Самостоятельно отыскать что-либо в этом маленьком, но захламленном помещении было практически невозможно. Поэтому Горт подозвал Арти, и тот подвел нас к высокому пыльному шкафу. На верхней полке, за банками с замороженными рыбьими глазами обнаружились ровно три шаромага – как под заказ.
Легко дотянувшись до них без использования лестницы, Арти протянул их нам со словами:
– У нас они в последнее время все реже и реже появляются. Все чаще в крупные магазины завозят, чтоб этих конкурентов проклятущих! Так что цены повысились. Но вы кадеты, а служителям морского флота грех скидочку не сделать.
Несмотря на то что озвученная сумма была процентов на тридцать меньше той, что выставляли в крупных магазинах, она все равно оказалась внушительной. Особенно если учесть, что мне по закону глубинной подлости достался надтреснутый шаромаг.
– Он хотя бы исправно работает? – усомнилась я, стерев с него пыль и подозрительно покосившись на разветвленную трещинку.
– Да как можно! – праведно возмутился продавец. – Мы некачественными вещами не торгуем! Но ежели госпожа кадет сомневается, может сию минуту его проверить.
Я прикусила губу, лихорадочно пытаясь придумать, как выйти из положения, и за неимением лучшего варианта сунула свой шаромаг Горту:
– Давай лучше ты. У меня… это… нестабильная магия пока.
Горт удивленно на меня посмотрел, но просьбу все-таки исполнил. Несильно встряхнул шаромаг, и спустя несколько мгновений в том появились аккуратные, простые по форме кристаллы. Затем сын пекаря встряхнул и свой шаромаг – он показал то же самое.
– Вот видите! – Арти торжествующе поднял указательный палец. – Говорю же, неисправного товара не держим!
Как оказалось, уйти из магазина магических вещей, не приобретя что-нибудь ненужное, очень сложно. Очки для быстрого чтения буквально просили, чтобы я их купила, но даже премия не позволяла поддаться соблазну. Жизнь давно научила меня экономить. А вот Горт и Сильвия приобрели по простенькому артефакту-накопителю и еще какие-то мелочи.
Во второй половине дня по расписанию у нас стояла основательная тренировка, но времени в запасе имелось предостаточно. Я хотела заглянуть еще в любимую библиотеку к господину Слоуэну, поэтому у выхода из магазина мы разошлись.
Морозец сегодня разыгрался нешуточный, вполне свойственный для второго зимнего месяца. Второй и первая половина третьего – вообще самый суровый период в Сумеречье. Зато как же приятно после них почувствовать робкое потепление, несущее легкое дуновение скорой весны… Пока о весне можно было разве что только мечтать.
Проходя мимо дешевого магазина одежды, я заметила на витрине теплый вязаный шарф в паре с рукавицами. Вещи были симпатичными, и соблазн потратить деньги вернулся, но победу вновь одержала годами взращенная экономность. И любовь к своему старенькому красному шарфу, что уж тут.
– Фрида! – неожиданно раздалось позади меня. – Фрида Талмор!
Обладательницу этого голоса я узнала еще до того, как обернулась. Перед глазами тут же предстали давние, но ничуть не померкшие картины: вот я мерзну на пороге школы и не могу попасть внутрь, потому что Гейра с мальчишками держат дверь; вот Гейра ставит мне подножку, и я падаю, разбивая нос под общий смех; а вот меня несправедливо отчитывает учительница с подачи все той же Гейры…
За прошедшие годы она изменилась. Переезд в столицу явно пошел ей на пользу, наложил на внешность отпечаток лоска и беззаботной жизни под крылом успешного отца, имеющего сеть небольших кондитерских. Королева-пироженка, как ее прозвали в детстве, постройнела и повзрослела, но не утратила кукольного очарования.
– Фрида, ты? – в очередной раз переспросила она, хотя точно меня узнала. – Надо же, какая встреча!
Наверное, случись нам увидеться несколько месяцев назад, когда я работала в рыбной лавке, мне бы захотелось немедленно убежать или провалиться в Глубину. Но сейчас все было иначе.
– Здравствуй, Гейра, – приветствовала я, спокойно посмотрев ей в лицо.
