На шоссе N 101 мне не попался ни один патруль. За четверть мили до поворота на грунтовую дорогу мне встретилась придорожная площадка для стоянки машин. Я оставил на ней свой «бьюик»: мне совсем не улыбалось, если меня ждет на лесной станции полиция, предупреждать ее шумом мотора о моем приближении. Оставшуюся часть пути я проделал пешком, двигаясь не спеша и как можно тише. Я шел посредине дороги и был настороже. Через четверть часа я достиг ворот из колючей проволоки. Они были открытыми, как я и оставил их накануне. Я пытался осмыслить, что это означает. Неужели с прошлой ночи здесь никого не было? Или это просто хитрый ход полиции, чтобы усыпить мои подозрения и заманить внутрь? Я замер, прислушиваясь и вглядываясь в смутные очертания строений. Вокруг была тишина. Я осторожно двинулся вперед и дошел до барака, в котором был вчера. Я толкнул входную дверь – она распахнулась. Замок на ней не был установлен на место после моих вчерашних манипуляций с задвижкой. Я зажег фонарик и прошел по коридору к той комнате, где я оставил Элен. Может быть, там меня ждет полиция? У меня не хватило храбрости войти в комнату сразу. Я шепотом спросил:
– Есть там кто-нибудь?
Ответом мне было молчание, более страшное даже, чем звук чьего-то голоса. Я сделал шаг вперед, толкнул дверь – и она со скрипом раскрылась. Я осветил фонариком то место на полу, где осталась лежать Элен. Луч света упал на светло-зеленую юбку и длинные стройные ноги, обнаженные до бедер, в рваных нейлоновых чулках. Я стоял и смотрел на Элен, не веря своим глазам. Я подошел поближе и дрожащей рукой осветил ее лицо. Шарф по-прежнему туго охватывал нижнюю часть ее лица. Глаза были полуоткрыты и смотрели невидящим взглядом. Элен была похожа на сломанную куклу. По восково-землистому оттенку кожи я определил, что женщина мертва.
ГЛАВА 11
Не знаю, как долго я стоял около нее, ничего не понимая. Опомнился я только тогда, когда услышал шум подъехавшей машины и увидел в окне свет фар. Я бросился к окну и глянул в него: на станцию прибыла машина, и, судя по красной мигалке наверху, это были полицейские. Несколько секунд я стоял у окна неподвижно, не в силах сдвинуться с места. Потом до меня дошло, что через минуту полицейские будут здесь и застанут меня на месте преступления рядом с трупом. Бежать через входную дверь было поздно, я попытался поднять раму, но ее заклинило. Я был заперт в этой комнате, как в мышеловке, и теперь лихорадочно осматривался в поисках укрытия. Справа от меня стояло четыре больших деревянных ящика. Один из них был пустой и без крышки. Я повернул его открытой стороной к стене и влез в него, усевшись на корточках в согнутом в три погибели виде. Это было невесть какое убежище, но я рассчитывал на то, что комнату не будут обыскивать.
Я услышал, как мужской голос распорядился:
– Останьтесь около машины, Джексон. А мы пойдем взглянем на это место.
Я узнал голос Бромвича – и мое сердце сжалось.
Лейтенант прошел по коридору и вошел в ту комнату, через которую я влез прошлой ночью, разбив окно в барак.
Тут же раздался голос Льюиса:
– Обратите внимание: стекло выбито.
– Это еще ничего не значит, – отрезал Бромвич. – Это место уже месяц как выставлено на продажу. Об этом всем вокруг известно. Вероятно, какой-нибудь бездельник залез сюда, чтобы посмотреть, нельзя ли чем поживиться.
– Прошлой ночью здесь кто-то был, – не унимался Льюис. – Возможно, похитители привозили сюда Дестеров, лейтенант. Когда патрульный Мак-Тавиш проезжал мимо них, исчезнувшие впоследствии супруги ехали именно в этом направлении.
Бромвич проворчал:
– Здесь ничего нет.
Я услышал, как детективы перешли в другую комнату.
– По-моему, мы только зря теряем время, – снова раздался голос Бромвича. – Мне кажется, Дестеры удрали, а машину бросили, чтобы сбить нас со следа. Пока мы тут работаем над делом о похищении, они, наверное, плывут в Европу.
– Шеф думает иначе, – уточнил Льюис.
