– Пойдет, – сурово отрезал Пономарёв, оставляя меня в полной растерянности, и мы минуты две где-то сидели молча, слушая, как мелкий дождь по крыше подъездного козырька стучит.
Потом биологу будто подзатыльник дали.
– Слушай, Барковская, – он прямо весь встрепенулся и занервничал. – Я посмотрел тут твои многострадальные самостоятельные работы и хочу спросить. Ты что, с такими знаниям одиннадцатый класс планируешь заканчивать? Мне очень сильно кажется, что тебе дополнительные занятия нужны, чтоб знания подтянуть.
…что? Это он что, так одумался, что ли?
Но честно, сейчас было самое топорное предложение репетиторства, которое я когда-либо слышала. Понятное дело, конечно, что учителя за гроши работают, к тому же он немало денежек на мой, будь он неладен, выпускной выложил… И тут меня осенила догадка.
– Вы… вам что, кушать не на что?
Он печально взглянул на меня, прям вот собираясь сказать уже что, мол, нет, что ты, все пучком, но желудок счел, что очень даже «да» и громко курлыкнул, подводя своего владельца, зато себе устраивая сладкую жизнь. Я сочувственно вздохнула.
– А знаете, что? Вот вам деньги, пойдёмте прямо сейчас, что ли, займемся… биологией.
Комментарий к 6. Займёмся биологией?
Я к своему Дню Рождения всегда пишу какой-нибудь праздничный фик, ну, а на этот раз пускай будет праздничная глава :3
Приятного прочтения, котятки!
========== 7. Котлетный бунт ==========
Биолог посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом и неожиданно согласился. Видно, с его гастрономическим положением все было совсем плохо.
– Давайте заглянем, что ли, в магазин, – предложила я, поднимаясь с лавочки, — чует мое сердце, лишним оно не будет.
Здесь был недалеко один маленький и не особо дорогой супермаркет, я часто туда бегала, когда в холодильнике обнаруживалась недостача колбасы или каких-нибудь вареников с грибами.
Пономарёв в ответ на мое предложение немного подвис с таким видом, будто что-то сосредоточенно соображал. Потом недоверчиво последовал за мной. Не был он там никогда, что ли…
– Вы скажите, у вас в холодильнике совсем пусто? – уточнила я, шныряя между полками с молочкой и шоколадками.
– Совсем, – спустя пару секунд молчания скорбно подтвердил биолог, таскающий за мной корзинку с продуктами.
– Ничего страшного, – утешительно протянула я, подкидывая ему пачку риса.
На кассе нас встретила эпическая женщина, чем-то отдаленно смахивающая на недовольного напыщенного бульдога. Из-за обвисших щёчек, наверное, и надменного выражения лица. Королева супермаркета с презрительным видом принялась пафосно пробивать набранные нами продукты, параллельно воюя с местным алко-бомжом Васькой, который очень чётко намеревался стындрить из магазина пачку полиэтиленовых пакетов. На кой черт они ему уперлись, он и сам не знал.
До самого дома мы с биологом шли молча, и оттого было немного не по себе. Это же не выглядит так, будто я напросилась в самый неподходящий момент? Но он такой голодный и грустный, что я просто не могу уйти с чистой совестью, не накормив.
Ключ звякнул в замке, и Пономарёв потянул на себя тяжелую массивную дверь, которую, наверное, даже бравые татаро-монгольские воины со стенобитными орудиями бы не расхреначили.
– Вот здесь я живу. Ты проходи, – учитель сделал короткий пригласительный жест, который, в общем, не шибко-то помог.
Я застыла в дверях, как тотемное животное древних славян.
– Вот… здесь?
Мне и в голову не приходило, что скромный учитель биологии, которому и кушать-то не на что, может позволить себе такие… царские покои в качестве обиталища. Я заторможенно оглянулась на биолога, но тот лишь со вздохом развел руками, побуждая переступить уже наконец порог роскошного лофта.
– Итак, что готовить будем? – я вытряхнула содержимое из пакетов и воодушевленно оглянулась на Пономарёва.
– Если честно, – он смущенно-умилительно почесал затылок, – я не очень-то могу в готовку.
– Как же вы выжили в этом жестоком мире?!
– Ну, я обычно заказываю что-нибудь…
– Все с вами ясно, «профессор».
Выглядит так, будто он во имя независимости сбежал из-под крыла богатого папки и теперь пытается выживать, во всю демонстрируя свою с-суровую самостоятельность. Что ж, это объясняет многое.
– Ну, хорошо. Тогда придется мне вас научить, – покорившись судьбе вздохнула я, – доставайте котлеты.
