— Ничего, Тимош, вдруг тебе понравится? — попробовала я успокоить друга, заталкивая его внутрь.
Как я поняла, занятия в подготовительном факультете начинались по мере набора в группу нужного количества народа. Просто потому что все девятнадцать парней, считая нас, рассевшиеся в маленькой аудитории, рассчитанной впритык на двадцать человек, к учебе еще не приступали. Хотя некоторые прожили здесь уже почти две недели — дюжник по местному, то есть двенадцать дней. Это я с народом контакт принялась налаживать, в отличие от молча притихшего рядом со мной голодного и напряженного Тимохи. «Старожилы» пояснили, что первая группа «подготовишек» под покровительством водяного факультета начала занятия как раз строго в первый учебный день после каникул. А вот им не повезло и пришлось ждать, когда соберется новая партия. Ниммей еще успел удачно вписаться двадцатым, а следующий из «свала» будет еще дюжник скучать, поджидая компанию.
Наша группа очень удачно оказалась под опекой огненного факультета. И, минут через десять после нас, его представители зашли в аудиторию, как раз сразу после Ниммея.
Мое внимание привлек заведующий кафедрой факультета-опекуна, лэр Рудольф Кандейлл. Внушительный мужчина, широкоплечий, мускулистый, с обычной короткой стрижкой, довольно пышной такой. Благодаря ей он очень выгодно отличался от стоящих рядом более молодых преподавателей, представившихся лэрами Никомедо и Никодемо Троватто. У этих двух, похожих как однояйцевые близнецы, на голове были короткие воинственно топорщащиеся ежики. И пусть у лэра Рудольфа седины в волосах было больше, чем угольной черноты, для меня он был гораздо привлекательнее. А уж когда лэр заговорил…Бархатисто-хрипловатый бас, громкий, обволакивающий… Каждое слово произнесено четко, никакой лишней информации, все ясно и понятно. Просто сначала на меня вновь, неожиданно, накатила волна удушающей паники.
В книжках про попаданок, по-моему, ни у одной не наблюдалось нервного срыва. Они как-то спокойно воспринимали свою новую участь, ну или тихо пару-тройку ночей рыдали в подушку — и вперед, спасать свежеобретенный мир. Мне же дико хотелось обратно домой, к маме, к Сашке, к Артуру…Уверена, что Тимке тоже было не очень уютно, к тому же домовые, как коты, привязываются к дому. Люди рождаются, вырастают, стареют, умирают, меняются… Дом тоже меняется, но одна квартира в состояние пережить пять-шесть поколений. И домовые живут до восьми сотен лет, а то и больше. И тут оппачки, подвалило счастье Тимошечке… Родню лесную решил навестить. Иех…А теперь сидит со мной рядом и страдает от неотвратимости надвигающейся учебы. Да, думать, как я виновата перед Тимкой затащив его неизвестно куда, все равно было приятнее, чем сесть и смириться с фактом того, что я возможно уже никогда-никогда…
И тут лэр Рудольф! Его бас, разносящийся по аудитории то ли благодаря магии, к наличию которой мне теперь тоже придется привыкнуть, то ли просто потому, что такой вот он у него громкий от природы оказался, успокаивал и возвращал в реальность. Какой бы фантастической она ни была, но моя текущая реальность — этот другой мир, другой институт, то есть академия, странные люди вокруг… И нелюди.
В соседнем ряду, тоже на задней парте, развалился, откинувшись на спинку скамейки, слегка опаздавший к началу оборотень Ниммей. Завкафа он не слушал, а задумчиво поглядывал в окно. Перед ним сидело два плечистых парня, я их еще на тренировке заметила. И из-за комплекции, и из-за черного цвета кожи. Прямо вот матово-черной, никогда такой раньше не видела. И с короткими вьющимися как спираль волосами. Посматривали они на меня как-то странно, перешептываясь при этом между собой. Я зыркнула на них многообещающе — плевать, что почти в два раза меня крупнее, все равно полезу в драку, если достанут.
Один из парней усмехнулся, но при этом примирительно выставил обе ладони вперед. Поджав губы и нахмурившись, я кивнула и отвернулась. Понятно, что одна я против этих двоих… Да и против одного-то, как зайка против волка. Тем более они вон рослые какие, и ладонь как две моих. Нет, подраться тут, конечно, придется, не в институт же культуры попала, а в боевую академию. Первой задираться, конечно, не стану, но и издеваться над собой не позволю. В школе нахлебалась по уши.
