– Это было невозможно, – перебил его коллега из другого силового ведомства. – Его круглосуточно охраняли.
– А в зале суда охраны не было?
– Его личная охрана осталась за дверями. Сочли, что опасности нет и… Н-да! – Он разочарованно выдохнул и грузно опустился на свое прежнее место. – А они вон как зашли!
– Считаете, что драка в ресторане была спровоцирована? – Полковник поправил лацканы кителя. – Чтобы таким вот замысловатым путем выманить его? В зал суда?
– Может, так. А может, убить хотели в ресторане. Но там охрана быстро среагировала. Существенного ущерба его здоровью нанесено не было. Оставалось это место.
– Так его могли бы и на другом заседании так же…
– Нет. Там все серьезнее. И место другое, и возможности, и уровень безопасности. Там все круче. Никто не думал, что так все случится. К тому же его, как свидетеля, привлекли в самую последнюю очередь. До этого не хотели трогать.
– Утечка информации, – с печалью кивнул полковник. – Кто взрывник, установили?
– Да. Некая Алла Ивановна Иванова. Ничем не примечательная личность. Всего-то двадцать пять лет. Ее сейчас проверяют.
– А кто была та женщина, которая сопровождала вашего свидетеля?
– Ох, тут вот тоже готовимся к проблемам. – Коллега из соседнего силового ведомства обхватил пятерней затылок. – Нашего свидетеля сопровождала его двоюродная сестра – Панкратова Дина Альбертовна.
– Ох! – вырвалось у полковника. – Это дочь Гончарова, если не ошибаюсь?
– Да, совершенно верно. Это дочь Гончарова, бывшего… В общем, нет нужды перечислять все его заслуги и регалии. Все без меня их знают. Она его дочь. И жена Панкратова Глеба Сергеевича, которому прочат взлет в политике на следующих выборах. Сейчас он занимает высокий пост в администрации области. И… В общем, такие вот у нас проблемы, коллеги.
Валера глянул на Сергея. Тот болезненно морщился и делал ему страшные глаза. Валера ответил тем же.
Они понимали друг друга без слов.
Дело было гадким и запутанным. Придется бок о бок работать с коллегами из другого силового ведомства. И наверняка быть им подотчетными. А они этого не терпели в принципе. Поэтому, на правах старшего по званию, Серега Новиков, откашлявшись, предложил разделиться.
– Наш отдел будет разрабатывать Иванову Аллу Ивановну, а ваше ведомство возьмет под контроль…
– Согласен, – перебил его коллега, внезапно быстро согласившись. – Тогда уж и по Панкратовой работайте. Нам с нашим свидетелем хватит проблем. Дело развалиться может. Дело, которое на контроле на самом верху.
Глава 6
Глеб был оглушен внезапной новостью. Он точно будто оглох и, кажется, онемел на какое-то время. Смотрел на помощника, которого послали доложить ему о страшной трагедии, и не понимал, отчего так беззвучно шевелятся его губы. И почему вдруг сделалось так тихо? Он же полчаса назад распахнул окно настежь. Просто захотелось свежего воздуха, и его кабинет тут же наполнился городским шумом.
И вдруг тишина. Звенящая, противная, больно сдавившая виски.
– Глеб Сергеевич, с вами все в порядке? – прорвался сквозь ватную тишину голос помощника.
– А? Что? – Глеб мотнул головой, зажмурился. – Прости… Повтори еще раз.
– Полчаса назад на одном из заседаний городского суда прогремел взрыв, – начал с самого начала помощник.
– Так, – согласно кивнул Глеб. – Кажется, я это уже слышал. И дальше что? Есть жертвы?
– Да.
– И кто это? – Он был не уверен, что снова хочет это услышать, но так было надо. – Есть список погибших?
– Да. Их трое.
– И? – Глеб вытянул шею, уставился на помощника отсутствующим взглядом. – Кто эти люди?
– Один из них – свидетель, он же пострадавший в этом деле. Еще один, одна – взрывник. И еще… ваша жена, – произнес последнее предложение помощник очень, очень невнятно.
– Моя жена. Моя жена – Дина Альбертовна Панкратова. Ты не знал? – Его губы задергались. – И что моя жена, Игорь?
– Она погибла, Глеб Сергеевич. – Помощник скроил скорбное лицо и тут же опустил голову.
