Lana Del Rey - Swan Song
Зелёная точка горит напротив её имени. Горит и горит, намертво приковав мой взгляд. Я отключаю мессенджер, открываю новостной портал, читаю, и спустя добрых двадцать минут вдруг понимаю, что ничего не помню из прочитанного.
Проверяю мессенджер - все ещё горит.
Переключаюсь на mailboxes, удаляю пришедший спам - личных писем нет.
И вновь палец сам нажимает на иконку предательской программы, где все ещё продолжает гореть зелёная точка.
И я не выдерживаю: набираю своё самое первое за последние… шесть лет “Привет”. Отправляю и с удивлением вдруг обнаруживаю, как ухнуло нечто тяжёлое в груди в тот момент, когда мой палец коснулся голубой кнопки.
Странное чувство, незнакомое: микс страха, возбуждения и ожидания. Не хочу показаться слишком лиричным, но, наверное, именно этому эмоциональному состоянию поэты присвоили странное слово «трепет»…
Софья долго не отвечает, скорее всего, не хочет, но у неё вполне могут быть и объективные причины: например, то, что мы живём не в просто разных частях планеты, а в её симметрично противоположных точках, что у меня сейчас лето, а у неё зима, я смотрю на голубой экран своего телефона в вечернем полумраке, а она на свой - при дневном свете, потому что в Сиэтле время на 18 часов меньше, чем в Брисбене.
В тот момент, когда мой смартфон буквально взрывает сигнал оповещения о том, что она ответила, меня почему-то бросает в пот.
Lana Del Rey - Change
Sophie: Привет.
Ash: Как ты?
Sophie: Более менее. Ты?
Ash: Бывало и лучше, но… всегда можно найти хорошее даже в плохом.
Sophie: Позитивное мышление?
Ash: Отличная вещь, кстати - многим она серьёзно помогает держаться на плаву.
Sophie: Чем занят?
Ash: Слушаю дождь. Смотрю на капли на стекле. Жду твоих сообщений.
Тишина. Спустя 10 минут:
Sophie: У тебя дождь?
Из предложенных путей нашего диалога она выбрала самый нейтральный - поговорить о погоде.
Ash: У меня дождь, и уже давно.
Sophie: У нас тоже - зима же. Кажется, сегодня третий день подряд льёт.
Ash: Как твоя работа?
Sophie: Как и всегда: выматывающая.
Ash: Если б я был твоим парнем - никогда бы не позволил тебе так издеваться над собой!
Sophie: Хорошо, что ты не мой парень!
Ash: Да, наверное. Каждой твари по паре, помнишь?
Sophie: Честно говоря, нет.
Ash: Ну как же, это ведь отцовская философия, правда, в упрощённом виде…
Sophie: Я не слишком доверяю чужим философиям.
Ash: А чему доверяешь?
Снова пауза.
Sophie: Слушай, у меня сейчас начнется обход, рада, что у тебя всё в порядке.
Ash: Я тоже рад… что ты ответила. Пока…
Спустя неделю я снова гипнотизирую зелёную точку. Лежу в полной темноте.
Ash: Чем занимаешься?
Sophie: Сижу на скамейке в нашем сквере перед больницей.
Ash: Тяжелый день?
Sophie: Очень.
Ash: Расскажи!
Sophie: Не о чем рассказывать.
Ash: Почему?
Sophie: Хорошего нечего сказать.
Ash: Тогда поделись плохим. Может, легче станет.
Sophie: Сегодня оперировали моего пациента. При обследовании ставили ему вторую стадию, во время операции выяснилась полная третья - опухоль проросла в соседние органы. Завтра будем смотреть, что у него в костях, но у меня есть предчувствие, что все плохо. Очень агрессивная лимфома у него.
Ash: Ты же в гематологии?
Sophie: Да, но у этого мальчишки всё вместе: и кровь и почки. Редкий в своей фатальности случай. А он верит в свою удачу, верит, что поборет болезнь. Сын священника, последний, пятый ребёнок в семье. Вчера он сказал мне кое-что.
Ash: Что?
Sophie: Он рад своей болезни в том плане, что она досталась ему, а не родителям или братьям и сёстрам, и ему не нужно видеть их муки. Страдать самому легче, чем видеть, как это делают другие. Я вчера задумалась над этим, и знаешь, наверное, он прав - легче.
Ash: Зачем тебе думать о таких вещах?