— …Поэтому никаких магических дуэлей, никаких экспериментов без присутствия преподавателя. Науку плетения из сырой магии осваивают в течение первых десяти-двенадцати лет жизни, вам же все придется изучать ускоренными темпами. Со всеми, кто попал к нам из магических миров будет заниматься лэр Никомедо, — завкафедрой махнул рукой в сторону одного из близнецов. — А с остальными будет заниматься лэр Никодемо. Ваша задача за три дюжника освоить все, на что в нашем мире отводится годы.
«Первые десять-двенадцать лет жизни», — вспомнила я и поежилась.
Вот чего меня потянуло-то за этим суженным моим, чего мне было за дерево руками и ногами не уцепится? Унесло бы его в этот мир, а я бы в своем прекрасно прожила без всяких там срывов, бросаний детей и уходов из дому…Это я опять про тетушку вспомнила, как самый яркий пример антирекламы такого вот семейного проклятья в виде магнита к левому мужику. Главное, судя по папе тому же, в обратную сторону магнитик не работает. Мужчине вообще на тебя плевать с большой колокольни может быть, вот что обиднее всего! Ты тут страдай, понимаешь…
Лэр Нико-два… Блин, как я их различать буду?! У них же даже имена одинаковые… Так, значит у нас Никодемо, у продвинутых — Никомедо, если я ничего не перепутала. Значит и будут Демо и Медо, вот…
— Сначала я отвечу на два самых часто задаваемых студентами вопроса, — а голос ничего такой, приятный, энергичный, правда, высокий очень. У нас в школе физрук был с таким вот голосом, как гаркнет, так в ушах сразу звенеть начинало. — Мы не близнецы, я младше на пять лет…
— А с виду и не скажешь! — Это я сказала? Да, раз все на меня смотрят, значит я… — Эм… Брат у вас хорошо сохранился!
— Угу, я именно так и подумал, — Нико-два даже улыбнулся, значит, и правда не обиделся.
Блин, ну надо же было ляпнуть такое. И, главное, обычно же сижу тише воды, ниже травы, а тут от нервов словесное недержание началось.
— И, так как у меня и у брата имена очень похожи, нас обычно все называют…
— Демо и Медо, — и-и-и-ять! Дайте мне кляп кто-нибудь!
— Именно, — мужчина посмотрел на меня с интересом, но таким… не очень воодушевляющим. Как на интересный объект исследования, экспериментов и опытов.
Я, изобразив на лице придурковато-преданное выражение, честно уставилась ему в глаза. Надо будет потом, после занятий подойти и пояснить, что я не всегда такая дура, а только когда меня в незнакомый мир неожиданно перекидывает.
— Надеюсь, молодой человек, вы и во время обучения будете так же активно отвечать на мои вопросы.
Группа заржала, я нахохлилась, но, зная, что если сейчас промолчу, стану объектом для пинания семнадцати студентов и двух преподавателей, тряхнула челкой и многообещающе улыбнулась:
— Постараюсь оправдать ваши надежды. Очень не люблю разочаровывать красивых молодых людей!
И только выдав это я вспомнила, что… я-а-ать! Я же тут под парня кошу, вообще-то! Демо слегка нахмурился и с ехидством в голосе уточнил:
— Надеюсь, не вся академия воспользуется этой вашей маленькой слабостью, иначе вам или придется учиться кому-то отказывать, оставляя его разочарованным, или будет очень тяжело сидеть во время лекций.
Народ веселился, только чернокожие посматривали в мою сторону немного сочувствующе. Ну и Ниммей с Тимкой то на меня смотрели, то с друг другом переглядывались вопросительно. Вобщем откровенно переживали. Главное, и не скажешь, что это я съела что-то не то. Не ела ничего…
Второй из братьев, Медо, стоял и помалкивал, не мешая представлению. Я изобразила на лице удивление оскорбленной в лучших чувствах невинности:
— Понимаете, лэр преподаватель, — промурлыкала я с интонацией опытной зрелой хищницы в образе милого котенка, — я же не сказал, — «а» я проглотила в самый последний момент, — что не разочаровываю, а лишь уточнил, что не люблю. А вы вместо того, чтобы воспринять мое упоминание о красивых молодых людях как комплимент, начали сразу мне угрожать и устраивать сцену ревности, — подходить и извиняться уже точно не было смысла, но объектом для пинания одногруппников я не стану, хватит, в школе наигралась. — Кстати, а вам не приходило в голову, что сидеть тяжело будет не мне, а моим партнерам?
