От изумления Алисия фыркнула. Хиль де Партера посмотрел на нее с осуждением.
– Для чего это понадобилось Вальсу? – спросил Леандро, поспешив ей на выручку.
– Вопреки нашему совету и ссылаясь на то, что расследование не принесло ожидаемых плодов, министр рассудил, что освобождение Сальгадо поспособствует установлению личности и местонахождения лица или нескольких лиц, виновных в составлении писем с угрозами и, вероятно, покушавшихся на его жизнь.
– Ваше превосходительство излагает версию, целиком построенную на предположениях… – заметила Алисия.
– В этой истории не ясно все, – отрезал Хиль де Партера. – Что вовсе не означает, что мы подвергаем или можем подвергнуть сомнению слова обсуждаемого министра.
– Разумеется. Возвращаясь к освобождению Сальгадо. Оно дало результат, на который рассчитывал министр? – поинтересовалась Алисия.
– Нет. Мы следили за ним круглосуточно с тех пор, как он покинул тюрьму. Сначала снял комнату в дешевом пансионе в Китайском квартале, заплатив за месяц вперед. Не считая гостиницы, Сальгадо бывал только в одном месте. Ежедневно отправлялся на Северный автовокзал, и там часами любовался или следил за ячейками камеры хранения в вестибюле. Впрочем, еще он заглядывал в старую букинистическую лавчонку на улице Санта-Ана.
– «Семпере и сыновья», – пробормотала Алисия.
– Точно. Вы ее знаете?
Она кивнула.
– Наш дружок Сальгадо не похож на библиофила, не тот типаж, – заметил Леандро. – Известно, что он искал в камере хранения на вокзале?
– Мы подозревали, что Сальгадо спрятал там какую-то добычу, ценности, награбленные до того, как его схватили в 1939 году.
– Подозрение подтвердилось?
– Через две недели после освобождения он снова нанес визит в букинистический магазин «Семпере и сыновья», а затем отправился на Северный автовокзал, как делал каждый день. Однако в тот раз не стал сидеть в вестибюле, разглядывая ячейки, а подошел к одной из них и вставил ключ в замок. Из камеры Сальгадо достал чемодан и открыл его.
– Что в нем находилось? – спросила Алисия.
– Ничего, – изрек Хиль де Партера. – Его трофеи, или что там было раньше, исчезли. Барселонская полиция намеревалась арестовать Сальгадо у выхода из вокзала, но не успела. Он упал замертво под дождем. Агенты, которые вели за ним наблюдение, увидели, что, едва он покинул книжную лавку, двое служащих отправились за ним по пятам. Как только Сальгадо упал, один из них опустился около него на колени, а потом быстро ушел. Когда полицейские добрались до Сальгадо, тот уже был мертв. Впору вспомнить о божественном правосудии, ограбленный вор и все такое, однако на вскрытии обнаружились следы укола на спине и одежде, а также стрихнин в крови.
– Вероятно, его убили продавцы из книжной лавки? Сообщники избавились от живца, поскольку он уже не мог принести им пользы, или же они почуяли опасность, заметив слежку полиции.
– Одна из версий была именно такой, но она развалилась. По сути, убить его мог любой, кто находился на вокзале, причем незаметно. Он даже ничего не почувствовал. Полиция внимательно следила за книготорговцами и утверждает, что они не вступали в контакт с Сальгадо и не приближались к нему до того момента, когда он упал уже мертвый.
– Они могли ввести ему яд в магазине, перед тем как Сальгадо поехал на вокзал? – спросил Леандро.
На сей раз на вопрос ответила Алисия:
– Нет. Стрихнин действует очень быстро, особенно на человека преклонных лет в неважном физическом состоянии после двадцати лет, проведенных в тюремной камере. После укола смерть должна была наступить через одну-две минуты.
Хиль де Партера посмотрел на нее, скрывая одобрение.
– Верно, – подтвердил он. – Похоже, в тот день на вокзале находился кто-то еще, на кого агенты не обратили внимания. И он воспользовался удобным случаем избавиться от Сальгадо.
– Что известно о продавцах из книжной лавки?
– Один из них – некий Даниэль Семпере, сын владельца. Второй – Фермин Ромеро де Торрес. Его записи в регистре в полном беспорядке, есть признаки подделки документов. Возможно, чтобы получить фальшивое удостоверение личности.
