Здесь смешано все, что можно, и в котел постоянно бросают новые ингредиенты. Нет только лиеннов. Они предпочли сделать себе отдельный коридор, чтобы не пересекаться с гостями со стороны невесты. Мудро, учитывая, что недавно закончилась война.
Темнеет на Эридане быстро. Только что светило висело над горизонтом, и вот уже в синих сумерках зажигают огни. Наконец, возвращается Рэм, и мы поднимаемся на длинную дорожку, оставшись в одиночестве. Гул тут же стихает, и море черных тел, разогретых алкогольными коктейлями, вздымается волной. Раскатами грома катится тревожный ропот. Нас здесь никто не ждал, распорядитель не зачитывает с листа на подставке наши имена, представляя гостей жениху и невесте. Молчит демонстративно, но генералу на это плевать.
Рядом с принцессой в черном цзы’дарийском бронежилете сидит Рагнар Одержимый. Он носит бороду, заплетает волосы в косу и выбривает широкие полосы над висками. Я морщусь от запаха жженой резины. Он здесь лишний, я не должна чувствовать агрессивную харизму правителя так далеко от Дарии. Будто лиенн тринадцатый генерал, и мы вторглись без спроса в его сектор. Рагнар щурится на толпу со снисходительностью сытого хищника, но подбирается, стоит заметить такую же белую кожу, как у него. За мгновение понимаю восторг Остия. Рядом с Одержимым вся эриданская знать не больше, чем глупые павлины, занятые красотой своих перьев.
– Наола, – счастливо восклицает Имари и поднимается из кресла, протягивая руку.
Принцесса укутана в белую ткань до кончиков пальцев и мелодично звенит золотыми сережками.
– Не стоит, Ваше Превосходство, – шипит Остий, – для лиенна прикосновение к его женщине – оскорбление.
– Она еще не его женщина.
Наилий подходит ближе и очень медленно склоняется, чтобы подарить принцессе поцелуй вежливости. Я слышу, как трещит ткань, натягиваясь на мускулах Рагнара, вижу, как он двигает нижней челюстью. От жженой резины глаза щиплет, и напряжение ощущается кожей.
– Спасибо, что прилетели, – кокетливо улыбается Имари. Хочет что-то добавить, но не успевает. Рагнар с размаха бьет её по руке. Её, а не генерала. Уверенно и точно, взвиваясь вслед потоком слов, с которыми не справляется биопереводчик. Язык лиеннов отрывистый, грубый, и от слов-ударов принцесса морщится, потирая ушибленную руку.
– Со мной говори, – обрывает его оскорбления Наилий, но Рагнар выливает остатки ярости на свою невесту.
Под её истошный крик наматывает белую ткань на кулак и выдергивает невесомую Имари из кресла, толкая назад в руки своим телохранителям в бронежилетах и при оружии. Я реагирую на движение Рэма и Остия на автомате, бросаясь следом. Тренированные цзы’дарийские военные – не слабая перепуганная дарисса. Офицеры молча и быстро бьют лиеннов по глазам и в горло, оттесняя телохранителей вождя от принцессы. А я отчаянно дергаю её на себя, пока Наилий мешает Рагнару пробиться к нам. Лиеннам достается в схватке до оглушительно громких в зловещей тишине ударов, но мы с Имари уже стоим за спиной генерала.
– Ты кто такой? – прищуривается Одержимый, шевеля ушибленной челюстью и косясь назад, где стонут его лучшие бойцы, а Рэм с Остием деловито поправляют одежду.
– Наилий Орхитус Лар. Генерал пятой цзы’дарийской армии.
Громко и максимально подробно, чтобы услышал каждый зритель. Меня колотит от выброса адреналина, а на плече безвольной тряпочкой висит несчастная Имари. И в хаосе обрывков мыслей я вдруг понимаю, для кого был спектакль.
Черное море веселящихся гостей пятится назад, оставляя посреди площадки под шатром взволнованно-молчаливых эридан в золотых одеждах. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться настолько, чтобы увидеть привязки. Алые нити королевской семьи. А тот высокий в центре, похожий на Имари, её отец. Таунд Честный.
– Не смей вмешиваться, – цедит Рагнар, прожигая взглядом Наилия.
Лиенн выше почти на две головы и шире в плечах в полтора раза, но добраться до Имари он не смог. Не успел.