Откровенно обалдевающий от моего поведения домовенок очень ощутимо наступил мне пяткой на ногу. Я посмотрела на его испуганно-напряженное лицо и даже плечами пожала. Сама не понимаю, что на меня накатило. Нет, я часто от волнения говорить много начинаю, но уже вроде как пора успокоится и заткнуться.
— Давайте перейдем к занятиям, а ваши сексуальные предпочтения и любимые позы вы будете обсуждать с теми, кому они интересны, — фыркнул Демо, наивно рассчитывая, что последнее слово будет за ним.
— Вообще-то это вы первый начали, лэр преподаватель, — я покрутила в руках лежащую передо мной палочку, очень похожую на ручку. Интересно, ее можно грызть? Иногда я, когда нервничаю, вместо того чтобы нести ахинею, портить отношения с педагогами и нарываться на грубость, грызу что-нибудь, например, карандаш, ручку, угол линейки… — Я лишь уточнил, а то вы размечтаетесь, а потом разочаруетесь. Обидно же будет…
«И-и-ить», — пискнуло что-то внутри меня тоненьким голосом, потому что старший Нико не слишком заметно для студентов, ржущих уже чуть ли не под партами, ухватил младшего за локоть. Похоже, самое время что-нибудь погрызть… Срочно! Рот чем-нибудь займу и в животе как-то пусто… И скручивает там все, то ли от страха, то ли от голода.
— Так, закончили балаган! — а вот у старшего Нико басок, причем тоже громкий, командный. — Те, кто умеет пользоваться магией — пошли за мной, а малолетки, не умеющие взвешивать сырец, не то что из него плести — заткнулись и слушают моего помощника. Лэр Никодемо, продолжайте занятие. А соревнование в остроумии со студентами будете проводить на переменах.
Лэр Демо глянул на меня так, что сразу стало ясно — ничего хорошего мне не светит очень долго. Вот кто меня, дуру, за язык тянул? Судя по сочувственно-задумчивому взгляду Тимки он сейчас тоже размышляет именно над этим вопросом.
— У каждого человека, обладающего способностью к магии, магическая энергия имеет определенный цвет и излучает волны на определенной частоте, — начал вещать Демо. — У тех, кто предрасположен к огненной стихии, цвет магической энергии имеет стойко выраженный красный оттенок. Водная стихия окрашивает энергию в синий, земля — в коричневый, воздух — в очень светлый, почти белый. Иногда бывают способности управлять сразу несколькими стихиями и тогда их цвета смешиваются. Такое часто бывает у предрасположенных к целительству, например. Цвет их энергии отливает золотом. Энергия чистых целителей золотая, как монеты. Способность к ментальной магии добавляет к основному цвету стальной оттенок. Чистых менталистов почти не существует, — в голосе Демо прозвучал намек на гордость. Жаль я не могу разглядеть, какого цвета его магия. — А вот чистые некроманты есть, как и целители. Энергия борцов с нежитью — черная. Еще есть маги, имеющие дар общения с природой, — судя по голосу, носитель этого дара чем-то сильно насолил нашему преподавателю, — их энергия зеленого цвета.
Меня снова петух клюнул в одно место, в то, на котором, по прогнозам уважаемого лэра, мне вскоре будет очень неудобно сидеть, если я не научусь разочаровывать мужчин:
— А бытовая магия?
Это я про Тимку вспомнила. Демо даже зубами скрипнул, но стоически никак не отреагировал, кроме как ответом на мой вопрос:
— У бытовой магии цвет серый, как пыль.
Сам ты… Пыль!!
— Как я уже упоминал, магическая энергия излучает волны определенной частоты. Выделяют четыре основных группы. Например, боевая стихийная магия излучает волны на самой высокой частоте, «альфе», от тринадцати до тридцати герц, — тут Демо замолчал и уставился на меня, очевидно ожидая вопроса, что такое «герц». Ха!
Изумленно приподняв одну бровь и выдержав паузу почти в минуту, он продолжил:
— Дальше идет бытовая магия, бета-волны, от восьми до двенадцати герц. И перейти с беты-волны на альфу практически невозможно. То есть при частоте излучения магии в двенадцать герц перед нами будет мирный бытовой маг. Тогда как при излучении с частотой всего на единицу выше это будет боевик, владеющий способностью к бытовой магии.
