Ногтями я провожу по его щетине и наклоняюсь, прижимаясь к нему губами. Он отвечает на поцелуй, проводит руками по моим бедрам, прежде чем обнимает меня и утягивает в сторону. Я оказываюсь на спине, мое дыхание сбилось. Я все еще сжимаю его твердый член, пока он опускается на меня сверху, подталкивая меня на середину кровати. Бэнкс отстраняется, и моя рука выскальзывает из его трусов, эластичная резинка со звуком ударяется о его тело, когда он садится на корточки. Его пальцы хватаются за мои трусики, он стаскивает их с меня и отбрасывает в сторону. Затем он переворачивает меня на живот и приподнимает мои бедра, я опираюсь на локти, моя задница оказывается в воздухе. Кажется, ему нравится открывшийся вид. Мое дыхание сбивается, когда я оглядываюсь через плечо. Адреналин растекается по всему моему телу, в груди разгорается искра возбуждения.
Его пальцы скользят по моему позвоночнику, и я вздрагиваю, покрываясь мурашками. Его губы следуют за пальцами, и я не могу сдержать стон, когда его язык касается моей шеи. Лэндон - настоящий мастер в удерживании меня на самом краю. В его руках я доведена до отчаяния, повисла на волоске и чувствую, что могу закричать, если он не прикоснется ко мне. А когда я успокаиваюсь в его нежных объятьях, он становится грубым, его прикосновения безжалостны и причиняют боль. Я настолько возбуждена, что почти ничего не вижу.
Он прижимается к мочке моего уха, и я поворачиваю голову в сторону, открывая ему доступ к шее. Он берет меня за подбородок, запрокидывая голову назад, пока у него не появляется доступ к моим губам. Его язык скользит по контуру моих губ, когда его член прижимается ко мне, медленно погружаясь, сантиметр за сантиметром. Я приглушаю стон, готовый вот-вот сорваться с моего языка, когда Лэндон заполняет меня полностью. Я могу чувствовать его прерывистое дыхание, когда он останавливается, и захват пальцев вокруг моего подбородка усиливается. Он начинает двигаться, заставляя его стонать. Я не могу пошевелиться из-за удерживающих меня пальцев. Моя голова запрокинута назад, спина изогнута, и это позволяет ему трахать меня так глубоко, что все происходит на уровне, где удовольствие граничит с болью.
- Бл*ть! - срывается с его губ, он отпускает мою челюсть, и тут же хватка смещается на заднюю часть моей шеи, прижимая мою щеку к матрасу, пока он вбивается в меня, впиваясь пальцами в бедро.
Я сжимаю пальцами простыни под собой, его имя со стоном слетает с моих губ, и все мое тело уже покрыто потом. Его рука разжимается на моей шее и скользит вниз, вдоль позвоночника, к анусу. Он прикасается мягко и дразняще, пока продолжает трахать, словно хочет забраться внутрь меня.
Я слышу, как он плюет, и чувствую, как теплая жидкость стекает вниз между ягодиц. Мое дыхание сбивается. Твою мать, это не должно быть настолько горячо, но, бог мой, все именно так. Он чертовски умело трахается.
- Я обещал, что возьму тебя в попку, котенок, - говорит он сквозь затрудненное дыхание. Я чувствую, как к тому месту прижимается его палец, и вздрагиваю.
Он тихо смеется.
- Расслабься, - его движения неторопливые, и я делаю глубокий вдох, прижимаясь лбом к матрасу. Бывал ли раньше в моей заднице палец? Ну, разумеется, а у кого нет? Но, когда его палец проникает в мою задницу, это грозит мне монстром, который прячется в его штанах. Ага, это совсем не успокаивает. Он работает пальцем в моей заднице, продолжая ритмично трахать в киску. Медленно он наращивает скорость, и, проклятье, этот мужчина может работать волшебником. Все его действия кажутся приятными. Когда из меня вырывается стон, и я кусаю собственную руку, он скользит внутрь еще одним пальцем. Проклятье!
И затем он отрывается по полной, трахая меня всем, что у него есть. Его член засаживается глубоко в киску, в то время как пальцы трахают задницу. Напряжение нарастает, заставляя меня балансировать на краю пропасти. Кажется, что эта пропасть может убить меня или сделает меня сильнее, чем когда-либо в моей жизни, поэтому я с готовностью в нее срываюсь. Я падаю, погружаясь в оргазм, волна за волной, пока не начинаю выкрикивать его имя, как гребаную молитву. Он продолжает меня трахать, пока я не умоляю его остановиться, и он, наконец, выходит из меня. Я падаю лицом вниз на матрас, меня трясет и скручивает, мышцы полностью расслабились. Его руки не покидают мои бедра, удерживая меня на месте, даже в то время, пока я изо всех сил пытаюсь отдышаться.
