Говоря о дифференциации по сферам правового регулирования, стоит в первую очередь затронуть договорные отношения между участниками корпорации. Корпоративные договоры, квазикорпоративные договоры, инвестиционные договоры, определяющие основные положения корпоративного управления в рамках инвестиционного проекта, и другие формы соглашений должны быть максимально диспозитивными при определении необходимых условий для удовлетворения конкретных потребностей. Также стоит отметить необходимость более свободного регулирования положений учредительного документа организации, которые порождают обязательственные отношения или иным образом вводят дополнительные права и обязанности участников помимо тех, которые прямо допускаются для внесения в учредительный документ законом. В частности, нам представляется возможным включение в устав корпорации дополнительных требований к участникам общества по предоставлению обществу определенных благ, подчинению определенных категорий споров между участниками корпорации иностранному праву или включению в устав арбитражной оговорки, которая будет распространяться на всех, даже новых участников корпорации.
Напротив, использование явно императивного метода необходимо в той лишь степени, в которой требуется защита оборота от потенциальных злоупотреблений и установление путей разрешения конфликта интересов. Участники корпоративных отношений свободны самостоятельно определять содержание отношений посредством устава и договорных отношений, действуя в рамках лишь тех императивных ограничений, которые обусловлены следующими факторами.
1. Необходимость установления общих основ оборота («правил игры», по замечанию В.А. Белова, которые необходимы для определения статуса участников «игры»)
Императивно должны определяться основы правового положения субъектов корпоративных отношений, а также их частей (например, органов юридического лица). К этой категории относятся нормы о праводееспособности корпораций, функциях и полномочиях органов юридического лица. Диспозитивные нормы, позволяющие устанавливать особый статус отдельных корпораций в учредительных документах, могли бы нарушить интересы лиц, у которых нет доступа к таким документам. Также к императивным должны относиться нормы, устанавливающие (1) момент начала и прекращения существования юридического лица; (2) порядок участия в обороте – деятельность органов и представительство юридического лица; (3) перечень организационно-правовых форм юридических лиц, понятие и порядок реорганизации, последствия ликвидации юридических лиц; (4) соотношение юридической силы нормативных правовых актов, учредительных документов и корпоративного договора по определенным вопросам статуса юридического лица и пр.
2. Публичные интересы
В эту категорию входят нормы, защищающие интересы государства и гражданского оборота в целом. Например, (1) процедура регистрации юридического лица, пути подтверждения фактов о нем (в частности, получение информации о лицах, которые могут действовать от имени и юридического лица без доверенности); (2) вопросы лицензирования и разрешительный порядок осуществления некоторых видов деятельности; (3) защита добросовестных третьих лиц, например, при отсутствии необходимых корпоративных одобрений со стороны контрагента добросовестного лица или вступление в отношения с «лжедиректором». Также стоит упомянуть интерес развития экономических отношений, что оправдывает императивность норм, предотвращающих остановку деятельности юридического лица (в частности, это нормы о сроке деятельности избранных органов корпорации, об альтернативной и замещающей компетенции органов).
3. Заслуживающие внимания интересы отдельных участников оборота (слабая сторона (третьи лица))
Императивный характер должен устанавливаться в отношении (1) прав миноритариев; (2) требований к чистым активам, ограничениям на распределение прибыли; (3) процедур реорганизации, ликвидации, банкротства, понижения и повышения размера уставного капитала и пр.
Хотелось бы также уделить внимание случаям чрезмерно императивного регулирования, которые, с нашей точки зрения, не могут считаться необходимыми:
а) невозможность устранения преимущественного права в обществах с ограниченной ответственностью;
b) предписание об обязательном согласовании залога доли в обществе с ограниченной ответственностью с участниками общества;
с) невозможность полного отказа от права голоса;
d) невозможность определения персонального состава органов управления отдельными участниками корпорации (даже при предварительном единогласии со стороны иных участников корпорации);
e) нормы о недопустимости (1) ограничения ответственности директоров (за исключением п. 5 ст. 53.1 ГК РФ); (2) их освобождения от ответственности; (3) страхования ответственности директоров;
h) определение через формальное перечисление случаев аффилированности для целей сделок с заинтересованностью.
Д.И. Степанов отмечает, что самостоятельным благом, повышающим привлекательность правопорядка и «спрос» на право определенной страны, является свобода участников отношений и отсутствие чрезмерно громоздкого и неоправданного регулирования их деятельности, к чему и стоит стремиться отечественному праву.
