– Потрясающая информация, мисс Норман, – сказал он, пока Натали перематывала пленку. – Действительно потрясающая! Вы честно заработали деньги. И новые сведения, которые я получу, будут оплачиваться с такой же щедростью.
– Следующего раза не будет! – отрезала Натали, бледное лицо которой, с ясно читаемым отвращением к самой себе, испугало Барнета.
Она протянула ему магнитофон.
– Забирайте…
– Но послушайте, мисс Натали…
– Забирайте, забирайте, – вскричала Норман.
Боясь, что она сейчас забьется в истерике, Барнет схватил магнитофон и вышел. В лифте он обнаружил, что забыл забрать микрофон. Он подумал было вернуться за этой дорогой игрушкой, но, вспомнив лицо Натали, счел за лучшее не возвращаться. «Заберу после выходных, – решил он про себя, – когда она успокоится».
Часа через три Флетч пришел к Натали. Барнет уже пообещал ему кругленькую сумму, и мошенник был в совершеннейшем восторге. Флетч успел назначить свидание одной малышке у Милли Уокер, в довольно дорогом ресторане, а оттуда он отправится на Кинге-роуд, прямо в постель к этой куколке. Имея тысячу фунтов в кармане, он отлично устроится в Дублине…
Войдя в квартиру, он был поражен, застав Натали в слезах.
– Что случилось, черт побери?
Натали выпрямилась и вытерла слезы.
– Я достала деньги, Флетч…
Он подошел к дивану.
– Достала? Тогда почему ты плачешь? Наоборот, надо веселиться.
– Иуда не веселился… Он повесился…
Флетч что-то слышал об Иуде. Он не знал точно, кто это такой, но чувствовал, что тот скорее принадлежал к подонкам, чем к честным людям.
– Что ты говоришь? Кто повесился?
– Да нет, никто… Ты не поймешь. Я купила для тебя бифштексы.
– Плевал я на бифштексы!.. Где бабки?
Ошеломленная Натали поднялась и, пошатываясь, направилась к секретеру. Она вернулась с аккуратно перевязанной пачкой. Сердце ее оборвалось, когда она увидела, какими глазами он смотрит на банкноты. Нет, это не тот человек, которого она полюбила всем сердцем! Это просто животное, грубое и алчное.
– Ты доволен?
Делая вид, что не слышит вопроса, Флетч начал лихорадочно рассовывать деньги по карманам.
– Что ты делаешь? – в голосе Натали смешались боль и тревога.
Спрятав деньги, он повернулся к ней.
– Ухожу отсюда, вот что я делаю!..
– Что?! Теперь, когда у тебя есть деньги?!. Ты больше не хочешь меня?..
– А кто тебя вообще может захотеть, боже ты мой! Я хочу дать тебе совет на прощание, – сказал Флетч, тыкая в ее сторону пальцем. – Держи впредь свои ножки крепко сжатыми. Иначе не избежать тебе неприятностей!
С этими словами он исчез.
Натали осталась неподвижно стоять посреди комнаты, прижав руки к сердцу. Так она простояла около часа, потом села на диван, поджав под себя ноги. Собственно, чего ему было стесняться? Ей следовало быть готовой к этому… Натали закрыла глаза. Она понимала, что некрасива, и любовная интрига с Флетчем казалась ей каким-то чудом… Она представила долгие ночи в одиночестве, которые отныне ее ожидают… Поняла и то, что предательство, которое она совершила, тяжким бременем ляжет на ее совесть. И все только ради того, чтобы удержать Флетча рядом с собой… Так зачем продолжать? Зачем жить? Нет, не стоит дальше тянуть бессмысленное существование!
Натали медленно поднялась и прошла на кухню. Там она взяла маленький нож с острым лезвием. Задвинула дверной засов и прошла в ванную комнату. Открыв все краны, Натали застыла в мрачном раздумье. Через некоторое время ванна наполнилась теплой водой. Быстрым движением она сбросила туфли и вошла в воду. Ее плиссированная юбка поднялась колоколом, когда она медленно села. Теплая вода приятно ласкала кожу. Натали замерла. Наверное, будет больно? Но, говорят, это самый легкий способ. Сжав зубы, Натали поднесла лезвие к запястью и сильно полоснула по коже, вскрикнув от боли. Нож выпал из руки. Какое-то время она бездумно смотрела на воду, которая начала медленно окрашиваться в красный цвет… Затем закрыла глаза.