– Это моя охрана, – выкрикивает Её Высочество, рождая вторую волну ропота, – пока под брачным договором не стоят наши подписи, цзы’дарийцы будут меня защищать!
Лихо, но обдуманно. Подозреваю, что не разберись Имари в ситуации, тоже самое предложил бы сам Наилий.
– Моё Высочество, – глухо говорит Таунд, – у тебя уже есть охрана.
– Эти трусы?! – Разыгравшаяся сцена позволяет принцессе быть грубой и безжалостной. Имари с жаром обличителя тыкает пальцем в притихших эриданских охранников. – Они разбежались, как тараканы!
– Я не могу заставить гостя работать, – сладко и даже немного ехидно улыбается король. – Наилий прилетел на праздник.
Битва продолжается, и в ней у Имари гораздо больше опыта, чем у всех вооруженных военных вокруг неё.
– Конечно, он наш гость, – покладисто кивает принцесса, – я прошу всего двух телохранителей.
– Одного, – обрывает Таунд, – и ты сама его выбрала. Если Наилий не против, разумеется.
Имари впивается пальцами в моё плечо и оборачивается к генералу. А я думаю, какой была вероятность, что из всех цзы’дарийцев когда-либо бывавших на Эридане, телохранителем принцессы станет переодетая женщина. От слабости в ногах хочется за что-нибудь ухватиться, а лучше сбежать. Я не могу выдержать взгляд Наилия. Ледяной, мертвый. Он с трудом разжимает челюсти и отвечает:
– Я не против.
Над ухом тихим взмахом крыльев бабочки выдыхает Имари:
– Спасибо, Наола.
– Я против! – дергается Рагнар. – Я отменю свадьбу, если ты не выполнишь всех условий, Таунд!
– Договор не нарушен. Пока свадьба не состоялась, моя дочь – подданная Эриданского королевства. И я могу защищать её так, как сочту нужным. Цзы’дарийские войска выведены с планеты, а генерал Лар наш гость.
Голос Таунда наливается металлом. Привязка ненависти к обоим белым мужчинам напитывается свежей энергией. Я тону в его связях, пытаясь одновременно заглядывать в родственников, друзей и врагов, но разглядеть хоть что-то не легче, чем поймать муравьев руками.
– Да будет так, – вытягивает спину Одержимый и оглаживает густую светлую бороду. – Если ты считаешь, что тощий ребенок сможет защитить Имари, то помни – второй дочери у тебя нет. Мне надоела церемония. Хочу нормальной выпивки и женщин.
Рагнар разворачивается и уходит с возвышения, забирая своих охранников и тех лиеннов, что смотрели спектакль из-за широкого ограждения в стороне. А мне становится отчаянно страшно не только за свою жизнь.
Глава 6. Телохранитель Её Высочества
Имари возвращается в кресло, чтобы принять оставшихся гостей, а мне жестом показывает за его спинку. Служить и охранять, да. На слабых ногах и с бешено колотящимся сердцем спускаюсь с возвышения и успеваю поймать взглядом только удаляющиеся спины цзы’дарийцев. Даже Рэм не оборачивается со злорадной усмешкой. Сильнее влипнуть в неприятности на этой планете я просто не могла. Мало того, что телохранитель из меня, как из Наилия косметолог, так еще и эридане смотреть будут пристально, делая выводы о всех цзы’дарийских военных. Нельзя бояться и стоять с растерянным видом, нельзя стучать зубами, бегать к старшим за подсказками и прятаться за спину Имари, если какой-нибудь лиенн снова косо на неё посмотрит. Выдержка, спокойствие и профессионализм.
Куда там, я уже вспотела два раза. Несуществующие боги, поделитесь безразличием!
Правда, есть один способ превратиться в отрешенную статую – поработать с привязками. Чем я и решаю заняться, раз уж стою так близко от королевской семьи Эридана.
Сложно здесь все, как у любой семьи, где делят власть. Зависть и ненависть так туго переплетают все остальные привязки, что я не могу разглядеть ни любви, ни дружбы, ни поддержки. Зато зеленая похоть затягивает всю картину, как ряска болото. Не успеваю остановиться и замечаю реализованную между мужчинами. Деверь короля Одрик и Янгл, сын убитого Рагнаром Оларса. Стоят рядом, потягивают коктейли и Одрик ласково гладит Янгла по щеке. И ведь даже не думают скрываться.