– Еще бы! – раздраженно заметил Бромвич. – Ведь не он занимается следствием. Если бы я сидел за его столом, рассылал приказания, то я тоже остановился бы на версии о киднапе.
– Давайте проверим последнюю комнату, – предложил Льюис.
Услышав, как открывается дверь, я затаил дыхание. Комнату осветил сильный луч фонарика. Закрыв глаза и сжавшись в комок, я обратил свою мольбу к судьбе, прося ее помочь мне выйти сухим из этой опасной переделки.
– Великий Боже! – воскликнул Бромвич.
– Это миссис Дестер, – взволнованно произнес Льюис. – Описание сходится. Она мертва.
– По крайней мере тридцать часов, – ответил Бромвич. – Боже мой! Да, это серьезная находка.
– Значит, их действительно похитили, – сказал Льюис. – Может быть, и тело Дестера здесь?
– Откуда мне это знать! – огрызнулся Бромвич. – Нужно вызвать сюда ребят. Я посмотрю, работает ли телефон в соседней комнате, а вы оставайтесь здесь.
Лейтенант ушел, а Льюис закурил сигарету и стал расхаживать по комнате. Остановившись около ящиков, он стукнул по одному из них. Я сидел ни жив ни мертв. Было слышно, как Бромвич отдает приказания по телефону, но слов я разобрать не мог.
Через час, а может быть, даже раньше, вся лесная станция будет кишеть полицейскими. Если я хочу удрать, это нужно сделать до их приезда.
Льюис щелкнул выключателем – и неожиданно комната озарилась ярким светом.
– Что ж, хорошо, что электричество не отсоединено, лейтенант! – крикнул сержант.
– Я вызвал подкрепление, – отозвался Бромвич. – А пока прикажите Джексону проверить два других барака: возможно, Дестер в одном из них, – последние слова лейтенант говорил уже в непосредственной близости от своего помощника.
Льюис вышел. Но Бромвич остался и ходил по комнате, бормоча что-то себе под нос.
– Джексон занялся осмотром бараков, – доложил Льюис, возвращаясь. Он замолчал. Я понял, что сержант подошел к лежащей Элен. – Да, ее сильно избили. Думаете, она задохнулась от этого шарфа?
– Не знаю. Посмотрим, что скажет врач. – Бромвич присел на тот ящик, под которым прятался я. – Меня поражает, почему она была оставлена связанной? Должно быть, она была еще жива. Мертвую ведь не надо связывать, верно? Но почему ее оставили здесь? Киднаперы так не поступают. Проделанное с миссис Дестер не соответствует картине похищения. Да, Льюис?
– Да, – согласился тот. – Похоже на любительскую работу. Знаете, этот Нэш мне подозрителен. Что-то он слишком хорош. Не думаете, что он имеет отношение к этому делу?
– Над этим стоит поразмыслить. Вы правы, в нем есть что-то не то. Одно время он работал у Джека Солли. Пару раз мы арестовывали Солли, но так и не смогли ему ничего пришить. Одного поля ягода…
– То же самое и мне кажется. Что-то слишком бойко он говорил о болезни Дестера. Держу пари, что тот никогда и не был болен.
Слушая рассуждения полицейских, я похолодел от того, как недалеки они были от истины.
– Возможно, и миссис Дестер причастна ко всей этой истории, – продолжал Бромвич. – По-моему, это инсценировка. Все смахивает на подделку, даже шнур наталкивает на подозрения.
– Но такие синяки ведь не подделаешь?
– Это верно.
В коридоре послышались шаги и раздался голос:
– Я осмотрел два других барака, там никого нет и давно не было, лейтенант.
– Хорошо, Джексон. Встаньте снаружи и дайте мне знать, когда приедут наши. – Наступило молчание, потом Бромвич сказал: – У меня появилась одна идея. А что, если Дестер убил жену, а затем связал ее, чтобы инсценировать похищение? Возможно, он сбежал, надеясь, что мы будем думать, будто он в руках похитителей. Как вам это покажется?
– А зачем ему убивать ее? – с сомнением спросил Льюис.
– Допустим, они поссорились по дороге в санаторий. Это ведь была идея миссис отправить мужа туда. Может быть, он решил, что она хочет засадить его навсегда, тем самым избавившись от него. Избив жену, Дестер привез ее сюда. А потом, обнаружив, что она мертва, связал ее, придав всему этому вид похищения. Это вполне возможно, Льюис.