Она лежала и вспоминала Флетча, его красивое лицо, шелковистые волосы, мускулистое тело. Она умиротворенно думала о нем до тех пор, пока незаметно не ушла из жизни, с которой ее больше ничто не связывало…
Глава 4
Армо Чалик вернулся в свое бюро в понедельник утром. Его встретил Шерборн. Он, разумеется, сразу же доложил об отъезде Феннела в Париж.
– Надеюсь, я правильно поступил, сэр? Если бы я знал, где вас найти, я обязательно посоветовался бы с вами.
Так как Чалик провел уик-энд с одной девицей и к тому же весьма неудачно, о чем Шерборну вовсе не обязательно было знать, то пребывал в прескверном расположении духа.
– Значит, он уехал? И ничего не сообщил о системе сигнализации Каленберга?
– Нет, сэр. Он вылетел отсюда, как пуля.
У Чалика появилось подозрение, что этот понедельник станет для него черным. А если бы он знал, что пленки, на которых записан план похищения кольца Борджиа, уже находятся у Каленберга, он проклял бы все на свете. Но этого, разумеется, он не знал.
С недовольным видом он провел совещание в 9.30 и сообщил Гарри и Кену, что Феннел уже вылетел в Париж.
– Сейчас нет смысла вдаваться в детали. Мистер Феннел вынужден был уехать так поспешно, что ничего не успел сообщить о системе безопасности Каленберга. Но я полагаю, он сделает это, когда вы все встретитесь в отеле «Интернационалы». А поскольку меня ждут другие дела, не вижу смысла затягивать совещание. – Он повернулся к Гай. – Вы изучили материалы, которые я дал?
– Да, шеф. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
– Отлично! Итак, все готово к операции. И я сделал все, что мог, чтобы максимально облегчить ее вам. Пора действовать! Отправляйтесь сегодня вечером, так чтобы завтра к утру уже быть в Иоганн ее бурге. – Чалик помолчал, потом продолжил. – Я считаю также своим долгом предупредить вас, что Феннел – опасный преступник, но он нам нужен для успеха операции. – Чалик посмотрел на Гарри Эдвардса. – Мне кажется, вы способны в минуту опасности постоять не только за себя, но и за мисс Десмонд?
– Я буду этому только рад, – спокойно заметил Гарри.
– Послушайте, Армо, – запротестовала Гай. – Вы ведь хорошо знаете, что я не нуждаюсь в какой-либо защите. Так к чему эти разговоры!
– Мужчина всегда готов позаботиться о красивой женщине, и я в том числе, – ответил Чалик, пожав плечами. Он снова посмотрел на Гарри и ободряюще кивнул головой. – Что ж, счастливого пути и успеха вам! Шерборн выдаст вам билеты и сообщит необходимые детали.
Когда все трое ушли, Чалик принялся разыскивать бумажки, на которых были записаны неотложные дела, но их нигде не было. Натали всегда оставляла эти бумажки на столе, но сегодня их почему-то не было…
И снова у Чалика появилось чувство, что этот понедельник для него плохо кончится. Встревоженный, он прошел в приемную. Натали на месте не было. Такое случилось впервые за три года. Чалик недоверчиво посмотрел на часы. Десять. Вернувшись в кабинет, он позвонил Шерборну, который не замедлил появиться.
– Где мисс Норман?
– Не могу знать, сэр, – безмятежно ответил секретарь.
Чалик одарил его уничтожающим взглядом.
– В таком случае пойдите и узнайте. Может, она заболела. Позвоните ей домой…
В этот момент зазвонил телефон. Чалик нетерпеливым жестом приказал Шерборну поднять трубку.
– Апартаменты Чалика, – сказал секретарь зычным голосом. Какое-то время он молча слушал, потом обеспокоенно спросил:
– Что? Что вы сказали?
Чалик недовольно покосился, но увидев, как побледнел Шерборн, подобрался, словно терьер, почуявший лису.
– Не вешайте трубку…
– Кто это?
– Сержант Гудиер хочет поговорить с вами.
Они переглянулись. Чалик сразу же вспомнил о тех противозаконных перевозках, которые он осуществил не так давно, вывезя из Англии девяносто тысяч фунтов стерлингов. Может быть, Скотланд-Ярд? У него сразу вспотели ладони.