– Какое отношение эти двое имели к делу и чем они занимались на вокзале?
– Это не удалось установить.
– Разве их не допросили?
Хиль де Партера покачал головой:
– Снова согласно указаниям министра Вальса. Против наших правил.
– А следы сообщника или сообщников Сальгадо?
– Глухой номер.
– Наверное, теперь министр изменит точку зрения и даст разрешение…
Хиль де Партера вспомнил старые привычки, ощерившись волчьей улыбкой матерого полицейского.
– Вот теперь мы приблизились к самому главному. Ровно девять дней назад, на рассвете, после бала-маскарада, состоявшегося в резиденции в Сомосагуас, дон Маурисио Вальс покинул домашний очаг, уехав в автомобиле с начальником личной охраны Висенте Кармоной.
– Уехал? – удивилась Алисия.
– С тех пор его никто не видел и не получал от него весточек. Он бесследно исчез.
В столовой надолго воцарилась тишина. Алисия попыталась поймать взгляд Леандро.
– Мои подчиненные работали днем и ночью, но до сих пор у нас нет ни одной зацепки. Ситуация такова, что Маурисио Вальс словно испарился, как только сел в автомобиль…
– Оставил ли министр перед уходом из дома записку или иное указание, куда он мог направиться?
– Нет. Мы рассматриваем версию, что министр выяснил наконец, кто посылал ему угрозы, и по причине, которую мы не в состоянии понять, решил самостоятельно разобраться с ним с помощью преданных телохранителей.
– И, очевидно, угодить в ловушку, – добавил Леандро. – «У входа в лабиринт».
Хиль де Партера пожал плечами.
– На чем основана уверенность, что министр не знал с самого начала, кто посылал ему письма и почему? – спросила Алисия.
Леандро и Хиль де Партера посмотрели на нее с осуждением.
– Министр – жертва, а не подозреваемый, – жестко проговорил шеф полиции. – Не перепутайте.
– Чем мы можем помочь, друг мой? – произнес Леандро.
Хиль де Партера глубоко вздохнул и помолчал немного, прежде чем ответить:
– Мой департамент ограничен в возможностях. Нас не посвящали в подробности данной ситуации, пока не стало слишком поздно. Признаю, мы не застрахованы от ошибок, но делаем все, чтобы решить проблему, пока об этой истории не узнали многие. Кое-кто из моих начальников считает, что ваше подразделение, учитывая характер этого дела, сумеет добавить несколько фрагментов мозаики в общую картину, что поможет нам завершить расследование в кратчайшие сроки.
– Вы тоже в это верите?
– Если хотите откровенности, Леандро, я уже даже не знаю, кому верить и во что верить. Но понимаю, что если мы не найдем министра Вальса живым и здоровым, Альтеа откроет ящик Пандоры и поручит расследование своему старинному приятелю Эндайа. А мы с вами предпочли бы этого избежать, не так ли?
Алисия адресовала Леандро вопросительный взгляд, в ответ он едва заметно покачал головой. Хиль де Партера с горечью усмехнулся. Его глаза были налиты кровью – или черным кофе, – и выглядел он как человек, неделю спавший по ночам не более двух часов.
– Я поделился с вами тем, что знаю. Но я представления не имею, всю ли правду мне рассказали. Нет, конечно. Девять дней мы тыкаемся вслепую, и каждый истекший час – потерянное время.
– Вы полагаете, что министр еще жив? – спросила Алисия.
Хиль де Партера опустил голову и долго обдумывал ответ.
– Я обязан верить, что он жив, и мы найдем его невредимым раньше, чем история станет общим достоянием, или у нас отберут дело.
– Можете на нас положиться, – заверил Леандро. – Твердо обещаю, что мы сделаем все, чтобы помочь вам с расследованием.
Хиль де Партера кивнул, смерив взглядом Алисию:
– Вы будете работать с Варгасом, моим сотрудником.
Она растерялась, умоляюще посмотрела на Леандро в надежде на заступничество, но шеф предпочел уткнуться в чашку с кофе.
– При всем уважении, сеньор, я всегда работаю одна.
– Вы будете работать с Варгасом. Этот пункт повестки не подлежит обсуждению.