Он трется членом о мой анус, но я слишком затрахана, чтобы отстраниться или по-настоящему признать происходящее. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, раздвигая их, прежде чем он снова плюет туда, используя член, чтобы растереть влагу, которая растекается от задницы до самой киски. Он собирается трахнуть меня в анал. И это совсем не то, что я когда-либо делала, но по некоторым причинам я хочу позволить ему это. У меня даже нет оправданий своему согласию, просто я желаю его особого разврата и доминирования.
Я поднимаюсь на локтях и замираю, готовясь к этому.
- Просто расслабься, котенок.
И я расслабляюсь, чем он тут же воспользовался. Он прижимается ко мне, и его член ощущается чертовски больше, чем пальцы.
- Расслабься, - повторяет он.
Он проталкивается через кольцо мышц, и я чувствую невероятно сильное жжение. Я закусываю губу, когда он толкается все глубже и глубже, продвигаясь внутрь. Продолжая впиваться зубами в свою губу, я принимаю все, что он мне дает, не издавая ни звука. Ладно, теперь мне немного жаль Аполлона. Я никогда не была такой нежной с ним.
Я чувствую постоянные давление и боль, но, как только он оказывается во мне, Лэндон останавливается. Я чувствую, как дрожат его руки на моих бедрах.
- Иисусе, бл*ть! - кричит он, падая вперед и прижимаясь губами к моей спине. - Твоя задница чертовски тугая, - он издает судорожный вздох.
Чем дольше он остается внутри, тем больше я расслабляюсь, и когда он начинает двигаться, я закусываю губу совсем по другой причине. Его движения медленные и сопровождаются рычанием.
Я оглядываюсь через плечо и наблюдаю за тем, как напряжено его тело, как вытягиваются мышцы шеи, когда он запрокидывает голову назад. Я хочу сломать его так же, как он ломает меня. Я хочу, чтобы он пересек точку невозврата, где оргазм становится намного большим обычной разрядки, поэтому я начинаю действовать.
- Глубже, Лэндон. Я хочу, чтобы ты был глубоко в моей заднице. - Его голова резко поднимается, глаза встречаются с моими, черные, бездонные, дикие. Его бедра начинают двигаться быстрее, с силой вбиваясь в меня. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы вдребезги разлететься на части, жестко кончить и выкрикивать мое имя, как проклятие снова и снова. Кончив, он выскользнул из меня, упал на спину и закрыл глаза, по его груди дорожками растекался пот.
Я просто позволила Лэндону взять то, что, как я думала, никогда не буду готова кому-либо отдать. Я трахалась с ним всего лишь дважды, но я чувствую себя принадлежащей ему и заклейменной всеми возможными способами. Возможно, мы заключили контракт на трах, но теперь мне кажется, что я подписалась под актом владения моим телом.
Глава 19
Я очень хотела посмотреть на то, как в реальности будет работать наше с Лэндоном соглашение, когда мы вернемся в офис. Но все было в норме, или, скорее, Бэнкс был в полном порядке. Прошло две недели, и он вел себя очень профессионально. Я бы даже осмелилась назвать его безразличным, точно так, как он и обещал. Однако та жгучая жажда, которую я испытывала к нему, только усилилась, и это заставляет меня ненавидеть его. Я ненавижу, что он меня компрометирует. Ненавижу, что позволила ему меня трахнуть. Я ненавижу, что мне нравится, как он меня контролирует. Я ненавижу, что хочу его, даже испытывая ненависть. Я ненавижу все это! В результате я делаю все возможное, чтобы игнорировать его на работе.
Сейчас мы сидим на очередной встрече с новым клиентом. Она проходит в "Обликсе", на тридцать втором этаже "Шарда", где мы имеем возможность смотреть на Лондонский мост, проводя время за болтовней обо всей этой ничего не значащей ерунде для сближения с новым клиентом. Ну, знаете, обычные пустые разговоры о том, чтобы они почувствовали, что мы друзья, которые вкладывают инвестиции в их будущее. Конечно, все так и есть, но я уверена, что это хрень, потому что в жизни мы не такие уж приятные люди. Мы инвестируем, потому что их деньги приумножают наши деньги, и что еще более важно - мою премию. Я вполуха слушаю, как парень рассказывает об их текущих инвестициях. Я должна внимательно вслушиваться, сконцентрироваться, делать свою работу. Но нет. Мои глаза следят за рукой Лэндона, когда он ставит локоть на край стола. Его бицепсы натягивают ткань рубашки, когда он касается кончиком указательного пальца своей нижней губы.
