Маленькая девочка прозвенела в колокольчик, удобно усевшись на широком плече десятиклассника, и учебный год начался.
Нас, четверых, поставили в классе у доски и попросили представиться. Ребята смотрели на нас насмешливо, вероятно, прикидывая, как будут подшучивать над голоногими новичками.
- Мы служим в военной части №… - сказал я, - пока воспитанниками. Проходим военную подготовку.
Наши имена: Петя, - Петя сделал шаг вперёд, склонил голову, и чётко отступил назад, - Алёна, Зосима, и я, Саша. Будем учиться в вашем классе до поступления в Суворовское училище. Вопросы есть? – один мальчик поднял руку:
- Чему вас учат в воинской части?
- Обороне и нападению! – не моргнув глазом, ответил я.
- Драться учат? – загорелись у мальчишек глаза.
- Конечно! – пожал я плечами.
- Научите?!
- Кроме запретных приёмов, и только на уроках физкультуры, если физрук позволит…
- Ребята, садитесь на места. Вы, наверное, хотите сидеть вместе? – учительница сразу поняла, что, если нас рассадить, класс долго не успокоится, расспрашивая нас о службе в армии.
На первых партах сидеть было мало желающих, там нас и разместили. Если бы посадили сзади, все бы оглядывались, а так сохранился порядок.
- Ну, вот, ребята, и начался наш последний год. Вместе мы проучились три года, все, кроме новичков. Меня зовут Валентина Петровна! – с улыбкой представилась она, - Нам предстоит с вами проучиться год, и я рада, что вы знакомы с военной дисциплиной. Надеюсь, и по успеваемости вы будете не в последних рядах.
Немного поговорив ещё о том, как ребятам отдыхалось на каникулах, немного посмеялись и разошлись. Первый учебный день был окончен.
Когда мы вышли, сразу были окружены одноклассниками, которые засыпали нас вопросами о военной службе. Девочки не отставали от мальчишек. Как же! Красавица Алёна тренируется вместе с мальчиками! Наравне!
Энтузиазм детей не иссяк даже после того, как мы описали все тяготы и невзгоды военной службы.
Ещё бы! пока не испытаешь на собственной шкуре, не поймёшь.
К примеру, некоторые пацаны с нашего двора завидовали моим шрамам. А стоит им получить ожог, будут проклинать всё на свете. Больно очень.
Отделаться от ребят нам удалось, только объяснив, что нам пора на тренировки. В связи с началом учебного года распорядок дня изменился, теперь наши занятия будут проходить во второй половине дня, а уроки готовить будем вечером. Для этого нам выделили кабинет для самоподготовки.
Это было очень удобно: было с кем посоветоваться, тем более, каждый вечер с нами присутствовал один из учителей школы, где учились старшие ребята. Мы ведь учились в отдельном корпусе, для учеников младших классов.
Мы хотели проводить Петю, но мальчик сказал, что побежит сразу в часть.
А мы пошли домой, переодеться и попить чаю, отметив начало учебного года.
На тренировках мне не давали покоя специальные комбинезоны, для скрытного проникновения в лагерь противника, или для разведки. Иногда мы проводили ночные учения, и, надев маски, становились практически невидимыми, снимая предупреждённые посты солдат-срочников.
Девятнадцати-двадцатилетним парням было очень обидно, когда, связанных по рукам и ногам, с автоматом, пристёгнутым к обездвиженному телу, мы притаскивали их, привязанными к жерди, кряхтя от натуги. Всё же весу в них было от семидесяти до восьмидесяти килограмм.
Обычно мы действовали четвёркой: я, Алёнка, Зяма и Петя. Вчетвером и таскали «языков».
«Языки» грозили нам жестокими карами, но потом, посмотрев на наши тренировки, предпочитали дружить со всеми нашими ребятами.
Так вот эти комбинезоны я хотел взять с собой на будущее дело. То, что оно будет, я не сомневался, как не сомневался и в том, что дело будет самым опасным. Наверняка весть о кражах распространилась среди связанных между собой людей, и если первая кража могла сойти, как случайная, то вторая уже должна насторожить их, а, возможно, в очередном сейфе уже не будет ничего ценного, одни ловушки.
Тем не менее, пока нам давали проверенные наводки, не доверять заказчикам повода не было, а так как за этим стоял мой отец, понятно, что сдавать нас пока не собирались.