Как самостоятельную черту метода правового регулирования в корпоративном праве стоит выделить децентрализацию регулирования, что предполагает передачу регулирования ряда вопросов на уровень устава корпорации, и только в рамках отдельной корпорации.
В завершение настоящего параграфа необходимо обозначить ключевую особенность метода корпоративного права, которая заключается в наличии большого количества норм рекомендательного характера. Рекомендательный метод правового регулирования направлен на установление вариантов желательного поведения участников отношений. При включении рекомендательных норм в устав организации корпорация может учитывать местные условия, возможности, потребности и пр., что улучшает общий регулирующий эффект. Из актов рекомендательного характера следует отметить Кодекс корпоративного управления и Кодекс корпоративного поведения, которые затрагивают множество сфер деятельности корпораций.
Презумпции и специально защищаемые интересы
Стоит оговориться, что дискуссия о применении той или иной презумпции при определении направленности правового регулирования нормы обычно затрагивает договорное право. Однако в той же степени этот вопрос актуален для корпоративного права.
В тех случаях, когда законодатель не устанавливает определенных «индикаторов» императивности или диспозитивности, необходимо определиться, какой презумпцией при оценке содержания норм стоит руководствоваться (диспозитивности или императивности). Сторонники презумпции императивности в корпоративном праве указывают на следующие аргументы.
1. Правоприменителю, в частности суду, сложно в каждом конкретном случае оценивать, какие интересы должны быть защищены правопорядком, т. е. в какой части законодатель предполагал применение нормы императивно.
2. Если предоставить суду право оценивать диспозитивность (императивность) норм корпоративного права, допустимы ситуации, в которых слабая сторона не может обосновать императивность применимых положений и в связи с этим не будет надлежащим образом защищена.
3. В отличие от обязательственного права (с характерным принципом совпадения воль сторон) корпоративному праву свойствен принцип большинства (для принятия решений, которые влекут определенные правовые последствия для корпорации и ее участников), соответственно, корпоративное право является сферой, в которой потенциально имеется конфликт интересов субъектов, а порой и невозможность влияния на наступление тех или иных правовых последствий, в связи с чем императивный метод регулирования предопределяется предметом регулирования.
Аргументы сторонников презумпции диспозитивности сводятся к следующему:
1. Плюсом является отсутствие формального, буквального подхода суда к толкованию норм закона.
2. Более эффективное регулирование отношений за счет саморегулирования.
3. Корпоративное право относится к частному праву, которое традиционно устанавливает диспозитивный метод регулирования.
4. Одним из минусов презумпции императивности считается возможная «ошибка законодателя». Так, К. Цвайгер и Х. Кетц указывают, что мировая практика знает множество случаев ошибки определения формулировки законодателя, что вело к измененному толкованию нормы правоприменителем.
5. Бессмысленность с точки зрения юридической техники и фактическая невозможность перечисления всех возможных ситуаций в законе.
Представляется, что закрепляемая презумпция должна ставиться в зависимость от сферы применения норм права. Презумпция диспозитивности должна быть допущена в рамках института корпоративного договора; отношений, складывающихся между участниками корпорации, а также участниками и менеджерами; установления дополнительных положений в учредительном документе корпорации, в частности, обладающих обязательственным эффектом для участников. Напротив, в остальных случаях следует руководствоваться презумпцией императивности норм корпоративного права, что само по себе не ограничивает стороны отношений доказать возможность осуществления иного поведения.
Так, в рассмотренном в 2007 г. деле суд установил, что положением о совете директоров вопрос об определении перечня лиц, имеющих право действовать от лица общества без доверенности, был отнесен по решению собрания акционеров к компетенции совета директоров. Совет директоров в свою очередь назначил нескольких лиц, которые выступали от имени общества без доверенности. Суд пришел к выводу, что закон не устанавливает запрета на возможность собрания акционеров общества предусмотреть в том числе иных лиц, помимо директора, имеющих также право действовать от имени общества без доверенности и разрешить совету директоров общества определить перечень этих лиц, учитывая также, что Положение о совете директоров является внутренним документом общества.
Данное судебное решение может служить хорошим примером рассуждения, которое направлено на сохранение положений, установленных участниками отношений, если отсутствует прямой императив.