- Мисс Робертс. - С меня тут же спадает оцепенение, и я перевожу взгляд на мистера Морриса, чье выражение лица выглядит ожидающим. Дерьмо. Я чувствую, как глаза Лэндона прожигают дыру с одной стороны моего лица, и я стараюсь не допустить появления румянца на щеках. Конечно же, это только все делает хуже. Спасибо Боже, за двойное тональное покрытие.
Лэндон прочищает горло.
- Джорджия очень близко сотрудничает с нашими крупными компаниями. Она может порекомендовать вам самые надежные. Я уверен, она может составить самое выгодное предложение…
- Да, конечно. Я разработаю детальное предложение с подробными данными о прибылях и убытках за последние пять лет, а также с прогнозом на будущее и оценкой рисков, - я улыбаюсь, надеясь, что он не заметил, как я пропустила мимо ушей все сказанное перед этим.
Он удовлетворенно улыбается. Спасибо, боже.
- Ну, тогда я жду ваших предложений, - говорит он.
Мы поднимаемся, пожимая руки, обмениваемся любезностями - всей этой обычной ерундой, и потом я направляюсь к выходу, отказывая обернуться, чтобы посмотреть на Лэндона. Вот такие отношения нас и должны связывать, когда мы на работе. Теперь, если бы я смогла приручить свои гормоны и заставить голову разделять работу и игру жирной черной линией, это было бы здорово. Но этому не способствует тот факт, что он всегда выглядит как настоящий секс-символ. Серьезно, разве у него не случаются плохие дни?
Я толкаю дверь и выхожу в коридор с лифтами. Слышу скрип открывающейся двери позади себя, когда хлопаю по кнопке вызова. Я чувствую его за спиной, даже не оглядываясь, и когда лифт прибывает, я ступаю внутрь, достаю телефон и концентрируюсь на экране. Я даже не вижу того, что находится прямо перед моими глазами, потому что все мое внимание сосредоточено на нем. Я ощущаю знакомое давление в груди, когда нахожусь наедине с Бэнксом в ограниченном пространстве, и я прислоняюсь к стенке тесного металлического пространства кабины.
- Ты тупишь, - тихо замечает он.
- Спасибо за помощь, - отвечаю я прохладно, пытаясь отмахнуться от моего очевидного промаха. Как только двери открываются, я снова иду, пытаясь оставить между нами дистанцию. Конечно, его рост более ста восьмидесяти сантиметров, и его длинные ноги с легкостью шагают вровень со мной. Он хватает меня за плечо и дергает так резко, что я натыкаюсь на него, спотыкаясь на каблуках, и падаю ему на грудь.
- Что за черт? - выплевываю я, упираясь и отталкиваясь руками.
Мы все еще на улице, но он успел затащить нас в нишу в кирпичной кладке здания. Я нервно оглядываюсь на проходящих мимо людей, обеспокоенная тем, что кто-то может нас узнать.
-Что случилось с твоим профессионализмом? – спрашивает он.
Я хмурюсь.
- Что?
- В контракте указано, что мы должны придерживаться профессиональных отношений, - он смотрит на меня и приподнимает темную бровь.
- Я остаюсь профессионалом. Это ты издеваешься надо мной.
- Ты на самом деле считаешь, что образ снежной королевы добавит тебе профессионализма? - он закрывает свое лицо ладонью.
Я сжимаю челюсть, хотя слова, готовые сорваться, крутятся на кончике моего языка. Подобные высказывания ненавистны каждой работающей женщине: снежная королева, сука, мужененавистница. Это дерьмо я избегаю, как чумы, рисуя поддельные улыбки на лице, а не демонстрируя им средний палец. Он и раньше раздражал меня, но теперь я в бешенстве.
- Я просто делаю свою работу. Если тебе не нравится, тогда уволь меня, - выдаю в ответ.
Он подходит ближе, и я отступаю назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в грубую кирпичную стену, царапая платье. Он подходит еще ближе, пока не прижимается ко мне вплотную, и мой нос оказывается всего в нескольких сантиметрах от его горла. Я закрываю глаза, когда меня окружает его запах, вызывая желание вздохнуть глубже, испытать облегчение. Я дрожу, когда его дыхание встречается с моей макушкой.