– Разумеется, – подтвердил Леандро, уклоняясь от яростных взглядов Алисии. – Когда нам приступать?
– Вчера.
По знаку директора один из его охранников подошел к столику и подал ему толстый конверт. Хиль де Партера положил конверт на столешницу и поднялся, не скрывая желания поскорее очутиться за стенами этого зала.
– Все подробности найдете в досье. Держите меня в курсе.
Директор пожал руку Леандро и, не удостоив Алисию даже поворотом головы на прощание, удалился, печатая шаг.
Они смотрели ему вслед, пока он вместе с эскортом пересекал огромный обеденный зал, и вернулись к столу. Несколько минут молчали. Алисия глядела в пространство. Леандро разрезал круассан, педантично намазал его маслом и земляничным джемом и неторопливо продегустировал, прикрыв глаза.
– Спасибо за поддержку, – буркнула Алисия.
– Насколько я понимаю, Варгас – человек одаренный. Тебе понравится. Чему-нибудь и научишься.
– Как мне повезло. Кто он такой?
– Ветеран Корпуса национальной полиции. Всегда считался одним из лучших, волкодав. Какое-то время находился не у дел, вроде бы из-за разногласий с Генеральным директоратом. По слухам, между ними кошка пробежала.
– Меня так мало ценят, что я даже не заслуживаю няньки повыше рангом?
– С рангом у него все в порядке, не сомневайся. Неприятность в том, что его преданность и вера в идеалы «Национального движения» не раз подвергались сомнению.
– Надеюсь, от меня не ждут, что я его перевоспитаю?
– От нас ждут только одного, а именно, что мы выполним работу без шума и на совесть.
– Замечательно.
– Могло быть хуже.
– «Хуже» означает приглашение «старого друга», некоего Эндайа?
– Среди прочего.
– Кто такой Эндайа?
– Лучше, если у тебя не возникнет повода для знакомства.
Разговор прервался. Леандро воспользовался паузой, чтобы налить себе еще кофе. У него была дурацкая привычка цедить кофе маленькими глоточками, поднимая блюдце с чашкой к самому подбородку. В такие скверные дни, как этот, почти все его привычки, которые Алисия знала, казались ей отвратительными. Леандро прочитал по глазам ее мысли и улыбнулся по-отечески добродушно.
– Взглядом можно и убить, – заметил он.
– Почему вы не сказали директору, что я ушла в отставку две недели назад и больше не состою на службе?
Леандро поставил чашку на стол и вытер губы салфеткой:
– Не хотел тебя смущать, Алисия. Позволь напомнить, что у нас не клуб настольных игр и нельзя поступить на службу или расстаться с ней, просто подав рапорт. Мы уже много раз обсуждали эту тему, и, говоря откровенно, меня огорчает твое отношение. Поскольку я знаю тебя лучше, чем ты сама, а также из глубокого уважения, я дал тебе пару недель отпуска, чтобы ты отдохнула и подумала о своем будущем. Понимаю, как ты устала. И я, кстати, тоже. Догадываюсь, что иногда тебе не по вкусу то, чем мы занимаемся. Как и мне. Но это наша работа и долг. Ты все знала, когда поступала к нам.
– Мне было семнадцать лет, когда я пришла. И не от большого желания.
Леандро улыбнулся, как гордый наставник, глядя на своего лучшего ученика.
– У тебя зрелая душа. Тебе никогда не было семнадцати лет.
– Мы остановились на том, что я решила уйти. У нас был договор. Две недели ничего не меняют.
Улыбка Леандро остыла, как и его кофе.
– В последний раз окажи мне любезность, а потом поступай как хочешь.
– Нет.
– Мне нужно твое участие в данном расследовании, Алисия!
– Поручите дело Ломане. Уверена, он мечтает выслужиться.
– Ты опоздала с советом. Я никогда толком не понимал, почему вы не ладите с Рикардо.
– Не сошлись характером.
– Суть в том, что Рикардо Ломана – именно тот оперативник, которого я одолжил коллегам из полиции несколько недель назад, и мне его до сих пор не вернули. Утверждают, будто он пропал.
– Не повезло. Во что он вляпался?
– Факт исчезновения подразумевает, что Ломана не смог дать подробных объяснений.
– Ломана не из тех, кто пропадает. Должна быть серьезная причина, почему он не подает признаков жизни. Он что-то нашел.
