– Сопутствующий ущерб – неизбежное зло в таких ситуациях, – спокойно пожал плечами я. Когда происходит крупный косяк, начальство неизбежно начинает разбор полётов. И на ковёр тащит в первую очередь тех, кто больше всего приложил руку к разруливанию ситуации. Просто потому, что с них хотя бы есть что спросить, и ответ не будет состоять из извечного “оно само”. Что поделать: принципы управления одинаковы во всех мирах. – Насколько мне известно, причины одной смерти ивосемнадцати ранений также никак не связаны с атакой диких горных овец.
Тут морды покривились у многих, и я словил множество неприязненных взглядов. Вот сейчас на меня дружно будут пытаться повесить всех собак, а я буду отбиваться. Как и сказал, на совещание вытащили всех причастных, в том числе и тех, кто не добежал, но умудрился допустить потери. А младший командир дежурного десятка вообще исходил на бессильную злобу: мало того, что его подчинённые проморгали рывок к стене, так ещё и кого? Хуже был бы только результативный штурм заставы Сим зайцами!
– Десятник шестого десятка, вам слово, – подал голос Фомоза.
– Мной и моими солдатами была допущена непростительная ошибка в оценке угрозы от проходящих мимо заставы тварей, – даже не пытаясь смотреть на кого-то другого, кроме меня, выдавил из себя сержант шестых. – К сожалению,высококвалифицированные товарищи также не справились со своей службой, вовремя не подав дублирующий сигнал!
Ну, что я говорил?
Вообще-то я думал, что в армии принято сначала заслушивать доклады от каждого, а потом отцы-командиры сами решат, кого обвинить, а кого наградить. Но пока собрание всё больше напоминало привычные мне по работе на Земле корпоративные совещания. В том числе и по части с толком использованного времени. Не даром же говорят: хочешь сорвать проект – проведи по нему три-четыре совещания. Желательно с красочными графиками, отчётами и презентацией. Чтобы работникам соответствующего отдела вообще работать по профилю было некогда.
– Сержант разведчиков, ответьте уже что-нибудь своему сослуживцу, – когда пауза затянулась, а я продолжал сидеть с видом, как будто так и надо, подтолкнул меня Басс.
– Слушаюсь, товарищ капитан! – “вспомнил” я про Устав. – Докладываю: разведпост на наблюдательной вышке в светлое время суток служит для раннего обнаружения опасных изменённых и иных угроз, а также, как уже было отмечено моимколлегой, для дублирования экстренных сигналов. Экстренный сигнал был подан вовремя, даже с упреждением, что, по моему мнению, значительно снизило уровень потерь и материального ущерба.
Может быть кэп ждал, что я припомню ему давешнее “не дуть в дудку лишний раз”, но я такой ошибки не сделал. Командир всегда прав, а если не прав – смотри пункт первый. Потому, вытянувшись по “смирно”, я преданно ел глазами начальство, которое знало, что я знаю, что оно знает. Кроме того, за две последние недели я достаточно уже поварился в сержантской среде, чтобы в полной мере восстановить слегка подзабытые за два с половиной года приключений навыки. В том числе осуществил манёвр, которым в совершенстве должен владеть каждый начальник отдела на Земле. Называется он, уж простите за неблагозвучие, “прикрыть жопу бумажкой”. В иных случаях эта “броня” работает лучше листа титана полуметровой толщины!
Надо сказать, что у сержанта оказалось неожиданно много обязанностей помимо тех, к которым я был готов. Например, старший менеджер отдела продаж не должен следить, есть ли у его сотрудников годная обувь и не должны ли они её поменять. А также морочиться с тем, где эту обувь достать. И так со всем.
Проконтролировать смену постельного белья и лично сопроводить в прачечную сначала для сдачи, потом для получения. Озаботиться надлежащим хранением полученного оружия: пики не должны падать на проходящих мимо, но должны быть легко доступны по тревоге. Даже если этими пиками мои отвальные упорно отказываются пользоваться. Добиться подготовки нормального мишенного поля – потому что выучку личного состава могут проинспектировать в любой момент, а вооружение нестандартное. Растолковать сложные положения устава, причём так, чтобы подопечные запомнили и во время контрольного опроса не облажались.