- Я не собираюсь увольнять тебя, Джорджия, - говорит он. Его глубокий голос пронзает мое тело дрожью, лаская мое имя. В моей голове, как мелькающие кадры, вспыхивают, один за другим, образы Лэндона: трахающего меня, облизывающего меня, целующего меня. Я вздыхаю, и моя рука снова взлетает к его груди, скользит под лацкан пиджака и прижимается к теплому хлопку рубашки. Он меняет положение, и я чувствую, как его пальцы нежно обхватывают мой подбородок, поднимая мое лицо.
- Посмотри на меня, - тихо говорит он.
Я делаю нерешительный вздох, и, хотя я знаю, что это плохая идея, я открываю глаза, встречая его темный взгляд. Все вокруг нас замирает, как будто мы совершенно невидимы, скрыты в нашем собственном маленьком пузыре. Его хватка на моем подбородке ослабевает, и он проводит большим пальцем по нижней губе, пока не касается моей щеки. Сердце в груди отбивает барабанную дробь. Я заметила вспышку желания в его глазах за секунду до того, как он меня поцеловал. Его губы прижимаются к моим почти благоговейно, подразнивая, будто он не уверен в своих действиях. Я стараюсь вспомнить, почему всего этого не должно происходить, но он превращает меня в дуру, не способную трезво мыслить.
Моя рука движется по его груди, пока пальцы не обхватывают шею, притягивая ниже к себе, и я поднимаюсь на носочки, отчаянно пытаясь стать к нему ближе. Его язык скользит по моей нижней губе, и я открываюсь, позволяя ему войти. Я целую его, пока не начинаю тонуть, и он обхватывает мое лицо обеими руками и физически разрывает нашу связь. Когда я открываю глаза, его лицо искажено животной страстью, будто он на грани. Мы замираем в этом положении на секунду, и, кажется, он борется с собой, на его лице читается нерешительность.
- Идем, Джорджия, - приказывает он, отступая на шаг и опуская глаза. Он протирает рукой свой рот. - Возьми машину. Увидимся вечером, - затем он разворачивается и уходит в противоположном направлении, оставляя меня одну.
Я разворачиваюсь и пересекаю улицу так быстро, как только могу, запрыгивая в ожидающий меня автомобиль. Слишком много подобных ситуаций. Я не уверена, что мы можем это контролировать.
***
Я прошу отвезти меня до одного из местных баров за углом от офиса Квинн. Сейчас семь, поэтому я считаю, что это подходящее время, чтобы выпить. Я отправляю Квинн сообщение, где предлагаю ей встретиться со мной.
Спустя пятнадцать минут она входит в бар, оглядываясь по сторонам, и выглядит так, словно вляпалась в собачее дерьмо.
- Ладно, почему, черт возьми, мы здесь? - спрашивает она.
- Чтобы напиться. - Конечно, дайв-бар не совсем соответствует местам, где мы бываем, и Квинн выглядит до смешного неуместно в своем костюме от «Армани».
- Разве мы не можем сделать это в каком-нибудь другом месте?
Я толкаю к ней "Космополитен", который успела заказать.
- Неа. Я не хочу, чтобы меня видели пьяной. - Никто из нашего круга не любит проводить время в подобных заведениях.
- Отлично. За что мы пьем?
- За то, что я облажалась, - я поднимаю свой стакан, наполовину наполненный водкой, потому что я решила пропустить разогрев и напиться сразу.
Она закатывает глаза, когда мы чокаемся.
- Что случилось?
- Лэндон обвинил меня в том, что я непрофессионально себя вела. - Ее брови приподнимаются. - А потом он поцеловал меня на улице, и я с готовностью набросилась на него в ответ.
Квинн моргает и смотрит на меня неодобрительно.
- Если ты не можешь держать собаку на поводке, то тебе нужно его укоротить.
Я фыркаю.
- Ты встречалась с Лэндоном Бэнксом? Этого мужчину невозможно держать на привязи.
Она пожимает плечами.
- Ты знаешь, что должна сделать, Джорджия. Я не нужна тебе, чтобы это озвучить.
Я знаю, но почему-то, когда дело доходит до него, я не способна мыслить чем-то, кроме своей гребаной вагины. Разве это делает меня слабой, я позволяю ему меня использовать? Или же, наоборот, это характеризует меня достаточно сильной, чтобы принимать то, чего я так желаю? Глупой. Это делает меня глупой даже для того, чтобы понять это, не говоря уже о том, чтобы жить с этим. Лэндон - не какая-нибудь собачка; он – чертов волк. И я - тигрица, которая превращается в котенка, как только оказываюсь возле него. К черту! Я его ненавижу.