– То-о-олько бесплатно, – на полном серьёзе предупредил Пономарёв, по-учительски вскидываю вверх указательный палец.
Я с укоризной глянула на него.
– По-моему, вы переобщались с проклятыми капиталистами. Да не переживайте, у меня в этом деле личный корыстный интерес, у нас же завтра контрольная? Очень мне надо, чтобы вы голодным на неё притопали. Давайте сюда продукты, сейчас что-нибудь придумаем.
Биолог внимательно наблюдал за моими увещеваниями, склонив голову немного набок, сосредоточенно прищуриваясь, и вроде бы все понимал.
– Вы пока пообщайтесь тут с котлетами, надо б еще рис сварить, – я принялась обшаривать многочисленные шкафы в поисках кастрюльки, впрочем, Пономарёва я зря оставила на произвол судьбы с этими котлетами котлетами, ибо додумался воду на сковородку плеснуть, когда ему показалось, что масло с нее выкипело.
– Денис Сергеевич! – я быстро подскочила к нему, оттаскивая в сторону от плиты. – Может, в биологии вы что и смыслите, но на кухне вы безрукий! И это, – я ткнула в его заляпанную рубашку, – нужно срочно в стирку.
Пономарёв, видно, шибко напугался моим негодованием, что тотчас же покорно стянул рубашку… и я залипла, как влюбленная малолетка, поймав себя на постыдной мысли, что хочу его потрогать. Да что там, облапать полностью, как чокнутая нимфоманка. Пономарёв, ептвоюмать, зачем же ты такой охуенный? Он, заметив мой рассеянный пьяный взгляд, тоже как-то замер.
– Ох, блин, у нас же котлеты сгорят! — опомнилась я. – Вот так останемся без ужина!
Закончила готовку я, так уж и быть, самостоятельно, при том комментируя каждое свое действие.
У накормленного биолога аж глаза потеплели, но грусть из них не ушла.
Он неловко двинулся, порываясь встать из-за стола, и аж зашипел.
– Чего такое? – встрепенулась я, все еще дожевывая приключенческие котлеты.
– Нерв, видать, защемило, – поморщился Пономарёв.
– Меньше надо контрольных давать, сидите целыми днями за столом недвижимо, проверяете, а потом у вас нервы защемляет, – ворчливо заметила я, потрясая вилкой. – Давайте помогу, у отца тоже так бывает.
Я поднялась из-за стола и не спеша зашла ему за спину.
– Что ты… – начал было биолог, но я прервала.
– Помолчите.
Я сама не знаю, что я. Делать массаж своему учителю – это не лучшая из идей, приходивших мне в голову ща последнее время. За всю жизнь. Это как-то неправильно. Хотя чего я, это было неправильно с того момента, как я переступила порог этого лофта. Что я натворила и что я творю? Мне определенно пора завести парня, нечего на учителя вешаться, это безумно, и если сейчас остановлюсь, всё ещё будет хорошо. Но я не хочу останавливаться, я хочу тихо уткнуться носом ему в затылок, понюхать волосы, осыпать поцелуями шею с ключицам. Дура, дура. Вот Пономарёв в восторг-то придет, когда узнает, что я тут по нему помираю. Под моими руками он сразу расслабился и даже вопросов не порывался задавать.
От необдуманных действий спас резки протяжный звонок в дверь. Биолог мгновенно с места вскочил и сгрёб меня за шиворот, выдавая незабываемое:
– Тебе необходимо срочно залечь на дно.
– Что, почему? Ваша баба, что ли, пришла? Те есть, женщина… то есть, тёлка.
Господи, что я несу… Биолог мрачно посмотрел на меня, делая в уме неутешительные выводы о моих умственных способностях.
– Да, тёлка. Давай сюда, – и невзирая на вялые невербальные протесты запихал в какую-то комнату и хлопнул дверью.
По ощущениям я оказалось в холодильнике, но при ближайшем рассмотрении всё вышло намного интереснее. Это было что-то вроде миниатюрного винного погреба в масштабах квартиры. Сквозь массивную дверь, которую за мной заперли, не то, что слов нельзя было разобрать, но даже и самих голосов не было слышно. Заморозить он меня решил, что ли? Вот так вот учи мужиков готовить на свою голову. Я принялась скорбно скакать между полками с алкоголем. Понятно теперь, чего он бухать отказался, когда у самого такие богатства несметные. Может, подсократить в отместку его запасы? Я остановилась напротив бутылки, одиноко стоявшей на полке посреди стены. Интересно, это что-то особенное? Супер-дорогой коньяк? Никогда не видела такой. Я потянулась за бутылкой, как матёрый алкаш, но только бутылка знакомства со мной явно не желала. Мало того, что она не поддалась, так и в стене еще что-то щелкнуло. Твою мать, я всё сломала, надо уйти отсюда срочно, чтоб на меня не подумали. Едва я собралась тихо и грациозно съебать с места преступления, как за спиной что-то заскрипело, и пришлось оборачиваться обратно. Стенка, будь она неладна, сдвинулась в сторону, открывая за собой выемку, в которой кокетливо пряталась разобранная винтовка.