– Я тоже так думаю, но пока мы не получили от него никаких известий, можно лишь предполагать. А нам платят не за это.
– За что же нам платят?
– За решение проблем. И последняя проблема весьма серьезна.
– А я не могу тоже исчезнуть?
Леандро покачал головой, смерил Алисию долгим взглядом, напустив на себя горестный вид:
– За что ты меня ненавидишь? Разве я не был тебе вместо отца? Не был тебе другом?
Она смотрела на своего наставника широко открытыми глазами. Целых две недели Алисия пыталась отделаться от мыслей о нем, стереть его из памяти, но теперь, встретившись с ним снова, осознала важную для себя вещь. Сидя в большом зале под изумительным куполом «Паласа», она вновь на время превратилась в несчастную девочку, почти не имевшую шансов дожить до двадцати лет, если бы Леандро не вытащил ее из ямы.
– Я не питаю к вам ненависти.
– Возможно, ты ненавидишь себя, и то, чем занимаешься, и тех, кому служишь, и весь мусор, который нас окружает и разлагает изнутри, исподволь, каждый день понемногу. Я хорошо тебя понимаю, поскольку сам через это прошел.
Леандро тепло улыбнулся, как человек все понимающий и прощающий. Он положил ладонь на руку Алисии, крепко сжав ее.
– Помоги мне решить последнюю проблему, и обещаю, что потом ты сможешь уйти. Исчезнуть навеки.
– Так просто?
– Да. Даю слово.
– В чем подвох?
– Никаких подвохов.
– Подвох есть всегда.
– Не на сей раз. Я не могу постоянно удерживать тебя, если ты не хочешь быть рядом. Как бы меня ни печалило расставание.
Леандро протянул ей руку:
– Друзья?
Поколебавшись, Алисия протянула свою, он поднес ее кисть к губам и поцеловал.
– Мне будет тебя не хватать, когда все закончится, – с сожалением произнес Леандро. – А тебе меня, хотя в настоящий момент ты считаешь иначе. Мы с тобой составляем отличную команду.
– Бог создал, а черт свел.
– Ты решила, что будешь делать дальше?
– Когда?
– Когда освободишься. Исчезнешь, как ты выражаешься.
Алисия пожала плечами:
– Я пока не придумала.
– Мне казалось, я научил тебя врать лучше.
– Возможно, больше я для этого не гожусь.
– Тебе всегда нравилось сочинять, – напомнил Леандро. – Новая Лафорет?
Алисия сделала равнодушное лицо. Ее собеседник усмехнулся:
– Напишешь о нас?
– Нет.
Леандро посмотрел на нее с одобрением:
– Как ты догадываешься, это было бы негодной затеей. Мы работаем в тени. Как невидимки. Что является частью услуг, какие мы предлагаем.
– Разумеется, я это знаю. Нет необходимости напоминать.
– Жаль, поскольку тебе есть о чем рассказать, правда?
– Увидеть мир, – негромко сказала Алисия.
– Что?
– Больше всего мне хочется путешествовать и посмотреть мир. Найти свое место. Если оно существует.
– Одна?
– Разве мне кто-то нужен?
– Наверное, нет. Для людей вроде нас одиночество может стать лучшей компанией.
– Меня оно вполне устраивает.
– Когда-нибудь ты полюбишь.
– Какое красивое название для самообмана!
– Пожалуй, тебе пора идти. Полагаю, Варгас уже ждет тебя внизу.
– Это ошибка.
– Навязанная опека тревожит меня больше, чем тебя, Алисия. Ясно, что нам не доверяют. Ни тебе, ни мне. Веди себя корректно и ничего не бойся. Ради меня.
– Я всегда так и делаю. И никого не боюсь.
– Ты понимаешь, о чем я. И кроме того, мы не соперничаем с полицией. Не будем даже пытаться. У них свое следствие, методы и делопроизводство.
– Чем мне тогда заниматься? Улыбаться и перебирать камешки?
– Я хочу, чтобы ты делала то, что умеешь. Замечала детали, на которые полиция и не подумает обратить внимание. Чтобы следовала своей интуиции, а не процедуре. Чтобы выполняла то, что не сделает полиция, поскольку это лишь полиция, а не моя Алисия Грис.