Думал я долго, и придумал обходной вариант. На построения мы одевались в чёрную красивую форму воспитанников части, в такой я ездил на похороны матери. Если добавить к этой форме пионерский галстук, выглядело вообще здорово. Красное на чёрном.
Поговорил с полковником, и нам разрешили выходить из части в форме. Только посоветовали снять кокарды и петлицы, чтобы не выдавать принадлежность к части. Эмблемы с красным знаменем и буквами «СУ» тоже отпороли.
Так и ходили в школу, на зависть всем ребятам, поселились в казарме, времени бегать домой уже не оставалось. Пока не случился выходной день.
- Давно не были дома! – первой сказала Алёнка, - Надо бы проверить, как там дела, печку протопить. Петя, ты с нами?
- Нет, я в часть сначала, и вам не советую в форме ходить в ту часть города. Сбегайте, переоденьтесь.
- Почему это? – удивились мы.
- Не любят там нас.
На мои вопросы Петя ничего вразумительного не сказал:
- Смотрите, дело ваше, потом не жалуйтесь, – и побежал на автобус. Мы переглянулись, и поехали в свой район, где нас знала каждая собака, и где мы могли появиться в любом обличье, хоть голышом. Так думал я, совершенно не догадываясь, что форма бывает важнее содержания, и что лучше бы я появился возле своего дома голышом.
Мы вышли к стадиону, и увидели две группы ребят, готовых к стычке. Пришло время очередных разборок, чтобы выяснить, кто сильнее, чья группировка круче, потешится, одним словом.
Мы втроём, не снимая школьных рюкзачков, встали в первых рядах наших ребят. Против нас стояла Лёнькина команда, пацанов двадцать, не меньше.
- А, подкрепление прибыло! – криво усмехнулся Лёнька, - Сами не справляетесь? Силы Умиротворения приглашаете?
- Ты что болтаешь, придурок? – крикнул я.
- А ты, Ряха, думаешь, если спорол шеврон, то я не знаю, что ты из Сил Умиротворения?!
Я не понял, как оказался возле него и вбил ему в рот его гадкие слова. Лёня грохнулся на землю, но не обиделся, улыбаясь красным от крови ртом.
- Вот видите! Не нравится! Значит, правда!
- Ты получил за прозвище! – воскликнул я.
- Ну да?! – весело оскалился Лёня, не вытирая текущую кровь и не спеша подниматься.
Я беспомощно оглянулся, и не поверил своим глазам: от моих друзей дружно отхлынули ребята, как от прокажённых.
- Ребята, в чём дело? – не понял я, - Я ведь помочь хотел!
- Идите своей дорогой, - сказал Юрок, старший нашей местной банды.
- Юрок, мы… - пытался сказать слово я, но Юрок отодвинулся от меня:
- Запретить здесь ходить вам мы не можем, но не подходите к нам близко!
- Почему? – вырвалось у Алёнки.
- Потому! – ответил ей Юрок, - Сами знаете! – ребята, молча, отвернулись от нас и разошлись, каждый в свою сторону. Драки сегодня не будет.
- Эй, Ряха! – крикнул всё ещё сидящий на газоне Лёнька, - К нам тоже не ходи, я всем расскажу, где ты служишь!
У меня было желание раздавить гадёныша, но Зяма с Алёнкой вцепились в меня с двух сторон:
- Не трогай эту мразь!
- Кто ещё из нас мразь, разобраться надо! – крикнул Лёнька, и с низкого старта кинулся догонять своих, потому что к нему бросились уже мы трое.
- Что теперь делать будем? – потерянно спросила Алёнка.
- Что это ещё за Силы Умиротворения? – спросил я, вспоминая буквы СУ на рукаве и ребят в такой форме в своём городе. Там меня приняли за своего, и потому мои отец и брат сейчас на свободе.
- Они разгоняют демонстрации, арестовывают неугодных, недовольных властью и уровнем жизни, - вдруг сказал Зяма. – Их боятся и ненавидят больше милиции.
- Ты знал? – спросил я.
- Знал, - коротко ответил друг.
- Почему не сказал? – сильно удивился я.
- Для нас это почти идеальное прикрытие, - ответил Зяма.
- Это, конечно, так, только, почему не предупредил, когда сюда шли? – Зяма удивлённо посмотрел на меня:
- Петька же предупреждал! Я думал, ты знаешь, что делаешь.