– Мирослава, ну что ты тут творишь? – за моей спиной невероятно некстати вырос биолог.
Неловко — пиздец.
Комментарий к 7. Котлетный бунт
Спасибо за поздравления дорогие мои, это очень приятно и мило. Всех люблю :3
========== 8. Нехорошие поступки ==========
– Побухиваю, – пожала плечами я, – неудачно. Давайте сюда, горячий мужчина, как раз поможете согреться.
– Я помогу за уши тебя оттаскать, – недовольно хмыкнул Пономарёв.
– Это ваше? – я даже не кивала в сторону заветного криминального шкафчика, и так было ясно, о чем вопрос.
– Дедушкино, коллекционное. Из него лет двадцать не стреляли. Нравится? – Пономарёв замер на секунду, залюбовавшись.
– Я больше по коньячку, Денис Сергеевич.
– Кыш отсюда, алкашня, – наконец смиловался биолог, выпуская меня из злостной морозилки.
– Женщиной не пахнет, – сразу же заявила я, сосредоточенно принюхиваясь: ни духов, ни того мягкого запаха, который окутывает обычно таких всех из себя шуршащих и блестящих барышень.
– Слушай, ты, нюхач, – биолог довольно встрепал мне волосы, развеселившись, – поздно уже, десятый час. Ты бы шла домой, давай с биологией в другой раз.
«Ага, попользовался мной», – внутренне ворчала я, натягивая куртку в коридоре. Накрылись медным тазиком наши сегодняшние… занятия. Что ж, остается надеяться, что в следующий раз, когда этот несамостоятельный биологический болван встанет к плите, он случайно не спалит дотла всю свою скромную обитель. Я уже было открыла дверь, собираясь уйти по-английски, а проще говоря, по-тихому смыться, как в коридоре с очень интересной предъявой возник Пономарёв:
– А ты разве не собираешься на меня упасть? – он сделал вид, что искренне удивлен сим вопиющим пренебрежением с моей стороны. – Я-то думал, мы заложили замечательный крепкий обычай прощания.
– Вы так жаждете? – я с подозрением покосилась на него, выскакивая на лестничную клетку.
Нет, не то, что бы я не хотела с ним обнимашек, и мы сейчас не в классе, и можно притвориться, что он не мой учитель, но это всё равно как-то дико. Я и так уже переборщила, не нужно усугублять. А он, похоже, и сам не понял, что такого сказал. Нужно заставить себя повернуться уже спиной.
– До свидания, – ненормально тихим голосом произнесла я и начала на деревянных ногах спускаться по лестнице.
***
Биологию я подтянула, конечно, порядочно, но всё ещё не совсем. Мне оставалось параграфов пять из тех двенадцати, что должны быть на окаянной контрольной. И не то чтоб я одна была такой махровой лохушкой, шпорки у всех были припрятаны. Вот же приспичило ему давать эти злоебучие контрольные! Фетиш что ли какой… Его, наверное, возбуждает вид страдающих школьниц… и-или школьников. А мы были натурально очень страдающие. Хотелось забиться в угол и поупражняться в художественном вытье. Мрак.
Контрольных, что он давал, говорили, не было ни в одной грёбаный методичке! Я вообще думаю, что ничего не будет удивительного, если в светлой пономарёвской головушке вдруг обнаружится генератор завихренных биологических вопросов, который может работать двадцать четыре часа, семь дней в неделю, без перерывов на обед.
– У него еще и глаз-алмаз, – наклонившись ко мне, заговорщически прошептала Кристюха, – списать нереально. Денчик бдит.
– Ну здорово, – воодушевленно протянула я, всё равно на всякий спрятав сотовый под пенал.
Впрочем, Денчик реально бдил. Он ходил между партами важный, как президент, заглядывал в ученические тетради и хмыкал саркастично время от времени, упиваясь чувством собственного превосходства над одноклеточными лентяями. Прошло где-то плачевные пол-урока, прежде чем появились первые жертвы.