– Передайте ему, что он может подняться, – наконец проговорил Чалик, пытаясь овладеть собой.
Три минуты спустя Шерборн открыл дверь кабинета и увидел перед собой крупного высокого мужчину с проницательным взглядом, с губами, похожими на ловушку для мух, и челюстью, словно корма буксирного парохода.
– Прошу вас, сэр, – сказал Шерборн, давая визитеру пройти. – Мистер Чалик примет вас немедленно.
Сержант прошел в кабинет. Потом посмотрел на Шерборна и вопросительно поднял брови.
– Хэлло, Джордж, а я считал тебя мертвым…
Лицо Шерборна вмиг вспотело.
– Нет! Я не мертв, сэр…
– Жаль… Ты достаточно осторожно ведешь себя?
– Конечно, сэр!
Сержант критическим взглядом осмотрел помещение.
– Ты нашел прелестное местечко, Джордж. Мне кажется, это даже лучше Петонсвилла.
– Совершенно верно, сэр…
Шерборн пересек приемную и отворил дверь апартаментов. Гудиер следовал за ним. Чалик при виде представителя полиции поднял голову.
– Сержант Гудиер, не так ли?
– Так точно, сэр.
– Присаживайтесь, сержант, и расскажите нам, что вас сюда привело?
Гудиер поудобнее устроился в кресле и холодными глазами оглядел Чалика. Тот почувствовал легкое беспокойство, которое всегда испытывает в чем-то провинившийся человек под взглядом полицейского, но внешне оставался совершенно спокойным.
– Насколько мне известно, мисс Норман – ваша служащая?
Чалик удивился.
– Да, это моя служащая и сегодня она не вышла на работу, чего с ней раньше никогда не было. Случилась какая-то неприятность?
– Она умерла в субботу вечером, – бесцветным голосом произнес Гудиер. – Покончила жизнь самоубийством.
Чалик поморщился. Смерть всегда внушала ему страх. В течение нескольких секунд он никак не реагировал на это известие, но его цепкий ум тотчас же заработал. Кого же ему взять взамен? Какая нелепость – кончать жизнь самоубийством! Тем более, что у нее было хорошее место и она могла не опасаться остаться без куска хлеба.
– Мне очень прискорбно это слышать, – наконец произнес он, беря сигару и отрезая кончик. – А не известно, почему она так поступила?
«Какая скотина!» – подумал Гудиер, но лицо его осталось бесстрастным.
– Нет, не известно. Именно по этой причине вы видите меня здесь. Надеюсь, вы сможете что-нибудь объяснить?
Чалик раскурил сигару и выпустил дым в сторону. Потом отрицательно покачал головой.
– Мне очень жаль, но я мало что могу сказать о мисс Норман… Практически ничего. Она прослужила три года, и меня всегда удовлетворяла ее работа. – Чалик откинулся на спинку внушительного кресла и посмотрел прямо в глаза Гудиеру. – Я очень занятой человек, сержант, и у меня просто нет времени интересоваться частной жизнью людей, с которыми я работаю.
Гудиер сунул руку в карман и вынул маленький предмет, который аккуратно положил на стол.
– Вам знакома такая штучка, сэр?
Чалик нахмурился, увидев перед собой зажим для бумаг, который обычно используют для скрепления документов на плотной бумаге.
– Судя по всему, это зажим для бумаг, – ответил он сухо. – Меня удивляет ваш вопрос, сержант, но я полагаю, что у вас имеются все основания задать его мне. Если нет, то вы заставляете меня терять драгоценное время, ибо я, повторяю, – человек занятой.
– У меня есть все основания задать вам этот вопрос, – ответил Гудиер, ничуть не смущенный словами Чалика. – И я не ошибусь, сказав, что вы действительно заняты важными делами, которые интересуют ваших конкурентов.
– Вы считаете, что это может и вас как-то касаться?
– Вероятно, нет, сэр. Но только именно этим можно объяснить, как эта штучка оказалась на квартире у мисс Норман.
– Не совсем вас понимаю…
– На самом деле это вовсе не зажим для бумаг, а чрезвычайно чувствительный микрофон, – ответил полицейский. – Такие микрофоны не используются в бытовых целях. Другими словами, сэр, такие штучки используют в случаях, когда человеку хочется услышать то, что ему не полагается слышать. Короче говоря, для шпионажа.
