Магическая разновидность оспы, на мой взгляд, ничем не отличалась от маггловской. Я взял у Гермионы книгу с магическими болезнями, про которую она как-то упоминала. Маги называли оспу «драконьей» из-за того, что у заразившихся кожа становилась грубой и похожей на шкуру дракона, точно так же, как у заболевших натуральной оспой магглов. У детей немного зеленеет кожа и бывают небольшие искры пламени изо рта, но это списывают на стихийные выбросы из-за протекания болезни, потому что у взрослых таких симптомов не наблюдается. Мы это обсуждали с Гермионой: у неё родители стоматологи, это почти настоящие врачи. Она тоже думала, что это одна и та же болезнь, просто лечат по-разному: магическими и фармакологическими методами. Но, в любом случае, к счастью, мистер Абраксас не пострадал от того, что перенёс это заболевание. Внешний вид у него остался нормальным, а кожа — гладкой и ровной, правда в выборах из-за болезни он участвовать не смог, и потом, со слов Драко, почти год поправлял пошатнувшееся здоровье. Но насколько я мог судить, мистер Абраксас полностью выздоровел и неплохо гонял нас с Драко в тренировочном зале манора во время каникул.
Когда я был у Малфоев, то слышал, как взрослые обсуждали «очередной казус Фаджа». Министр вручил сам себе Орден Мерлина первой степени. С формулировкой «за феноменальную карьеру». Высшей местной наградой. У Хигэканэ за победу над Гриндевальдом такой же орден — это было в перечислении его регалий ещё в самом первом письме из Хогвартса. Их я больше четырёхсот штук получил, так что врезалось в память, хотя я никогда не видел нашего директора с этим орденом, а вот на Министре — это почти первое, что бросилось в глаза, когда он расстегнул верхнюю мантию и выпятил грудь.
Орден Мерлина выглядел как относительно небольшой золотой медальон на зелёной ленте. Даже незабвенный Гилдерой Локхарт только хвастал, что у него орден Мерлина третьей степени, но, как и Хигэканэ, тоже никогда не носил. И кстати, Дэниел Шафик упоминал, что после ареста Локхарта хотели лишить ордена, но что там в итоге получилось — не ясно, кажется, тот до вынесения решения специальной комиссии эмигрировал то ли в Старую Францию, то ли в Новую Англию, я так и не понял, где это.
— Давайте закажем сливочного пива, миссис Лонгботом? Можно называть вас Алисой? — сказал Фадж.
— Конечно, мистер Фадж, — несколько рассеянно кивнула Алиса, разглядывая магическое меню.
— О, называйте меня Корнелиус! — заискрил глазами Министр. — Я знал вашего мужа — Фрэнка, и хорошо знаком с Августой Лонгботтом, мы когда-то учились вместе в Хогвартсе. Славные были деньки…
— Хорошо, Корнелиус, — согласилась Алиса. — Так что вы хотели со мной обсудить? Ваша сова была несколько неожиданной для меня.
— Мой племянник, Руфус Фадж, учится на шестом курсе Гриффиндора, — сложил пальцы «домиком» министр. — Он очень хорошо отзывался о вас, Алиса, и я захотел лично с вами познакомиться. Племянник единственный, кто наследует фамилию Фаджей, Руфус мне как сын. К сожалению, у нас с моей супругой не получилось завести детей.
— Да… Руфус. Я помню его, — Алиса пригубила сливочное пиво, которое появилось за столиком, и по-детски облизнула пенку с губ. Я давно хотел предложить мадам Розмерте соломинки: весь заляпаешься, пока выпьешь этот коктейль. — Так он ваш племянник? Он неплохо справляется по моему предмету.
Я попытался вспомнить этого Руфуса, но память буксовала. Более-менее знал пятикурсников, там учились близнецы Уизли, Анджелина и Алисия из нашей команды. Ещё бессменный комментатор матчей и приятель Фреда и Джорджа — Ли Джордан. На седьмом курсе учился Перси Уизли, которого нынче назначили префектом школы, и его однокурсники сидели недалеко от нас в Большом зале. А вот шестой курс был какими-то безликими, помню, что у них было меньше всех девчонок из всех параллелей, всего-то две или три, и те ушли после того, как сдали СОВ на пятом курсе, так что там вообще остались одни парни, которые ходили толпой и редко бывали в гостиной факультета. В Большом зале они сидели почти на другом краю стола. В лицо-то я их узнаю, так как знаю всех гриффиндорцев, но кто из них точно племянник Министра? Руфус… Ещё и имя, как у того главного аврора, кажется Скруджера, а нет, Скримджера… Что-то даже не припомню, чтобы кого-то так у нас звали.