Часть этих тонкостей можно было почерпнуть, внимательно (в который уже раз!) перечитав Устав, а часть – только испробовав на собственной шкуре, провалив проверку. Ну или кто-то должен был подсказать – благо, старослужащие в лице Колина и поваров ко мне хорошо относились. Но это хорошее отношение нужно было поддерживать, вы уже знаете как. А ведь кроме этого нужно было и с десятками-соседями выстроить взаимодействие (после воровства топлива во время “безсержантской” недели это было особенно “легко” и “просто”, ага), и с другими младшими командирами. А также гасить конфликты, разруливать споры между своими и чужими, периодически отчитываться о боеготовности и проблемах… Скажу вот что: так мало времени на самообучение у меня ещё никогда не было. Ещё раз повторю: если бы не моё попаданческое прошлое, чёрта с два я справился бы. Вот тебе и Войско Рубежа, и героическая служба на переднем крае человеческой цивилизации!
– То есть ваша обязанность – вовремя завопить “всё пропало”, а до этого пусть дежурные на стенах отдуваются? – не сразу переварив мой ответ, с места с угрозой в голосе переспросил меня десятник шестых. Н-да, совсем дурак. Обострить решил. Ну-ну. На Земле этот фокус ещё прошёл бы – накачанный тип с бандитской рожей сам по себе отбивает желание лишний раз нарываться. Но здесь мы все такие… даже если кое-кто и не выглядит как боец.
– Если отбросить все подробности… то да, – нагло улыбнулся я ему. Подождал, пока тот откроет рот для ответной реплики, и добавил, не дав и слова сказать: – В дневное время, конечно. Ночью на наблюдательный пост на вышке ложится функцияосновного пункта контроля прилегающего к укреппункту пространства. Просто потому, что кроме личного состава моего десятка в темноте никто не видит. О том, что, по моему мнению, количество наблюдателей на вышке недостаточно как в дневное, так и в ночное время, и о необходимости усиления высотного поста мною был своевременно подан соответствующий рапорт.
Есть у некоторых руководителей такой способ разбираться в ситуации: столкнуть подчиненных лбами, чтобы отстаивали свои точки зрения, а потом просто слушать, кто чего интересного скажет. Мерзкая с одной стороны тактика, а с другой – весьма действенная. Я сам так никогда не делал – нужен особый склад характера, чтобы так поступать. Но вот противодействовать научился. Как выяснилось, мой вынужденный оппонент тоже, зря я его сходу записал в дураки. Может, опыта службы в Рубежниках у бывшего наёмника было не больше, чем у меня, но и в десятники его определили не просто так. Мужик всё понял – и скис.
Шах и мат: я напомнил о незаменимости своего десятка – раз, и два – о том, что вовремя сигнализировал о проблеме. То есть решать вопрос должны были офицеры, а нам спорить о том, кто больше виноват, не имело смысла. Но вопрос “вины” капитан и лейтенант, конечно, решат за закрытыми дверями и между собой – причём я уверен, что Фомоза и тут вовремя подал мой рапорт начальнику. В общем, никто не виноват… кроме “стрелочника”. Потому что кто-то должен быть виноват. Ничего личного, мужик, просто волшебная сила вовремя поданной бумажки в действии, только и всего.
– Достаточно, – махнул рукой Басс и походя пнул оказавшегося крайним подчиненного: – сержант шестого десятка, вы свободны. Вопрос о вашем неполном служебном соответствии будет рассмотрен позднее.
– Переходим к опросу командиров других десятков, – тут же среагировал Фомоза. – руководители медслужбы и кухни, можете приступать к выполнению своих обязанностей. Сержанту десятка разведки и командиру интендантской службы остаться – после окончания основного разбирательства мы рассмотрим жалобы на умышленную порчу имущества.
Вот… крыса! Хорошо, что я ждал чего-то подобного. И ведь хватило же времени у сволочи.