Чалик снова бросил взгляд на зажим для бумаг, и легкий холодок пробежал у него по спине.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Эта канцелярская штучка была найдена в вещах мисс Норман. К счастью, агент, который проводил обыск, оказался достаточно опытен, чтобы сообразить, что собой представляет этот зажим, и отправил его в отдел государственной безопасности. Потому я сюда и явился, сэр.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – развел руками Чалик, облизывая пересохшие губы. – Для меня самого это такая неожиданность…
– Вы уже видели хоть однажды подобную вещицу?
– Не думаю… Но я не уверен… – Он нервно показал на кипу документов, раскиданных по столу и скрепленных зажимами. Все они были как две капли воды похожи на тот, что принес сержант, только чуточку поменьше размером.
– Возможно, он и попадался мне на глаза, но разве на такие мелочи обращаешь внимание…
– Однако, микрофона, конечно, маловато, чтобы зафиксировать разговор, – продолжал Гудиер. – Нужен еще и магнитофон, причем специальной конструкции… Вы не разрешите мне осмотреть стол мисс Норман?
– Разумеется, – ответил Чалик, вставая и провожая сержанта в приемную. – Вот ее стол.
Гудиер профессионально осмотрел письменный стол и все остальное, что находилось в комнате.
– Ничего подозрительного, – разочарованно сказал полицейский и повернулся к Чалику. – А у вас были хоть какие-нибудь основания подозревать мисс Натали в промышленном шпионаже?
– Никаких…
– Вы сказали, что вам ничего не известно о ее личной жизни. Мы же выяснили, что у нее какое-то время жил молодой человек. Жильцы встречали его в парадном и на лестнице. Вы случайно не знаете, о ком может идти речь?
Чалик с искренним изумлением посмотрел на полицейского.
– Откровенно говоря, трудно даже поверить, что у нее мог быть молодой человек… Нет, я ничего об этом не знаю. Понятия не имею, кто это мог быть.
– Сейчас ведется расследование по этому делу. Возможно, вы нам еще понадобитесь.
– Вы всегда найдете меня в этом кабинете…
Гудиер направился было к выходу, потом остановился.
– Мне хотелось бы знать, известно ли вам, что ваш служащий Шерборн шесть лет отсидел в тюрьме?
Чалик жестко посмотрел на полицейского.
– Да, сэр, мне известно это. Но Шерборн очень изменился за последнее время, и я им доволен.
Гудиер парировал взгляд Чалика аналогичным взглядом.
– Очень редко бывает, чтобы человек изменился в лучшую сторону, – сказал он с намеком и вышел.
Чалик вернулся в кабинет, сел за стол и вытер потные руки.
«Значит, этот микрофон вполне мог побывать на моем письменном столе… Если так, то эта ведьма с бледным лицом записала все мои разговоры, все мои сделки!»
Он вспомнил противозаконные дела с валютой и целый ряд других щекотливых дел. Чтобы перечислить их все, понадобилось бы очень много времени. И если все это записывалось на пленку – он может считать себя пропащим человеком!
Было еще дельце с кольцом Борджиа… Записано ли оно? Может быть, Натали только собиралась продать своего патрона, но не решилась на это?! Ведь полиция не нашла магнитофона в ее письменном столе! Может быть, ее шантажировали, она согласилась, но в последнюю минуту одумалась и покончила с собой?.. С другой стороны, если она записала содержание разговора с теми четырьмя, то запись находится уже у Каленберга. Чалик вновь откинулся на спинку кресла. Мозг его напряженно работал.
Должен ли он предупредить участников операции? Он взвешивал все «за» и «против». Троих из четырех ему было не жалко потерять. Жаль только Гай Десмонд, которую он отыскал с таким трудом. С другой стороны, если парни узнают, что операция на грани провала, согласятся ли они участвовать в экспедиции? За кольцо он должен получить полмиллиона долларов. Это слишком большая сумма, ради нее стоит рискнуть жизнью четырех человек. При таком положении вещей нужно надеяться лишь на то, что эта анемичная особа покончила с собой раньше, чем решилась записать на магнитофон разговор, касающийся операции. Поразмыслив над всем этим еще некоторое время, Чалик решил пока ничего не сообщать участникам операции.