– Затем он вернулся в Голливуд, бросил машину на улице и сел в автобус или поезд, – развил мысль Льюис. – Что ж, может быть, в этом что-то есть, лейтенант.
– Я уверен, что есть, черт побери! – Бромвич слез с ящика. – Теперь мне нужно переговорить с шефом. Осмотрите те два барака на случай, если Джексон пропустил что-нибудь.
Я услышал, как двое мужчин прошли по коридору. Через несколько секунд Бромвич стал набирать номер. Я понял: теперь или никогда! Выбравшись из ящика, я осторожно подошел к полуоткрытой двери и выглянул в коридор. Дверь комнаты, из которой звонил Бромвич, была приоткрыта. Мне нужно было пройти мимо нее к выходу. А там на посту оставался полицейский. Если он стоит на месте и не ушел с сержантом, я пропал. Но и оставаться в помещении с мертвой Элен я больше не мог. Я слышал голос Бромвича, докладывающего:
– Мы нашли миссис Дестер, шеф. Да, на лесной станции. Да, она мертва. Да, похоже на убийство…
Я прокрался в коридор. Если Льюис сейчас вернется, то он наткнется прямо на меня. Затаив дыхание, я остановился у двери конторы. Бромвич продолжал рапортовать:
– Ребята уже едут сюда. После осмотра врачом я смогу доложить подробнее о причине смерти миссис Дестер. Да, она мертва уже часов тридцать…
Я заглянул в дверь конторы. Лейтенант стоял вполоборота ко мне, свободной рукой опираясь на край стола, глаза его были устремлены в стену напротив. Два быстрых шага – и я уже у входной двери. Здесь я снова задержался и выглянул в темноту. Мне была видна машина, но ни Льюиса, ни Джексона я не заметил. За моей спиной послышалось характерное жужжание номернабирателя – Бромвич решил позвонить кому-то еще. У меня не было времени раздумывать, и, набрав в грудь воздуха, я нырнул в темноту. Прижавшись спиной к стене барака, я стал медленно отступать от машины. Звук чьих-то шагов заставил меня замереть. Я увидел Бромвича, который появился на пороге барака. Привыкнув к темноте, лейтенант пошел в противоположную от меня сторону, на голос Льюиса.
Я вышел из-под прикрытия барака, осмотрелся и стал пробираться к воротам, которых достиг минут через семь. Только здесь я вздохнул с облегчением: для полицейских я уже был недосягаем. Мне чертовски повезло, что копы не заметили меня. Будь иначе – я или сидел бы в полицейской машине в наручниках, или преследовался бы этой тройкой сыщиков. Слава Богу, они остались на станции, а я удалялся от нее. Метров двести от ворот я шел скорым шагом, а затем бросился бежать. Когда я почти добрался до шоссе, послышался вой сирены приближающейся полицейской машины. Не раздумывая, я нырнул в кусты и распластался на земле. Мимо меня промчались три полицейские машины и исчезли в темноте. Я мгновенно поднялся на ноги и помчался сломя голову к своей машине.
Только когда я вернулся в большой, молчаливый дом Дестеров, в ту комнату, которую раньше занимала Мэриан, я смог отдать себе отчет в том, какой удар нанесла мне смерть Элен.
После того, как я нашел ее труп, я больше ничего не мог осознавать, кроме того ошеломляющего факта, что она мертва. Но теперь, сидя в кресле, я понимал, что причиной ее смерти был я. В панике я ударил Элен сильнее, чем собирался. Мне не хотелось верить, что удар в челюсть стал тому причиной. Но это, похоже, было так. Ведь на лице женщины не было даже характерных признаков удушья. Итак, меня ожидали обвинение в убийстве и неизбежный при этом финал. Если все же Элен задохнулась от кляпа во рту, то я буду признан виновным в непредумышленном убийстве, что также повлечет за собой суровое наказание. Я проклинал себя за то, что мне пришло в голову начать это дело о получении семисот пятидесяти тысяч долларов, которых мне теперь уже не видать, как своих ушей. Именно из-за них я попал в чертовски трудное, если не смертельно опасное, положение. Из него надо выпутываться немедленно. И прежде всего решить, как поступить со спрятанным покойником. Очень скоро дом и все вещи будут оценены и проданы, чтобы удовлетворить претензии кредиторов. Тогда же, конечно, и холодильник будет осмотрен. Прежде чем это произойдет, я должен куда-нибудь убрать труп Дестера. Как это устроить так, чтобы не только не навлечь на себя новой беды, но и отвести подозрения, которые, судя по всему, появились у Бромвича на мой счет?! Вдруг он обнаружит какие-нибудь улики, оставленные мной в бараке. Докажет ли он мою виновность? Смогу ли я оправдаться, имея один только довод в мою пользу: отсутствие с моей стороны каких бы то ни было мотивов убийства своих хозяев?