– Я готов, – удовлетворенно улыбнулся я кладовщику, доставая из-за пазухи толстую стопку листов, свёрнутых в трубку. – Я за то, чтобы решить все вопросы сразу.
Вот тебе, скотина. Теперь сиди как на иголках. Поговорим про отсутствующие лампы, про стёртую маркировку на таре, и про перекрытые световые окна. И отсутствие сопротивления тварям припомню – как и его следов. И другие проблемы. Недаром я ночь не спал, взбадривал себя Жизнью. А память у меня хоро-ошая!
* * *
Шесть часов спустя я вышел в серые зимние сумерки и с наслаждением повёл плечами. Стихия стихией, но у всего есть предел. Надеюсь, сегодня ночью больше одной тревоги не будет… Почувствовав направленные на себя чужие взгляды, я обернулся… и увидел поспешно возвращающихся к своим делам рядовых. Судя по выражениям лиц, обсуждали они меня. Ну да, застава же: каждое происшествие становится достоянием слухов мгновенно. Никаких новостей не надо: все всё про всех знают. Ну, почти. Только офицеры под табу, да и то, так, условно. А тут я так отличился по полной программе со своей “войной на складах”. Маг Жизни, который туда-сюда огнём на руке размахивал и двух тварей лично к стенам пришпилил. Пусть и овец – тут многие уже на себе испытали, что безобидных изменённых не бывает…
Я криво улыбнулся: отличился. Впрочем, такая слава лучше, чем никакой. В следующий раз меня будут лучше слушать, и это – хорошо: уж какой-никакой, но я – профессионал в охоте на чудовищ. Да и свои теперь получше относиться будут… так, это что ещё за чувство? Секунд, наверное, пять я пытался понять, что же такое ощущаю, и только потом дошло: связь печатей активировалась. Крылатый курьер вернулся! Чёрт. Я тут уже месяц! Ну, почти месяц – девочки, видать, не утерпели и послали ящерицу-почтальона в конце календарного месяца, хитрюги. Тепло, зародившееся в сердце, почти физически ощутимо растеклось во все стороны. Всё ерунда, прорвёмся. С таким тылом, с моими любимыми за спиной, я никогда не проиграю каким-то там жизненным трудностям. Пять месяцев – и подам запрос на перевод в логисты. И пусть все идиоты, умудряющиеся устраивать корпоративные разборки едва ли не на линии фронта, сгорят синим пламенем!
Я остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Медленно повторил свою последнюю мысль… и сплюнул. Твою. Же. Идиотское подсознание. Вот ответь мне, почему теперь ты записало в свои целую, мать-мать-мать её, заставу?!
Глава 9-1
9.
Арбалет может быть чрезвычайно продвинутым в плане механики и мощности, но один недостаток у него почти невозможно обойти. Это проблема со стрельбой вниз под большими углами к горизонту. Болт просто выскальзывает с ложа под собственным весом, стоит только отжать предохранитель, блокирующий ход тетивы и, одновременно, удерживающий снаряд. И если на обычном стреломете метательная стрелка достаточно лёгкая, чтобы сила трения более-менее удержала её на месте, пока стрелок выжимает спуск, то когда речь идёт о небольшом метательном ломе, картина разительно меняется.
С зарядами к ручной баллисте вообще пришлось помучиться. Даже имея перед глазами образец, кузнецы из мастерской долго не могли сделать мне нормальные дротики, которые при этом не жалко было выпустить по заслуживающей того твари со стены. Подбор веса с сохранением диаметра сечения был самой простой задачей, а вот добиться совпадения центра тяжести… Но самогон и “мелкая” медицинская помощь (кто будет на бытовые ожоги тратить “воду”? Правильно, никто) сделали своё дело. И вот теперь я пытался понять, будет ли от попытки выстрелить хоть какой-то толк? А вот у лучников такой проблемы не было.
— Он идёт, приготовиться, – сухо скомандовал Косточка.
