил тебе место для новой встречи?
– Просто надо поговорить… Каяться наверное станет, просить мира, – легкомысленным тоном пояснил юноша. – Его тоже можно понять: наедине со мной без свидетелей это будет сделать проще. Ему огласка не нужна. Наш Артурчик ведь так заботится о своём безупречном образе!
– Может тебе всё-таки не стоит туда ходить? Артур уже доказал, что способен на любую низость.
– Нет, пойду! – отрезал Нефёдов и ободряюще подмигнул своей спутнице. – Надеюсь, тебя устроит заочное извинение этого «богочеловека»?
Ольга осознала свою наивность и глупость, едва поняла, что это Нефёдова ведут под руки через двор. Правая часть лица юноши превратилась в сплошную гематому, его рубашка и куртка были забрызганы кровью.
Увидев подругу, в печальных глазах которой стоят слёзы, а с побелевших губ готовы сорваться слова жалости, Борис неожиданно улыбнулся ей и принялся рассказывать анекдот:
– Девушка спрашивает знакомого парня, у которого вместо рожи окровавленная каша: «Что с тобой случилось, милый?». А он ей философски так отвечает: «Вначале было слово…».
Тэсс постаралась не задавать глупых вопросов, хотя в её голове как раз крутились подобные фразы: «Что случилось?», да «Почему ты меня не послушал?».
Вместо этого Ольга решила взять дело в свои руки. Она примерно уже знала от Нефёдова ситуацию в его приёмной семье, и потому велела его друзьям вести пострадавшего к ней домой.
Мать Ольги оказалась женщиной понятливой, с крепкими нервами.
– Его, что – сшиб грузовик? – довольно хладнокровно поинтересовалась она у дочери, когда обнаружила в своей прихожей окровавленного парня.
– Нет, мама, его избили… из-за меня.
– Понятно, – одобрительно кивнула высокая статная дама и принялась своими сильными музыкальными пальцами ощупывать голову Нефёдова; затем она внимательно заглянула в глаза пострадавшему, после чего заключила:
– Сильный отёк лица, скорее всего сотрясение мозга, но кости черепа целы и это обнадёживает. Ну-ка, господа секунданты, несите вашего бретёра59 на топчан в кабинет моего мужа. Это прямо по коридору, последняя дверь направо. Оленька, готовь таз и бинты. А я позвоню Берту Гансовичу. Так звали старого доктора – друга семьи Тэсс.
На топчане Бориса снова стало тяжело рвать, у него раскалывалась от боли голова.
Вскоре явился седенький доктор в каракулевой шапке-«пирожке», золотых очках, драповом пальто и в длинном черном старомодном сюртуке, застегнутом на все пуговицы. Такие «мухоморы», не смотря на свой заплесневелый облик, обычно хорошо знали своё дело. И на счастье Нефёдова в Москве конца НЭПа60 ещё остались подобные частнопрактикующие доктора старой школы. С его появлением Ольга немного успокоилась, так как почувствовала, что отныне Борис находиться в надёжных руках.
Войдя в комнату, где лежал больной, доктор снял сюртук, оставшись в одном жилете, и засучил по локоть рукава белой шёлковой рубашки.
– Ну-с, сударь мой, – странно захихикал старичок, присаживаясь на стул возле кровати Нефёдова, – могу вас успокоить: дело ограничиться моими визитами – судя по вашему геройскому виду, священник вам на этот раз не понадобиться.