Мне, как обычно, все равно. Чужие пристрастия не трогают и значат не больше, чем линия соответствующего цвета на схеме. Многое, что вижу сейчас, успела вычитать в отчете Остия еще на транспортнике. С любовью и родством все ясно, а вот слабые желтые нити знакомств так густо оплетают семью, что без Юрао мне не разобраться.
Духи молчат, разделив скудную энергетическую пайку на троих, и чудом не обижают самого мелкого. Паразит уже намекал деликатно, что не мешало бы подкрепиться, но теперь я как телохранитель Её Высочества еще дальше от Наилия, чем была. Надеюсь, Имари хотя бы ночью отпустит повидаться.
Медленно перебираю желтую пряжу, откладывая те нити, что связывают эридан с эриданами. Мне нужны к лиеннам или к цзы’дарийцам. Пока только лица без выводов. Манера северных жителей носить наши бронежилеты сильно осложняет процесс. Лиенны такие же светловолосые и голубоглазые. Отличить от цзы’дарийцев их можно только по густым усам и бороде. Странно, но совсем не вижу в привязках женщин. Будто лиеннок не существует. Забавно, если про цзы’дариек здесь думают так же.
Закапываюсь в один особо тугой узел, и где-то скребется на границе сознания догадка, что я на правильном пути. Кого не беру, привязка так или иначе добирается до Ритора, старшего сына родной сестры Таунда – Балии Светлой. Мальчику всего десять циклов, не должен он лично знать так много взрослых. Упитанный и серьезный, он не отходит от матери, помогая носить длинный шлейф платья. А за ним тянется паутина связей, уходящая так далеко к лиеннам, что не дотягивается даже Юрао.
Разведчик в отчете написал про него всего несколько слов: «седьмой в очереди наследования престола». Предпоследний. Младше и дальше от Таунда только его брат Лурд, отсчитавший седьмой цикл. Кто обращает внимание на таких маленьких детей?
– Тиберий, – зовет Имари и почти счастливо мне улыбается.
У принцессы новая забавная игрушка, хитростью выпрошенная у отца.
– Да, Ваше Высочество.
– Зови меня Имари, – морщит она нос. – Руки друг другу пожали, тебе, может быть, от пуль меня закрывать придется, не хочу официальности. Пойдем в покои.
Эриданка царственно поднимает длинную юбку и спускается с возвышения, а я надеюсь, что фраза про пули не больше, чем шаблон доблестного телохранителя, вычитанный в книгах или высмотренный в телевизионной панели. Ирония настолько тонкая, что мальчик-цзы’дариец не должен обидеться.
Имари ведет меня в женское крыло дворца извилистыми коридорами для слуг. Вся суета сейчас снаружи, а здесь только пустая упаковка, через которую принцесса перепрыгивает с детским задором. Выныриваем на этаж неожиданно, и меня в жар бросает. Под дверью в покои принцессы нервно прохаживается Наилий, а рядом подпирает спиной колонну сосредоточенный Рэм. Генерал решил поменять охранника? Нет, пожалуйста! Я справлюсь, я почти освоилась! Знаю, что опасно, но ближе, чем сейчас, я к королевским детям не подберусь.
– Переживаете, Наола? – улыбается принцесса, а Наилий от выброса адреналина сейчас, как ходячая терма, в которой полдня чистили апельсины. Только взгляд ледяной и колючий.
– Я могу поговорить со своим бойцом?
Приказывает, а не спрашивает разрешения. Имари теряется от напора и жесткости в его голосе. Наола, играющий колыбельную на дудуке, исчез, когда Рагнар ударил свою невесту. Мелодия изменилась.
– Конечно, – смущается принцесса и белой тенью скользит мимо Наилия в свои покои.
– Я говорил, это не случайно, – вступает майор. – Имари заранее подговорила отца взять в охранники именно Тиберия. Иначе не ехидничала бы сейчас с этим: «Переживаете, Наола?»
Генерала дергает до судороги. Он припирает меня к стене и нависает с высоты нашей разницы в росте. Харизма мерцает, выключаясь и появляясь снова, мешается с ароматом эдельвейса, но у меня и так голова плывет от волнения.
– Не меняй, пожалуйста, Тиберия на Рэма, – прошу его, не особо надеясь, что согласится. – Лучшего способа завести дружбу с принцессой не придумать. Хорошо, что так получилось…
– Это я тебя сдал, – шепчет Наилий, – разболтался, как сопляк без мозгов. Тиберий – сын моего друга… Ты идеальный заложник, а я дурак с генеральскими погонами.