— Тяфк! – словно в ответ донеслось до нас из-за стены, заставив меня непроизвольно передёрнуть плечами. Ненавижу хаски! В последний раз встреча с чёрно-белой гигантской мутировавшей лисицей окочилась для меня вынужденным трёхчасовым сидением в яме. И это было прекрасным исходом! Стихия Жизни тогда в очередной раз спасла меня, подарив возможность очень сильно взвинчивать восприятие и физическую подвижность в экстремальной ситуации. Правда, надо отметить — неприятные воспоминания были изрядно скрашены последующим времяпрепровождением с Таней прямо на трупе врага. Но сейчас волкоухой рядом не было, зато чудовище бродило где-то под стенами. И не в одиночку, тварь такая!
Все знают: в Рубежники берут только лучших, и лучшие эти сражаются с чудовищами не на жизнь, а на смерть, не пуская их через Горловину в человеческие земли. Но почему-то мало кто задумывается, как редкая цепь застав справляется с этой задачей, пропуская ко второй линии не так уж много монстров. Ведь Рубежники не выходят истреблять мутантов за периметр, как охотники Лида – разве что только отряд разведчиков во время рейда вынужден будет защищать свою жизнь.
А всё просто. Мы для хищников Шрама – как тушёнка в консервной банке для медведя. Достать проблематично, но так вкусно, что попытки не прекращаются. Банки, если кто не понял – укрепленные пункты Войска Рубежа, а личный состав — наживка. Мы вкусно пахнем и нас достаточно много, чтобы заинтересовать крупных изменённых. Так что прорыв диких горных овец был вполне закономерным явлением. Другое дело, обычно условно-травоядная мелочь не борзеет настолько — им и подножного корма хватает.
– Зажигай, — приказал Косточка, и на галерее быстро стало светлеть. Масло ярко и жарко горит, особенно если пропитать им специальную ветошь. Потому ждать, пока обмотка на зажигательно-осветительной стреле разгорится, нельзя, можно обжечь руку и повредить лук. -- Делай, как я!
Отвальный шагнул к парапету, одновременно натягивая тетиву и целясь отвесно вниз, в невидимую для большинства дежурных цель. Хлопки спущенных тетив совпали с деревянным треском и тяжёлым ударом под стеной! Кроме моих восьмерых стрелков с луками на северной стене был ещё десяток, они и били “зажигалками”. Били примерно в одно и то же место, ориентируясь по моему подчинённому – у лучников это, как я уже знал, стандартная тактика. Поскольку все стрелки были опытными, а “зажигалки”, раздутые набегающим потоком воздуха, ярко вспыхнули, не удивительно, что на месте попадания стало светло почти как днём. А уж какие дивные эмоции испытал нарийский тигр, когда в него одновременно впилось полтора десятка снарядов, треть из которых горели! Причём часть в относительно слабо защищённый по отношению к остальному телу живот!
Рёв сотряс округу и наверняка заставил в холодном поту подскочить тех, кто успел заснуть после сигнала горна. Все Рубежники умеют это делать: мгновенно проснуться, вслушаться в мелодию трубы и тут же уснуть, если тревога их не касается. А у кого бессонница – тем добрый дядя сержант с удовольствием назначит лечение путём рытья ямы для добычи глины, или ещё чего-нибудь в том же духе. Помогает всем – спят после этого как убитые. Но теперь-то и самые уставшие пробудились, и хорошо, если не обделались. Это я про новичков, конечно.
– ДЗАНГ! – Я выстрелил после остальных и взяв хорошее упреждение. Слишком уж долго готовить баллисту к выстрелу, не хотелось тратить снаряд впустую. И даже попал! Что скорее было всё-таки больше везением, чем опытом: дротик, как я и ожидал, начал соскальзывать до того, как тетива пошла. Но просто попасть было мало – судя по тому, что тигр даже не запнулся, буквально двумя прыжками скрывшись во тьме, заточенный лом, на две трети вошедший в спину супер-кошки, ничего жизненно важного ей в организме не повредил.
– Больше не вернётся, – провожая взглядом невидимого мне врага, уверенно констатировал Филин.