— Это хорошо, — покивал Фадж, — Руфус хотел после окончания Хогвартса поступить на курсы авроров. Хотя я не очень-то одобряю подобное солдафонство и предпочёл бы, чтобы он был в более безопасном… подразделении Министерства, — он осёкся. — Ох, я совсем забыл, что вы бывший аврор. Не хотел вас обидеть, Алиса, простите старика.
— Ваше желание защитить племянника мне понятно, так что я не обиделась, — пожала плечами она. — Так вы хотели поговорить о Руфусе?
— Не совсем, — покачал головой Фадж, промокнул вспотевший лоб платком и прочистил горло. — Хотя должен признать, что мой племянник был прав, вы — необыкновенная женщина и производите неизгладимое впечатление на… мужчин. Быть может, вы сможете повлиять на решение Руфуса относительно дальнейшей карьеры, хотя я не смею настаивать. Мне бы очень хотелось, чтобы вы оставались в Хогвартсе и приглядели за моим племянником, да и за остальными детьми.
— А мне что-то должно помешать? — удивилась Алиса.
— Но вы же преподаватель ЗОТИ. Все знают о проклятии этой должности, — выпучил глаза Министр. — Эту должность проклял Сами-Знаете-Кто, — понизил он голос до шёпота.
— Кто? — ещё больше удивилась Алиса, и я вспомнил, что как-то, видимо, упустил тот момент, что Волдеморта тут боятся называть по имени. Я дёрнул её за край мантии, и она тут же поправилась. — Ах да, простите. У меня бывают провалы в памяти. Из-за болезни, — выдала она «официальную версию» своей забывчивости.
— Сами-Знаете-Кто проклял эту должность. Ни один преподаватель не мог проработать больше одного учебного года на должности преподавателя ЗОТИ. Помнится, в семьдесят пятом году профессор Флитвик тоже пришёл в Хогвартс, устроившись на должность профессора по защите от тёмных сил. Знаете, а Филиус был неплохим дуэлянтом, хотя по нему и не скажешь, — ударился в воспоминания Фадж. — Тогда был создан новый предмет «чары», который объединил два упразднённых предмета по «женской» и «мужской» магии, и Филиус перевёлся преподавателем нового предмета. Так он не покинул Хогвартс и работает там по сей день.
— То есть, по-вашему, мне действительно что-то угрожает? — вежливо поинтересовалась Алиса, чуть приподняв бровь, точно у Снейпа-сенсея научилась.
— Ах, молодость, молодость, — похлопал её по руке Министр, — я просто стараюсь уберечь вас, Алиса, и перестраховаться. Мне понравилась ваша инициатива по поводу этих кружков и дополнительных занятий. Министерство заинтересовано, чтобы дети занимались чем-то полезным и оздоравливали свои дух и тело. Я просто предложил вам в будущем году новую должность, вот и всё. К тому же, — он понизил голос. — Мне не помешает свой человек в Хогвартсе.
А вот это новость!
— Что это значит, Корнелиус? — удивлённо спросила Алиса.
— Я понимаю, что вы многое пропустили из последних событий, — кашлянул Фадж. — Но мне совсем не нравится, что Дамблдор верит, что Сами-Знаете-Кто вернётся. Я безмерно его уважаю, но в последнее время старик явно не в себе. Я просто хотел бы, чтобы вы приглядывали за директором и докла… по-дружески писали о его самочувствии.
— Вот как… — протянула Алиса, незаметно покосившись на меня.
— Я понимаю, что Питер Петтигрю на свободе, а он самый главный последователь Сами-Знаете-Кого, — зачастил Фадж. — Но о нём нет ни слуху ни духу. Может, он и вовсе сбежал с острова? Зачем мутить воду? Сами-Знаете-Кто давно сгинул без следа. Народ не следует пугать и готовить к непонятной войне. Так что я просто хочу быть готов, если Дамблдор что-то… предпримет. Так сказать, просто страховка.
— Питер Петтигрю?.. А, тот анимаг, — кивнула Алиса. — Невилл рассказывал, как его поймали в гостиной Гриффиндора.