– Дина… Дина погибла? В суде? Что ты несешь, Игорь?
Глеб вскинул левую руку, она сильно тряслась. Плывущим взглядом он попытался поймать циферблат часов. Получилось не сразу.
– Она звонила мне всего час назад, Игорь. С ней все было замечательно. Она собиралась в гости к двоюродному брату и…
– Он и есть тот самый свидетель, Глеб Сергеевич. Вообще-то его не должно было быть там. Там всего лишь выбирали меру пресечения для его обидчиков.
– Кто его обидел? – зачем-то спросил Глеб.
Ему же было все равно. Он этого брата Дины видел пару раз, и то мельком. Слышал, что он весьма скандальная личность и что влез куда-то, куда не следовало. И Дина даже пару раз пыталась просить за него Глеба. Он ей категорически отказал, не забывая советы: не ввязываться ни в какие сомнительные предприятия. Тем более с родственниками. Тем более с дальними родственниками.
– Пьяная драка в ресторане. Ему вывихнули плечо, кажется.
– А Дина? Дина тоже была с ним в ресторане?
Пьяной ресторанной драки в присутствии его жены ему только не хватало!
– Не могу знать. Но в суде она его точно сопровождала. И она погибла, Глеб Сергеевич.
Помощник Игорь мученически вздохнул. Миссия, которую на него возложили, доставляла ему страдания. Босс выглядел странно. Он словно не понимал, что ему говорят. Или понимал и не знал, как реагировать.
Если бы Игорь мог доложить о своих личных наблюдениях, он бы сказал, что Глеб будто раздумывает: печалиться ему или радоваться.
Игорь совершенно точно слышал странный выдох облегчения и заметил мимолетную сволочинку радости, мелькнувшую в глазах босса. Ошибиться он не мог. Он почти никогда не ошибался.
Но Игорь не привык докладывать о своих личных наблюдениях. Никому! Не привык ими делиться. Потому и дорос до места помощника такого высокопоставленного чиновника, как Глеб Панкратов.
– Что?! Что мне надо теперь делать?! – Со слабым оханьем Глеб опустился на ближайший к нему стул, закрыл лицо руками. – Игорь! Что мне делать?!
Наверное, он мог бы посоветовать ему съездить на место преступления. Там много журналистов. Предоставлялась прекрасная возможность продемонстрировать свою печаль на публике. Но…
Печали-то Игорь и не увидел. Растерянность, подавленность, сомнение. Все, что угодно, но не печаль.
Это не надо демонстрировать на камеры. В зачет не пойдет.
– Наверное, вам надо поехать сейчас домой. Там ваш сын.
– О господи, Тарас! – Глеб уронил руки на колени, лицо его исказила самая настоящая, неподдельная гримаса боли. – Тарас!
Он глухо застонал и зажмурился. Из-под ресниц просочились две слезинки, скользнувшие по щекам к подбородку.
– Глеб Сергеевич, может, вызвать врача? – предложил Игорь.
– Считаешь? – отозвался Глеб сдавленным голосом.
– Думаю, так будет лучше для вас.
И про себя добавил: и для вашей предвыборной кампании.
– Хорошо, зови. Вызывай. Делай, что считаешь нужным. Я раздавлен! Игорь, ты понимаешь, что я раздавлен?!
Игорь понимал, что так должно было быть. И понимал так же, что в этом Глеб скорее пытается убедить его, чем себя.
Если уж быть честным, то сам Игорь никогда не понимал выбора своего босса. Дина Альбертовна была на семь лет старше Глеба. Проигрывала ему внешне. Не просто не казалась эпатажной личностью, вообще личностью не была. Вялая, инфантильная, при случае – сволочная особа.
К тому же старая и непривлекательная, подумал Игорь, выходя из кабинета босса и набирая номер телефона их ведомственной поликлиники. Не то что Юлия Владимировна!
Он коротко распорядился срочно прислать «Скорую» в кабинет Панкратова. Подержал телефон в руках, раздумывая, удобно ли будет самому позвонить Юлии Владимировне и сообщить о случившемся? Или все же это должен сделать сам Глеб?
Игорь вздохнул с печалью.