– Козлова, что это там у тебя? Мемуары? Дай-ка поглазеть, – потребовал Пономарёв, радостно склоняясь над Дахой, которая только что как кошка на него не шипела. – Очень хорошая вещь, жаль, что вне закона.
Биолог сделал вид, что сердечно сожалеет по поводу вынужденной реквизиции шпаргалки, скомкал плод мученических трудов бедной Дашки и прицельно кинул в урну на другой стороне класса. Попал, потому что меткий был засранец.
Правда, он был критически близок от того, чтобы потерять все мои симпатии из-за того адового Ада, который он гордо называл контрольной работой. Мне и правда очень хотелось написать, что во всём боженька виноват, так что спрашивайте с него за базар про инфузорию туфельку. Но что-то мне подсказывало, что биолог не оценит. К вопросу помощи религии я подошла с другой стороны, со стороны обращения к дьяволскому телефону.
Где-то полминуты, пока биолог не палил, я настойчиво пыталась втолковать гуглу что-то про пробирки, где тусовались одновременно рибосомы из разных клеток, весь набор аминокислот и молекулы РНК. Эти ребята настойчиво пытались синтезировать белок, но он, сволочной, на разных рибосомах образовывался одинаковый, я рассчитывала, что великий Тырнет растолкует мне эти семейные распри, но… Но.
– А у тебя-то что тут, болезная, переписка с Обамой? – капец подкрался незаметно и сделал такое лицо, будто сейчас выдал лучшую шутку в своей жизни и после этого можно будет только умереть, ибо ни на что более гениальное ни один человеческий мозг в принципе не способен.
– …упс? – неожиданно севшим голосом пискнула я, даже не успев среагировать должным образом на конфискацию смартфона, хотя казалось бы, опыт огромный.
Класс прям ощутимо замер в ожидании, полетит ли мой бесовский агрегат прямиком в ад в мусорку вслед за Козловской шпорой, все с той же лихой точностью, поражающей воображение. Но нет, его ждала более мягкая участь. Биолог прошелся до учительского стола и сунул мою прелесть в недра своего чёрного портфеля, вырвав тем самым несчастный вздох из моей груди. Прям как будто кусок от сердца оторвал, так больно.
– Хулиганка, – откомментировал свои действия Пономарёв, награждая взглядом, от которого мне стало нехорошо, и я даже не могла сказать, в каком смысле.
Неловко, горячо и не очень приятно, как будто что-то сокровенное для меня случайно стало прямо-таки достоянием общественности. Я обиженно хмыкнула и отвернулась. Деспот биологический. Если б не я, ты бы помер еще вчера голодной смертью, неблагодарный свин.
Со звонком Пономарёв вихрем пролетел по классу, собирая тетради с плодами исторических мучений, отдаленно напоминающих контрольную.
– Мне ещё надо дописать, – я отодвинулась, обиженно сверкая глазами, когда до меня донёс свою тушку.
Биолог тонко прочувствовал неладное и решил не отжимать плоды моих трудов раньше времени, даже милостиво разрешил остаться всем, кто не дописал. Но это был последний урок невероятно изматывающего дня, поэтому эти все дружно похерили и смылись из класса в течение пары секунд.
Да и я осталась чисто из упрямства. Из желания еще хоть пять минут задержать
И возможно – возможно! – остаться с ним наедине зачем-то. Хотя вторая часть плана прахом пошла сразу же, невольно утягивая за собой и первую.
– Денис Сергеевич, – Козлова оперлась на учительский стол, чуть склоняясь над плакатами, звучала она холодно и в то же время смущенно, – надо поговорить.
– Что ж, давай выйдем, Даша, – кивнул тот, указывая на дверь.
«Вы-ыйдем», – мысленно передразнила я очень противным голосом. Ну и пиздуйте, я как раз воспользуюсь ситуацией. Козловская шпора лежала в урне на самом верху, на коробке сока, словно вишенка на торте, так и манила чертовка. К тому же, как выяснилось, она удачно содержала в себе ключ к решению той дурацкой задачи с белками.
Счастливо все списав, пока биолог с Дашкой ворковали в неведомом месте, я наконец выглянула в коридор в поисках Пономарёва, чтобы вернуть свой смартфон, свою кровинушку наконец законному владельцу, то есть, мне. Но ни учителя, ни Дахи там не обнаружилось. Пару минут поразмыслив о том, что ждать его тут до вечера мне не улыбается, помучившись совестью, я всё же решила залезть собственноручно в его портфель. Грабь награбленное, так сказать, возвращай своё. И я принялась резво лазать по чужим карманам.