— Это верно, — подтвердил Фадж, покачав головой. — Ужасно. И, к тому же, это произошло с попустительства Дамблдора. А он утверждал, что школа — самое безопасное место. И вдруг оказывается, что в гостиной, полной детей, анимаг! Вот почему я хотел бы, чтобы вы мне помогли, Алиса. Да и я думаю, что вам небезразлична судьба Гарри Поттера?.. Старик настаивает на этом Пророчестве, которое уже давно сбылось и… ваш сын тоже под него попадает, вы же знаете?
— Да, я знаю, — насторожилась Алиса.
Мне даже показалось, что она прирежет Министра на глазах у мадам Розмерты, за такие слова и за Невилла. Я даже загордился: настоящая мать!
— Вот и я о том же! — успокоительно зашептал Фадж, который тоже почувствовал угрозу от Алисы. — Видите, мы в одной лодке, Алиса. Мне совсем не хочется, чтобы из-за маразма одного старика пострадали дети и волновались родители. Я не прошу слишком многого. Это всё и в ваших интересах.
— Допустим… — взяла себя в руки она.
— Мы подготовим и выпустим Декрет о новой должности, и вы даже будете больше получать, — улыбнулся Министр. — У вас великолепные организаторские способности. Я уверен, что дети вас обожают. Так что лучше перестраховаться с этим проклятием. Между прочим, Дамблдор уже начал подыскивать себе другого профессора ЗОТИ. Не далее, как неделю назад, он спрашивал меня о вышедшем на пенсию авроре Аласторе Моуди, возможно, вы помните этого параноика, — Фадж хихикнул: — Его ещё прозвали «Грозным глазом»… Ой, вы могли и не знать… В общем, этим и было вызвано моё беспокойство и наша с вами встреча.
— Вот как? Это интересно, — хмыкнула Алиса.
— К тому же, сейчас, — Фадж склонился и совсем тихо зашептал: — Сейчас в Отделе Международного Магического Сотрудничества вовсю идёт работа над организацией Турнира Трёх Волшебников, который решили возобновить спустя триста лет. И я могу с уверенностью вам сказать, что это Дамблдор подкинул такую идею Барти Краучу — начальнику этого отдела, а мне сказал, что укрепление дружеских отношений с другими школами может помочь нам в борьбе с Сами-Знаете-Кем! Как же мне не волноваться! Нет, конечно, Турнир это замечательно, Британия после гражданской войны как раз оправилась, и нам следует заявить миру о себе. Хотя у нас и так на носу Чемпионат Мира… Мы справимся. Барти, как бультерьер, если во что-то вцепится, не отобрать. Но мне совсем не нравится странная подоплёка Турнира, и я просто хочу иметь возможность знать больше. Я же могу на вас рассчитывать, Алиса? Во имя Британии?
Ого, как заговорил-то Министр! Хотя… в чём-то он прав. И если он близкий соратник Хигэканэ, то может быть весьма полезен в качестве источника информации. Турнир, это да… Я знал о нём из рассказов Гарри. Но даже не думал, что его так заранее можно готовить и что это не случайность. Неудивительно, что Министр волнуется. Конечно, он больше волнуется за своё теплое местечко и боится возрождения Волдеморта. Но… как будто подозревает самого Дамблдора в том, что тот хочет появления Тёмного Лорда. Впрочем, это не лишено определённого смысла…
— Соглашайся, — шепнул я на ухо Алисе. — Он в тебе заинтересован.
— Хорошо, вы меня убедили, Корнелиус, — сказала она. — Но не ждите, что я буду шпионить для вас специально. Просто приглядывать за детьми и за вашим племянником — Руфусом.
— Большего мне и не надо, — просиял Министр.
Фадж вышел из «Трёх мётел», и я последовал за ним, чтобы где-нибудь в тупичке снять мантию. Не в кафе же было разоблачаться.
— Дядя Корнелиус, — окликнул Министра знакомый шестикурсник, которого все звали «Тоффи».
— Руфус, — кивнул Фадж.
— Она согласилась? — несколько взволнованно спросил Тоффи, который был одним из «воздыхателей» Алисы.
— Да.
А до меня только дошло, что, оказывается, «Тоффи» не его имя. А ещё я понял, почему «Тоффи». «Фаджем» тут называли местную сладость: ирис с молоком. А «Тоффи», соответственно, ирис без молока. Видимо, парень не хотел, чтобы его фамилию знали, вот и откликался на прозвище. Или, может, так пошутили над ним и прижилось. Да и «Руфус», кажется, означало «рыжий», а Тоффи был очень даже чернявым…
Надо же, как всё повернулось. Алису пытаются «разыграть» все местные «гроссмейстеры», а парень просто переживает за неё, как за женщину. Надо будет взять на заметку этого племянника министра.