По мне скользнули оценивающим взглядом и, судя по последовавшему за ним вопросу, в форме кадетов Морского корпуса Гейра не разбиралась:
– Как жизнь? Где работаешь?
Только я открыла рот, как она в своей излюбленной манере не дала вставить ни слова:
– Ах да. Слышала, ты в рыбной лавке торгуешь. Ну и как, много платят?
Теперь отвечать я даже не пыталась.
– Понимаю, копейки. Но, во всяком случае, больше, чем можно заработать попрошайничеством. Все еще стоишь на «Ледянке»?
А вот это откровенно брошенное оскорбление проглотить я уже не смогла. Так называемая «Ледянка» – перекресток, где часто собирались нищие, до сих пор преследовала меня в кошмарах. И мороз, пробирающийся под прохудившийся, изъеденный молью полушубок, и окоченевшие пальцы, и обветренные губы, с которых срывались ненавистные просьбы о подаянии. И маленькая девочка – моя ровесница, ползающая по заледенелому тротуару, когда какой-то юный лорд посчитал забавным рассыпать перед ней монетки.
В душе поднялась обжигающая, затопившая меня волна:
– Я…
Ответить мне снова не дали.
Но не Гейра – она стояла, изумленно вытаращившись мне за спину, – а тот, кто неожиданно положил руку на мое плечо и ровно произнес:
– Фрида Талмор служит в Морском корпусе ловцов потерянных душ. Она получает жалованье, достаточное для того, чтобы обеспечить себе достойную жизнь, и пользуется уважением среди сослуживцев за упорство и отвагу. Еще вопросы есть?
Я стояла ни жива ни мертва, не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Но, кажется, бывшая одноклассница была потрясена куда больше моего: с ее лица буквально сбежали все краски, тонкие пальцы судорожно сжали дорогую сумочку, ноги в таких же дорогих сапожках сделали маленький шажок назад.
– Лорд… – едва слышно пролепетала Гейра. – Лорд Рей?
Почти в точности повторяя ее жест, я впилась пальцами в кончик шарфа. Адмирал источал настоящий холод, но его прикосновение было полно теплого ободрения, даже жара, чувствующегося сквозь несколько слоев одежды.
За все годы совместной учебы мне ни разу не приходилось видеть Гейру настолько растерянной, и сейчас маленький черный червячок, сидящий где-то глубоко внутри меня, тихонько злорадствовал. Наверное, это не делало мне чести, но я действительно испытывала мрачное удовлетворение от того, что адмирал оказался здесь так вовремя и поставил Гейру на место.
Мне хватило времени насладиться произведенным эффектом, прежде чем адмирал Рей пошел прочь и позвал за собой. Напоследок взглянув на Гейру, я уже собралась идти за ним, как вдруг ощутила нечто странное. Нечто необъяснимое, заставившее задержаться взглядом на дорогой изящной сумочке, которую она по-прежнему крепко сжимала в руках.
– Люди не меняются, Фрида Талмор, – неожиданно прошипела Гейра. – Ты всего лишь девчонка из Слезных трущоб и, как бы ни старалась, навсегда ею останешься!
Оставив за собой последнее слово, она круто развернулась и спешно зашагала к дожидающемуся ее экипажу. Пока кучер предусмотрительно распахивал перед ней дверцу, пока Гейра забиралась внутрь, я все стояла, не сводя с нее глаз. И даже когда экипаж тронулся с места, провожала его взглядом до тех пор, пока не осознала, что уже очень долго заставляю адмирала ждать.
Сбросив странное оцепенение, я уж было подумала, что он ушел, но ошиблась. Адмирал стоял неподалеку и молча наблюдал не то за мной, не то за постепенно скрывающимся из виду экипажем.
– Пойдем, – просто сказал он, как только я оказалась рядом. – Нужно поговорить.
Это «нужно поговорить» показалось очень многообещающим. Тут же вспомнились слова Флинта о том, что сегодня адмирал Рей сообщит мне какую-то важную новость.
Я занервничала и настолько погрузилась в собственные волнения, что даже не заметила, как мы пришли в небольшую, ютящуюся рядом с аптекой таверну. Как заняли свободный стол, не заметила тоже. Зато когда гоблин с постной миной поинтересовался, чего мы изволим заказать, пришла в себя моментально.