— При наличии в его магической энергии оттенка серого цвета?
Интересно, здесь жевачки есть? Может если мне рот жевачкой склеить, я заткнусь наконец-то?
— Вас, — Демо замер на несколько секунд и даже глаза прикрыл, как будто просматривая перед глазами какие-то картинки, — студент Рин, как-то очень сильно занимает бытовая магия. Вы уверены, что вам правильно выбрали кафедру?
Это он выразительно так на мой красный значок уставился. Гробовая тишина и все синхронно повернулись в мою сторону, ждут. Забил лэр Демо гол, или я отобью ему мячик обратно.
— Лэр Никодемо, — я по такому случаю даже полностью имя препода выдала, — бытовая магия волнует не только меня, но и всех кому нравиться вкусная еда в столовой и порядок в комнатах. А вообще я просто тянусь к знаниям, задаю уточняющие вопросы. В конце концов, я же не предлагаю вам поговорить об электромагнитном излучении, о законе Рэлея-Джинса и излучении абсолютно черного тела, о фотонах, электронах и Генрихе Герце, — при упоминании последнего Никодемо как-то странно дернулся и подозрительно уставился на меня. — Это все мне объясняли и в моем мире. А вот про разноцветную магию с различным излучением я еще ни разу не слышал.
— И, кстати, — решила я добить бедного лэра, — факультет мне выбирал лэр… — как там этого декана звали-то? — … Гальторе по результатам работы вашего определяющего артефакта. К сожалению, у меня нет никакой другой магии, кроме огненной. Я чистый стопроцентный огненный маг.
Демо, дернул глазом, но решил смиренно промолчать, продолжив занятие:
— Следующей группой волн…
— Простите, но мне очень интересно, вот если цвет выдает предрасположенность к некромантии, предположим, а частота энергии… — и, посмотрев на Демо взглядом прилежной ученицы-отличницы, отвечающей урок любимому преподавателю, уточнила: — Я же правильно понимаю, у некромантии тоже есть своя частота излучения?
Преподаватель снова, довольно громко заскрипел зубами, но ответил:
— Нет, собственной, — даже голосом выделил, смотря на меня в упор, как на личного врага, — частотой излучения некроманты не обладают. Некромантия может использоваться или на очень высокой частоте, как боевая. Или на низких частотах, как целительная или созидательная, — кучу возникших после этой фразы вопросов я благоразумно проглотила. С некромантией потом разберемся, мне бы частоты их осилить. — При наличии предрасположенности выраженной в цвете, энергия будет пропитывать нужные плетения, но сила заряда все равно будет зависеть от излучаемых волн. Маг с красной энергией сможет нарисовать боевое плетение, но фаербол, созданный им, будет лишь жалким пшиком, если его магия не дотягивая до тринадцати герц и выше. Я доступно ответил на ваш вопрос, студент Рин?
— Да, благодарю вас, вы чрезвычайно доступны…й преподаватель, — и-и-яять! Заткните же меня! — С цветом я все понял. Если есть цвет, но частота слишком низкая — толку от цвета почти никакого.
— Почему? Бытовой маг с огненным даром сможет зажечь свечку или развести костер. А маг с даром воды — наколдовать маленький родник в пустыне. Им будут доступны мирные использования стихий, конечно в зависимости от их процентного содержания в магической энергии.
Так, молчим, молчим и киваем, потому что Демо успокоился и говорит со мной, как с адекватным членом общества. Все! Надо тоже постараться прикинуться нормальной и попробовать примирится с преподавателем. Мне с ним тут, возможно, общаться и общаться еще… Пока дорогу обратно в свой мир не найду.
— А если в цвете есть стихийная магия, но нет бытовой, а энергия на уровне бытовой?
— Если перед нами стихийный маг, у которого магия излучает на бета-волнах? — Демо задумался. Похоже, такое тут случается не часто. — Значит, будет мирный стихийный маг. Хороший напарник бытовому магу или артефактору.
Ага, выкрутился, но у меня богатый запас тупых вопросов.
— Простите, но мне очень интересно, вот если у мага имеется магическая энергия, излучаемая на альфа-частоте, но нет ни одной стихии, что тогда?