Юлия Владимировна, Юля, Юленька, самая прекрасная женщина на свете. Она была из тех женщин, ради которых совершаются подвиги. Из-за которых развязываются крупные конфликты. Она была из тех женщин, ради которых поступаются своими принципами, меняют свои привычки.
Он был готов ради нее на все! Жаль только, ей это было не нужно. Он ей был не нужен. Ей был нужен Глеб. Она поставила на него с самого начала. С того самого дня, как трахнула Глеба в мужском туалете.
Игорек был там в тот момент, сидел в соседней кабинке. Он вошел в туалет минутой раньше Глеба. Он вообще тем вечером не спускал с него глаз, потому что заметил, что глаз с него не спускает новенькая – жгучая брюнетка с удивительными синими глазами.
Он задыхался, покрывался потом, слушая их вакханалию. И мечтал быть там, в соседней кабинке, вместо Глеба. Но Юля всегда смотрела сквозь него. Она так всегда на него смотрела.
Он не успел ей набрать. Она ворвалась в приемную Глеба Панкратова через мгновение после того, как ее покинул врач «Скорой». Будто стояла в коридоре и ждала удобного момента. Хотя Игорь знал: это не так. Юлии Владимировне не нужен был специальный момент. Она на этой территории властвовала. Тайно властвовала.
– Где он?! – красивым, с легкой хрипотцой голосом спросила она, глядя мимо Игоря.
– У себя.
– Как он?
– Наверное, плохо, – позволил себе Игорь дву-смысленность.
И – о, чудеса – был награжден ее пристальным взглядом. Потом утвердительным кивком. И доверительным:
– Никого не впускай. Постереги тут.
И скрылась за дверью, которая закрылась не плотно, чтобы он слышал, что за ней происходит. Дверь в приемную он запер. И, прижавшись спиной к стене, обратился в слух.
– Привет, – тихо произнесла Юля и сделала несколько шагов.
– Привет, – ответил Глеб слабым голосом.
– Я только что узнала, что случилось.
– А я чуть раньше! – воскликнул он. И добавил с плохо анализируемой интонацией: – Я вообще не понимаю, что происходит! Ты понимаешь?!
– Насколько мне стало известно, твоя жена погибла случайно, – деловито оповестила Юленька. Отчетливо скрипнула кожа сиденья двухместного диванчика в углу возле двери. – Удар был направлен на ее спутника. Кто он?
– Братец ее малахольный! – фыркнул Глеб.
И Игорь опять не понял, что за чувства тот сейчас испытывает: горечь или раздражение.
– Он постоянно в какое-то дерьмо влезал! Постоянно! Она даже просила за него. Я отказал.
– Молодец, – тут же похвалила Юленька. – Насколько я поняла, в настоящий момент он был замешан в самом гадком своем скандале. Собирался выступить свидетелем в одном коррупционном деле.
– О господи! И Дина… Ей-то он был зачем?
– Скандал?
– Брат ее ненормальный! Какого черта она поперлась с ним на это заседание?!
– Так это было другое заседание, Глеб.
– Да, да, знаю. Игорь что-то такое говорил. И все равно! Зачем она была с ним? Так рано поднялась. Она обычно к обеду только раскачивалась. Одуреть можно!
– То есть ты хочешь сказать, что она оказалась там совершенно случайно?
– Да ничего я не хочу сказать, Юля! Мне незачем что-то вообще говорить!
– А вот это ты зря, дорогой.
Игорь чуть не задохнулся, услышав это «дорогой». И непроизвольно сжал кулаки.
Они уже никого не стесняются! То есть его не стесняются. Считают его предметом мебели. Невидимкой. Вот сволочи, а! Хотя…
Хотя, может, это и к лучшему. Они его не замечают, а он замечает все. Замечает и слышит. И весь инструктаж, которым сейчас снабжала Глеба Юля, он не только услышал и запомнил, он его потом еще и проанализирует. И подумает, как все это можно будет использовать потом в свою пользу.
У него все выйдет. У него все получится. В этом он был практически уверен.
Глава 7
Она большая молодец! Она все успела! И, как всегда, осталась незамеченной.
Она поставила сумку с термосом под стул сидевшего перед ней свидетеля. Так ей велели. И когда ставила, обо всем догадалась. Поняла, что она – отработанный материал. Ее списали! Она не должна была выйти из этого зала живой.