Предложенный ассортимент не запомнила, поэтому просто попросила принести то же, что и моему спутнику. Благо деньги при себе имелись, а цены в заурядной таверне, в отличие от ресторанов, не кусались, аки чернозубые акулы.
Когда гоблин, громко шаркая башмаками по полу, удалился, за столиком повисло напряженное молчание. Вернее, напряженным оно было для меня. Адмирал же, судя по выражению лица, просто о чем-то задумался.
К тому моменту, когда перед нами поставили простой черный чай, я вся извелась и умудрялась сохранять видимость спокойствия лишь чудом.
– Может, чего-нибудь еще? – ничего не выражающим тоном осведомился гоблин, прибавив к чаю луковый пирог.
Адмирал Рей жестом велел ему уйти, и как только шарканье зазвучало в другом конце зала, внимательно на меня посмотрел.
Многострадальный кончик моего шарфика превратился в плотный жгут – хорошо, под столом не видно.
– Фрида, – как это обычно бывало, звуки бархатного голоса заставили невольно вздрогнуть. – Поднебесных ради, перестаньте трястись. Я намереваюсь съесть пирог, а не вас!
Меня это почему-то не успокоило. По ощущениям, щеки стали цвета того самого шарфика.
Адмирал шумно выдохнул и, чуть помедлив, спросил:
– Может, скажете, почему вы меня так боитесь? Что я совершил по отношению к вам такого, чтобы вызвать этот страх?
Если можно было покраснеть еще больше, я это сделала – буквально вспыхнула как каминное пламя, когда через него кто-то совершает переход. Язык прирос к небу, и, даже знай я ответ на поставленный вопрос, ответить все равно бы не смогла.
Точнее, могла сказать банальное: «Вы морской демон! Повелитель уймы потерянных душ, маг первой ступени!»
Но это было бы ложью. Как раз его магическая сила не пугала, ведь я знала, что кроется за ней на самом деле. И до сего момента видела от Эртана Рея только хорошее.
Он некоторое время помолчал, вероятно ожидая от меня хоть каких-то слов. Но, так их и не дождавшись, вновь заговорил. Только теперь его тон был почти таким же холодным, как при обращении к Гейре:
– В таком случае перейдем к сути. Накануне вечером отыскалась ваша мать.
Такого я не ожидала. Нет, где-то в глубине души подозревала, что рано или поздно это случится, но никак не была готова к таким новостям именно сейчас. Одним поднебесным известно, сколько раз в своем воображении я представляла этот момент, сколько раз проживала его во всех красках, испытывая десятки разнообразных, раздирающих душу чувств.
В реальности же я не смогла осознать полученное известие и не почувствовала практически ничего. Только ощущение, будто меня в ледяное море без предупреждения бросили.
– Ее зовут леди Аэлина Лавьет, – продолжал адмирал, пока я мысленно барахталась в накрывающих волнах. – Это известная фамилия в высшем свете. Чистокровных родов ундин существует не так много, и этот – один из них. Вдовствующая леди Карелла Шаркэ, приходящаяся тебе бабушкой, пользуется уважением в обществе, чем по большей части обязана ныне покойному мужу. Аэлина также является вдовой, ее супруг погиб несколько лет назад. Насколько известно, сейчас у нее негласный роман с советником короля, но это не столь важно. О своем особом происхождении они обе явно осведомлены, хотя, разумеется, никогда его не афишировали.
Рассказ адмирала проплывал как будто мимо меня, в то время как я все тонула, тонула, тонула… Барахталась в ледяном море, не понимая, что происходит.
Мама, бабушка… Бабушка, ши возьми! Да к тому же леди!
В мыслях роилось столько вопросов, что я не знала, какой из них озвучить первым, к тому же не была уверена, хочу ли получить ответы. Возможная правда пугала, и мне было страшно даже подумать о причинах, по которым мама могла меня оставить. Страшно, потому что я была уверена – какими бы они ни были, принять их я вряд ли смогу. Возможно, пойму, даже признаю весомыми, но не приму. Если все это время она жила, зная о моем существовании, если купалась в роскоши, в то время как я выпрашивала милостыню, если…
– У нее есть еще дети? – вынырнув из собственного моря, хрипло спросила я.