Я упаковал свою мантию и вернулся в кафе, в котором вокруг Алисы уже собрались мои друзья. Невилл был необычайно гладковолосым, сказал, что в парикмахерской на нём испытали какой-то новый состав. Драко вился вокруг и чуть не нюхал волосы Лонгботтома, даже хотел намочить их сливочным пивом, чтобы проверить, завьются они обратно или нет. Мы хихикали над Малфоем и давали советы.
Выходной закончился весело, впрочем, встреча с Министром напомнила мне, что у Хигэканэ в любом случае какие-то свои планы и расслабляться не стоит. Да и этот Турнир, в котором погибнет участник… Пожалуй, Алисе надо всё же расспросить своего биджуу насчёт того, как именно его можно возродить. А то мало ли…
Комментарий к Часть 2. Глава 4. Вербовка сторонников *О министре Фадже уже упоминалось в главе размышлений книги «Какого биджуу я теперь волшебник». https://ficbook.net/readfic/3360062/10340735#part_content
========== Часть 2. Глава 5. Весеннее обострение ==========
17 апреля 1994 года
Шотландия, Хогвартс
После вербовки Алисы Министром вроде бы снова всё затихло. Мы посоветовались с ней, не стоит ли просветить Хигэканэ, но решили оставить директора в неведении. Всё же Министр не простой человек и обладает нехилой властью, если так разбираться. Потом я услышал от Хагрида, когда как-то завёл тему про Фаджа, что Министр «раньше во всём слушался Дамблдора, бегал к нему за советами по любому поводу, а потом власть ударила в голову», и вот уже Фадж стал сторониться своего благодетеля, такой нехороший человек. Кажется, это «отдаление» произошло как раз из-за того раздувания скандала с Питером Петтигрю и возможными дементорами в Хогвартсе. Хигэканэ сначала разворошил осиное гнездо, а отдуваться за стариковские проказы пришлось Фаджу. Да и то, что он сказал Алисе про Турнир…
С моей точки зрения и быстрого просмотра подшивок газет за последние восемь лет, этот Министр был неплохим управленцем. Да, может он не гений или не столь знатного рода, как мистер Абраксас, но Магическая Британия во время того, как Фадж занимал свой пост, вполне себе нормально и спокойно жила. А ещё при Фадже начались очень тихие и почти незаметные реформы по комплектации Министерства Магии. Раньше туда могли устроиться работать только чистокровные волшебники, это особо не афишировалось, но так и было. Сейчас же, магглорождённым не отказывали, особенно, если был талант и амбиции. А на многих высоких должностях были полукровки, как та же заместитель Фаджа, некая Долорес Амбридж. Имя как будто было знакомым, но я так и не смог вспомнить, где его слышал и откуда смутно помню улыбающуюся и завитую немного пухловатую женщину рядом с Министром. После назначения о ней сначала судачили в газетах, намекали на недостаточно хорошую биографию, кто-то раскопал, что её мать — маггла, которая после развода с мистером Амбриджем вернулась в мир магглов. Но в следующих статьях журналисты уже пели про «замечательную и толерантную политику Министерства, в которой каждому есть место». Видимо, дали по зубам, чтобы глупости не писали.
Пасха нынче началась рано — третьего апреля. Из-за этого и весенние каникулы получились почти на полторы недели раньше обычного. Мы не успевали по программе, поэтому профессора задали такую кучу домашнего задания и назначили столько дополнительных консультаций, что половина студентов была вынуждена остаться в Хогвартсе. Уехали в основном первые, вторые, четвёртые и шестые курсы и то не все. Весь наш третий курс в полном составе остался в замке. Мы организовали несколько пикников, а также, с подачи Алисы, сыграли командами из клуба самообороны в несколько игр с поисками сокровищ и борьбой со всякой мелкой нечистью.
К тому же, из-за раннего начала каникул, был нарушен обычный распорядок игр по квиддичу. Обычно матчи проходили в три этапа по две игры: в первые-вторые выходные ноября — до самых серьёзных похолоданий, третьи-четвёртые выходные марта — с началом весны, и в середине мая — чтобы оставалось время подготовиться к экзаменам.
В этом году наш матч со Слизерином по жеребьёвке выпал на четвёртое воскресенье марта — двадцать седьмое число, которое совпало с началом пасхальных каникул. Так что матч перенесли на первое воскресенье после каникул, то есть на семнадцатое апреля.