Трудно спорить с тем, что интересы определенных субъектов требуют специальной законодательной защиты, что предопределяет императивный метод регулирования таких отношений: а) отношения, в которых участники не выступают на равных началах (например, обладание соответственно 90 % и 10 % акций в уставном капитале), могут определить императивность регулирования; б) отношения, в которых участвуют «слабые стороны», лица, не имеющие доступа к какой-либо информации, обладающие меньшими полномочиями, и пр.; в) отношения, связанные с совершением сделок с лицами, не осведомленными о реальном объеме полномочий органов управления (добросовестными третьими лицами); г) отношения, затрагивающие интересы государства и оборота в целом.
По мнению автора, вышеназванные критерии являются наиболее разумными и адекватными для обоснования применения императивного метода к тем или иным отношениям. Напротив, отсутствие специально охраняемых правовых интересов и равное правовое положение субъектов могут быть основанием для рассмотрения возможности применения диспозитивного метода. Стоит отметить, что именно такой подход позволит найти баланс интересов между участниками корпоративных отношений, а также увеличить привлекательность отечественного правопорядка.
Законодатель, предоставляя защиту тем или иным участникам корпоративных отношений, допускает достаточно широкие формулировки, что в свою очередь может повлечь злоупотребление со стороны самих защищаемых лиц. Например, формулировка п. 2 ст. 53.1 ГК РФ «Ответственность… несут также члены коллегиальных органов юридического лица, за исключением тех из них, кто голосовал против решения…» может привести к следующей ситуации: члену совета директоров известно, что определенное решение может повлечь намного более неблагоприятные последствия, чем того ожидают другие члены совета. Он голосует против этого решения с целью ограничить свою ответственность, но не раскрывает соответствующую информацию другим членам совета, которые одобряют такое решение. Справедливо ли предоставление защиты недобросовестному директору в рассмотренном случае? Представляется, что общее положение о необходимости действовать добросовестно (ст. 1 и 10 ГК РФ) должно применяться даже в тех случаях, когда закон прямо допускает защиту или освобождение от ответственности участников отношений. Следовательно, аналогичную логику о необходимости добросовестного поведения можно распространить и на иные случаи, в частности, злоупотребления своими правами миноритариями во вред другим участникам корпорации.
В споре против директора корпорации слабой стороной стоит считать любого участника, который подал иск от имени корпорации. А.А. Кузнецов отмечает, что процесс о взыскании убытков с директоров – это «противостояние неинформированной (истец: пострадавшее юридическое лицо либо его участники) и информированной (ответчик: директор) сторон»; ответчик обладает всеми сведениями о своих ошибках и деятельности корпорации. Вследствие сказанного постановлением Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» установлена возможность перераспределения бремени доказывания на ответчика в случае, если последний не будет приводить опровержение заявлений истца. В то же время А.А. Кузнецов справедливо отмечает, что это правило не является безусловным и не должно применяться в тех случаях, когда сам директор лишен доступа к информации (например, директор уже уволен из организации).
Стоит отметить, что в зависимости от сферы регулирования правоприменитель должен применять ту или иную презумпцию при толковании норм права. Сама по себе идея применения презумпции позволяет заинтересованной стороне обосновать иной подход и доказать его справедливость, что и будет являться опровержением презумпции.
В заключение настоящей работы хотелось бы привести краткие выводы проведенного исследования.
1. В силу невозможности и отсутствия необходимости выработки единого метода правового регулирования корпоративных отношений метод правового регулирования должен определяться законодателем и правоприменителем исходя из природы, сущности и характера отдельных групп общественных отношений. Дифференциация применимого метода должна проводиться в зависимости от участвующих субъектов отношений и сферы применения норм, так как различные институты требуют различного правового инструментария для достижения желанного правового эффекта.
2. Большинство норм корпоративного права носят императивный, предписывающий характер, в особенности нормы, устанавливающие правовой статус участников отношений. Общей характеристикой правоприменительной практики можно назвать консервативность мышления судей, которая приводит к ограничению свободы действий субъектов отношений даже в тех случаях, когда это прямо допускается законом. Представляется, что дальнейшее развитие корпоративного права должно взять за основу диспозитивный метод регулирования. Участникам отношений должна быть дана возможность определения выбора модели своего поведения. Законодателю стоит определить степень диспозитивности в зависимости от субъектного состава: так, отношения с участием предпринимателей и профессиональных субъектов рынка должны быть максимально свободными и гибкими. Однако в институтах, устанавливающих защиту определенных категорий субъектов, закон должен императивно регулировать права и обязанности сторон.