Это правда, Зяма никогда не оспаривает моих решений и действий. Если Сашка так решил, значит, так и надо. Сашка спас ему жизнь, вытащил из смертельной ловушки, вылечил от стресса, который может убить человека так же неотвратимо, как пуля. Кому ещё верить?!
- Пошли домой, как собирались, - предложил я, - там всё обдумаем.
Дома мы переоделись в домашнее, потом с Зямой накололи дров, растопили печь, принесли воды и здорово пропотели.
- Давай, Зям, сходим в баню! – предложил я.
- А я?! – огорчилась девочка.
- Хочешь с нами? – улыбнулся я.
- С вами бы пошла, да там чужие пацаны…
- Думаю, пацаны разбегутся, - вздохнул я, - другое дело, взрослые. Придётся тебе сегодня в корыте мыться, мы потом вынесем воду.
Мы собрались и пошли в баню. Когда зашли, там мылись старшие ребята. Увидев нас, они плюнули, и стали собираться:
- Помыться не дадут, суки…
Решив пропустить мимо ушей оскорбление, я сказал:
- Давайте, объясним, почему мы там оказались…
- Какая разница, почему! Другое дело, что вы там! – сморщился Юрок.
- Вы же знаете, что мы… - я огляделся. Слишком много вокруг было лишних ушей. Я поманил к себе насторожившегося Юрку.
- Ну? – подошёл он.
- Мы во Всесоюзном розыске! – шепнул я, - Сбежали. В этой части нас никто искать не будет!
Юрок задумчиво посмотрел на меня:
- Тем более. Если мы изменим к вам своё отношение, покажется подозрительным.
- Хотя бы не шарахайтесь от нас, как от чумных! – горько произнёс я.
- Нас не поймут взрослые. Угораздило же вас прийти в форме! – с досадой сказал Юрок, - Теперь вам нельзя драться. Без вас нам туго придётся.
С этим уже ничего не поделаешь. Разве может полиция стоять на стороне одной из банд?
Хотя мы официально не служим, не давали клятвы служить правительству, однако оно нас содержит, учит борьбе с правонарушителями. Это грозит нам крупными неприятностями, если ввяжемся в местные разборки. Даже на уровне детей.
- Вас уже все знают, - расстроенно сказал Юрок, - что у вас с Лёнькой произошло?
- Погоняли его на его же территории…
- Понятно! – усмехнулся Юрок, - Ладно, мойтесь, не будем вам мешать.
- А вы? – жалобно спросил я.
- В другой раз, вечером, - ответил парень, - видишь, все, кроме меня, оделись.
- Что ты им скажешь? – поинтересовался я.
- Придумаю что-нибудь. Не бойся, не выдам! – вдруг хлопнул он меня по плечу, улыбнувшись.
У меня немного стало легче на душе, и мы с Зямой пошли в парилку.
- Кто это вас пронумеровал? – весело спросил нас парень лет тридцати, который парился с другом.
Не всякий взрослый решится пойти на контакт с детьми, разве что прикрикнуть или одёрнуть шалуна, а тут неприкрытый интерес.
- Ладно, не сверкай глазами, секрет, так секрет.
- Не такой уж и секрет, - промолвил я, - были в рабстве, у арабов, это, - указал я на ягодицу, - порядковый номер, а это, за побег.
- У арабов? – у парня вытянулось лицо.
- Ну да, - улыбнулся я, - пустыня, жара, солнце, хлопковая плантация… Экзотика, одним словом.
- Это там тебя так отделали? А товарищу твоему меньше досталось.
- Любили меня там очень, - с грустью ответил я, вспоминая своего лучшего друга.
- Это заметно, - согласился парень, - попарить тебя? Не болят шрамы?
- Попарьте, - согласился я, - на погоду нога ноет…
- Да… - вздохнул парень, прохаживаясь веничком по моему небольшому телу, - Вась, поддай парку.
Вася, друг парня, плеснул на зашипевшие камни ковш воды, вырвавшийся пар заставил пригнуться парней, а Зяму сдуло с полки, только я застонал от наслаждения, потому что надоевшее нытьё во всём теле отступило.
- Молодец! – похвалил парень, охаживая меня берёзовым веником, - Понимаешь толк в парилке!