Sophie: Чтобы больше ценить то, что у меня есть. Чтобы не видеть в своих огорчениях горечи. В мире так много уродства и боли, что собственные страдания кажутся пустыми и бессмысленными.
Ash: Прости меня!
Sophie: Мы уже давно решили с тобой этот вопрос. Помнишь?
Ash: Помню. Но не ощущаю…
Sophie: Почему?
Ash: Должен тебе гораздо больше, чем просьба о прощении...
Sophie: Хм… мне нужно бежать… пиши ещё - будем работать над твоими долгами :)
Ash: Обязательно напишу :)
На следующий день во время своего перерыва она написала мне первой:
Sophie: Привет.
Ash: Привет! :)
Sophie: Что за радость?
Ash: Ты написала первой, а значит моя карма немного очистилась! :)
Sophie: Расскажи про свой первый раз.
Ash: Эм…
Sophie: Ты мне должен, помнишь?
Ash: Помню, но…
Sophie: Рассказывай.
Ash: Ты же знаешь, я не любитель откровенных бесед.
Sophie: И, тем не менее, ты пишешь мне. Интересно, с какой целью? Потрепаться ни о чём?
Ash: Просто поговорить.
Sophie: В жизни не бывает просто. Если тебе тяжело, и я тот человек, кто может помочь - можешь на меня рассчитывать. Если не с кем поговорить - я выслушаю. Но если тебе нужно убить скучное время, то прости, у меня его нет. Совсем. Так что подумай и реши.
Ash: Ну… её звали Филис, мне было пятнадцать, а ей только исполнилось шестнадцать - это был как раз её День Рождения. Мы выпили в компании с друзьями, отметили её совершеннолетие и поехали ко мне. Моя мать в ту ночь была у подруги, мне казалось, что обстоятельства сложились крайне удачно для этого мероприятия. Ну, описывать сам процесс, надеюсь, не надо?
Софья долго не отвечает, я догадываюсь, что она, вероятнее всего, занята с пациентом и решаю продолжить:
Ash: Всё прошло удачно, если не считать, что мой первый конец замаячил на горизонте примерно через 20 секунд после начала :). Я потом ещё две недели страдал по этому поводу, но Филис гуманно дала мне возможность неоднократно реабилитироваться и поверить в свои силы.
Sophie: Вообще-то я спросила про первые чувства!
Ash: Да?! Ну вот, снова оконфузился!
Мы молчим, и я думаю: развела меня или правда о чувствах спросила? Чувства – это ведь намного серьезнее.
Ash: Расскажи ты о том, как это было впервые.
Sophie: Эм.. я не буду. Девочки об этом не говорят!;)
Ash: Я о первом чувстве…
Sophie: Ты серьёзно, Эштон?! Ты ж в первом ряду сидел, что ещё тебя интересует?!
Ash: Всё!
И это правда, но самое важное, что я хотел бы знать: осталось ли что-то ещё от того чувства или нет… Или всё ушло безвозвратно?
Sophie: Конкретизируй, или я отвечать не буду.
Ash: Окей, давай начнём с самого начала: когда, как и почему?
Sophie: Ну … он мне сразу понравился и сразу сильно.
Ash: Исчерпывающее признание!
Sophie: Понравились глаза, руки…
Ash: Руки? Что особенного в моих руках?
Sophie: В твоих - ничего, а его были особенными: они могли сотворить что угодно: от толкового украшения дома гирляндами и семейного ужина до разбитой морды насильника и спасения задыхающегося ребёнка. А ещё они были просто красивыми - настоящие мужские руки.
Ash: Значит руки?
Sophie: Не только. Больше, конечно, нравились глаза… Особенно, когда он был весёлым, радостным, ласковым. Но потом всё изменилось, он то ли скинул маску, то ли наоборот надел… теперь уже не важно, потому что таким, в какого влюбилась, я больше никогда его не видела.
Ash: Он надел маску. Надел. С тобой был настоящим, а потом отравился и заболел.
Sophie: Чем?
Ash: Ты знаешь.
Sophie: Нет, не знаю. Так чем?
Ash: Завистью.
Sophie: Это плохая болезнь. Злокачественная.
Ash: Но у него не фатальный случай был, он вылечился и снова стал здоровым.
Sophie: Я рада за него. Желаю ему долгих лет.
Ash: Спасибо. Только он сам не желает.
Sophie: Что так?