Почему это не дошло до нее раньше? Почему она выполнила все, что от нее потребовали? Отдала безропотно дядьке на остановке свой термос, взяла у него другой. По виду точно такой же, только чуть тяжелее. Сунула его в свою сумку и даже ни о чем таком не подумала.
Нет, конечно же, мелькали нехорошие мысли, что свидетелю хотят подбросить какую-нибудь запретную дрянь, чтобы его подставить и нейтрализовать. Или наоборот, решили дядю подпитать во время перерыва. Может, он не мог без этой дряни. Это ведь было в духе человека, который ей звонил из мест заключения.
Но чтобы дела обстояли настолько гадко, она и представить не могла.
Дура! Так подставиться! Так бездарно подставиться!
Поставив сумку с термосом под стул свидетеля, распрямиться она так и не успела, получила сильный удар в бок.
– Ты чего, сука, тут делаешь? – прошипел кто-то женским голосом. – Это что за фигня?
Инна даже оглядываться на тетку не стала, понимая, как мало у нее времени. Она упала на четвереньки на пол и поползла прочь от своего места мимо чужих коленок, обтянутых штанами и колготками. Она так быстро это сделала, что взрыв, прогремевший несколькими секундами позже, ее совсем не задел. Только обдало легким жаром, и все.
Взрыв был пустяковым, рассчитанным на одну жертву, поняла она, валяясь на полу среди других орущих от страха и паники посетителей. Но зацепил еще двоих. Ту самую женщину, которая гундосила что-то в ее адрес, и ту самую девицу, которая пнула ее ногой.
Ей хватило мгновения, чтобы оценить ситуацию и понять, что если она не скроется с места преступления сразу, она не сможет этого сделать потом еще очень долго. Кто-нибудь из охраны и приставов, внимательно вглядываясь в лица, непременно вспомнит, сопоставит и укажет на нее, как на человека, который пронес термос с чаем в зал суда. И даже ее незапоминающаяся внешность и неприметная одежда не помогут. Ее вспомнят.
Поэтому, вырвавшись вместе с другими людьми из зала, окутанного дымом, Инна тут же незаметно проскользнула в туалет на первом этаже. Она совершенно точно знала, что там нет камер видеонаблюдения. И знала, что окно в туалете не запиралось наглухо днем, не имело решеток и сигнализации и выходило в глухой двор, который охранялся только ночью.
Ей понадобилось пять минут, чтобы умыться, пригладить волосы, отряхнуть одежду. Оглядев себя в зеркале, она осталась довольна. Она по-прежнему незаметная серая мышка, на которую смотри не смотри, не запомнишь с первого раза. Она надела перчатки, открыла раму. Внимательно осмотрела глухие стены двора-колодца. Села на подоконник. Свесила ноги на улицу. И уже через пару минут присоединилась к зевакам перед зданием районного суда. Ей надо было убедиться, что за ней никто не последовал, что ее никто не караулил на выходе из здания.
Кого она имела в виду? Да тех умников, которые послали ее умирать.
Все было чисто. Дождавшись полиции и медиков, Инна ушла почти сразу. Непременно найдется какой-нибудь глазастый опер, который вычислит ее среди зевак. Она такое видела в одном из сериалов. Светиться было нельзя. Даже с ее неприметными внешними данными.
Она долго шла пешком, без конца меняя направление. По дороге избавилась от мобильного телефона, разобрав его на части возле урны и утопив сим-карту в одном из водостоков. Потом остановилась возле телефона-автомата, дождалась, когда оттуда выйдет пожилой дядька, и выкупила у него его карточку, наврав что-то с три короба. Дядька не сопротивлялся, продал, оставшись довольным выгодной сделкой. Инна заплатила вдвое больше, чем было денег на карте.
Она набрала номер матери. Служебный номер.
– Алло, мам?
– Инна, ты? – удивилась мать. – Ты чего это в такое время?
– Слушай меня внимательно и не перебивай.
– Хорошо.
– Ты сейчас, когда назвала мое имя, одна была в кабинете или с кем-то еще? – уточнила она, чтобы понять, как дальше строить беседу.
– Одна, – порадовала мать. – Я давно одна в кабинете. Мою коллегу сократили.
– Отлично. Теперь слушай и не перебивай.
– Не буду, – с легкой обидой произнесла мать. – Ты уже предупреждала.