Вот и выходит, что мне не только нужно суметь подбросить труп, но и знать при этом, что последует за тем, как тело Дестера будет обнаружено полицией. Какие выводы сделают копы? Вряд ли те, на которые надеюсь я для благополучного завершения этой истории лично для меня, где смерть моих хозяев – дело рук похитителей. Скорее всего, таких умозаключений у детективов не будет: Бромвич уже считает, что, вероятнее всего, Элен убил сам Дестер. Именно эта подслушанная мной версия лейтенанта натолкнула меня на неожиданную мысль. Я увидел, как можно спасти себя, при известной доле везения, разумеется. Если я выну тело Дестера из холодильника и подброшу его куда-нибудь, вложив в руку покойного револьвер, из которого он застрелился и который в настоящее время хранится в сейфе, то не подумает ли Бромвич, что после убийства Элен Дестера охватили угрызения совести и он застрелился? В конце концов, ведь Дестер – самоубийца. Вложив ему в руку револьвер, я бы повернул ход событий к тому, с чего они и начались.
Я встал и начал расхаживать по комнате, обдумывая эту идею. Полиция будет не в силах доказать, что Дестер умер больше чем неделю назад. Время его смерти будет определяться тем моментом, когда я выну труп из холодильника. Эта часть плана остается прежней. Преимущество новой схемы состоит в том, что мне не нужно никуда увозить тело Дестера. Я только вынесу его в сад и оставлю там. Найдя беглеца мертвым, полицейские решат, что он вернулся в дом за револьвером. Я сообщу копам, что хозяин держал оружие в ящике письменного стола. Можно даже будет оставить напечатанную на пишущей машинке незаконченную предсмертную записку.
Чем дальше я развивал свою новую идею, тем больше убеждался, что она поможет мне выпутаться из этой опасной для меня ситуации. Мэриан сейчас не живет в доме, и я смогу вынуть тело Дестера из холодильника в любое время, удобное для меня. Но из-за того, что я подброшу его в сад, чтоб полицейские долго не искали трупа, мне придется пойти на то, что Мэриан должна услышать выстрел из револьвера. Устроить это нетрудно, если у Дестера есть лишние патроны. И тогда, если я справлюсь с первой, более сложной частью задачи и без всяких помех доставлю труп на место подстроенной кончины Дестера, мне останется только выстрелить в воздух, предварительно убрав из барабана стреляную гильзу и вставив на ее место новый патрон, затем вложить револьвер в руку покойника и вернуться в дом. Когда Мэриан позовет меня и спросит, что это был за выстрел, я смогу выйти в сад и обнаружить тело Дестера.
Не откладывая дело в долгий ящик, я пошел в спальню Дестера и занялся поисками патронов. Очень скоро я обнаружил коробку под грудой рубашек. Вытащив один патрон, я сунул его в карман. Больше ничего в эту ночь я не мог предпринять. Судьба моя должна была решиться завтра. Утром нужно взять револьвер из сейфа, а вечером инсценировать самоубийство Дестера. Следовательно, холодильник нужно выключить тоже утром. Тогда к двенадцати ночи тело Дестера оттает, и я смогу привести в исполнение свой план. Мне стало страшно при мысли о том, что придется тащить труп в сад. Но другого пути своего спасения я не видел. Подвергать себя риску расследования со стороны полиции было не только опасно, но и неразумно. Я должен отвести от себя подозрение и направить его на Дестера.
Я лег уже после двух часов. На душе у меня стало немного легче. Только бы мне удалось выполнить все, как я наметил, и сбежать из этого дома, оставив позади весь этот кошмар. Я получил слишком хороший урок, чтоб еще когда-нибудь посметь вынашивать план быстрого обогащения. Я вернусь к рекламной работе, только не у Солли, а в какой-нибудь другой фирме. А когда Мэриан приедет из Рима, мы поженимся. Я так уверовал в то, что выберусь из западни, в которую угодил по собственной глупости, что крепко заснул и проснулся только тогда, когда Мэриан стала ходить внизу по дому.