Его паранойя заразна, и теперь уже мне кажется, что Таунд выбирал не самого слабого, а самого ценного. Бездна, мною же шантажировать можно! А ведь не эридане, не лиенны даже не представляют, кто я на самом деле.
– Нет, это случайность, – неумело вру и натянуто улыбаюсь. – Все хорошо будет. Я же не твой сын.
Наилий закрывает глаза и выпадает из реальности. Чувствует, что его дергает и насильно заставляет себя успокоиться. Не знаю, что мысленно говорит и представляет. Может, комнату в горном интернате с запахом жженого сандала и ровный голос мастера. И Таунд, и духи Истинные добиваются своего, расшатывая генерала. Не стала Вселенная изобретать что-то новое, ударила в едва зажившую рану страха за мою жизнь.
– Наилий, – спокойно говорит Рэм где-то рядом с нами. – Тиберий прав, удачно вышло, пусть отработает. Остий будет крутиться поблизости, я за монитором все увижу. Дай руку, рядовой.
Генерал возвращается, но разума в голубых глазах пока не больше, чем в куске льда. Я протягиваю безопаснику руку, и он быстро закатывает рубашку до локтя. Мазнув пальцем по сгибу, оставляет там крошечный радиомаяк. Теперь я тоже помечена и моргаю на мониторе зеленой точкой.
– Иди, – отпускает Наилий, – мы рядом. Я вообще через стену.
– Хорошо, – киваю в ответ и до дрожи в руках сдерживаю желание обнять его. Прощаемся кивками слишком медленно и долго, а потом я заступаю на дежурство в покоях принцессы.
Имари живет сразу в пяти комнатах, блистающих золотом и щекочущих ноздри ароматами цветов. Гостевые покои, где нас поселили, вполовину не так роскошны. Здесь страшно ходить по ковру, боязно садиться на кушетки и лучше не махать руками, чтобы не сбить с полок и подставок дорогущую безделушку. Принцесса родилась и выросла в музее, привыкла к постоянному вниманию и позволяла ухаживать за собой, как за ценным экспонатом. Молчаливые служанки расчесывают ей волосы, помогают одеваться и подносят украшения на бархатных подушках. Имари управляет ими жестами, как дронами с пульта.
– Тиберий, а где ты хочешь спать? – игриво спрашивает Её Высочество, разглаживая ладонями шелк ночной сорочки.
– На посту не положено спать.
Имари оборачивается ко мне от огромного зеркала и удивленно поднимает брови.
– Совсем?
Я киваю в ответ на этот и каждый следующий вопрос.
– Никогда? Даже вздремнуть? Полклепсидрочки? Нет? Ужас какой! Ты же упадешь, как вы вообще на постах стоите целыми сутками?
– По очереди, – сообщаю очевидную мысль, и принцесса звонко смеется.
Служанки тоже улыбаются, переглядываясь. Наверное, не замечали никогда, что цзы’дарийцы в караулах меняются. Для них мы слишком одинаковые. Все на одно лицо. Зато в широких носах и пухлых губах соплеменников они явно найдут тысячу отличий. Имари щелкает пальцами, и девушки низко кланяются, уходя из покоев спиной вперед. Нельзя поворачиваться задом к коронованным особам, запомню.
– А тебя сильно накажут, если уснешь?
Принцесса с грацией черной пантеры подбирается ко мне, мягко ступая по толстому ковру босыми ногами. Стоит так близко, что я чувствую аромат розового масла и вытягиваю спину, намеренно глядя мимо неё четко в стену напротив.
– Два наряда вне очереди и клетка на сутки, если третий залет.
– Наряд, клетка, залет, – фыркает принцесса. – Что это?
Её волосы блестят, как черная смола. Имари наклоняется ниже, и пряди щекочут мне ухо. Совсем мужчин не боится или играет, вгоняя в краску неопытного мальчика?
– А что такое клепсидра? – чуть дрогнувшим голосом спрашиваю я.
Все равно не расскажу военных тонкостей. Фразу подслушала и запомнила как есть, без пояснений.
– Чудные вы, – улыбается она, заправляя прядь за ухо, – по-нашему говорите, будто выросли здесь, а таких простых вещей не знаете. Смотри. Да садись ты, не стой, как идол каменный.