– Нет. Есть основания полагать, что ваш род продолжается только одним ребенком, причем каждый раз – девочкой.
Теперь я тем более ее не понимала. Зато внезапно поняла другое – мамой больше не сумею назвать даже мысленно. Аэлина или леди Лавьет, по-другому никак.
Неожиданно мою лежащую на столе руку накрыла ладонь, прикосновение которой заставило встрепенуться и взглянуть в лицо адмиралу. Его всегда холодные глаза оттаяли и смотрели внимательно, заглядывали почти в самую душу, словно бы зная, что в ней сейчас творится.
Судорожно сглотнув и не осмелившись отнять руку, я все так же хрипло спросила:
– Они… в смысле… мои родственницы, тоже ведь являются носительницами особой крови? Их тоже могут использовать для соединения осколков?
– Основная часть силы сосредоточена в тебе как в последней наследнице. – Голос адмирала отчего-то тоже звучал глухо. – Но даже если кто-то вознамерится использовать их, леди Шаркэ обладает и средствами, и влиянием, чтобы себя защитить.
До конца осознать рассказанное у меня все равно не получалось. Я воспринимала все будто во сне, но знала, что поздним вечером, оказавшись наедине, не сдержусь. Буду думать, постепенно осмысливать и точно разревусь, выпустив соленое море наружу.
Руку я все-таки высвободила и отвела взгляд, уставившись в небольшое, покрытое морозным узором окошко. За ним кружил редкий снег, и день стоял на удивление солнечный, что в наших краях случается редко.
– Фрида, я понимаю, насколько это тяжело, – произнес адмирал. – Но тебе придется с ними встретиться.
Адмирал Рей исхитрялся менять форму обращения так плавно, что я даже не замечала. Только теперь обнаружила, что он говорит мне «ты» практически половину разговора. В отличие от бывшего работодателя или ему подобных, которые таким обращением ставили себя выше других, от адмирала оно звучало мягко и доверительно. Будто сокращая незримое расстояние между нами, стирая установленные рамки и делая ближе.
Невольно задумавшись об этом на несколько коротких мгновений, я не сразу уловила смысл только что сказанного. Да, этим днем я вообще являла собой образец рассеянности.
– Что? – переспросила наконец, вникнув в смысл слов.
– Тебе необходимо встретиться с матерью, – терпеливо повторил адмирал. – В складывающейся ситуации любая поддержка не будет лишней. Вдобавок она или леди Шаркэ могут знать о местонахождении грота либо же располагать другой важной информацией. Но если ты категорически откажешься от этой встречи, заставлять тебя никто не станет. Я, как и обещал, сделаю все для твоей защиты. Но, прежде чем дашь окончательный ответ, прошу хорошо подумать.
Обхватив пальцами кружку уже почти остывшего чая, я посмотрела на свое маленькое размытое отражение и глубоко вдохнула. В настоящий момент понять, хочу ли видеться с так называемой родней, было сложно. Наверное, теперешняя я – повзрослевшая и хоть сколько-нибудь поумневшая – не желала видеть тех, кто обо мне забыл. Но другая моя часть – маленькая девочка, каждый вечер ставящая на подоконник банку светлячков, тянулась к этой встрече, наивно веря в сказку.
К тому же я понимала, что речь идет не только обо мне и о моих чувствах. Леди Шаркэ и ее дочь действительно могут располагать очень важными сведениями, и с моей стороны будет эгоистично думать только о себе.
Глава 3
– Надень его, когда вернемся в корпус. – Адмирал протянул мне небольшой отполированный камешек на тонкой серебряной цепочке. – Этот амулет защитит и даст мне знать, если ты окажешься в опасности.
Какая ирония. Вот уже в третий раз за последнее время мне преподносят украшение. Причем не кто-нибудь, а известные на все королевство пират и адмирал королевского флота. Мне, ничем не выдающейся Фриде Талмор!
Впрочем, учитывая некоторые обстоятельства, мнение о самой себе придется пересмотреть. Не такая уж я и невыдающаяся. И, судя по стремительно развивающимся событиям, известность в определенных кругах тоже не за горами.