Ash: Понял, как сильно ошибался, понял, что из-за болезни лишился самых главных в жизни ценностей, и теперь не знает, как жить дальше, а главное - зачем.
Sophie: Каждый человек живет для того, чтобы быть счастливым. Но у каждого своё счастье: для кого-то оно в работе, творчестве, а кому-то нужно любить и быть любимым. Ты знаешь, в чем твоё счастье?
Ash: Знаю. Всегда знал, и, несмотря на возраст, приобретённый опыт и знания, оно неизменно.
Sophie: И?!
Ash: Любовь и полная семья.
Sophie: Почему именно полная?
Ash: Потому что это то, чего мне всегда не хватало.
Sophie: А ты не думал, что судьба даёт каждому из нас ровно то, что ему на самом деле нужно?
Ash: Не думал, и не думаю. Нет никакой судьбы, мы сами определяем свой путь.
Sophie: Ну, это каждый решает для себя сам, но вот если взять тебя, к примеру: ты не инвалид, не болен изнуряющей онкологией, у тебя всегда была любящая мать, почему просто не радоваться тому, что есть?
Ash: Потому что так устроена моя личность.
Sophie: Но это всё равно, что желать соседскую жену или дом, имея при этом свой собственный! Всем чего-то не хватает! Но далеко не все превращают свою жизнь в одержимую гонку!
Ash: Ты права. Всё это верно и мудро, но… Но ты никогда не жила без отца. Ты не знаешь, что это такое, не догадываешься, как сильно давит осознание своей ублюдочности…
Sophie: Боже мой, слова-то какие!
Ash: Я пытаюсь описать тебе свои детские и подростковые эмоции. Вначале тебе его просто не хватает, его руки, внимания, слов, советов, походов на рыбалку и за великом в День Рождения, но потом ты вдруг понимаешь, что неполноценен, тебя либо выкинули, либо ты, как в моём случае, не был нужен с самого начала, и это делает тебя не человеком, а вещью… Ты можешь на секунду представить себя брошенной вещью?
Sophie: Зачем мне представлять, я однажды была ею. Использовали и выбросили…
Твою ж мать, это удар ниже пояса. Получай, Эштон, заслужил. Я больше не пишу своих излияний - вдохновение пропало, но получаю от Софьи ещё одно сообщение:
Sophie: Я хочу сказать тебе две вещи. Первая: твой отец никогда не отказывался от тебя, он всего лишь не имел шанса узнать о твоём существовании, и тебе об этом было хорошо известно. Тебя никогда не обманывали, Эштон, и за это я очень уважаю Амбр! Вторая: если бы ты жил в обществе, где каждому ребёнку полагается только одна мать в качестве родителя, ты бы не чувствовал себя ущербным? Значит дело не в обстоятельствах, а в том, как ты на них реагируешь! Подумай над этим, а я прощаюсь - перерыв закончился. Хорошего дня!
Отправляю ей «Спасибо», но она уже не в сети.
Утром, примерно в 5 моего утра, что должно было быть 11 часов вечера в Сиэтле, меня будит звук пришедшего сообщения:
Sophie: Нам нужно поговорить о том, что тогда случилось. Раз и навсегда оставить это позади. Именно об этом я вчера и завела речь, а разговор как-то съехал не в ту сторону.
Я сразу же отвечаю и совсем не в обиде на неё за то, что она не подумала о разнице во времени:
Ash: Да, я понял и боюсь сделать тебе больно.
Sophie: Если сравнивать с той болью, которую терпят мои дети, то те страдания были ничтожны. Совсем. Поэтому отпусти.
Sophie: И ещё: отец раздул из всей этой истории слишком большую трагедию, я с ним не согласна. Свои выводы на твой счёт сделала, но и отец перегибает палку. Мама тоже считает, что он не прав.
Ash: Я считаю, что он прав.
Sophie: Главное, ты сам себя прости.
Ash: Не могу. Никак.
Sophie: Да ладно, сто лет прошло уже, всё забылось, будто и не было ничего.
Ash: Было. Ребёнок был. Наш ребёнок.
Она долго молчит. Так долго, что мне делается тошно.
Ash: Не молчи, прошу тебя, только не молчи.
Sophie: Мне нечего тебе сказать. Ты потревожил рану, которая никогда до конца не затянется. Просто не трогай эту тему больше, ладно?
Ash: Софи…
Sophie: И не пиши эти свои «прости» уже, окей?