Красный, как рак, выбрался я из парной, и попал в заботливые руки друга. Зяма взял мочалку и вымыл всего, сбегал за чистой водой и ополоснул моё чистое тело.
- Я сам… - застеснялся он, когда я тоже хотел помыть мальчика.
Чистые и очень довольные, мы вернулись домой, где нас уже ждал ужин и соскучившаяся Алёнка.
Мы подумали, стоит ли нам продолжать ходить в форме, и решили оставить всё, как есть, потому что уже ничего не изменить. А когда я сказал, для чего я решил привыкнуть сам, и приучить к своему виду военных и гражданских, ребята единогласно согласились с моим выбором. Тем более, пошли дожди, стало прохладно, и мы переоделись в комбинезоны. Вернее, пришлось носить полукомбинезоны и курточки, более похоже на школьную форму, а то выглядели, как танкисты.
Комбинезоны мы тоже не сдавали, очень уж они были удобными.
Несмотря на то, что мы учились в начальной школе, физкультура у нас была. Пока стояла хорошая погода, мы бегали на стадионе, сдавая нормативы по стометровке, прыжкам в высоту и длину, а когда похолодало и пошли дожди, для нас стали выделять время в спортзале средней школы.
Здесь ребята напали на нас, требуя обучить их приёмам и научить драться.
Если кто не помнит, то скажу, что дети поделили территорию города на районы, и в чужой район, без сопровождения взрослых, заходить было крайне опасно, можно огрести люлей.
Поэтому среди ребят очень высоко ценилось умение постоять за себя.
Физрук уже давно приглядывался к нашей четвёрке, поэтому дал «добро», решив посмотреть, что мы умеем.
Своего умения, конечно, мы не раскрывали, начав с самого начала, то есть, с отработки падений, показав основные стойки и навыков ставить удар. Для этого в спортзале повесили «грушу», а заинтересовавшийся физрук принёс боксёрские перчатки и «лапы».
С нами занимались и девочки, не отставая о мальчишек, тем более, они к этому времени выросли, обогнав нас в росте на голову. Нам приходилось задирать головы, чтобы смотреть им в лицо. Можно сказать, дышали девчонкам в пупок.
Девчонки с лёгкостью побеждали маленьких ровесников, с пренебрежением поглядывая на нас.
Это позже они будут притворяться слабенькими девочками, а сейчас это были настоящие фурии, гонявшие пацанов. Только после моей беседы с ними они перенесли свою агрессию на параллельный класс, сцепившись с девочками, встав на защиту бедных слабых, угнетаемых матриархатом, мальчишек.
После нескольких сражений ребята из параллельного класса попросились к нам на тренировки.
Учёба тоже давалась нам легко, несмотря на то, что мы с Зямой пропустили целый год.
Друга мы с Алёной подтянули по всем предметам, тем более, что не такие сложные они были в четвёртом классе. На математике надо было быть внимательным, по чистописанию и русскому языку – аккуратным и усидчивым, надо просто слушать учителя, а не зевать, как некоторые.
Военная дисциплина много значит, хотя и нагрузки немалые. Но в военной части за нами следил детский врач, после каждой тренировки проверял наше состояние, насколько мы устали, записывал результаты в пухлые карточки… Думаю, Валерий Николаевич напишет на основании наблюдений за нами неплохую диссертацию.
Такого внимательного доктора мне ещё не приходилось видеть! К каждому курсанту у него был индивидуальный подход, он постоянно следил за динамикой развития ребёнка, замерял усилие мышц на динамометре, их растущий объём, объём лёгких, гонял на велотренажёре, измеряя пульс и давление.
По итогам проверки ослаблял, или усиливал нагрузки ребятам. А одному мальчику пришлось прекратить занятия и перейти на общефизическую подготовку, потому что у него оказалось слабое сердце.
В середине сентября, придя после школы домой, увидели на обеденном столе большой конверт.
Вскрыв его, мы обнаружили очередной заказ. На этот раз клиент проживал в элитном районе города, где обосновались первые и вторые лица страны. Не в высотках, в неброском девятиэтажном доме, с толстыми стенами, более метра толщиной, массивными украшениями, лепниной и скульптурной композицией на крыше. Это мы узнали, разглядывая фотографии, приложенные к делу. Там же был план большой четырёхкомнатной квартиры. Дом строился для партийной номенклатуры ещё в тридцатых годах. Я усмехнулся про себя: всего лишь тридцать лет назад!