Ash: Не буду. Просто хочу, чтобы ты знала: у меня есть точно такая же рана, и болит так же сильно. Ты не одна в этом.
Sophie: Я никогда не была одна ни в этом, ни вообще в чём либо, Эштон. За моей спиной всегда стоит отец, и если я падаю, он всегда подхватывает. Не он учил меня ходить по земле, но он учит идти по жизни. И это - основная наша проблема с тобой, ведь так? Слишком много его заботы достаётся неродной мне и слишком мало родному тебе.
Ash: Это в прошлом. Давно в прошлом.
Sophie: Уверен?
Ash: Абсолютно.
Sophie: А я нет. Он поступал несправедливо по отношению к тебе и продолжает это делать.
Ash: Возможно. Но моё отношение к этому поменялось. Вообще всё в корне изменилось.
Sophie: В какой момент?
Ash: В тот самый!
Sophie: Что за идиотские загадки? Тебе что, 15 лет?
Ash: В тот момент, когда я изнасиловал тебя. Вернее, на следующее утро.
Sophie: Ты не насиловал меня, Эштон.
Ash: Какая разница, суть не в терминологии.
Sophie: Разница есть и притом большая. Если ты не помнишь… я пошла с тобой по доброй воле. И ты предлагал мне уйти, дважды. Так что это точно не было насилием.
Ash: Я всё помню.
Sophie: Это странно, потому что состояние у тебя было невменяемое. Обычно люди ничего не помнят после такого количества выпитого и… вынюханного :)
Ash: Я помню. Всё.
Sophie: Лучше бы не помнил.
Ash: Почему?
Sophie: Потому что я - дура, сама виновата, что пошла за тобой. Ни одна другая на моём месте не стала бы этого делать и бежала бы в обратном направлении. Просто я слишком… глупая была. И не ожидала, что может быть вот так … с тобой.
И теперь мне уже нечего сказать. Да, я всё это знал, но читать её мысли, слова, чувства - это другое. Это как принимать у самого себя исповедь.
Ash: Софи, я не знаю, как вернуть тебе то, что взял тогда.
Sophie: Не нужно. Подарки не возвращают! :)
Ash: Антиподарки… как там моя лошадь, кстати?
Sophie: Жива. Что ей сделается.
Ash: Её секрет до сих пор хранится у меня.
Sophie: Это удар ниже пояса, Эштон! Я ребёнком была!
Ash: Ты была тогда даже большим взрослым, чем я теперь.
Sophie: Девочки взрослеют раньше!
Ash: Избитая истина, но это правда: я только сейчас дорос до тебя шестнадцатилетней.
Sophie: Что ты хочешь этим сказать?
Ash: Главное...
Sophie: Самокритично :). Когда же ты догонишь меня?
Ash: Боюсь, что никогда - ты слишком резво несёшься. Вон, даже мечты мои уже почти исполнила в собственной интерпретации!
Sophie: Жизнь коротка, Эштон, некогда раздумывать. Ты вот всегда слишком много думал и…
Ash: И в суп попал!
Sophie: Именно :) Относись ко всему проще, не ищи подводных течений там, где их нет, и всё вокруг тебя само собой наладится!
Ash: Хочется в это верить.
Sophie: Хотеть мало, нужно действовать, Эштон.
И я действую: принимаю решение лечь в наркологическую клинику. Почти две недели уходит на подготовку, бюрократию и обследования, и я уже почти пациент их богадельни, как вдруг мне звонит отец:
- Эштон, я буду у тебя завтра вечером. Нужно поговорить. Встретимся там же.
Глава 12. Второй разговор с отцом
Мы сидим за маленьким столиком у панорамного окна с видом на море и пляж, в той же кофейне, что и в прошлый раз.
- Есть вещи, которые невозможно скрыть, Эштон. Даже тебе - виртуозу в этом мастерстве. Если исходить из того, что биологически ты - мой сын, а твоя внешность это подтверждает, то ты должен был унаследовать от меня одну занятную особенность - моногамию. Понимаешь, о чём я?
Смотрит в глаза, не отрываясь, сканирует, испытывает, изучает. Я чувствую, что этот день и эта беседа вывернут меня наизнанку, но сделать ничего не могу: мой мозг словно под гипнозом, и я не в силах отвести взгляд - его карие, точно такие же как и мои, глаза приковали намертво.